Опираясь на диспозиционную концепцию личности
В нижеприводимой работе начала 1980-х годов автор (А.Алексеев) опирался, в частности, на развиваемую в названной коллективной монографии «диспозиционную концепцию личности».
См. ранее на Когита.ру: Диспозиционная концепция личности (не стареющая книга В.А. Ядова со товарищи)
Из on line книги: Алексеев А.Н. Драматическая социология и социологическая ауторефлексия. Из неопубликованных глав. Том 1.
12.4. «ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНАЯ СОЦИОЛОГИЯ» В РУСЛЕ «ЧЕЛОВЕКА И ЕГО РАБОТЫ»
От автора – сегодня
В томе 1 (глава 1) «Драматической социологии и социологической ауторефлексии» в деталях освещена жизненная перемена социолога А. Алексеева, уволившегося в январе 1980 г. из Института социально-экономических проблем АН СССР и поступившего на Ленинградский завод полиграфических машин в качестве рабочего.
Экстравагантность этого шага была минимизирована согласованным с высокими академическими инстанциями оформлением (с апреля 1980 г.) бывшего старшего научного сотрудника ИСЭП АН СССР - на полставки в этом же институте, в порядке совместительства. Таким образом, работа автора на заводе могла рассматриваться как своего рода продолжение проекта «Человек и его работа. 1976» и форма реализации плановых задач сектора, возглавляемого В. А. Ядовым.
Указанное совместительство в академическом институте продолжалось два года: 1980 и 1981. По официально оформленной теме социологом-рабочим выполнялись некие научные отчеты, публиковались труды и даже состоялись доклады на Ученом совете Института (март 1981) и на Ученом совете отдела Института (октябрь 1981).
Ниже – текст первой из авторских публикаций на тему этого поискового (как тогда обозначалось) исследования, которая называлась «Социальные нормы производственной организации и жизненная позиция личности (из опыта «экспериментальной социологии»)». Работа эта была опубликована в сборнике Томского гос. университета «Проблемы социального познания и управления», вышедшем в 1982 г (подписан к печати в феврале 1982 г.), но написана была, понятно раньше.
В данной работе представлены основные результаты первого года «эксперимента социолога-рабочего». (Июль 2012).
= Из сборника «Проблемы социального познания и управления» (1982)
Социальные нормы производственной организации и жизненная позиция личности (из опыта «экспериментальной социологии»)
Начиная с января 1980 г. <…> нами осуществляется научно-практическое изучение социальных механизмов функционирования производственной организации и социально-психологических механизмов трудовой и общественной активности работника в условиях социалистического промышленного предприятия, Особенностью данного исследования является его поисковый и ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЙ характер.
МЕТОДИЧЕСКАЯ СУТЬ предпринятого изыскания состоит в принятии исследователем новой социальной роли, обеспечивающей возможность «наблюдающего участия» в конкретной социально-производственной ситуации. Специфическим «наблюдательны пунктом» является рабочее место наладчика технологического оборудования на одном из ленинградских машиностроительных предприятий.
Переход на это рабочее место не был условным, т. е. включал в себя увольнение из научного учреждения, где исследователь занимал должность старшего научного сотрудника, оформление на завод в качестве рабочего и овладение ранее незнакомой производственной специальностью, таким образом, бы осуществлен предельный вариант исследовательского «погружения» в определенную среду, за которым в известных классификациях социологических методик закрепилось название включенного или участвующего наблюдения.
Выбор конкретного «поля» исследования осуществлялся в инициативном порядке. Программа исследования разрабатывалась в секторе социальных проблем личности и образа жизни ИСЭП АН СССР (зав. сектором – проф. В.А. Ядов)., где автор, поступив на завод продолжал сотрудничать.
КОНКРЕТНЫЕ ЗАДАЧИ, поставленные в ходе настоящего научно-практического эксперимента, формулируются и группируются следующим образом:
1) задачи, относящиеся к исследованию ныне действующей системе социальных норм производственной организации (на примере конкретной социально-производственной ситуации).
2) задачи, относящиеся к исследованию соотношения социально-адаптационных и социально-преобразовательных потенций личности (1), возможностей реализации активной жизненной позиции в определенном социально-нормативном контексте.
