«Жизнь и судьба» - роман и телефильм
Вот как пишет об этом фильме обозреватель «Новой газеты» Лариса Малюкова:
Новая газета. № 120 от 22 октября 2012
Девять граммов свободы
«Жизнь и судьба» — фильм-испытание. Для зрителя
19.10.2012
Фильм по мотивам одного из важнейших романов о нашей истории стал самой обсуждаемой темой телесезона. Полярными мнениями клубятся газеты и соцсети. Люди спорят. Значит, задело.
Обращаясь к полифоническому бескомпромиссному произведению Василия Гроссмана Сергей Урсуляк заведомо рисковал быть обвиненном в «ангажированности» (государственный канал крамолы не допустит), в перекраивании смысла (главная претензия к любой экранизации), в недостоверности (и герои слишком упитаны, и танки перекроены, и сталинградской батальности не достает). Часть упреков можно принять.
Экранная «Жизнь и судьба» в сравнении с источником грешит упрощением, усеканием сюжетных линий, связанных и с философскими размышлениями о стране, с бесстрашными прозрениями автора романа. К тому же навязчивый «аккомпанемент» (замученные мас-медиа прелюдии Баха и «Адажио» Вивальди) порой глушит диалоги: выжимая слезу, мешает восприятию.
Смазана и самая тревожная мысль: о тождестве сталинизма и фашизма. С этой мыcлью Гроссмана режиссер Сергей Урсуляк не согласен принципиально. Он убежден, что при общих родовых чертах между тоталитарными государствами нельзя ставить знак равенства.
Но ведь и штурмбанфюрер Лисс в книге говорит русскому коммунисту не столько о равенстве, сколько о внутренней схожести, называет русских коммунистов «учителями», доказывая, что пропасти между ними нет.
Еще большее отторжение ряд тем романа вызывал у автора сценария Эдуарда Володарского (он назвал роман гнилым, и признавался, что с легкостью «выбрасывал» из него «неудобные» линии).
Вместе с тем, профессия и мастерство режиссера Сергея Урсуляка (пожалуй, в современном российском телевизионном кино только он и Николай Досталь продолжают держать марку не сериала, но серьезного художественного многосерийного фильма) позволяют сотворить на экране самостоятельное и интонационно близкое Гроссману произведение.
Нет в фильме гетто, концлагерей, крематориев, инженерных разработок, в соответствии с которыми механизм уничтожения людей должен работать в тысячах (!) лагерей исправно, как часы. От поразительного письма матери Штруму осталась лишь оболочка. Последних минут ее жизни и смерти чужого ребенка, в этот миг ставшего своим, зрители не увидят… Но в воздухе научного института в котором работает экранный ученый Штрум Сергея Маковецкого, разлит вирус бытового и государственного антисемитизма. Эта «мера человеческой бездарности» воспринимается сослуживцами Штрума как норма.
Критики формулируют общую идею романа одной фразой, сравнивая ее с идеей фильма. Ну да, если считать, что это роман о тождестве фашизма и сталинизма, то фильм не получился. О феномене войны и противопоставлении этому феномену личности? Тоже слишком конкретно. И кажется в дискуссию антагонистов вступает сам Гроссман. Цитируя Матисса он говорит в романе о видимой сложности и простоте цвета, синего или зеленого. И для его любимого героя Штрума вместо цветов и красок существуют атомы и пространства между ними. Кажется, Сергея Урсуляка и привлекали не столько определённые «цвета» романа, его отдельные идеи, сколько эти «атомы и пространства». Истории жизней и судеб уникальных неповторимых людей из плоти и крови, ненависти, боли и радости, жизни и смерти, сплетения этих историй друг с другом с судьбой страны. «Как странно идти по прямому, стрелой выстроенному коридору», говорит комиссар Крымов. «Жизнь» по Гроссману мучительно трудное равенство «свободе».
«Судьба» — не только прессинг государства, но несвобода и неизбежность последствий собственных действий. Гениальные умозаключения Гроссмана о судьбе человека в тоталитарном государстве не имеют срока давности. Он доказывает, что «изменение самой природы человека сулит всемирное и вечное торжество диктатуре государства» …
Между тем, не далее как год назад в британском обществе и медиа произошло не менее интересное и значительное, близкое по смыслу событие культурной жизни. Открываем сайт «Русской службы BBC»:
Роман Гроссмана возглавил список бестселлеров в Британии
Александр Кан. 22.09.2011
"Жизнь и судьба" - огромный, 900-страничный роман о Второй мировой войне практически никому в Британии неизвестного, умершего почти 50 лет назад советского писателя Василия Гроссмана - возглавил на этой неделе список бестселлеров британского книжного рынка.
Ситуация кажется совершенно невероятной, особенно если взглянуть на соседние позиции: только что экранизированная сентиментальная мелодрама "Один день"; очередной роман известного автора фэнтази Терри Пратчета; "Шпион, выйди вон!" - давний роман классика шпионского жанра Джона Ле Карре, тоже только что превращенный в очень удачный фильм; и, конечно же, неизбежная подборка книг по кулинарии и диете.
"Это лучший роман ХХ века", - такова глубокая убежденность главного редактора Радио 4 Би-би-си Марка Дамейзера, и только благодаря этому "Жизнь и судьба" превратилась в восьмичасовой радиоспектакль, что в свою очередь привело к невиданному всплеску интереса к военной эпопее полувековой давности.
