В январе 2013 года на Когита.ру был помещен материал Рэм Баранцев: Избранные тексты. Его аннотация: «Рэм Георгиевич Баранцев – петербургский математик и философ, один из ведущих отечественных специалистов в области синергетики, профессор матмеха СПбГУ. Собрание его философских и методологических трудов, а также уникальная композиция эпистолярных хроник и других «крупиц памяти» - ныне легко доступны в Сети». 

Указывались сетевые адреса, по которым можно найти тексты Рэма Баранцева:

- на сайте проекта «Международная биографическая инициатива» см. «Избранные тексты» Р. Баранцева.

- на «Яндекс.Народ.ру» см. Баранцев Р. 15 книг. Заархивировано: Становление тринитарного мышления; История семиодинамики; Крупицы памяти; Люди в письмах 1-7; Вешки интереса; Знаки внимания; Избранное; Письма последних лет; Остатки (2005-2012).

***

Публикуем три текста Рэма Баранцева (все три – 2012 года), воспроизводимые из его книги Баранцев Р.Г. Остатки. – Москва-Ижевск: Институт компьютерных исследований,  НИЦ «Регулярная и хаотическая динамика», 2012.

Пользуюсь случаем привести здесь также автоаннотацию и предисловие автора к этой книге, которая (пока!) замыкает его серию из 14 книг (см. выше), составляющих своеобразный жизненный отчет.  А. Алексеев. Май 2013.

«Остатки». Аннотация:

Взгляд на пройденную жизнь, которая ещё не закончена, но, кажется,  уже состоялась. Пора подводить итоги, вспоминать учеников и спутников, участие в конференциях, узловые события. Продолжается и работа, пишутся статьи, письма, отзывы, справляются юбилеи. Как говорил когда-то незабвенный А.А.Любищев: «И в старости есть много радости».

Для тех, кто уходят оптимистами.

«Остатки». Предисловие

Остатки – это не отбросы, не мусор, хотя горы мусора и могут их поглотить. Это – как люди, оказавшиеся без пристанища, не нашедшие пока себе подходящего места. Но раствориться, потеряться они не хотят.

Плоды благотворной деятельности человека всегда оказываются почему-то меньше ненужных отходов этой деятельности. Как заметил Маяковский: «Изводишь единого слова ради тысячи тонн словесной руды». Это – о поэзии, но жизнь человека – тоже как поэма.

Посетив за один день на Курильском острове Шикотан кладбище и свалку мусора, я был поражён, насколько первое место скромнее второго. Наши телесные останки – жалкая мелочь по сравнению с тем мусором, который мы после себя оставляем. Так и с результатами культурной деятельности. Но это всё-таки не мусор.

…6.4. Тринитарное понимание материи

Следуя Аристотелю, мы понимаем под материей всё то, из чего состоит мир. И опираясь на тринитарную методологию [1], рассматриваем, наряду с веществом, обладающим массой, и полем, обладающим энергией, также третью компоненту материи – силу, обладающую активностью. При этом представление о материи преодолевает бинарную альтернативность и обретает системную целостность. Сопоставляя триаду материи вещество-сила-поле с семантической формулой системной триады рацио-эмоцио-интуицио, мы видим, что сила оказывается в аспекте эмоцио, т.е. там же, где активность, движение, жизнь. Архетип, претендующий, как и сила, на роль направляющего параметра порядка в гуманитарной сфере, ассоциируется с таинственным понятием стиля.

Прежде всего, следуя Аристотелю, будем понимать под материей всё то, из чего состоит мир. Тогда идейное содержание мира оказывается не антитезой материальному, а тоже частью материи. Физики уже перестали отождествлять материю с веществом, обладающим массой, и допускают в материю другую, самостоятельную компоненту – поле, обладающее энергией. Однако бинарная оппозиция вещество-поле продолжает порождать модельные вопросы типа первичности, уводя философию в спекулятивные дебри. Бинарная структура, будучи инструментом анализа, вообще не способна вести к синтезу целостности. Для примирения сторон оппозиции требуется третья компонента организации, задающая меру компромисса. Включая тернарную структуру [1], мы обнаруживаем существование семантического архетипа системной триады

                                                                         Интуицио

                                                             Рацио                  Эмоцио,

помогающего находить  нужную компоненту в подходящем смысловом месте. Так, относя вещество к рацио, а поле к интуицио, мы видим, что меру их совмещения следует искать в области эмоцио, трактуя это слово достаточно широко на том же уровне общности, каковой задают соседи по системной триаде. Оно должно объяснять творческое взаимодействие рацио и интуицио в динамике жизни.