3) задачи, относящиеся к исследованию возможностей и перспектив направленной коррекции ныне действующей системы социальных норм и путей развития личности, на примере производственной организации и личности работника. (2)
По мере развертывания исследовательской ситуации, непосредственно «встроенной» в ситуацию социально-производственную, появилась возможность вычленения трех объектов изучения. Этими ОБЪЕКТАМИ выступают те инновационные процессы на конкретном промышленном предприятии, в которые автор непосредственно включен в своей нынешней социальной роли.
1) процесс внедрения новой для данного предприятия технологии штамповки листовых деталей на многопозиционным координатном прессе;
2) продвинутый на данном предприятии процесс внедрения бригадных форм организации и оплаты труда (БФОТ);
Инициируемый самим исследователем процесс экспериментального социального нормотворчества в конкретной социально-производственной ситуации.
Не углубляясь сейчас в специальную область науки и практики, объединяемую понятием «инноватика» (3), отметим, что процесс нововведения как таковой представляет собой удобнейшее поле для исследования взаимодействия таких социальных субъектов, как личность, коллектив, организация. Поскольку именно в таком процессе осуществляется не только функционирование, но , но и трансформация и смена социальных норм, выступающих «посредниками» и регулятивами этого взаимодействия. Говоря в самом общем виде, взаимодействие личности и социальной среды выступает здесь основным ПРЕДМЕТОМ ИССЛЕДОВАНИЯ.
Итак, научный замысел эксперимента не сводится к прагматичному описанию явлений и процессов производственной жизни, в которую «погружен» исследователь. Не сводится он и к описанию «участия» исследователя в соответствующих технологических [правильно: «социальных». – А. А.] процессах. «Участие» здесь выступает главным способом познания).
Теоретической «СВЕРХЗАДАЧЕЙ» этого изыскания является попытка в рамках «кейз стадии» (исследования отдельного случая) соотнести друг с другом два ряда общесоциальных процессов:
СОЦИАЛЬНО-НОРМАТИЧНОЕ ВОЗДЕЙСТВИЕ на личность, идущее от социальной общности; адаптация личности социальной средой, присвоение и воспроизведение индивидами действующих норм-стереотипов поведения;
ТВОРЧЕСКИ-ПРЕОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ ВОЗДЕЙСТВИЕ на социальное окружение, идущее от личности; адаптация личностью социальной среды к себе, порождение и внедрение новых социальных норм. (4)
Таков некоторый минимум предварительных методологических замечаний. Теперь осветим некоторые содержательные результаты исследования на том уровне их осмысления и систематизации, который возможен, когда «полевой» жэтап еще продолжается. Большую часть выдвигаемых здесь положений следует трактовать как ГИПОТЕЗЫ. Для поискового исследования сама по себе формулировка гипотез является содержательным результатом.
В предпринятом анализе системы социальных норм производственной организации исходим из представления о «двуслойности» этой системы. (5) В частности, следует различать декларируемые социальные НОРМЫ-ТРЕБОВАНИЯ и реально действующие социальные НОРМЫ-СТЕРЕОТИПЫ поведения, здесь – производственного поведения. Степень взаимной согласованности тех и других нормативных подсистем может быть различной.
Проведенные научно-практические наблюдения и «испытания» дают основание утверждать, что указанные две нормативные подсистемы производственной организации являются существенно рассогласованными. Этому рассогласованию вполне соответствует известный, установленный ранее проведенными исследованиями разрыв, отсутствие достаточной согласованности между различными уровнями диспозиционной структуры, такими, как ценностные ориентации (и… – А. А.) социальные установки личности работника, а также между ценностными ориентациями личности и ее социальным поведением.
Как известно, реальное производственное поведение регулируется преимущественно «частными» диспозициями личности (ролевые и ситуативные социальные установки), а не обобщенными ценностными ориентациями, т. е. «высшим» уровнем диспозиционной структуры (6). Мы полагаем, что названные социальные установки – предрасположенность личности к определенному поведению в конкретных ситуациях суть не что иное, как интериоризированные, присоленные личностью социальные нормы-стереотипы поведения.
То обстоятельство, что социальные нормы-стеретипы и, соответственно, социальные установки иногда расходятся с ценностными ориентациями личности и зачастую отказываются не одобряемыми, не является препятствием для их воспроизведения в повседневном поведении, При этом действует социально-психологический оправдания личностью следования этим привычным, но все же не одобряемым социальным нормам, соображениями вынужденности или конформности. (7).
