Для Международной научной конференции «Российское общество в  поисках публичного языка: вчера, сегодня, завтра» (ЕУСПб, 15-17 января 2013 года)/

Программу конференции см. ранее на Когита.ру: http://www.cogita.ru/cogita/kolonki/andrei-alekseev-1/rossiiskoe-obschestvo-v-poiskah-publichnogo-yazyka

А.Н. Алексеев

Шкала публичности / приватности индивидуальной коммуникации

I

12 лет назад автором настоящего доклада выдвинута идея подразделения индивидуальной (т.е. имеющей персональный источник) коммуникации ни три категории (класса, типа) - в зависимости от фундаментального различения ее (коммуникации) возможных адресов. Таковыми адресами могут быть: сам субъект-источник коммуникации; другое лицо (индивид, личность); аудитория (другие лица, группа, общность). 

Первый вариант получил название: коммуникация самому себе  (можно говорить также: автокоммуникация), второй — коммуникация другому лиц, третий — коммуникация для других.

Применительно к случаю индивидуальной коммуникации, воплощенной в письменном тексте (он же – скрипт) для каждого из трех классов коммуникаций были выдвинуты условные обозначения: дневник (коммуникация самому себе); письмо (коммуникация другому лицу); статья (коммуникация для других). (1)

Можно указать на основные черты / особенности каждого из типов.

Дневник по преимуществу монологичен; это аксиальная коммуникация; дневник сугубо личностен, импровизационен; он может быть насыщен фактами («записная книжка»), переживаниями, размышлениями («ауторефлексия»); может быть регулярным или эпизодическим, воспроизводящим последовательность событий («хроника») и отражающим движение чувств или хода мысли («поток сознания»). Принципиальным для нас является то, что дневник в любом случае обращен главным образом к самому себе, в этом его смысл и «организующее начало».

Письмо — тоже личностно и, как и дневник, есть аксиальная коммуникация; оно может содержать фактологическую и эмоциональную информацию; письмо может быть сугубо «информационным», «исповедальным» или «поучающим»; оно может быть посвящено обстоятельствам собственной жизни и жизни другого или других, а также обсуждать вовсе не личные обстоятельства; как правило, письмо «реактивно», т. е. откликается на предыдущие сообщения адресата («переписка»); оно может быть «целевым» и совершенно спонтанным, а также «ритуальным» (поздравительные открытки).

Письмо par excellence —это разговор, оно не монологично, а диалогично (т. е. рассчитано на реакцию собеседника). Вот в этой диалогичности и состоит его (письма) принципиальная особенность, проистекающая из специфики адресата: другое лицо.

Статья — наиболее условное из предложенных нами обозначений типов письменного текста. В разряд «коммуникации для других» относимы почти все жанры делового, журналистского, научного сообщения. Такая коммуникация адресуется аудитории, иногда специализированной, иногда массовой. В «статье» особенно ярко выражена целевая функция и минимизирован личностный момент. Здесь не меньшее видовое разнообразие, чем в иных названных типах письменных сообщений. Достаточно сказать, что художественная (литературная) коммуникация (радикально отличная  от  упомянутых выше) есть тоже «коммуникация для других»…

Является ли наша классификация полной,  перечень типов, выделенных по адресату (на данном уровне обобщения) — конечным? Нет. Ибо возможна еще коммуникация, обращенная не «к себе», не «к другому» и не «к другим», а к некой «надчеловеческой» сущности: коммуникация «к Богу», «к Высшему существу», «к Универсуму»; именно индивидуальная, по субъекту-источнику, коммуникация, но апеллирующая к чему-то или к Кому-то, кого (чего) или нет, или есть, но Он (оно) принципиально непостижим (непостижимо).

II (2)

Изложенное выше стоит соотнести с известным различением сфер публичности и приватности.

Публичность предполагает открытость (доступность для всеобщего обозрения, восприятия, участия) социальных связей и отношений, включая все вариации коммуникации «для других».  Здесь могут быть выделены «градации» публичности. Так, массовая коммуникация потенциально доступна всем и каждому, кто пожелает с нею ознакомиться, хоть фактически она - в различных своих  подразделениях -  как  правило, обращена к определенной, целевой аудитории. К сфере публичности относится и специальная коммуникация (например, научные тексты, правовые акты и проч.), которая также в принципе доступна всем; другое дело, что не у всех она может вызвать интерес или быть понятой. Таким образом, можно говорить о потенциальной и фактической, реальной публичности (так же как различают потенциальную и реальную аудитории).

Особую разновидность специальной коммуникации составляют тексты, адресованные аудитории, состав которой заранее определяется, а масштабы ограничиваются - какими-либо правилами или установлениями («только для…» или «для служебного пользования», государственная тайна, коммерческая тайна и проч.). Область такого ограничения,  или регламентации, особенно деловой (но и не только…) коммуникации,  во всяком обществе достаточно велика. Ясно, что это уже не публичная сфера. Но и не приватная, разумеется. Такую коммуникацию «для избранных» можно назвать корпоративной (имея в виду расширительное толкование этого слова).

(Кстати сказать, соотношение, пропорции публичной  и корпоративной коммуникации является важным показателем, характеристикой свободы распространения информации, и вообще – открытости общества).

Обратимся к приватной сфере, или сфере личной автономии. Здесь тоже множество степеней и градаций. Сразу оговорим, что приватной может быть коммуникация и самому себе, и  другому, и для других. В первом и втором случаях – понятно. В третьем – имеет место ограниченное число персональных адресатов, некое «расширение» приватности (в противовес «сужению» публичности, о котором говорилось выше). Не вполне переводимое на русский понятие privacy, относимое обычно к «частной жизни», в общем объемлет всякий конфиденциальный обмен информацией между людьми, как частными лицами.