Допуская саморазвитие Вселенной [2], мы должны признать, что сущее активно. И это свойство всё более заявляет о себе как ведущий фактор эволюции. «Движущим фактором эволюции на всех уровнях можно признать активность», - утверждает известный эволюционист, историк и философ науки Ю.В.Чайковский ([3], с.112). И если активность действует на всех уровнях, то следует признать её исходным свойством всего, из чего состоит мир. «В философском смысле активность представляет собой имманентно присущее материи свойство, её атрибут», - утверждает Г.Я. Буш [4]. Эти соображения настойчиво ведут к радикальному решению, для принятия которого требуется, однако, метафизическая смелость. Но когда оно принято, складывается целостная картина материи.

Различая два самостоятельных  вида материи: вещество, обладающее массой, и поле, обладающее энергией, современная физика обрекает биологию на метания между двумя полюсами. С одной стороны, продолжаются попытки объяснить феномен жизни на субстратной основе [5]. С другой стороны, сохраняются надежды на плодотворность концепции биополя [6]. Но «До сих пор отсутствует определение жизни, которое удовлетворило бы всех… Всё, что мы можем, - это перечислить и описать те признаки живых систем, которые отличают их от неживых объектов» ([7], с.394). Соглашаясь в понимании материи с Аристотелем, введём в состав материи такую компоненту, как сила, обладающая активностью. При этом представление о материи преодолевает бинарную альтернативность и обретает системную целостность [1]. Сопоставляя триаду материи вещество-сила-поле с семантической формулой системной триады рацио-эмоцио-интуицио, мы видим, что сила оказывается в аспекте эмоцио, т.е. там же, где активность, движение, жизнь.

Удивительно, что столь расхожее понятие физики, как сила,  так и не было удостоено чести стать философской категорией, хотя многие крупные философы упоминали его с не меньшим уважением, чем движение и материю. Приведём несколько высказываний о силе, принадлежащим известным философам: Николай Кузанский: Сила изначально присуща самой материи …Предположение о Единой силе Вселенной, которая, возможно, является причиной её возникновения. Тема XXI века!  Бенедикт Спиноза: Человек или общество (государство) воспроизводит своё бытие благодаря мощи (силе), которой он или оно изначально обладают. Джон Локк: Сила обнаруживается “в отношениях” и фиксируется в сознании как одна из фундаментальных идей, способных объяснить другие сложные идеи, как, например, свободу. Лейбниц: Всякое тело всегда обладает движущей силой, более того – действительным внутренним движением, изначально присущим вещам… Эта первичная активная сила, которую можно назвать жизнью. Ламетри: Материя содержит в себе оживляющую её движущую силу. Дидро: Сила, будучи атрибутом материи, проявляет себя в законах по-разному, в различных обличиях в зависимости от форм её движения. Кант: Материя наполняет пространство не просто благодаря своему существованию, а благодаря особой движущей силе. Шеллинг: Феномен каждой силы есть материя. Гегель: Движущаяся материя и есть сила…Понятие силы сохраняется… как сущность в самой её действительности. Бюхнер: Без силы нет материи – без материи нет силы. Дицген: В онтологии сила есть материя, а в гносеологии – материя есть сила.

А. Бэттлер [8] признаёт, что, хотя «все упомянутые философы так или иначе увязывали силу с материей и движением» (с.67) и «приходили к выводу о существовании силы “внутри” самой материи как её движущей основы» (с.289), но всё же «сила не стала философским инструментом познания» (с.68). В заключении автор пишет: «Из моего определения онтологической силы – онтобии как атрибута бытия, который определяет его существование, вытекает, что всё материальное пространство обладает силой» (с.289-290).

Самостоятельный статус признавал за силой ещё Ньютон. И на Востоке сила понималась как воплощение гармонии движения, свойственной самим вещам. В Китае «внимание было обращено не на взаимодействующие тела, а на силовое пространство между ними», - напоминает Ю.С. Владимиров ([9], с.31). Переход метафизики из предметного пространства в пространство отношений заостряет интерес к понятию активной силы. «Очевидно, какая-то сила действует в мире, большая, чем мы сами,… та сила, которая, собственно, и творит историю», - пишет М.К.Мамардашвили ([10], с.35 и 27).  Порождая новое, активная сила становится креативной. «Я не могу представить никакого порядка, никакого космоса, возникшего без участия творческого начала», - чувствовал Б.С.Кузин ([11], с.182). «Познавая, наш разум не наблюдает, он формирует действительность… Мысль – самая мощная сила», - предрекал В.И.Вернадский ([12], с.281 и 353). Через активность проявляется внутренняя способность материи к саморазвитию. Любопытно, что о творческой способности сознания писал и Ленин, указав, что «сознание человека не только отражает объективный мир, но и творит его» ([13], с.204). Не удивительно, что это место послужило предметом изощрённой и мучительной спекуляции со стороны философов, заинтересованных в материалистической трактовке такой фразы (см., напр., [14]).