Рассогласование между разными уровнями диспозиционной структуры личности и, соответственно, между ценностными ориентациями и поведение, по нашему представлению, есть лишь первичный «ответ» личности, рассматриваемой в плане как индивидуального, так и исторического развития на соответствующее рассогласование двух социально-нормативных подсистем – декларируемых и реально действующих норм. Структура личности тяготеет к целостности. И следует опасаться вторичного эффекта, а именно – массового ценностного переосмысления ряда «негативных» пока еще одобряемых личностью действующих норма, подтягивания ценностных ориентаций личности до уровня фактического поведения (8). Для ряда ключевых аспектов производственной сферы жизнедеятельности личности этот процесс уже начался и интенсивно развивается.
Поясним сказанное несколькими примерами.
К числу ключевых социально-нормативных комплексов (9) производственной организации принадлежит совокупность социальных норм, объединяемых в понятии ПРОИЗВОДСТВЕННОЙ ИНИЦИАТИВЫ (имея в виду нормы-требования). Этот комплекс предстает существенно рассогласованным, т. к. наблюдается разрыв между декларируемыми и фактическими социальными нормами и, соответственно, ситуативными установками личности.
На действительно массовое одобрение в производственной среде сегодня может рассчитывать скорее инициатива «вынужденная». Направленная на прелдотвращение неблагоприятных для личности последствий ее отсутствия. Личная производственная инициатива, не исполняющая специфически превентивной (защитной») функции, имеет повышенные шансы не получить массовой поддержки или даже оказаться скомпрометированной в неофициальном общественном мнении.
Другим примером обесценивающейся социальной нормы-требования может служить ПОЛНЕЙШЕЕ РАСКРЫТИЕ И ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ЛИЧНЫХ ПРОИЗВОДСТВЕННЫХ РЕЗЕРВОВ. Действующая норма-стереотип является скорее обратной. Ситуативная установка личности работника – тоже. В ценностном «ядре» личности эта норма также претерпела радикальное переосмысление в силу накопленного эффекта личностной, иногда и коллективной «невыгоды» от крутого роста производительности труда в условиях ныне действующей системы тарифных ставок, лежащих в основе распределения и сопутствующей им системы нормирования труда.
Наконец, жизненной иллюстрацией взаимодействия указанных социально-нормативных комплексов предстает наблюдавшаяся нами практика пересмотра технических норм, соответственно, снижения расценок за отдельные производственные операции по инициативе самих рабочих. Такая инициатива откровенно признается ВЫНУЖДЕННОЙ и предвосхищающей административный пересмотр технических норм, уже не сопровождающийся известными «льготами», как это имеет место в случае, когда инициатива исходила от рабочего.
Мера рассогласования социальных норм-требований и социальных норм-стереотипов является, несомненно, различной для отдельных производственных коллективов, дифференцирована она и для различных социально-нормативных комплексов в рамках одной и той же производственной организации. Например, комплекс социальных норм, относящихся к ТРУДОВОЙ ДИСЦИПЛИНЕ, может быть рассогласован меньше, чем соответствующий комплекс производственной инициативы, в другом же коллективе оба комплекса окажутся рассогласованы в «равной» мере. Разрыв между нормами-требованиями и нормами-стереотипами ТОВАРИЩЕСКОЙ ВЗАИМОПОМОЩИ в процессе труда предстает, как правило, меньшим, чем в ряде иных социально-нормативных комплексов.
Задачу социального массового обследования многих производственных организаций могло бы составить выявление соотношения общих и локальных факторов рассогласования тех или иных комплексов социальных норм. Понятно, что позиция «включенного наблюдателя» в конкретной социально-производственной ситуации таких возможностей не предоставляет.
Однако на основании анализ партийных документов, с учетом многочисленных материалов центральной прессы, данных других исследователей хорошо видны и могут быть указаны социально-нормативные комплексы, рассогласование в которых является относительно универсальным для различных производственных условий и групп работников (10). К их числу следует отнести совокупность социальных норм ОТНОШЕНИЯ РАБОТНИКА К КОНЕЧНЫМ РЕЗЛЬТАТАМ ТРУДА. Широко пропагандируемым нормам-требованиям ЗАИНТЕРЕСОВАННОСТИ, КОМПЕТЕНТНОСТИ и ОТВЕТСТВЕННОСТТИ в этом комплексе соответствуют едва ли не противоположные нормы-стереотипы.
