Давно не было такого аншлага в НИЦ «Мемориал». Около 70 человек еле поместились в небольшом конференц-зале.

Вел презентацию председатель Совета НИЦ «Мемориал» (СПб), кандидат исторических наук А.Д. Марголис. О яркой, насыщенной событиями и разнообразным творчеством, жизни «бывшего бригадмильца и подпольщика, а позже - политзаключенного и диссидента», как определил сам себя В.Е. Ронкин (1936-2010) в подзаголовке своей книги «На смену декабрям приходят январи», вышедшей в 2003 году, рассказала Ирина Тимофеевна Ронкина, супруга и вдова В.Е. Ронкина. Ее рассказ иллюстрировался содержательным «слайд-шоу» из семейного архива. Удалось также посмотреть и послушать видеозапись 15-минутного интервью Валерия Ронкина 2007 года. 

Содержание 2-томника «Сочинений» (социология, история, философия, культурология, публицистика) презентовал присутствующим один из редакторов-составителей этого собрания трудов, социолог, кандидат философских наук А.Н. Алексеев.

Выступали друзья, коллеги, со-трудники, со-ратники, со-участники жизни Валерия Ронкина, его почитатели и читатели, а также эксперты – профессионалы в сферах его научных и культурных интересов.

В целом участники презентации были единодушны: выход в свет «Сочинений» В.Е. Ронкина есть событие интеллектуальной жизни, далеко выходящие за пределы круга людей, которые лично его знали, помнят и любят.

(Я сейчас не пишу подробного репортажа. Аудиозапись презентации, при желании, можно послушать или скачать; файл будет храниться до 23.10.2012).

Некоторые выступавшие особо благодарили издательство «Норма», отличающееся высоким качеством и культурой издания литературы такого рода. Уместно назвать здесь тех сотрудников издательства, которые были непосредственно заняты в работе над этой книгой: директор – М.Л. Филиппова; корректор –  Д.М. Капитонов; художник – Ю.Н. Куршева; компьютерная верстка – М.Б. Гургуца.

Все участники презентации в НИЦ «Мемориал» 22 сентября, как обычно, были одарены презентуемой книгой.

С электронными версиями обоих томов «Сочинений» В. Ронкина можно ознакомиться также в интернете: том 1; том 2.

Ниже – текст предисловия «От редакторов-составителей» из тома 1 «Сочинений» В.Е. Ронкина.

Андрей Алексеев, социолог.

30.09.2012.

ОТ РЕДАКТОРОВ-СОСТАВИТЕЛЕЙ

Перед тобой, читатель, – книга сочинений Валерия Ефимовича Ронкина (1936–2010), которая никогда не задумывалась автором как книга.  Это именно сочинения, составлявшие лишь часть его плотно насыщенной творчеством, познанием и общением жизни, своего рода дневник приключений духа, воплотившийся в трактаты, статьи, заметки, как правило, писанные «для уяснения самому себе» и для друзей, но и для оппонентов тоже, а среди последних – современная автору власть и казенная наука.

Все же к середине 2000-х пришло осознание того, что все эти создававшиеся на протяжении всей жизни разнообразные и автономные произведения, принадлежащие перу химика-технолога по образованию и профессии и социального мыслителя и деятеля по жизненной сути, составляют некую целостность. По счастью, сам Валерий успел собрать свои литературные труды на сайте, а потом на диске, который раздаривал. Структура этого любительского (как все, что ни делал Валерий) собрания сочинений в основном воспроизведена в настоящем двухтомнике.

Здесь эта структура представлена в виде четырех крупных разделов: СОЦИОЛОГИЯ И ИСТОРИЯ, ФИЛОСОФИЯ, КУЛЬТУРОЛОГИЯ и РАЗНОЕ.

