На снимке: коллекционер живописи А. Васильев

Дело петербургского искусствоведа Елены Баснер, обвиняемой в мошенничестве путем участия в продаже произведения изобразительного искусства, признанного впоследствии подделкой, вот уже больше года не сходит со страниц петербургской (и не только) прессы.

Судебный случай – громкий, прецедентный, запутанный, достойный пера  Агаты Кристи, или Сименона, только что без смертоубийств. Настоящий   психологический триллер, если рассказывать все по порядку и с со всеми поворотами сюжета.

Случилось так, что автор этих строк близко знаком – нет, не с самой Еленой Басне, а с ее хорошей знакомой, естественно, близко к сердцу принимающей  всю эту историю и побудившей и меня в нее вникнуть.

Нет, журналистские расследования – не мой жанр, и не мое дело - состязаться с Ю,лией Латыниной или Михаилом Золотоносовым. (Особенно последний занимался этой историей глубоко и обстоятельно).  Но будучи вовлечен моей знакомой в обсуждение обстоятельств этого дела, я не уклонился от роли стороннего, никак не ангажированного «эксперта», разумеется, не судебного, а, если угодного, гражданского, ну и как социолог-профессионал.

Результаты моих наблюдений  оказались зафиксированы в трех письмах, адресованных моей знакомой (назову ее НН), которые приведу ниже.

Но сначала, в качестве введения судебный репортаж, опубликованный на днях на веб-портале «БалтИнфо». Судебный процесс по этому делу начался в феврале и, думаю, продлится еще долго.

А. Алексеев. 15.03.2015.

**

Из портала «БалтИнфо»:

11 марта 2015,

В суде по делу Елены Баснер показали поддельную картину

Санкт-Петербург, 11 марта (Илья Давлятчин). В Дзержинском районном суде в рамках процесса по делу искусствоведа Елены Баснер продемонстрировали картину авангардиста Бориса Григорьева «В ресторане», передает корреспондент «БалтИнфо».

Вещественное доказательство было доставлено в суд по просьбе прокурора Артема Лытаева. Коллекционер Андрей Васильев, являющийся потерпевшим по громкому делу, подтвердил, что это действительно та самая картина, которую он приобрел у Баснер.

Также на слушаниях был допрошен свидетель Тимофей Аронсон, являющийся родственником гражданина Эстонии Михаила Аронсона, который якобы был тем человеком, который принес полотно Елене Баснер.

Следующее заседание состоится 19 марта.

Напомним, в 2009 году петербургский коллекционер Андрей Васильев за 7,5 млн  рублей приобрел картину «В ресторане», авторство которой приписывалось знаменитому русскому художнику первой трети XX века Борису Григорьеву. Спустя два года стало известно, что купленная работа – это всего лишь копия с оригинала. Возмущенный коллекционер начал целую серию разбирательств, следствием которых стало возбуждение уголовного дела по статье о мошенничестве в особо крупных размерах.

Фигурант в деле появился лишь в 2014 году: следствие предъявило обвинение известному искусствоведу Елене Баснер. Якобы именно она выступала посредником при сделке купли-продажи и в результате получила прибыль. При этом она, как считают следователи, уверяла Васильева, что полотно является подлинным. Баснер была задержана и помещена под стражу, а позднее отпущена под подписку о невыезде.

Баснер свою вину не признает, а позиция защиты сводится к тому, что вывод эксперта о подлинности был не более, чем ошибкой и никакого состава преступления в ее действиях не было. По версии адвокатов, о полотне Григорьева в музейных запасниках обвиняемая действительно когда-то знала, но за 20 с лишним лет о нем попросту запамятовала.

См. ранее на БалтИнфо (январь-март 2015):

Дело искусствоведа Баснер направлено в суд

Петербургского искусствоведа Елену Баснер выпустили из-под домашнего ареста

В Петербурге начался суд над известным искусствоведом Еленой Баснер

Картина преступления

В деле Баснер может наступить «Пробуждение»

**

А. Алексеев - НН

(1)

…Я освоил чуть ли не 50 компьютерных страниц текстов, посвященных «делу Баснер». Читал в том порядке, как они расположены в прилагаемом файле, т. е. обратном хронологическому.

Оказывается, январскому интервью Е. Баснер в журнале «Город» предшествовало не менее обстоятельное интервью А. Васильева, взятое тем же М. Золотоносовым. Кроме того, в 2014 г. на эту тему трижды выступала «Новая газета в СПб» (дважды - в феврале и один раз – в декабре; автор, во всех трех случаях, - Н. Шкуренок.) (первая; вторая, третья).