Архетип, претендующий, как и сила, на роль направляющего параметра порядка в гуманитарной сфере, ассоциируется с таинственным понятием стиля. Художественным стилем интересуются искусствоведы и дизайнеры, поведенческим – этологи и этнологи, творческим – психологи и философы. В творческой деятельности любого учёного тоже формируется свой стиль, столь же индивидуальный, как почерк. Труды  В.И. Вернадского, Б.С.Кузина, А.А.Любищева различаются по стилю не меньше, чем по содержанию. Однако научные работы ценятся больше по результату, чем по стилю. И хотя красота изложения признаётся критерием правильности, но скорее всё-таки подтверждающим, чем определяющим. Если же говорить об учёных, работающих в сфере образования, то весьма любопытно, что наши воспоминания об учителях оказываются связанными именно со стилем преподавания, с их особенным умением научить пониманию.

Чем ярче личность, тем сильнее звучит голос стиля. Обратившись к этой проблеме, я обнаружил, что по ней существует богатая литература: А.Ф. Лосев, М.М. Бахтин, Ю.М. Лотман, М.С. Каган, Ю.В. Линник, Д.С. Лихачёв,… Но хорошего определения стиля я, к сожалению, не нашёл. В зависимости от подхода это понятие трактовалось по-разному: принцип организации, инструмент упорядочивания, механизм регуляции, знак детерминации и т.д. Попытки характеризовать стиль через способы, методы, подходы, нормы, принципы, образцы, каноны и т.п. не привели к достаточно общей дефиниции этого “хитрого” понятия. Показателен в этом отношении апофатический поиск А.Ф.Лосева под знаком вопроса «Что не есть художественный стиль?». Оказывается, это не есть только его чувственный образ, не есть отвлечённая идея предмета, не есть просто только его форма, не есть приём, не есть структура произведения или его модель, не есть метод построения, не есть только природное явление или только явление искусства и много чего ещё – не есть ([15], с.283-285). А что же он есть? А.Ф.Лосев связывает художественный стиль со смыслом, переработанным художником в чувственно-смысловой образ, порождающий не только понимание, но и сопереживание. Атом Демокрита, вода Фалеса, огонь Гераклита – образы, выразительно говорящие о стиле этих философов.

Проблема стиля очень походит на проблему целостности, тоже не решаемую через формализацию. Понимая стиль как целостность образной системы мыслительных и выразительных средств человека, мы тем самым связываем это понятие с характерными свойствами личности, со всеми способностями человека, образующими его как целостность. «Стиль – это сам человек», - смело заявил Жорж Бюффон на заседании Французской академии 25 августа 1753 года. «Стиль – это человек, которого нет, но который ищется, чтобы быть», - уточняет в наше время К.А. Свасьян ([16], с.130). О том же пишет и М.К. Мамардашвили: «Человек – это прежде всего постоянное усилие стать человеком, человек – это … состояние, которое творится  непрерывно» ([10], c.26). Вся жизнь – самостановление через поиск, узнавание и совершенствование своего стиля. Таков путь самоосуществления. И человека, и этноса. Становление стиля – процесс асимптотический: совершенство приближается, но не достигается. Всегда остаётся недоопределённость, открывающая путь к бесконечности. И движение продолжается, совмещая, как говорил Гёте, величайшее дерзновение с величайшим смирением.

В книге М.К.Мамардашвили [17] меня зацепили слова: «Необходимо… ввести онтологический принцип неполноты бытия». И беседуя однажды с К.А.Свасьяном, я стремился выяснить глубинную суть этого принципа. Допущение небытия, внебытия, инобытия снимало бы нажим вопроса, но меня это не устраивало. Можно было бы также увидеть ответ в том, что «творение продолжается». Но мне казалось, что М.К. имел в виду неполноту бытия как таковую. И тогда смысл этого принципа становится мучительно загадочным. Для меня эта загадка смыкалась с проблемой открытости, допускающей наличие неконтролируемых источников знания. И я продолжал мысленный поиск, рассуждая путём итераций. Так, если допускать существование бытия, не охваченного мыслью, то можно говорить о неполноте мыслимого бытия. Нет, лучше так: Существует Вселенная, которую мы постепенно осваиваем мыслью, расширяя бытие (реальность). Или ещё точнее: Вселенная осознаёт себя через человека, становясь тем самым бытием; и это процесс не раскрытия готовой Вселенной, а процесс её становления. И если действительность есть актуально наличное бытие, то мир становится действительностью в ходе осмысления его человеком. Происходит осуществление сущности. Таков контекст жизни стиля. Выступая однажды с докладом «Асимптотичность человека», я закончил его словами: «Рационалист предпочитает иметь дело со счётной бесконечностью. Интуитивист полагает её континуальной. Живой человек общается с бесконечностью асимптотической».