Раздел «Социология и история» включает в себя подразделы, которые иногда совпадают с относительно крупными произведениями (их жанр уместнее всего определить как трактаты), а иногда составлены из тематически близких статей. В частности, открывается этот раздел работой ≪Системный взгляд на историю≫, которая писалась, можно сказать, всю жизнь. Валерий предваряет ее современную публикацию следующим замечанием:

«Этот опус я начал обдумывать еще во Владимирской тюрьме, примерно в 1970 году. Окончательно оформлен он был в конце 1970-х годов. За эти 30 лет многое изменилось. Изменились и мои представления.

Сейчас (в 2008 г.), перенося на компьютер свои тогдашние размышления, я кое-где вношу некоторые поправки-комментарии. Эти современные вставки я выделяю курсивом. В. Р.».

Так обычно поступает Валерий и с другими своими давними сочинениями. И обращаясь сегодня к «опусам» еще советских времен, поражаешься тому, как усматриваемая порой самим автором историческая наивность сочетается с усматриваемыми ныне нами прозрениями. Ибо, будучи абсолютно независим от догм тогдашней (да и нынешней) официальной науки, автор, начинавший как правоверный марксист, уже тогда (70-е гг.) уверенно ревизует, например, ≪учение об общественно-экономических формациях≫ (первобытно-общинный строй, рабовладельческий, феодальный, капитализм, коммунизм). В противовес марксовой пятичленке, В. Ронкин обосновывает свою четырехчленку, в которой центральным и сквозным понятием оказывается ≪саморазвивающаяся система≫ (СРС). Такими системами выступают и общество в целом, и отдельные его части, и личность.

Не углубляясь здесь в различия сменяющих друг друга на протяжении всемирной истории основных сфер деятельности и типов хозяйства (марксизм, как известно, именно экономику кладет в основу общественного устройства), укажем на ронкинское различение и эволюцию типов саморазвивающихся систем:

1) примитивно-конкурентный (интегративный) с биологической точки зрения;

2) формально-централизованный (объемлющий и рабовладельческую формацию, и ≪азиатский способ производства≫, и феодальный строй);

3) организованно-конкурентный (капитализм);

4) интегративный (неформально-централизованный).

Этому соответствует и историческая смена преобладающих форм управления:

1) традиция;

2) приказ, повеление;

3) договор;

4) совет, рекомендация.

Будущее, посткапиталистическое общество предстает у В. Ронкина «обществом знания», в котором «интеллигенция становится ведущей социальной силой».

Мы обратились к содержанию социально-философских идей Вале-рия Ронкина лишь на одном примере и никак не претендуем на их обзор и аналитическое рассмотрение.

Следующий подраздел раздела «Социология и история» включает в себя другой трактат – «Размышления о социальной роли государства» (это уже работа периода середины 2000-х гг.), после чего – подразделы «Теория социума», «Путь России» и «Национальный вопрос», охватывающие статьи разных лет –от 1970-х до 2000-х.

Приведем здесь названия лишь некоторых статей, характеризующих диапазон интересов Валерия Ронкина как социального исследователя:

«Прошлое и будущее социализма» (1978); «Общественные формации: реальность или фикция?» (1988); «Проблемы диалогичности в социально-культурном развитии» (1988); «Чем государство богатеет? В чем ошибался Карл Маркс?» (2010); «От Утопии до ГУЛАГа» (2009); ≪Российская антиутопия (Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин и другие)≫ (1999); «Лев Троцкий (Попытка психологического портрета)» (2008); «Предыстория национализма» (1996); «Рецензия на книгу Л.Н. Гумилева ”Этногенез и биосфера Земли”» (1992).

Некоторые из этих работ публиковались, но большинство впервые выходят в свет в печатном издании.

Второй раздел «Сочинений», замыкающий собой том 1, –это «Философия», где Валерий Ронкин представлен своим, пожалуй, opus magnum –«Апология рационального». Воспроизведем здесь начало авторского предисловия:

«Эти свои размышления я начал приводить в порядок в начале 1980-х годов. Полностью закончена работа была к концу 1986 года.