Публикаций о «деле Баснер» было гораздо больше, но я их осваивать узе не стал,  полагая, что главное сказано в этих.

(Все же стоит доплнить этот перечень большой статьей Ю. Латыниной в «Новой газете», в феврале 2014 г. Вообще же библиогопфия публикаций об этом деле насчитывает добрую сотню наименований. – А. А.)

Поделюсь своим впечатлением не только от недавнего, еще не законченного (обещано продолжение) интервью  Е. Баснер М. Золотоносову, но от всей этой истории.

…Итак, ни одно из действующих лиц этой истории не вызывают у меня, на основании прочитанного, безусловного понимания и доверия. Мне ясно лишь, что  все (не исключая и правоохранительных органов) действуют (действовали) в своих приватных и / или конъюнктурных интересах. Это притом, что некоторые из них (Е. Баснер) вызывает у меня сочувствие, а некоторые (например, Шумаков) предстают очевидными <…>. (Здесь и далее опущены некоторые нелестные жпитеты, уместные в личном письме но не публикации. – А. А.(

Конечно, неоспоримых доказательств мошенничества именитого искусствоведа нет,  но ее роль во всей этой истории довольно двусмысленна, даже если опираться только на ее собственную версию.

Я НЕ ПОНИМАЮ, зачем эксперту экстра-класса понадобилось быть посредником в сделке, которая, может, и казалась ей добросовестной, но посредничество, да еще в той форме, как она сама его описывает, заведомо не прерогатива человека науки и искусства. Или так у них принято, в этой среде, -  получать нелегальные комиссионные 20 тыс долларов за посредничество в  купле-продаже?. То, что она не стала этого скрывать, в отличие от откровенного <…> Шумакова, конечно, психологически говорит в ее пользу (как справедливо замечает Золотоносов). Но подставилась она этим посредничеством очень крупно, и дай Бог теперь отмыться от подозрений, не говоря уж об обвинениях

Версия Васильева (и следствия, подозрительно с ним абсолютно согласного) в общем рассыпается, и даже может быть объяснена нескрываемой неприязнью Васильева к Баснер. Автопортрет, который рисует сам себе Васильев в своих интервью, обнаруживая, на диво, человека недостаточно культурного и нравственного.

Но и к интервью Баснер Золотоносову возникают вопросы (см. мои пометки), хоть и есть слабая надежда, что их снимет окончание интервью).  Кроме того, есть такие моменты в версии Васильева (наверное, и в обвинительном заключении), которые Елена Баснер как бы игнорирует. Возможно, эту претензию можно предъявить интервьюеру, хоть он и безусловно поддерживает свою собеседницу).

Например, история ранней экспертизы картины в Центре им Грабаря (кто ее заказывал?), участие Баснер в составлении каталога Окуневской коллекцией с музейным вариантом картины Б. Григорьева. И др.

Если у Баснер есть безусловное алиби насчет датировки появления в ее компьютере фото картины Григорьева из запасника Русского музея (см. интервью Васильева Золотоносову), то, к сожалению, нет доказательств, что картина получена именно от Аронсона, да и сам Аронсон, хоть и подтвердил получение за нее денег, почему-то теперь подался «в бега».

Ясно, что профессионал даже экстра-класса, как Е. Баснер, имеет право на ошибку, но ее доверие к провенансу (происхождению) картины, как оказывается, сомнительному, выглядит как-то странно. .В этой истории есть и еще какие-то действующие лица, упоминаемые, в частности,  Васильевым (но почему-то им зашифрованные), но Баснер не подтверждает и не опровергает их существования (хотя наверняка знакома с интервью Васильева).

Довольно двусмысленна в этой истории и роль администрации Русского музея. Складывается впечатление, что в этом деле у нее (администрации) есть какой-то свой интерес, равно как и у остальных участников. Так или иначе, рукопожатной среди действующих лиц этой истории для меня остается одна Е. Баснер, и то – в силу презумпции невиновности.

Остановлюсь на этом комплиментарном утверждении. Всякие подробности  - см.  мои заметки «между строк»

Подождем окончания интервью. Оно, вероятно, уже подготовлено, только ждет выхода очередного номера журнала, через неделю. <…> 27.01.2015.

 (2)

    …В интернете появилась вторая часть интервью М. Золотоносова у Елены Баснер, на сайте журнала «Город».