Понятия, образы, символы – три выразительные средства человека, соответствующие семантической матрице «рацио-эмоцио-интуицио» [1]. Место стиля, выражаемого образно, сгущается, как видим, в сфере эмоцио, где его роль аналогична роли научной парадигмы в сфере рацио. Однако тут надо иметь в виду не только индивидуальный, но и коллективный стиль, выражающий концептуальную систему, направление искусства, дух эпохи. Простираясь от личности до эпохи, стиль демонстрирует феномен масштабной инвариантности, указывая одновременно на ограничения фрактальных свойств. «Дано мне тело - что мне делать с ним, таким единым и таким моим?», с удивлением вопрошал поэт ([18], с.68). «Народы – в такой же мере существа нравственные, как и отдельные личности. Их воспитывают века, как отдельных людей воспитывают годы», - писал П.Я.Чаадаев ([19], с.44). «Монархии, как и республики, падают не по причинам экономическим, политическим, нет, гибнут от утраты стиля», - отмечает Ю.В.Давыдов ([20], с.335). Фрактальность бытия, выделяя масштабную инвариантность, помогает понимать общественные явления, судя по себе. Социальные структуры подобны правилам поведения человека ([21], с.115). Возникновение пассионариев подобно зарождению идей. Сети общения похожи на клубки мыслей.

В проекции на системную триаду синергетики «нелинейность-когерентность-открытость» [22] видно функциональное родство стиля с фактором когерентности, занимающим ту же семантическую нишу (эмоцио) и превращающим взаимодействие элементов в параметры организации системы. Значит, стиль служит штурманом самоорганизации целостности. Если понятие параметра не ограничивать математическим смыслом, то эту роль могут играть и сугубо гуманитарные концепты. Г.Хакен, например, в качестве таковых рассматривает национальный характер, общественное мнение и даже моду [23]. Тогда и сам стиль, вырастая из архетипа,  может претендовать на роль направляющего параметра порядка, стягивая организующие силы, как аттрактор. В организационном процессе выстраивается форма отношений, структура связей. Самоорганизация происходит в пространстве отношений, которое богаче предметного и количественно, и структурно, и семантически. Так и стиль выражается не столько в вещах, сколько в отношениях, составляющих, кстати, язык когерентности. Формирование параметров соответствует возникновению понимания, постижения целостности системы. Этот процесс не ограничивается аспектом рацио, он захватывает человека в целом, неизбежно включая и стиль.

Выражая семантику формы, стиль является предметом морфологии. Но если строго ограничивать его сферой культуры, то придётся отказать в этом свойстве всей той природе, которой культура не коснулась. Такое отношение к природе несёт в себе следы высокомерия, породившего экологический кризис. Современная концепция коэволюции предлагает относиться к природе более уважительно, признавая за ней собственную стратегию развития, включающую феномен стиля. Замышляя работу о стиле как об эстетической трактовке органических форм, А.А. Любищев ещё в 1918 году обнаружил, что «в природе несравненно больше красоты, чем полагалось бы, если бы строение организма преследовало только утилитарные цели» ([24], с.4). Развивая теорию органической формы, А.А.Любищев вполне допускал участие в эволюции номогенетического фактора, который отлично вписывается в современную  синергетическую концепцию самоорганизующейся Вселенной. Да и у А.Ф.Лосева стиль не есть “только явление искусства”.

Символизируя глубинные архетипы, структурные формы видятся как знаки и, становясь понятиями, обретают смысл параметров порядка. Начиная этот путь как символы, они быстро ведут к образу, выражающему стиль. Ещё на стадии интуиции представление о человеке часто складывается по одному характерному слову, жесту, поступку. Достаточно вспомнить образы, которые создали Олег Ефремов в фильме «Три тополя на Плющихе», Евгений Урбанский в «Балладе о солдате», Олег Даль – в любой роли.  Не менее сильно заявляет о стиле разящая фраза Андрея Платонова, дерзкая фантазия Сальвадора Дали, волшебная мелодия Моцарта. Стиль своеобразен, потому что выдаёт образ своей целостности. Задача образования – в том же русле: формирование внутреннего образа внешнего мира. В триаде выразительных средств человека «понятия-образы-символы» стиль доминирует через “эмоцио” образа, т.е. там же, где динамика, сила, жизнь. И если биоэтнос, согласно Л.Н.Гумилёву, характеризуется поведением, то нооэтнос, возможно, будет характеризоваться стилем [25].

