На снимке: Оксана Пашина, журналист

Чуть больше недели назад на Когита.ру были опубликованы данные из ноябрьского опроса Левада-центра и наш комментарий к пресс-выпуску Центра от 22.01.2016 «СТРАХ ВЫСКАЗАТЬ СВОЕ МНЕНИЕ». Материал назывался: «Свое мнение лучше оставить «при себе»»

Из нашего комментария к данным опроса:

«…Левада-центр пошел по самому прямому, не замысловатому пути – просто спросил у самих респондентов: «МОЖЕТЕ ЛИ ВЫ СКАЗАТЬ, ЧТО ОПАСАЕТЕСЬ ВЫРАЖАТЬ СВОЕ МНЕНИЕ ПО ПОВОДУ ТЕКУЩИХ ДЕЛ В СТРАНЕ… (членам своей семьи; среди коллег; в социологических опросах)»… С разной степенью уверенности, в частности, применительно к социологическим опросам,  на него ответила положительно ЧЕТВЕРТЬ (26%) всех опрошенных. 68% заверили, что они вовсе не опасаются выражать свое мнение о положении дел в стране (не потому ли, что их мнение не отличается от внушаемого им по телевизору?). 6% затруднились ответить на этот вопрос».

Пресс-выпуск на эту тему был вывешен на сайте Центра в первой половине дня 22 ноября 2016. И сразу попал в топ новостей Яндекса. А вечером того же дня в программе «2016»  «Эха Москвы гостем у В. Дымарского и О. Пашиной выступал директор Левада-центра Л. Гудков. И добрая половина радиопередачи оказалась посвящена этому сюжету.

Беседа Льва Гудкова с журналистами на данную тему чрезвычайно интересна, и мы приведем здесь извлечения из расшифровки аудиозаписи, относящиеся  к данной теме.

ИЗ РАДИОПЕРЕДАЧИ «2016» ОТ 22.01.2016

<…> В.Дымарский― Сразу начнем тогда с Сетевизора?

О.Пашина― Да. И должна объяснить, чем вызван тот вопрос, который мы хотим вам задать. А вопрос вызван буквально сегодняшними новостями, потому что, как стало известно, больше четверти – 26% — россиян, которые отвечали на вопрос социологов, признались, что боятся говорить правду, когда социологи задают им вопросы, 26%.

В.Дымарский― Поэтому…

О.Пашина― Поэтому мы хотим спросить вас (слушателей «Эха Москвы». – А. А.): Вы готовы правдиво отвечать на вопросы социологов? Да или нет? Наш вопрос на Сетевизоре. Можете не боятся, потому что даже опрос не по телефону, можно отвечать абсолютно честно. Вам ничего за это не будет. <…>

И сразу спросим тогда Льва Гудкова: Что, действительно, боятся?

Л.Гудков― Ну, конечно, боятся. Страх увеличился – это понятно. Но здесь интересная игра, если вы посмотрите. Потому что мы задаем серию вопросов. Как люди боятся или нет, по мнению опрошенных, откровенно говорят или нет, и как вы сами, и в какой среде и с кем вы более откровенны при обсуждении каких-то проблем: среди родственников, в семье, среди коллег или в социологических опросах? И если посмотреть, то оказывается, что сами по себе люди гораздо меньше боятся отвечать на вопросы, но считает, что большинство боится. Иначе грубо говоря, мы имеем дело с проекцией собственных страхов, комплексов на все целое.

В.Дымарский― Они считают, про других.

Л.Гудков― Про других именно. Если посмотреть, разделить тех, кто поддерживает путинскую политику и кто выступает с критикой ее, то там окажется, что среди оппонентов страх выше и, соответственно, выше уровень проекции на других.

О.Пашина― То есть говорят: «Мы сами не боимся, но считаем, что другие боятся».

Л.Гудков― Именно. А это означает, что коллективное мнение, что в обществе доминирует страх, оно оказывает обратное влияние уже на выражение собственных мыслей.

В.Дымарский― Я сам не боюсь, но считают, что все вокруг бояться…

Л.Гудков― Все вокруг боятся, поэтому…

В.Дымарский― Или: Я сам боюсь, поэтому и все другие должны бояться.

Л.Гудков― Именно так. Ну а страх, естественно, этот не актуальный… хотя в какой-то степени вызванный последними, конечно, событиями и усилением репрессивной политики государство, но главное, что это все навыки советского времени. Это тот окаменевший страх, который транслируется из поколения в поколение.

О.Пашина― Меня поразила цифра: 17% даже в собственной семье боятся правдиво высказывать свое собственное мнение.

Л.Гудков― Да, да. Именно та самая привычка к двоемыслию.

В.Дымарский― А по замерам вашим этот тот самый, который как бы возвращается?..