Частное лицо выступает то адресантом, то адресатом приватной информации, но не следует забывать и об индивидуальности, личности, коммуникация которой может быть принципиально закрытой от всяких «посторонних глаз», это сфера интимности (в расширительном смысле). Разумеется, тут не приходится говорить о типе  текстов, условно обозначенном нами как статья. В «интимной» сфере бытуют коммуникация  другому и – особенно – коммуникация самому себе.

Подведем некоторый предварительный итог. Нами проведено различение сфер: публичности, корпоративности, приватности и интимности, применительно к индивидуальной письменной коммуникации. Корпоративность есть урезанная публичность. Интимность – сугубая,  акцентуированная приватность.  С другой стороны, выше было предложено различать коммуникацию самому себе, другому  и для других. Как сопрягаются эти два ряда категорий?

Дневник, по определению, интимен; письмо, по преимуществу, приватно; статья, как правило,  публична (хоть может иметь и достаточно узкую, корпоративную сферу распространения). В сущности, эти определения вытекают из различия адресов – от «самого себя» до «граду и миру».

III

По существу, нами здесь предложен эскиз «шкалы публичности / приватности» индивидуальной коммуникации: публичность  - корпоративность – приватность – интимность. Таков общая «рамка», своего рода социологический фрейм, - для изысканий в области семантики, стилистики и прагматики, в частности, публичного общения и / или (что не то же самое) «общения на публику».

В частности, последнее получает ныне чрезвычайно интенсивное развитие, с использованием всей мощи технологических средств массовой коммуникации (особенно телевидения), интернета, социальных сетей. В телевизионных ток-шоу и интернет-форумах зачастую происходит грубое смешение жанров и преодоление границ между всеобщей публичностью и сугубой интимностью. При этом смещаются и искажаются традиционные понятия не только этикета или «приличий», но и нравственности.

В значительной своей части, это объективный процесс, естественная эволюция массового общения. Но и «подстегивание» этой тенденции, в интересах пиара ли, эпатажа или даже углубления познания, имеет место и оказывается пагубным. Бестактность публичного прикосновения к личной сфере способствует и формированию готовности как именитых, так и «простых людей» к духовно-душевному стриптизу (не говоря уж о стриптизе физическом).

Здесь – богатая почва для междисциплинарных исследований, с одной стороны, и для своего рода «воспитания чувств», а конкретно – такта, вкуса, коммуникативной культуры, с другой. Например, что «можно», а чего «нельзя» - в коммуникации «для других», какие элементы межличностной коммуникации (например, эпистолярного общения) правомерно обнародовать, или, наоборот, какие штампы публичной коммуникации «невозможны» в приватной и т.д.

Автору настоящего доклада приходилось систематически использовать, в частности, личную переписку как форму предъявление «граду и миру» некоторого фактуального и концептуального контента (3) (и в этом автор не оригинален). При этом личный характер переписки сочетался с публичным характером содержания, и это открывало возможность «симбиоза» коммуникации для другого и коммуникации для других. Широко распространена и практика обнародования сугубо приватных дневников, обретающих, со временем, широкое общественное звучание (не планировавшееся автором).

Все эти примеры свидетельствуют о многообразии форм «публичного языка», а, с другой стороны, о необходимости особого умения «соединять противоположности», в частности, в публичном дискурсе. Здесь может быть выработан лишь минимум-миниморум универсальных правил и норм, а в остальном правомерность того или иного содержательного и стилистического решения определяется ситуацией и контекстом.

Тот «синдром публичной немоты», который в условиях прошедшей и продолжающейся общественной трансформации выражается в неспособности к публичному диалогическому дискурсу (обращение к другим по преимуществу монологично!) может преодолеваться, в частности, за счет освоения практик коммуникативной открытости; презумпции уважения других не меньше, чем себя (и наоборот!), заимствования для публичного общения отдельных элементов коммуникации другому и даже самому себе.

При этом – вовсе не стирая градаций шкалы публичности / приватности коммуникации, адресуемой индивидом кому бы то ни было, включая самые широкие и разнородные анонимные аудитории.

(1) См. Алексеев А. Н. Дневник, письмо и статья как соотносительные формы коммуникации // XII Любищевские чтения. Ульяновск: Ульяновский гос. педагогический университет, 2000.

(2) См. Алексеев А.Н.. Дневник и письмо как формы социальной коммуникации // Философские науки, 2008,  № 8.

(3) См. Алексеев А.Н. Драматическая социология и социологическая ауторефлексия. Тт. 1-4. СПб.: Норма, 2003-2005; Алексеев А.Н, Ленчовский Р.И. Профессия – социолог (Из опыта драматической социологии: события в СИ РАН 2008 / 2009 и не только). Документы, наблюдения, рефлексии. Тт. 1-4. СПб.: Норма, 2010. Алексеев А.Н., Докторов Б.З. В поисках Адресата (Переписка двоих с постепенным расширением круга тем и участников). СПб.: Foster city, 2012  (http://cdclv.unlv.edu/archives/correspondence/aa_bd_letters.pdf)

Алексеев Андрей Николаевич, независимый исследователь.

Кандидат философских наук.

Санкт-Петербург. alexeev34@yandex.ru

15.10.2012.

См. также на Когита.ру: Из книги А. Алексеева и Р. Ленчовского «Профессия – социолог…». Публикация 1: О социальной коммуникации и скриптизации бытия