Литература

1.                  Баранцев Р.Г. Становление тринитарного мышления. М.- Ижевск: НИЦ «РХД»,- 2005.

      2.  Jantsch E. The self-organizing universe: scientific and human implications of emerging paradigm of evolution.- Oxford,- 1980. См. также:  ОНС.- 1999.- №1.- С.143-158.

            3. Чайковский Ю.В. Идея отбора опровергнута опытом. Какой фактор движет эволюцию? // XX Любищевские  чтения, Ульяновск.- 2006.- С.104-114.

     4. Буш Г.Я. О диалогической теории творчества // Современные проблемы теории творчества.- М.,- 1992.- С.12-27.

            5. Иваницкий Г.Р. XXI век: что такое жизнь с точки зрения физики // Успехи физических наук. – 2010.- Т.180.- №4.- С.337-369.

            6. Любищев А.А. – Гурвич А.Г. Диалог о биополе. Ульяновск: УГПУ. – 1998. – 208 с.

     7. Реутов В.П., Шехтер А.Н. Как в XX веке физики, химики и биологи отвечали на вопрос: что есть жизнь? // Успехи физических наук.- 2010,- Том 180,- №4.- С.393-414.

     8.    Бэттлер А. Диалектика силы: онтобия.- М.: УРСС.- 2005.- 320 с.

     9.  Владимиров Ю.С. Метафизика. М.: БИНОМ, 2002, 550 с.

     10. Мамардашвили М.К. Сознание и цивилизация. Тексты и беседы.- М.:Логос, 2004.-272с.

     11. Кузин Б.С. Из писем к А.А.Гурвич // Вопросы философии,- 1992.- №5.-. С.166-190.

            12. Аксёнов Г.П. Вернадский.- М., 1994.- 544 с.

            13 Ленин В.И. Конспект книги Гегеля «Наука логики» // Соч., 4-е изд.- М.: ГИПЛ.- 1958.- Т.38.- С. 73-231.

     14. Цзэсюнь. Является ли мыслью Ленина положение, что сознание творит мир? // Вопросы философии.- 2007.-  №5.-  С.85-98.

     15. Лосев А.Ф. Проблема художественного стиля.- Киев: Collegium,- 1994,-    288 с.

     16 Свасьян К.А. Послесловие к книге Андрея Белого:  Глоссолалия. Поэма о звуке. - М.: Еvidentis, 2002.- 143 с.

     17. Мамардашвили М.К. Классический и неклассический идеалы рациональности.- Тбилиси,- 1984,- 82 с.

     18. Мандельштам О.Э. Сочинения в двух томах.- М: ХЛ. Т. 1,-1990,638с.

     19. Чаадаев П.Я. Статьи и письма.- М.: Современник,- 1989,- 623 с.

     20. Давыдов Ю.В. . Бестселлер.- СПб,- 2004,- 560 с.

     21. Капра Ф.  Скрытые связи.- М.: София,- 2004,- 336 с.

     22. Баранцев Р.Г. Имманентные проблемы синергетики // Вопросы философии,- 2002,- №9.- С.91-101. См. также: Новое в синергетике: Взгляд в третье тысячелетие.- М.:- Наука, 2002.- С.460-477.

     23. Хакен Г. Синергетика как мост между естественными и социальными науками // Синергетическая парадигма.- М.: Прогресс-Традиция,- 2003.- С.106-122.

     24. Материалы научного дневника А.А.Любищева // XXII Любищевские чтения.- Ульяновск,- 2008.- Том 1.- С.3-53.

            25. Баранцев Р.Г. Размышления о стиле // XXIII Любищевские чтения. Ульяновск, 2009. С.232-239.

**

6.5. Смысл жизни – вклад в культурное наследие

Если бы человечество поняло смысл Существования,

то оно приобщилось бы к космическому творчеству. 

  Беспредельность. 454.

Понятию смысла (и особенно смысла жизни) посвящено множество работ ([1-3] и др.). Но определить его оказалось чрезвычайно трудно. Ю.А.Шрейдер, например, предлагает: « Смысл феномена – это внеположенная ему сущность, о которой он призван свидетельствовать» [4]. А В.И.Смирнов, апофатически отстраняя такие термины как мысль, знание, ценность, значение, бытие, сущее, решается на следующий катафатический вариант: «Смысл есть обстоятельство позволительного вхождения знания в со-знание» [5]. В.В.Налимов рассматривает смысл как интуитивную компоненту сознания, наряду с текстом (рацио) и языком (эмоцио) [6]. В поисках смысла можно видеть потребность в постижении целостности.