Л.Гудков― Возвращается…

В.Дымарский― А он уходил?

Л.Гудков― Он уходил. Напомню вам, когда мы только начинали – это было уже больше четверти века тому назад, в 88-89-м году – было совершенно другое состояние в обществе. И люди рвались высказаться, воспринимая каждый опрос как некоторый референдум, плебисцит.

Расскажу одну историю. В феврале 89-го годы мы провели наш новогодний опрос и опубликовали страничку из этой анкеты в «Литературной газете». Она тогда имела 4 с половиной миллиона тираж. Нам все специалисты говорили, что мы получим 5-6 тысяч. Все отделения вокруг редакции — почты оказались на две недели парализованы, потому что мы получили… мы просто перестали считать при получении 200 тысяч. Это был совершенно невозможно, это обвал был. Чтобы представить себе количество – мы возили это на автобусе – 8 автобусов битком набитых. Мешки с почтой это были.

Это было совершенно другое состояние общества и другое чувство необходимости высказаться. Сегодня, конечно, люди зажаты и чем дальше тем больше.

О.Пашина― А если посмотреть возрастной состав, образование, место жительства — кто боится чаще отвечать правду? Наверное, старшее поколение или нет?

Л.Гудков― Там различия очень незначительные на самом деле. Это страх, который создан масс-медийными средствами, поэтому тут уравнены группы. Есть, конечно… НРЗБ немножко больше сидит, в старших возрастных – естественно, больше.

В.Дымарский― Руслан пишет: «Есть еще третий вариант – возраст, с ним падет спрос на приключения, но растет спрос на покой».

Л.Гудков― Не совсем так, потому что, вообще говоря, наиболее недовольные положением вещей и готовы высказываться – люди немолодые и не самые пожилые. Это примерно 50-55 лет – это те, которые выходили на демонстрации протеста.

<…>

О.Пашина― А можно наивный арифметический вопрос? Если мы считаем, что 86% поддерживают президента, 26% врут, значит, надо вычесть из этих 86% и мы получим реальную цифру поддержки?

Л.Гудков― Это необязательно так.

О.Пашина― А как? Значит, все равно получается, не 86%, если многие люди врут.

Л.Гудков― Что значит, врут?

О.Пашина― Не отвечают правду.

Л.Гудков― Они боятся. Это не совсем то же самое.

О.Пашина― Они не поддерживают, но боятся это сказать и говорят, что они поддерживают. Как узнать, сколько на самом деле? Понимаете, получается, это не объективная реальность – это парадокс лжеца. Если лжец утверждает: Я сейчас лгу. И как? Это невозможно ни опровергнуть с помощью логики…

Л.Гудков― Категорически против. Потому что массовое сознание – это не специализированное сознание, где законы исключения третьего не работают. Это агрегат самых разных представлений, которые совершенно не обязательно уживаются друг с другом.

Что такое 86%? Это одобрение политики в отношении аннексии Крыма. Это поддержка, прежде всего, с этим связана. Означает ли это какую-то симпатию, эйфорию, признание харизматических достоинств…

О.Пашина― Поддержку экономической политики, внутренней политики…

Л.Гудков― Совсем это не означает ни любви, ни особой симпатии и прочее. Базовое отношение к Путину – это равнодушие или дифференцированность. Примерно около трети, иногда доходит до 40% высказывают симпатии. Примерно 3-5% некоторое горячее чувство эйфории и прочее, и 25 – это в зависимости от времени замера, года замера – от 18 до 25 процентов испытывают в разной степени негативные чувства: «Не могу сказать ничего хорошего…», ну и там совсем небольшое – чувство отвращения и крайней неприязни. Но основная – это, действительно, равнодушие. Безальтернативная фигура, без выбора фактического.

И поэтому оценивается в массовом сознании достаточно критично и трезво. Когда мы спрашиваем, в каких областях, собственно, Путин добился особенного успеха, то люди говорят, что это прежде всего международная политика, где он восстановил авторитет России, вернул самоуважение России, то есть все комплексы массового сознания, связанные с утратой статуса великой державы, они здесь проигрывали.

Экономическая политика оценивается очень скромно, чрезвычайно скромно. Борьба с коррупцией скорее рассматривается как провальная. Борьба с терроризмом – очень умеренные оценки, ну и так далее. Поэтому оценки крайне дифференцированы, и не надо путать…

В.Дымарский― А последнее, что происходит в экономике, вот эти все негативные тренды в экономике, они каким-то образом меняют этот баланс?