Вопрос – почему массу людей так легко удается водить за нос всякому, кто за это всерьез возьмется, от «великих вождей» до мелких мошенников, – интересовал меня давно. Может быть, поэтому мифология стала моим хобби. Постепенно я стал обращаться и к книгам, посвященным теории мифа. После прочтения одной из них я вдруг захотел перечитать «Материализм и эмпириокритицизм» Ленина, а перечитав, понял, что это, по сути, хорошо написанная инструкция по созданию мифа.

Первоначально я планировал заняться анализом этого ленинского труда, а равно и анализом (в этом же ключе) советской идеологии. Но и то, и другое считалось в те поры у нас государственным преступлением. Не желая вторично отправляться в места не столь отдаленные, я решил использовать эзопов язык и вообще нигде прямо не упоминать ни о Ленине, ни о Советском Союзе.

Это, на мой взгляд, оказалось даже к лучшему, т.к. вместо политической полемики мне пришлось заняться неким теоретическим анализом про цессов взаимодействия психики человека и его среды.

Намеки, коими я обильно оснастил свои размышления, по прошествии времени превратились просто в примеры иррационального мышления. В то же время они хорошо иллюстрируют государственную идеологию нашего недавнего прошлого. Этой же цели служили и некоторые непосредственно не цитируемые в тексте ссылки».

Не менее ярко характеризуют авторскую позицию и два эпиграфа:

Господа! Если к правде святой

Мир дорогу найти не умеет,

Честь безумцу, который навеет

Человечеству сон золотой!

                                 П. Беранже

Сон разума порождает чудовищ.

                                             Ф. Гойя

А вот оглавление: 1. Особая реальность; 2. Интерпретация; 3. Рефлексивность; 4. Образ и понятие; 5. Приспособление к среде и приспособление среды; 6. Психологическая защита; 7. Символ и дескриптор; 8. Законы логики и закономерности мифа; 9. Мир символов и прагматический мир; 10. Концепции личности – рациональная и иррациональная; 11. Символы в рациональной культуре; 12. Иррациональная культура; Приложение I. Очерк эволюции сознания; Приложение II. Межполушарная асимметрия мозга; Глоссарий.

Примечательно, как сложнейшие философские, психологические и семиотические материи сопрягаются у автора с гражданственнным, антитоталитарным пафосом, как сочетаются ≪апология рационального≫ и ≪апология сотрудничества≫ (в той и другой автор выступает, пожалуй, с максималистских позиций). Проиллюстрируем это публицистической цитатой, завершающей данный трактат, который сам по себе, однако, напоминает стилем изложения скорее ≪Логико-философский трактат≫ Л. Витгенштейна:

«Пяти-шестилетние дети обычно считают, что когда они куда-нибудь идут, луна сопровождает их.

К семи-восьми годам дети начинают осознавать, что такое движение луны – иллюзия.

“Я раньше тоже думал, что луна всегда идет за мной, – рассказывал семилетний швейцарец Жан Пиаже. – Но теперь думаю иначе. У меня в школе есть друзья, и я понял, что луна не может идти за всеми нами сразу, если мы идем в разные стороны. Это только кажется, что она следует за нами, но это неправда”.

Рациональное мышление начинается тогда, когда “другой”, тот, кто идет в “другую сторону”, перестает быть “чужим”, становится другом.

Если истина дана только тем, кто идет вместе со мной, а всякий, кто идет в другую сторону (“шаг в сторону...”), либо заблуждается, либо лжет, – луна всегда будет следовать за мной, и я могу чувствовать себя повелителем Вселенной.

Но для того, чтобы луна стала доступной, ЧЕЛОВЕЧЕСТВУ необходимо мыслить иначе.

“Уважение к человеку! Уважение к человеку!.. Вот он, пробный кА мень! Нацист уважает лишь себе подобных, а значит, он уважает только себя...

Никто из нас не вправе себе одному приписать чистоту помыслов. Во имя пути, который я избрал, я могу отвергнуть путь, избранный другим. Я могу оспаривать ход его мысли. Ход мысли не всегда верен. Но если человек стремится к той же звезде, мой долг – его уважать, ибо мы братья по Духу.