Выступая однажды перед земляками в Вятском госуниверситете, я говорил, что смысл человеческой жизни состоит в максимальном осуществлении личности, в реализации того, что заложено в человеке природой [7]. Создатель заботится обо всех, но каждый ли человек нужен для культурного наследия? Хочется думать, что культура наполняется только добрыми деяниями. Однако на земном уровне добро сопутствует со злом, встречаясь с ним в душе каждого человека, наделённого свободой выбора. И Божество спускается в человеческую юдоль, чтобы помочь человеку достичь божественной сферы путём постепенного уподобления. В троическом космосе дьявол уже не имеет подобающего пристанища, так что «Зло есть “privatio boni”. Эта классическая формула лишает его абсолютного бытия и превращает в какую-то тень, обладающую лишь относительным, зависимым от света бытием. Добро, напротив, наделяется позитивностью и субстанцией» ([8], с.70).

Осуществление Замысла становится возможным на уровне ноосферы, куда человечеству предстоит подниматься согласно предсказанию В.И.Вернадского. «Познавая, наш разум не наблюдает, он формирует действительность… Мысль – самая мощная сила», - писал В.И.([9], с.281 и 353). Через активность проявляется внутренняя способность материи к саморазвитию. Любопытно, что о творческой способности сознания писал и Ленин, указав, что «сознание человека не только отражает объективный мир, но и творит его» ([10], с.204). Не удивительно, что это место послужило предметом изощрённой и мучительной спекуляции со стороны философов, заинтересованных в материалистической трактовке такой фразы (см., напр., [11]).

            Современный петербургский писатель замечает, что «Человеческая жизнь ослепительна лишь в первой её части. Затем всё более настигают страхи  и понимание трагизма бытия» [12]. Мысленно отвечая, говорю, что страхи меня не берут, но понимание действительно настигает. Трагизм бытия есть уже в том, что оно остаётся незавершённым, недоопределённым, оно продолжает становиться, и человек – активный участник этого процесса. М.К.Мамардашвили, провозглашая онтологический принцип неполноты бытия [13], вероятно имел в виду, что мир постепенно становится действительностью в ходе осмысления его человеком. Полнота нуждается в асимптотическом подходе. Живое не может быть абсолютно полным.

Остросюжетные события, доминируя локально, сами по себе с течением времени обычно утрачивают значение. Длительное влияние оказывают лишь глубинные процессы. Масштабная инвариантность коррелирует тут с культурной ценностью [14]. Сама культура есть целостность, объединяющая достижения науки, искусства и религии [15,16]. Синтез этих ветвей, реализованный в творчестве Рерихов [17], осуществлял также Гёте - натуралист, поэт, философ. В России аналогичной фигурой был Ломоносов. Или Достоевский, о котором В.С.Соловьёв писал: «Будучи религиозным человеком, он был вместе с тем вполне свободным мыслителем и могучим художником. Эти три стороны, эти три высшие дела не разграничивались у него между собою и не исключали друг друга, а входили нераздельно во всю его деятельность. В своих убеждениях он никогда не отделял истину от добра и красоты, в своём художественном творчестве он никогда не ставил красоту отдельно от добра и истины. И он был прав, потому что эти три живут только своим союзом. Добро, отделённое от истины и красоты, есть только неопределённое чувство, бессильный порыв, истина отвлечённая есть пустое слово, а красота без добра и истины есть кумир. Для Достоевского же это были только три неразлучные вида одной безусловной идеи» ([18], с.305).

«Нам не дано предугадать, как наше слово отзовётся». Память культуры избирательна. Но если история, определяя рейтинг людей, народов, государств, учитывает  степень их актуализации, то, реализуя наш потенциал, мы тем самым вносим нужный вклад в культурное наследие, раскрывая при этом смысл самой жизни.

Литература

1.                  Поиски смыслов. СПб, 2004, 176 с.

2.                  Трофимова Н.А. Мозаика смысла: элементы и операторы их порождения. СПб, 2010, 110 с.

3.                  Шарма О. Беседы о цели и смысле жизни. М.: Саттва. 2010, 480 с.

4.                  Шрейдер Ю.А. Этика. М., 1998, 270 с.

5.                  Смирнов В.И. О понятии смысла // Человек и современный мир. СПб, 1997. С.37-39.

6.                  Налимов В.В. Спонтанность сознания. М.: Прометей, 1989, 287 с.

7.                  Баранцев Р.Г. Воспоминания // Сборник трудов Международной научной конференции   «Методология современной науки. Моделирование сложных систем». Киров,  2007. С.5-23.