То, что происходит с книгой Гроссмана в Британии сейчас, сродни тому, что происходило с этой книгой чуть больше 20 лет назад в еще тогда не развалившемся СССР, когда в перестроечном 1988 году роман был впервые опубликован - после почти 30-летнего запрета.
Газеты полны рассказов о судьбе писателя - военного журналиста, решившего воспроизвести в грандиозной эпопее страшный опыт: и свой собственный, и увиденный вокруг, и услышанный в рассказах других. Авторы подчеркивают, что он сознательно пошел по пути "Войны и мира", и даже название своей книге дал такое же величественно-эпическое.
"Жизнь и судьба" - новая жизнь романа на радио Би-би-си. <…>
Критики напоминают захватывающую, детективную судьбу романа: как главный редактор журнала "Знамя", получив рукопись, немедленно передал ее в КГБ, как оставшиеся у автора экземпляры арестовали - изъяли прямо из дома писателя.
Вспоминают о зловещем обещании главного идеолога партии Михаила Суслова, что роман будет опубликован в СССР не раньше чем через 200-300 лет; о героических усилиях друзей Гроссмана Семена Липкина, Андрея Сахарова и Владимира Войновича, благодаря которым один экземпляр рукописи был спасен, переснят на пленку и вывезен за границу, где и был впервые опубликован в 1980 году.
Наконец, британцам рассказывают, как Василий Гроссман отчаянно боролся за судьбу своей главной книги и понял, что борьба - увы - бесполезна. Писатель умер в 1964 году в возрасте 59 лет, так и не увидев ее выхода в свет.
"Смелая, мудрая, великая книга"
К первому появлению романа на английском языке причастна и Русская служба Би-би-си. В начале 1980-х годов ее тогдашний сотрудник Игорь Голомшток сделал на наших волнах четыре радиопередачи, посвященные роману. Он же передал своему знакомому переводчику Роберту Чандлеру экземпляр вышедшего в Швейцарии первого русского издания книги. <…>
"Я даже не читаю книги такой длины, не говоря уже о том, чтобы их переводить", – такова, признается теперь Чандлер, была его первая реакция.
Однако роман захватил его. "Жизнь и судьба" - смелая, мудрая и великая книга, написанная с чеховской тонкостью", - говорит переводчик.
"Жизнь и судьба" вышла на английском языке в 1985 году. Гроссман, как говорит Роберт Чандлер, - писатель во многом старомодный, и, быть может, поэтому книга его поначалу привлекла к себе внимание не столько литературных критиков, сколько историков.
Энтони Бивор считает его лучшим русским романом ХХ века и признается, что книга стала для него неоценимым источником пусть и эмоциональной фактической информации, когда он писал свой фундаментальный труд "Сталинград". Бивор перевел военные дневники Гроссмана.
В течение всего 2011 года готовящаяся на Би-би-си радиоверсия романа привлекала внимание британской прессы – роман, как и другие книги Гроссмана, был переиздан в Британии.
На грани забвения?
Парадокс состоит в том, говорит Роберт Чандлер, что в то время как в Британии интерес к Гроссману растет, в России о нем почти забыли.
Крайне интересно наблюдать за тем, как радио, без блеска и рекламы кино, сумело пробудить столь массовый интерес к столь непростой книге.
"Аудитория драматических программ Радио 4 составляет примерно миллион человек на каждый спектакль, - рассказывает глава отдела драмы Би-би-си Алисон Хинделл. – Поэтому мы рассчитываем, что нашу постановку в течение недели послушают 13 миллионов человек. Пусть даже это не 13 миллионов отдельных людей – многие будут слушать все 13 программ. Но в любом случае цифра эта очень внушительная. Особенно если учесть, что для романа успехом считается проданный тираж в 10 тысяч экземпляров".
"Даже само название романа звучит невероятно притягательно, - говорит известный британский актер и режиссер Кеннет Брана, исполнитель роли Виктора Штрума в радиоспектакле. – Оно предполагает, что речь пойдет о самых серьезных вещах".
"Является ли то, что происходит с нами, предопределенным судьбой, или же мы во власти каких-то других, более могущественных сил? И можем ли влиять на свою жизнь? Такая реакция может показаться упрощенной, но я в "Жизни и судьбе" увидел прямую связь с "Войной и миром" Толстого", - заключает актер.
Дай Бог, чтобы у нас произошло нечто подобное реакции английской публики на радиоспектакль по роману В. Гроссмана. Тем более, что самой главной, мировоззренческой сути романа в российском телефильме «по мотивам романа» нет. И это признают и сценарист, и режиссер, и самый доброжелательный критик.
Так что – читайте сам роман. А в качестве путеводителей, адресую к:
= Липкин С. Жизнь и судьба Василия Гроссмана
= Мастинская Ф. Трагический гений 20 века
= Новодворская Валерия. Дети подземелья
= Сарнов Б.М. «Война и мир» двадцатого века»
= Солженицын А.И. Дилогия Василия Гроссмана
Ну, и – для справок – Википедия.
Андрей Алексеев, социолог
(читатель и зритель)
23.10.2012
P. S. Благодарю Татьяну Косинову за «наводку» также на несколько добротных рецензий на телефильм С. Урсуляка, впрочем, не абстрагирующихся и от романа Василия Гроссмана:
= Андрей Архангельский. Штурм Гроссмана
= Арина Бородина. "Жизнь и судьба" у Сергея Урсуляка
= Григорий Дашевский о "Жизни и судьбе" Василия Гроссмана
Примечательны также два интервью, принадлежащих создателям фильма:
= Тележизнь и телесудьба (интервью с С. Урсуляком)