Уважение к Человеку! Уважение к Человеку!.. Если в сердцах людей заложено уважение к человеку, люди в конце концов создадут такой обще ственный, политический или экономический строй, который вознесет это уважение превыше всего” (Антуан де Сент-Экзюпери. “Письмо к заложнику”).

Свою собственную психику можно приспособить ко всему, но, если высшей ценностью считать сохранение и развитие вида “Homo sapiens”, следует научиться мыслить рационально.

Возможно ли это? Можно ли волевым решением принять иную систему мышления?

Попробуйте.

Осознайте ранг интерпретации знаков, которые вы воспринимаете, повысьте ранг интерпретации.

Отделите символы от дескрипторов.

За планом выражения определите план содержания.

Постарайтесь встать на точку зрения другого. Не бойтесь посмотреть на себя со стороны. Не бойтесь зеркала! Не бойтесь посмотреть на себя с юмором. УЧИТЕСЬ СОТРУДНИЧАТЬ!»

В предисловии к «Апологии рационального» Валерий отмечает, что мифология стала для него хобби. И в самом деле, раздел «Культурология», открывающий собой том 2 «Сочинений», насыщен богатейшим аналитическим материалом, относящимся к мифологии всех времен и народов.

В основном это работы последнего 20-летия – от «Города-сада» (опубликован в журнале «Звезда» в 1994 г.) до «Занимательного пройдохи (Трикстера)» (2009) – два эти очерка обрамляют подраздел «Архетипы».  Затем следует оригинальная ронкинская пушкиниана: подраздел «Над текстами Пушкина», в котором – и «”Сказка о царе Салтане”: архетипическое и актуальное» (1987), и «”Медный всадник”: ассоциации и размышления» (1998), и «Преданья старины глубокой (“Капитанская дочка”)» (2006), и «Предыстория “Памятника”» (2008). Отметим, что некоторые из работ этого цикла нашли свое место в профессиональных пушкиноведческих изданиях.

И, наконец, подраздел, озаглавленный собственно «Мифология», куда вошли объемное сравнительно-историческое исследование миро-вого сказочного фольклора: «Гуси-лебеди» (1979–1986), а также «Читая Ветхий Завет» (1992–2003), «Предания об амазонках» (1998) и др.  Один из материалов этого подраздела –«За сказочным образом» (1986–1996) –начинается пассажем, который хочется процитировать, Нам это представляется отличной иллюстрацией авторской манеры и стиля культурологических заметок:

«Нам читали сказки, когда мы были детьми, потом мы читаем их своим детям.

Мы знаем, что некоторые сказки похожи, что одни и те же сюже ты кочуют от сказки к сказке, от народа к народу. Мы можем вспомнить чудесные задачи и предметы, характерные для многих сказок, но редко задаемся задачей, почему в сказке возникает тот или иной образ. Привыкшие к авторской литературе, мы воспринимаем и сказочный образ как свободную игру фантазии. Более того, считая сказку жанром «несерьезным», «детским», мы предполагаем свободу сказочника абсолютной и редко задаемся вопросом – «а почему?».

Почему среди поля стоит одинокая печка, которая разговаривает с девочкой? Почему клубок катится к избушке Яги? Почему через речку Смородинку переброшен Калиновый мост?

Я не сделаю большого открытия, если скажу, что народную сказку никто не сочинял. Сказки, записанные собирателями за последние два столетия и передававшиеся изустно многие века, – это обломки мифологических представлений наших далеких предков.

Для этих людей мифология была субъективным отражением реальности, мировоззрением, мироощущением, не допускавшим свободной игры фантазии.

Мифологические обряды были элементами сложных мифологических систем, и их взаимоотношения, взаимосвязь были обусловлены закономерностями мифологической логики столь же жестко, сколь отношения и связь физических или химических символов определяется современной научной логикой.