8.                  Юнг К.Г. Попытка психологического истолкования догмата о Троице // В кн. «Ответ Иову» М.: Канон, 2006, 352 с.

9.                  Аксёнов Г.П. Вернадский.- М., 1994.- 544 с

10.              Ленин В.И. Конспект книги Гегеля «Наука логики» // Соч., 4-е изд.- М.: ГИПЛ.- 1958.- Т.38.- С. 73-231.

11.              Цзэсюнь. Является ли мыслью Ленина положение, что сознание творит мир? // Вопросы философии.- 2007.-  №5.-  С.85-98.

12.              Рекшан В. Хорошая книга про себя // Газета «Невское время» за 29.10.10.

13.              Мамардашвили М.К. Классический и неклассический идеалы рациональности. Тбилиси, 1984, 82 с.

14.              Истина и благо: универсальное и сингулярное. М.: ИФ, 2002, 376 с.

15.              Борзова Е.П. Триадология. СПб, 2007, 672 с.

16.              Баранцев Р.Г. Культура как синтез науки, искусства и религии // Тезисы докладов. Первый Российский культурологический конгресс. СПб. 2006. С.94. Фундаментальные проблемы культурологии. Том 1. Теория культуры. СПб: Алетейя, 2008. С.274-278.

17.              Баранцев Р.Г. Целостность рериховского наследия // Дельфис, 2005, №1. С.7-9; Рериховское наследие. Том IV, СПб, 2009. С.685-689.

18.              Соловьёв В.С. Сочинения в 2 т. Т.2. М.: Мысль, 1988. 822 с.

**

6.6. О драматизме бытия                        

Идут белые снеги,
как по нитке скользя...
Жить и жить бы на свете,
но, наверно, нельзя.
Е.Евтушенко

В газете «Невское время» не так давно была напечатана статья В.Рекшана [1], в которой автор утверждает: «Человеческая жизнь ослепительна лишь в первой её части. Затем всё более настигают страхи  и понимание трагизма бытия». Мысленно отвечая, говорю, что хотя страхи меня не берут, понимание действительно настигает. Трагизм бытия можно видеть уже в том, что оно остаётся незавершённым, недоопределённым, оно продолжает становиться, и человек – активный участник этого процесса. Но трагична ли такая ситуация? Нам почему-то хочется определённости, завершённости, полноты. Однако в статике полноты, пожалуй, даже больше трагизма, чем в динамике процесса. Слова «От бытия к становлению» (From being to becoming) [2] – это не отказ от бытия, а напоминание о его динамической фазе. Оппозиция “статика-динамика” ищет разрешения в ритмике. Бытие – драматично.

М.К.Мамардашвили, провозглашая онтологический принцип неполноты бытия [3], видимо имел в виду, что мир становится реальностью в ходе осмысления его человеком. Полнота – идеал искусственный и нуждается в асимптотическом подходе. Живое не может быть абсолютно полным. «Для человека полное знание истины невозможно на земле. Истина как совершенное знание онтологична и постигается по мере духовного развития, возводясь к верховной истине – Богу» ([4], с.6). К осуществлению Замысла человек приближается на уровне ноосферы, куда нам предстоит подниматься, вступая в со-творчество. «Познавая, наш разум не наблюдает, он формирует действительность… Мысль – самая мощная сила», - догадывался В.И.Вернадский ([5], с. 281 и 353). Любопытно, что о творческой способности сознания писал и Ленин, указав, что «сознание человека не только отражает объективный мир, но и творит его» ([6], с.204). Не удивительно, что это место послужило предметом изощрённой и мучительной спекуляции со стороны философов, заинтересованных в материалистической трактовке такой фразы [7].

Различая разные стороны, мы ставим себя перед выбором и редко задумываемся о том, что же объединяет их в ту целостность, на которую мы покушаемся попыткой разделения. Различая материальное и идеальное, философия ставит вопрос о первичности, вместо того, чтобы показать, как в человеке эти стороны соединяются, и понять, что целое хранится в тернарной структуре. Бинарная структура распадается, если нет объединяющего фактора. К.А.Свасьян пишет о кошмаре психофизиологий, «тщетно бьющихся над проблемой совмещения души и тела, которые в силу “исключённого третьего” оказались на редкость неуживчивыми и даже альтернативными» ([8], с.67). В оппозиции к “рацио” часто выступает всё иррациональное без различения “эмоцио” и “интуицио”. Анатомическое разделение мозга на два полушария сказалось и на названии книги Д.Пинка [9], но правому полушарию автор отводит роль как раз “интуицио”, заявляя, что на смену информационной эпохе идёт век интуиции, игры и творческого мышления. Эмоциональная компонента всё же подразумевается, когда речь идёт о целостности.