В течение двух лет «полевого» этапа нашего исследования именно этот социально-нормативный комплекс был предметом специализированного наблюдения и научно-практического испытания. При этом использовался метод «моделирующих ситуаций» (11) на примере внедрения нового производственного [правильно: «технологического». – А. А.] процесса. Сегодня имеем основания утверждать, что, вопреки массовому «вынужденному» воспроизводству негативных норм-стереотипов, процесс ценностной девальвации заинтересованности, компетентности и ответственности пока еще находится лишь в начальной стадии. Иначе говоря, ценность заинтересованности продолжает оставаться высокой. Отсюда именно социально-нормативный комплекс отношения к конечным результатам труда при условии устранения или ослабления действия объективных причин, способствующих его рассогласованию, имеет возможность найти общественное одобрение, поддержку, эффективную реализацию в массовом производственном поведении.
Об этом наглядно свидетельствует также успех всесоюзно известных производственных починов и социально-экономических экспериментов. Например, бригадный подряд в строительстве по методу Злобина и Серикова, «калужский вариант» сквозной демократизации управления производством. Главный социальный смысл названных общественных инициатив состоит в последовательном проведении производственной стратегии на достижение конечного результата с соответствующим «высвобождением» потенциала личной заинтересованности, компетентности и ответственности.
Поиск перспективных путей преодоления разрыва между социальными нормами-требованиями и нормами-стереотипами производственной организации, по нашему убеждению, должен опираться на реалистическое исследование социально-экономических факторов этого рассогласования. Не углубляясь сейчас в собственно экономическую и социально-экономическую проблематику <…> отметим лишь, что предпринимаемые в настоящее время в соответствии с постановлением ЦК КПСС и Совета министров СССР от 12 июля 1979 г. меры по дальнейшему совершенствованию существующего хозяйственного механизма пока что адаптируются социально-нормативной структурой производственного поведения работников промышленного предприятия без сколько-нибудь значимой трансформации этой структуры. Как отмечал Л.И. Брежнев на ноябрьском (1981 г) Пленуме ЦК КПСС, могут сказать, что многие из поставленных вопросов в той или иной степени находят свое отражение в известном постановлении о совершенствовании хозяйственного механизма. Так-то оно так. Но ведь прошло более двух лет, а постановление внедряется медленно, половинчато» (Правда, 17 ноября 1981 г.).
Можно предположить, что это существенным образом связано с сохранением рутинной тарифно-нормировочной системы, отражавшей потребности начального этапа социалистического строительства, а ныне выступающей объективным тормозом в реализации социалистического принципа распределения по труду. Примечательно, что полный хозрасчет, распределение заработка по коэффициентам трудового участия в бригадах, работающих на единый наряд с оплатой за конечный результат, и другие прогрессивные явления в системе распределительных отношении приходит с этой системой в значимое противоречие.
Пока еще не включен социально-психологический механизм, обеспечивающий действительное совпадение личных и общественных интересов в процессе общественного производства.
<…> Наш личный производственный опыт еще раз приводит к выводу, что нормализация системы социальных норм производственной организации возможна только на базе радикальных социально-хозяйственных перестроек, которые бы обеспечивали действительную заинтересованность трудящихся участвовать в управлении и совершенствовании производства. Вместе с тем, трансформация, замещение ряда негативных социальных норм, укоренившихся в общественно-производственной практике, представляется делом недостижимым лишь за счет предписаний «сверху», равно как и инициативы «снизу», а может произойти в итоге органичного соединения того и другого. В ходе проводимого эксперимента нами предпринята попытка обоснования и индивидуального испытания научно-практического принципа «адаптационного нормотворчества» или СОЦИАЛЬНО-НОРМАТИВНЫХ ПРЕЦЕДЕНТОВ. Этот принцип учитывает высокую социально-экономическую и социально-психологическую инерционность функционирования общественного, в частности, производственного организма и рассчитан на «подготовку почвы» для необходимых и, в известном смысле, неизбежных социальных преобразований. Названный принцип состоит в направленном, но не форсированном расшатывании блока социально-производственных норм-стереотипов в конкретной социальной ситуации и в создании накапливающихся предпосылок его обновления и замещения, Это может осуществляться за счет ненавязчивого задания таких образцов индивидуального и коллективного поведения, которые отвечают массовым ценностным ориентациям, пусть пока вопреки господствующим нормам-стереотипам.