Признаться, какие-то детали из первой части за неделю уже подзабылись. (вообще же, пресса последнего времени изобилует противоречивыми подробностями этого дела). Так что поделюсь лишь самым общим впечатлением

Во всей цепочке «соучастников» от Аронсона до неведомого высокопоставленного лица, покупающего картоны русских авангардистов (из личных, почитай, не вполне легитимно заработанных средств) чуть ли не за 1 млн долларов штука, как видно, ни одного достойного человека (кроме самой Е. Баснер) нет.

Расширяя круг действующих лиц до еще и других не названных «причастных», не исключая сотрудников Русского музея и самого председателя Следственного комитета, уверенно скажу, что здесь нет никакой «организованной преступной группы», а есть более или менее автономные персонажи, каждый из которых преследует свои корыстные или корпоративные интересы, не обременяясь ни нормами права, ни нормами морали.

Не отважусь утверждать, что следствие, «сшившее» дело Баснер», подкуплено, но что оно далеко от объективности, законности и проч., думаю, очевидно не только для меня.

Для доказательства преступного умысла Баснер используются  «свидетельства»  лишь заинтересованных лиц, вроде Шумакова или Васильева, у которых у самих <…> более, чем «в пушку».

Впрочем, современное судопроизводство охотно прислушивается к показаниям даже заключенных, надеющихся на досрочное освобождение и т п.  Так что дело это имеет перспективу для Европейского суда по правам человека (если, конечно, Россия к тому времени не выйдет из Совета Европы).

Особенно непригляден (мягко говоря)  Васильев, который, в отличие от Шумакова, наживается на перекупке / перепродаже художественных ценностей уже не на десятки, а на сотни тысяч долларов.. А один только «иудин поцелуй» Васильева чего стоит!

Понятно, что Баснер здесь выступает в роли - пусть именитого – стрелочника, поимевшего от этого посредничества «всего» 20 тыс. долларов, которые обошлись ей несколькими годами  жизни (как прошедшей, так и будущей).

Если в первой части интервью Е. Баснер «сожалеет» (я бы себя и морально осудил) о своем посредничестве в «реализации» этого товара , выглядящем и впрямь двусмысленно -  для эксперта-искусствоведа, а не «дилера», то во второй части, мне кажется, она излишне оправдывается за свою профессиональную ошибку.

Что, в сущности, произошло? Не производя никакой экспертизы, она высказала «мнение», что это «подлинный Григорьев», а эти «прожженные» дельцы (и, кстати, тоже специалисты по искусству начала прошлого века), теперь «жалобятся», что прислушались к этому УСТНОМУ и частному (впрочем, авторитетному) мнению (нигде, кроме уголовного дела не зафиксированному, поскольку Баснер, от того, что высказала его, не отрекается).

И вот «попали впросак» (если, конечно, эта картина действительно подделка, а в определении ее подлинности / неподлинности – слишком много заинтересованных лиц, хотя бы и облеченных полномочиями).

Так вот, здесь-то как раз Елене Баснер так уж оправдываться не надо, ибо за МНЕНИЕ (включая ошибочное) человек ответственности (тем более – правовой) нести не должен. А уж как Шумаков и  Васильев  (не говоря уж о «высокопоставленном лице») свое мнение сформировали настолько, что стали выкладывать за картину такие баснословные суммы, - это ИХ дело.

Еще замечу, что версия Васильева-следствия о виновности Баснер лишена всякой психологической убедительности (что, впрочем, мало заботит ее приверженцев). Нужно быть самоубийцей, чтобы ради относительно ничтожной выгоды ставить под удар свою репутацию и даже свободу, понимая, что подделка (если это подделка)  все равно будет обнаружена, тем более - помня (если помня), что оригинал (если оригинал) хранится в запасниках Русского музея, с которым (музеем) у Елены Баснер, насколько я понял, вовсе не лучшие отношения.

РЕЗЮМЕ. Вся эта история демонстрирует ГРЯЗЬ в отношениях людей не самого искусства, а «около искусства» кормящихся. Среда – достаточно криминогенная, а еще больше АМОРАЛЬНАЯ. Мне жаль, что Елена Баснер «водится» с такими людьми. Но, видимо, этого требует ее профессия. Жаль, что она принимает их услуги и сама, бывает, им услуги оказывает.

Но за это она может нести исключительно моральную ответственность. Правовую - на нее «вешают» люди достаточно себя сами скомпрометировавшие, возможно, оказывающие услуги или принимающие услуги лиц из органов, которые называются  правоохранительными..