За околицей поселения, за валом городища начиналась Дорога. Она петляла по незнакомым лугам и перелескам, уходила в дремучий Лес, полный хищников, проходила мимо поселений дружественных или враждебных, пересекала реки и уходила, вела и звала в Неведомое.

Под ногами был неведомый низ. Вниз можно было упасть и разбиться, утонуть, увязнуть в трясине, внизу было холодно и темно.

Над головой человека простирался неведомый верх, там, наверху, можно было спастись от хищников, сверху было далеко видно, сверху светило Солнце.

С понятиями верха и низа стали ассоциироваться понятия Добра и Зла, Своего и Чужого, Жизни и Смерти. Скрывшись за горизонтом, дорога меняла свое горизонтальное направление на вертикальное и, в зависимости от надежд или опасений, вела «вверх» или «вниз».

При этом, однако, понятия верха и низа не теряли и своего физического содержания. Двигаться вверх труднее, чем вниз, поэтому основные препятствия герой встречает, возвращаясь из нижнего мира. Ему приходится биться с чудовищами, уходить от погони, избегать хитрых ловушек, которые создают жены убитых им змеев, жертвовать частью тела, чтобы накормить гигантскую птицу, несущую его наверх.

А вниз он спокойно идет за катящимся клубком. Физическое свойство круглого тела – его способность самопроизвольно двигаться (катиться) вниз, органично вошло в образ сказочного клубка. В грузинской сказке царевич попадает в нижний мир, следуя за катящимся золотым яйцом.

Наверх клубок не катится. В исландской сказке «Плаванье Брана» с обетованного острова, принадлежащего к нижнему миру, клубок бросают на подошедшую к нему ладью, чтобы за нить подтянуть ее к берегу.

Держась за нить Ариадны, выбирается (наверх) из Лабиринта греческий герой Тесей.

Но одновременно с физической сущностью, клубок имел, если так можно выразиться, сущность метафизическую. Мифологическая нить – это как бы овеществленное время, время человеческой жизни. Три греческих богини, три Мойры, связаны с нитью. Одна из них, Лахетис, вынимает жребий, другая, Клото, прядет нить жизни человека, третья, Атропос, обрывает ее. Три богини-пряхи известны и в римской мифологии (Парки), и в скандиинавской (норны), за прялкой проводит свое время и русская Баба Яга.

Спуск в подземный мир равносилен смерти. Для того чтобы вернуться на землю, необходима дополнительная жизнь, которую герой и получает в виде клубка. По дороге в нижний мир герой расходует не свою жизнь, а эту дополнительную.

Метафорическое сопоставление временной протяженности с пространственной (мы и сейчас говорим – отрезок времени, дорога жизни) было огромным достижением человеческого интеллекта…».

Еще - два культурологических подраздела: «Эссе» и «Взгляд и нечто».  В последнем, например, шутливый текст: «Собака в фольклоре и истории (автореферат диссертации на соискание очень ученой степени)».

Цитируем:

«Очевидно, что собака в глубокой древности была культовым живот ным. Тот, кто “съел собаку”, становился причастным к некоему сакральному таинству. Об этом же свидетельствует выражение “насобачился”. Ритуальное убийство собаки служителем культа упоминается в известном памятнике – “У попа была собака”...»

Фольклор в связи с историей – не в шутку, а всерьез – предмет многолетнего пристального интереса Валерия Ронкина. И мифологическое сознание в его сочинениях предстает отнюдь не только рудиментом детства человечества, но и актуальной чертой современности. Во всех своих культурологических изысканиях автор опирается на обширную и добротную фактографическую базу. А исследование у него зачастую приобретает характер расследования.

Вот, например: откуда пошло понятие-термин ВРЕДИТЕЛЬ в советском общественно-политическом лексиконе? Кто употребил это слово применительно к человеку раньше – советский Агитпроп или… В. Пропп, знаменитый филолог и автор «Морфологии “волшебной” сказки»? См. разыскание В. Ронкина на сей счет: «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью» (2009).

