Из анонсов издательства ЕУСПб:

9 ноября 2012, пятница

---18.00 в Белом зале ЕУСПб состоится презентация книги Ольги Русиновой «ОБРАЗЕЦ ДЛЯ ПОДРАЖАНИЯ: ЭТЬЕН-МОРИС ФАЛЬКОНЕ, СКУЛЬПТУРА И ЛИТЕРАТУРА».

Книга посвящена Этьену-Морису Фальконе, знаменитому французскому скульптору и интеллектуалу, — создателю Медного всадника в Петербурге, теоретику искусства, едкому публицисту. Впервые его скульптурное творчество и литературные произведения рассматриваются как целостное явление, сформировавшееся под влиянием традиций Парижской Академии художеств и идей Просвещения. На основе современных подходов пересматриваются хрестоматийные представления о Фальконе, привлекается большое количество документальных, малоизвестных и ранее не опубликованных материалов. Исследование сопровождается иллюстрациями. Книга адресована специалистам, художникам, любителям искусства, интересующимся XVIII веком.

Организатор презентации — Издательство ЕУСПб. Во время презентации КНИГУ можно будет купить по специальной издательской цене.

Для справок: тел.: 386-7627, e-mail: books@eu.spb.ru

См. краткую рецензию на эту книгу в «Русском журнале»: Бестрепетный художник в трепетную эпоху

См. также:

Из автореферата диссертации на соискание ученой степени кандидата искусствоведения О.Е. Русиновой «Творчество Этьена-Мориса Фальконе: источники разнообразия стилей» (М., 2008). Работа выполнена в Санкт-Петербургском Государственном Академическом Институте живописи, скульптуры и архитектуры имени И. Е. Репина

…Глава 2.
Представить эволюцию Фальконе посредством истории подражаний, как это описывается в первой главе, - значит исследовать явление только с одной стороны. Во второй главе рассматривается встречный процесс, не менее важный, когда его эволюция предстает как ряд постоянных попыток избавиться от влиятельной зависимости авторитетных прототипов. Действительно, если обучение и профессиональная деятельность Фальконе, связанные с Академией, задают установку на подражательность, то его самообразование в философии и культ скептического суждения заставляют Фальконе критически относиться к следованию традиции. Каждая новая его манера опровергала предшествующую: развитие скульптора заключается в постоянной переоценке ценностей прототипов. Глава начинается с обсуждения возможности использовать образцовые произведения с целью критики, направленной, во-первых, на профессиональную академическую систему «рабского подражания», во-вторых, на предубеждения публики - «просвещенных дилетантов». Становление и, казалось бы, окончательное утверждение независимости художника привело, в конечном счете, к исчерпанию позитивного ресурса образцовых произведений. Рассмотрение этого процесса и его конкретных проявлений составляет содержание трех параграфов второй главы.
Первый параграф посвящен проблеме критического осмысления (дистанцирования) образцов в пластике Фальконе. Характерное для скульптуры XVII-XVIII столетий различение «чужого замысла» и «авторского исполнения» превращается у него в различение собственного (авторского) изобразительного высказывания от несобственного, включая и замысел, и исполнение. Его композиции a priori оказываются «составными», поскольку в них встроено указанное различение. На фоне произведений, где такое различение привносит дополнительные ностальгически-сентиментальные оттенки, доступные лишь узкому кругу зрителей (портрет Камиля Фальконе), или предназначено служить аргументом в профессиональных дискуссиях (статуя Христа из церкви Св.Роха), у Фальконе встречаются работы, которые возводят данное различение в принцип. Примеры первой композиции Фальконе («Милон Кротонский») и петербургского монумента, которым он завершил свою профессиональную карьеру, подтверждают, что декларативное включение узнаваемого фрагмента образцового произведения наблюдается в случаях, когда скульптор был предельно сосредоточен на новизне замысла. Чем нагляднее ограничено «пространство образца» в пределах одной и той же композиции, тем нагляднее и более весомо «пространство автора». Установление подобных разграничений приводит у Фальконе к рискованным художественным решениям, и композиции оказываются на грани распада зрительного единства.
Во втором параграфе мы рассматриваем проблему «собственного замысла», основанного на обращении к альтернативной традиции. Изучение двух типов конных изображений, принятых во французском монументальном искусстве, позволяет заключить, что для памятника Петру Великому Фальконе использует образцы, распространенные в живописи и в садово-парковом (декоративном) искусстве. Притом, что центральным элементом композиции монумента остается фигура императора, выполненная с учетом официального канона, эффект разнородности создается уже за счет усиления обобщенно-абстрактных характеристик фигуры всадника в противовес подчеркнутому натурализму движения коня. Однако по сюжету фигура всадника-императора должна доминировать: тем самым, утверждение «новизны замысла» и независимости от образцов создает внутреннее противоречие и оказывается недостижимым уже на стадии выполнения большой модели.
Независимость от авторитетной традиции и стремление к созданию собственных образцов утверждается в особенности с середины 1760-х гг. в литературных сочинениях Фальконе, рассмотрению которых посвящен третий параграф главы. До сих пор его опубликованное наследие и переписка не привлекали внимания русскоязычных историков искусства и не переводились (за исключением его сочинения «Размышления о скульптуре» 1760 г.). Многочисленные выдержки из теоретических трактатов, публицистики и писем Фальконе, которые мы приводим в данном параграфе, подтверждают, что в эволюции Фальконе наступает этап отрицания авторитетности изобразительных источников. Это совпадает с формированием его собственной интерпретации истории искусства, где античность оценивается как Золотой век, свободный от вторжения непрофессиональных суждений. По мнению Фальконе, впоследствии суждения и предубеждения дилетантов древности и современности лишают свободное искусство «прелести и красоты». Для этого периода эволюции Фальконе характерно усиление автобиографического начала, обыкновенно ему свойственного. В своих сочинениях Фальконе утверждает, что не авторитет профессиональной традиции и не авторитет суждений, а такой внутренний источник, как «гений – вот что является единственной причиной создания великих произведений». Концепция гения у Фальконе демонстрирует, с одной стороны, окончательную готовность к разрыву с традицией, с другой стороны, позволяет критикам в дальнейшем оправдать спонтанные и непредсказуемые изменения его творчества.
В кратком заключении подведены итоги работы, отмечена важность исследования причин и закономерностей возникновения разнообразных стилей в статуарной пластике Фальконе и подчеркнута необходимость рассмотрения многообразия в качестве ключевого элемента художественной стратегии скульптора. Помимо этого, предпринята попытка охарактеризовать полистилистизм Фальконе в качестве раннего предвестника эстетики эклектизма, и соотнести его принцип выбора образцов с концепциями эклектики следующего, XIX столетия. Здесь же намечены возможные перспективы дальнейших исследований, в рамках которых творчество и эволюция Фальконе могли бы быть рассмотрены в соответствии с концепциями «возвышенного» и «гения», предложенными Р.Виттковером, М.Дюффи и другими исследованиями».