Выступая однажды перед земляками в Вятском госуниверситете, я говорил, что смысл человеческой жизни состоит в максимальном осуществлении личности, в реализации того, что заложено в человеке природой [10]. Реализуя этот потенциал, человек вносит вклад в культурное наследие общества. Но каждый ли человек нужен для культурного наследия? Хочется думать, что культура наполняется только добрыми деяниями. Однако на земном уровне добро сопутствует со злом, встречаясь с ним в душе каждого человека, наделённого свободой выбора. И Божество спускается в человеческую юдоль, чтобы помочь человеку достичь божественной сферы путём постепенного уподобления. В троическом космосе дьявол уже не имеет подобающего пристанища, так что «Зло есть “privatio boni”. Эта классическая формула лишает его абсолютного бытия и превращает в какую-то тень, обладающую лишь относительным, зависимым от света бытием. Добро, напротив, наделяется позитивностью и субстанцией» ([11], с.70).

Остросюжетные события, доминируя локально, сами по себе с течением времени обычно утрачивают значение. Длительное влияние оказывают лишь глубинные процессы. Масштабная инвариантность коррелирует тут с культурной ценностью [12]. Сама культура есть целостность, объединяющая достижения науки, искусства и религии [13]. Синтез этих ветвей осуществлял Гёте - натуралист, поэт, философ. В России аналогичной фигурой был Ломоносов. Или Достоевский, о котором В.С.Соловьёв писал: «Будучи религиозным человеком, он был вместе с тем вполне свободным мыслителем и могучим художником. Эти три стороны, эти три высшие дела не разграничивались у него между собою и не исключали друг друга, а входили нераздельно во всю его деятельность ([14], с.305).

Целостность подвергается опасности, когда две стороны системной триады вступают в противоборство, а третья тщится их помирить. Пытаясь совместить материальное и идеальное, человек не всегда оказывается в силах выйти к синтезу и скатывается в одну из крайностей. Суровый быт и голубая мечта - очень отдалённые полюса. Но человек способен на поступки, не объяснимые никакой логикой. Одно движение человеческой души может перехлестнуть все цивилизационные завоевания. Логицизм науки и догматизм религии преодолеваются через искусство, которое есть «человеческое рвение подражать творческой силе Творца» ([15], с.228). Уподобляясь в своём творчестве Создателю, человек волен приближаться к Нему асимптотически [16]. Движение по этому пути и составляет драматизм человеческого бытия.

Литература

1.      Рекшан В. Хорошая книга про себя // Газета «Невское время» за 23.09.10.

2.      Пригожин И.Р. От существующего к возникающему. М.:Наука,1985,328 с.

3.      Мамардашвили М.К. Классический и неклассический идеалы рациональности. Тбилиси, 1984, 82 с.

4.      Коржева Е.Ю. Творческий лик русских мыслителей. СПб, 2009, 507 с.

5.      Аксёнов Г.П. Вернадский.- М., 1994.- 544 с

6.      Ленин В.И. Конспект книги Гегеля «Наука логики» // Соч., 4-е изд.- М.: ГИПЛ.- 1958.- Т.38.- С. 73-231.

7.      Цзэсюнь. Является ли мыслью Ленина положение, что сознание творит мир? // Вопросы философии.- 2007.-  №5.-  С.85-98.

8.      Свасьян К.А. Становление европейской науки. М.: Evidentis, 2002, 438 с.

9.      Пинк Д. Будущее за правым полушарием. М.: РИПОЛ, 2009, 320 с.

10.  Баранцев Р.Г. Воспоминания // Сборник трудов Международной научной конференции   «Методология современной науки. Моделирование сложных систем». Киров,  2007. С.5-23.

11.  Юнг К.Г. Попытка психологического истолкования догмата о Троице // В кн. «Ответ Иову» М.: Канон, 2006, 352 с.

12.  Истина и благо: универсальное и сингулярное. М.: ИФ, 2002, 376 с.

13.  Баранцев Р.Г. Культура как синтез науки, искусства и религии //  Фундаментальные проблемы культурологии. Том 1. Теория культуры. СПб: Алетейя, 2008. С.274-278.

14.  Соловьёв В.С. Сочинения в 2 т. Т.2. М.: Мысль, 1988. 822 с.

15.Барабтарло Г.А. Троичное начало у Набокова // Звезда, 2000, №5. С.219-230.

16.Баранцев Р.Г. Асимптотичность человека // Творение – Творчество – Репродукция: исторический и экзистенциальный опыт. СПб: Эйдос, 2003. С.53-63.