В научно-методическим плане предпринято обоснование и производится опробование методики НАБЛЮДАЮЩЕГО УЧАСТИЯ, предполагающей, в отличие от сложившегося методического стереотипа, активную позицию так называемого «включенного наблюдателя» в процессе научно-практического освоения, овладения социальной средой. В реализации этого метода исследование социальной реальности осуществляется не только в ее «естественном виде», но и через анализ реакций среды и последствий целенаправленных, избирательно-активных действий исследователя..
В концептуально-мировоззренческом плане предпринятый опыт дает материал для обоснования выдвигаемого нами принципа ЕДИНСТВА ДЕЯТЕЛЬНОСТИ, РЕФЛЕКСИИ И ИГРЫ, как эффективного способа реализации активной жизненной позиции личности в современных условиях. Полагаем также, что для исследования возможностей и путей такой реализации в конкретных социальных условиях уместно личностное социальное экспериментирование.
(Алексеев А.Н. Социальные нормы производственной организации и жизненная позиция личности (из опыта «экспериментальной социологии») / Проблемы социального познания и управления. Томск. Изд-во Томского университета, 1982)
Ремарка: наблюдающее участие как способ исследования и способ жизни
Пожалуй, в последних трех абзацах этой статьи, написанной не позже марта 1981 г., произошло первое и достаточно внятное формулирование профессионального и морального кредо «социолога-испытателя», позиции, в которой воплощалась бы и научно-познавательная и общественно-гражданственная мотивация, идеология «наблюдающего участия», как способа исследования и способа жизни. (Июль 2012).
(1) Впоследствии автором было принято иное толкование термина «адаптационный»: приспособление ситуации к себе, а не себя к ситуации, в отличие от «адаптивного», означающего как раз «социально-приспособительный». – А. А. Июль 2012.
(2) Особую, четвертую группы составляют научно-методические задачи, связанные с разработкой методологических принципов, профессиональных и этических норм включенного наблюдения и личностного социального экспериментирования.
(3) См.: Материалы республиканской и Всесоюзной конференций «Проблемы управленческих нововведений и хозяйственного экспериментирования», Таллин, 1978, 1981.
(4) В плане исследования путей реализации активной жизненной позиции в определенном социально-нормативном контексте особый интерес для нас представляло научно-практическое испытание и выяснение своего рода «пределов»: а) возможностей отдельной личности адаптироваться в новой среде, не разрушая своей внутриличностной целостности; б) возможностей отдельной личности воздействовать на социальную среду, не разрушая своих связей с нею. По моему глубокому убеждению, те и другие возможности гораздо шире, чем это иногда принято думать.
(5) О «расщеплении нормативного» и формировании в единой нормативной системе двух нормативных подсистем, в пределе полностью противоположных друг другу, в частности, пишет М.И. Бобнева в своей книге «Социальные нормы и регуляция поведения». М..: 1978, с. 52-54.
(6) См.: Саморегуляция и прогнозирование социального поведения. Под ред. В. А. Ядова. Л., 1979, с. 188-195.
(7) Согласно известным формулам обыденного сознания: «Как все, так и я».
(8) «Есть основания полагать, что согласованность диспозиций и поведения людей достигается как за счет «подтягивания» поведения к диспозициям (активная стратегия), так и за счет снижения диспозиций до уровня фактического поведения (пассивная стратегия)» (Саморегуляция и прогнозирование социального поведения личности. Л.1979, с. 192.
(9) Социально-нормативные комплексы в нашей теоретической схеме являются «сквозными», т. е. включают в себя совпадающие по предмету, пусть расходящиеся по содержанию и направленности социальные нормы-требования и социальные нормы-стереотипы
(10) Лишний раз оговорим, что речь здесь идет о РАБОТНИКАХ социалистического предприятия и не ограничивается рабочими. Наше наблюдение является включенным не только в рабочую, а и в ПРОИЗВОДСТВЕННУЮ среду и охватывает низшие и средние управленческие звенья.
(11) Под моделирующей ситуацией понимается ситуация, отчасти организованная исследователем из естественных ситуационных предпосылок, в целях «обнажения», «заострения» и в этом смысле моделирования некоторого социального явления. Здесь – социальных норм производственной организации.
**