НН! Я разрешаю переслать это письмо, равно как и предыдущее,  Елене Баснер или же ее супругу. Не исключено, что  эти письма  я опубликую на страницах Когиты. Единственный, кто может меня «остановить» - это сама Елена Баснер.  <…> 10.02.2015.

 (3)

 …Благодарю за ссылку на новый текст М. Золотоносова, посвященный «делу Баснер», опубликованный в том же самом журнале «Город», где ранее публиковались объемные интервью , взятые этим автором: а) у А. Васильева («пострадавшего» и главного обвинителя Е. Баснер) и б) у самой Е. Баснер.

(Интересно, что этот же текст М. Золотоносова неожиданно поступил ко мне и в одной из получаемых мною рассылок; только там другое заглавие и наличествуют отсутствующие в публикации «Города» подзаголовки).

Статья М. З. «Что нового мы узнали из начавшегося судебного процесса по «делу Баснер» весьма информативна, но к тому же и убедительна. Я получил несомненные (для меня) свидетельства всей омерзительности основных действующих лиц этого процесса, исключая искусствоведа Елену Баснер.

Если попытаться одной фразой изложить суть дела, то она состоит в том, что один достаточно респектабельный «жучок» и  перекупщик картин (звать – Шумаков) продал другому «жучку»» и перекупщику (еще более респектабельному – известный коллекционер, по фамилии Васильев) картину русского художника-авангардиста начала прошлого века (Б. Григорьева), а тот перепродал эту картину и еще более респектабельной персоне (предпочитающей оставаться в тени),  причем каждый очередной перекупщик поднимал цену от пары сотен тысяч долларов до чуть ли не миллиона; а когда вскрылось, что это  подделка, все стали винить именитого искусствоведа (Елену Баснер), которая де намеренно ввела их в заблуждение, усмотрев, что это подлинник (впрочем, это мнение было высказано ею устно, и никаких документальных подтверждений не имеет, да только сама искусствовед не отпирается: да, ошиблась, посчитала данную картину подлинником).

Эта попытка сделать искусствоведа «крайним», да еще с беззастенчивым приписыванием ей злого умысла (мошенничество в крупном размере) , со стороны всех этих пострадавших «жучков»» (кстати, мнящих себя знатоками искусства и, может быть, действительно таковыми являющихся) была подхвачена следствием, которое стал вести Следственный комитет РФ, с поразительным (подозрительным?) доверием к версиям (и измышлениям) «пострадавшего» коллекционера и перекупщика.

И вот, после многолетней тяжбы (картина была куплена в 2009 г.), включавшей чуть ли не год пребывания именитого искусствоведа под домашним арестом, наконец, начался суд (Дзержинский районный суд г. Санкт-Петербурга), в котором успела выступить пока только «обиженная» и крайне агрессивная сторона, собирающая (коллекционирующая?) всевозможные компроматы на своего «обидчика», «мошенницу», «преступницу» Елену Баснер.,

Ну, образ малопочтенного (для меня) г-на А. Васильева из всех известных мне печатных материалов (включая пространное интервью-автохарактеристику) объективно вырисовывается весьма выпукло и ничего кроме брезгливости (у меня) не вызывает. Не хочу сказать про всех, но тип «любителя живописи», занимающегося миллионными перепродажами,  тем самым кормящегося около своей частной коллекции, в лице г-на Васильева представлен очень ярко. Ну, «погорел», купил подделку (если в самом деле подделка, а не авторский вариант картины «В парижском кафе», ведь заключения официальной экспертизы пишут тоже люди, кстати, не более компетентные, чем та же Баснер). В мире художественных выставок и аукционов это случается теперь все чаще и изощренность копиистов не знает пределов).  В крайнем случае – предъявляй претензии г-ну Шумакову, которому отвалил за подделку 250 тыс. долларов. А уж к кому предъявит счет перекупщик Шумаков – это его дело.

Ан нет, Васильев обвиняет свою очень давнюю знакомую, с которой когда-то рассорился и с тех пор находится в крайне неприязненных отношениях, и теперь ссылается не только  на ее устное мнение о авторстве картины (высказывавшееся, кстати сказать, не ему), а также на какие-то давние эпизоды их взаимоотношений, к делу отношения не имеющие, но как будто бросающие тень на обвиняемую.

Все эти «нюансы», надо сказать, усиленно муссируются желтыми средствами массовой информации вроде НТВ. То ли они тоже получили команду «пиль», то ли просто так – «из любви к искусству»  сенсаций и скандалов. (Подробнее см. у М. Золотоносова).