Л.Гудков― Нет. Вот это очень любопытная вещь…

В.Дымарский― Извините, я дополню свой вопрос. Или люди, благодаря, в том числе, и пропаганде, переносят ответственность с президента на правительство…

Л.Гудков― Да, да. Рейтинг держится, несмотря ни на что. Чуть-чуть он снизился, но это в пределах статистической ошибки. Примерно 85% и сейчас держится. Путину не предъявляют претензий в этом смысле. Идея ответственности власти в сознании абсолютного большинство россиян отсутствует. Это принципиально. Она отчасти подавлена пропагандой, отчасти связано с этим страхом, чувством беспомощности. И поэтому претензии за положение дел, они переносятся на ниже лежащие уровни.

<…>

О.Пашина― А к оппозиции как относятся, к либералам как относятся: ненавидят, равнодушны? Уж поддерживать — я даже не спрашиваю, хотя, может быть, поддерживают.

Л.Гудков― Нет, их поддерживает какая-то определенная часть, небольшая – процентов 8-12 максимум. Но в принципе против них работает вся пропагандистская машина. Их дискредитируют, на них льют грязь, их обличают. Вы учтите, что большая часть страны живет в селе, в малых городах, где единственные каналы информации, телевидение – Life News, или НТВ, «Первый канал» — где слова доброго не услышишь.

В.Дымарский― Да, с одной стороны. Но, с другой стороны, надо понимать, извините, что у нас каждый десятый, все-таки живет в Москве и Санкт-Петербурге.

Л.Гудков― И, тем не менее, не весь Санкт-Петербург и не вся Москва, естественно…

В.Дымарский― Еще миллионники есть: Екатеринбург…

Л.Гудков― Наиболее, конечно, известный из оппозиции – это Алексей Навальный, и о нем знают больше половины…

В.Дымарский― Меня знаете, что поразило – это, по-моему, в ваших же опросах – там среди событий 2015 года не фигурирует убийство Немцова… То есть она фигурирует, но далеко не на первых местах.

Л.Гудков― Поскольку оно вытеснено из медиа-поля, его как бы не существует. На чем строится нынешняя вся пропаганда? На том, что разрываются связи коммуникативные между различными группами. Очень короткая память, очень короткое удержание событийного ряда. Создание атмосферы неопределенности, дезориентированности, страха, тревоги, систематическое нагнетания разных ужасов, и на это фоне дезориентированность, создание вбросов каких-то…

О.Пашина― Наш слушатель как раз спрашивает: «Не напоминает ли вам поведение наших людей поведение заложников в смысле безысходности или уже заложников со «стокгольмским синдромом»?»

Л.Гудков― Вообще говоря, специалисты НРЗБ описывал, он называл «комплекс заключенного», это комплекс апатии и агрессии. Вот это именно доминирующие хронические состояния большинства наших людей.

О.Пашина― Спрашивают еще наши слушатели, как вы оцениваете недавний знаменитый «крымский опрос», насколько можно ему доверять? Потому что многие эксперты тут же заявили, что это вообще был не опрос, а непонятно что. По поводу электричества, потерпеть…

Л.Гудков― Ну, это заказной, и это не социология. Это просто не социология.

<…>

В.Дымарский -- Кстати говоря, мы в первой части попросили слушателей ответить на вопрос, боитесь ли вы отвечать на вопрос социологов.

О.Пашина― Правдиво отвечать.

В.Дымарский― Правдиво отвечать. Знаете, вы у нас смелая аудитория.

О.Пашина― Насколько она правдивая – это другой вопрос.

В.Дымарский― Да, это другой вопрос. 82% готовы правдиво отвечать.

Л.Гудков― Только я хочу сказать, что это не вся аудитория, а те, кто считает…

В.Дымарский― Что они такие смелые. А 18% считают, что все-таки не готовы правдиво отвечать, то есть 18% признаются, что они боятся. Поэтому просто вам на заметку.

Л.Гудков – 18%― это не очень сильно отличается от нашего.

В.Дымарский― У вас 25%

Л.Гудков― Ну 25%. Учитывая, что все-таки перекос в аудитории…

В.Дымарский― В общем, да, подтверждает ваши…

Л.Гудков― Тренд такой.

<…>

Итак, упования на то, что опрашиваемые – ВСЕ – правдиво отвечают на вопросы социологов-полстеров, особенно – на острые политические вопросы, совершенно напрасны. И даже теперь прояснена примерная доля тех, кто избегает правдивых ответов.

Специальное (методическое?) исследование Левада-центра на эту тему показывает, что в обсуждении результатов опросов общественного мнения нужно всегда делать поправку на меру откровенности, правдивости ответов респондентов (так сказать, «упреждение на ветер» авторитарного и репрессивного режима).

Следует отметить, что основной темой данной передачи была все же не мера правдивости опрашиваемых. А: «Готово ли российское общество к переменам?». Но эту тему обсудим на Когита.ру (вслед за «Эхом Москвы») отдельно.

А. Алексеев. 1.02.2016