Неожиданные параллели, резонансы, парадоксальные повороты мысли –вообще примета ронкинской культурологии. Так, например, ему удается убедительно показать, что пушкинская «Капитанская дочка» построена по ≪канону≫ волшебной сказки (см. того же В. Проппа).

И последний раздел (вторая половина тома 2 «Сочинений») –«Разное». Сюда вошли подразделы: «Публицистика» (в основном газетные статьи 1990–2000-х гг.), «Рецензии и письма», «О друзьях», «Стихи», а также извлеченные из «дальнего архива» – крамольный труд начала 1960-х гг. «От диктатуры бюрократии к диктатуре пролетариата» (в соавторстве с Сергеем Хахаевым) и несколько публикаций знаменитого «Колокола».

Мы постарались дать читателю представление о том, что именно он найдет, открыв эти два тома. Есть в «Сочинениях» В. Ронкина некое единство содержания и стиля, при значительном разнообразии тематики. А еще есть такая общая черта – любительство, что дало основание Александру Даниэлю (да и не только ему) говорить о Валерии Ронкине как о «Великом Дилетанте».

Принято противопоставлять любительство и профессионализм в пользу последнего. На примере Валерия Ронкина мы возьмем на себя смелость совсем иного толкования того и другого: любитель – это человек, делающий в соответствующей сфере деятельности то и только то, что ему интересно. Это человек, не связанный нормами и ритуалами профессионализма. Это, в частности, человек, занимающийся наукой ВНЕ социального института науки. Гениальным дилетантом в области гуманитарных наук был, например, выдающийся российский биолог и энциклопедист А.А. Любищев.

Несколько слов о том, чем в основном занимались и с какими проблемами столкнулись редакторы-составители, готовя эту книгу к печати.  Проблемы оказались далеко не простыми.

Дело в том, что при всем своем «любительстве»≫ Валерий в обосновании всякого положения стремился опереться на «Монблан фактов». Его труды –свидетельства широчайшей общекультурной эрудиции и результат творческой переработки множества литературных источников. Научный аппарат в «Сочинениях» исчисляется сотнями названий. При этом в условиях работы урывками, при наездах в библиотеку из другого города, при несистематизированных конспектах, при необходимости сплошь и рядом цитировать по памяти, да и при не слишком хорошем знании правил библиографии, – оказалось, что все ссылки и цитаты требуют тщательной сверки и выверки, без чего публиковать никак нельзя.  На помощь пришел интернет с его поисковыми системами. В именах, в датах, в географических названиях, в упоминаниях источников, в цитатах пришлось внести на тысячу страниц не одну тысячу исправлений. Но возникали и ситуации, когда соответствующая цитата или библиографическое наименование, либо за давностью источника, либо в силу малоизвестности, еще не успели проникнуть в интернет.  Строго говоря, надо бы в таких случаях идти в Национальную публичную библиотеку для ознакомления с печатным источником de visu.  Но на такую работу у редакторов-составителей физической возможности не было. И памятуя, что наше издание все же не академическое, было решено пойти на компромисс: те относительно немногие цитаты, которые сверить с первоисточником не удалось, сохранены ≪как у автора≫ (т.е. с достаточно вероятными, по опыту остальных цитирований, искажениями), однако с пометкой – (*). Таких случаев в томе 1 оказалось около 150 и в томе 2 – около 100.

Указанное обстоятельство заинтересованному читателю следует иметь в виду и, по крайней мере, вторичного цитирования (цит. по: Ронкин В.Е. Сочинения) в отмеченных случаях избегать.

Подводя итог настоящей презентации «Сочинений» Валерия Ронкина, мы обещаем читателю порой нелегкое, но увлекательное чтение, соучастие в работе и полете мысли, творческих поисках и приключениях духа нашего замечательного современника.

А. Алексеев, И. Ронкина.  1 мая 2012 г.

См. также на Когита!ру

Сегодня ночью умер Валерий Ронкин.

Памяти Валерия Ронкина

Памяти Валерия Ронкина: Интервью на радио "Свободный голос"

Персональный сайт Валерия Ронкина