Главный, инициативный  обвинитель и «пострадавший» ведет себя низко, непорядочно. Но, спрашивается, как попала искусствовед с мировым репутационным капиталом в орбиту этой скандальной истории? Только ли из-за ошибочного (если ошибочного) профессионального мнения, высказанного между прочим?.

К сожалению, Елена Баснер допустила еще одну ошибку, лично включившись в посредническую цепочку продажи / перепрдажи пресловутой картины (похоже и впрямь подделки) . Ей бы свести напрямую изначального продавца картины, гражданина Эстонии Аронсона с готовым ее приобрести (чтобы тут же перепролддать подороже) г-ном Шумаковым, и пусть там между собой разбираются. Нет, Е. Баснер разрешает Аронсону оставить картину у нее дома, для передачи Шумакову (согласившемуся на покупку, в сущности,  «не глядя»), а у Шумакова берет изрядную сумму денег (180 тыс. долларов) для передачи Аронсону. Аронсон уезжает к себе в Эстонию с деньгами, а картина начинает переходить из рук в руки российских перекупщиков, все более набивающих ей цену. .

В цепочке: Аронсон – Баснер – Шумаков – Васильев – не называемое высокопоставленное лицо, покупавшее у Васильева картину уже за 800 тыс. долларов (!) никто не знает об остальных ее участниках, кроме тех, с кем непосредственно имеет дело (например, Баснер не знает о Васильеве, Шумаков не встречался с Аронсоном, Васильев утверждает, что – тогда – не знал о Баснер. И т. д..

Роль именитого искусствоведа, согласившегося выступить в качестве посредника, т. е. войти в эту цепочку «купли-продажи» (разумеется, тогда вся цепочки  была ей не видна) предстает для постороннего взгляда (вроде моего) несколько двусмысленной. Да еще, в «простоте душевной» эта якобы «мошенница» сообщает следствию, что Шумаков, забиравший у нее картину, предложил ей «комиссионные» (в сумме 20 тыс. долларов) , и она… их взяла. Дело, понятно, неподсудное, но для человека ее профессии и статуса – как бы сомнительное.

Ну, а дальше – скандал, «наезд», васильевская версия «преступного сговора» и т. д. См. выше).

Версия А. Васильева, с такой готовностью поддержанная следствием, что диву даешься, имеет кучу несостыковок, противоречий, фактологических и психологических передержек – как говорится, концы с концами не сходятся. (М. Золотоносов политкорректно называет это «странностями»). Я здесь опускаю многие важные моменты, вроде позднейшего приезда г-на Аронсона из Эстонии в Петербург, чтобы засвидетельствовать, что картину продавал он и деньги за нее получил, (Уж если кому предъявлять претензии, так к нему, но теперь он недоступен(). Или .  «странную» историю с предшествовавшей продаже экспертизе пресловутой картины в Центре им. Грабаря. Остается неясным и исполнитель копии / подделки, притом, что оригинал все это время как будто не покидал запасников Русского музея. И так далее. Тем более, не буду отвлекаться на еще более «побочные» сюжеты.

Подводя итог, скажу: можно предъявлять Елене Баснер моральные (но никак не правовые) претензии по поводу неосторожного посредничества в цепочке перепродаж (но никак не по поводу высказанного мнения относительно подлинности  / неподлиности картины «В парижском кафе»; здесь уместны разве что профессиональные, но даже и не моральные претензии). Можно сожалеть о причастности известного искусствоведа к событию перепродажи высококачественной копии под видом авторского оригинала картины. Но «состава преступления» (субъективной стороны», преступного умысла) в действиях Е. Баснер заведомо нет.

Как уж выкручивалось следствие в своем обвинительном заключении (текст которого мне неизвестен) для того, чтобы приписать обвиняемой Е. Баснер преступные намерения, не берусь предполагать. Но что Баснер будет оправдана и что судебным решением  с нее будут сняты действительно злонамеренные обвинения, я бы не сомневался, если бы..  был действительно независимым наш современный российский суд.

Таково, дорогая НН, мое «экспертное» заключение по этому нашумевшему делу.  Если бы г-ну Васильеву пришлось возмещать судебные издержки по этому делу, не говоря уж о возмещении морального ущерба  его «недругу» Елене Баснер, пожалуй, понадобилась бы полная стоимость оригинала картины Бориса Григорьева. <…> 25.02.2015.

**