На снимке: трикар Петра Михайловича Пузанова (1900)

См. ранее на Когита ру:

- Память поколений. Аносовы и Пузановы: XVIII-XXI век (1)

КОРНИ И ВЕТВИ. Часть 2

Содержание:

1. Творец русского булата (авт. – Н. Косиков)

2.  Краеведы  Златоуста в поисках потомков П.П. Аносова (авт. – А. Козлов)

3. Изобретатель "огненных машин" Л.Ф. Сабакин (авт. А. Козлов)

4. Праправнук П. П. Аносова — в поисках своей прабабушки (авт. – А. Алексеев)

5. Историко-генеалогические раскопки продолжаются (авт. – А. Козлов; А. Алексеев)

6. Две судьбы: Пушкин и Аносов (А. Козлов)

7. «Деятельная и полезная жизнь…». Из «Сына Отечества», 1851 г.

8. Аносовы – Пузановы: соединение генеалогических дерев (авт. - И. Яковлева; Е. Заблоцкий)

9. Там, за Нарвской заставой... (Из истории автомобилизма в России) (авт. – С. Кирилец и И. Яковлева)

10. Из биографического интервью 2006 г. (авт. – А. Алексеев)

**

(окончание)

<…>

6. Две судьбы: Пушкин и Аносов

[Ниже — одноименный очерк А.В. Козлова, опубликованный, с подзаголовком "Заметки на полях биографий", в газете "Златоустовский рабочий", 1-5.06.1999. – А. А.]

= Очерк А. Козлова (1999)

Статья эта не готовилась специально. случилось так, что в начале этого года я заинтересовался установлением точной даты рождения П.П. Аносова. Внимательно посмотрев все доступные мне материалы о Павле Петровиче, я с удивлением обнаружил, что об Аносове как человеке мы знаем до обидного мало, хотя роль его в истории Златоуста трудно переоценить. Говорить об их итоге пока еще рано, хотя уже сейчас прояснились некоторые малоизвестные страницы биографии Аносова, удалось разыскать и связаться с ныне здравствующими потомками великого металлурга, живущими в Петербурге и Новокузнецке..

Обосновав предположение о том, что П.П. Аносов родился во второй половине мая — июне 1799-го, я удивился — ведь и А.С. Пушкин в этот промежуток времени родился (26 мая 1799 г.). С этого момента два имени — Пушкин и Аносов невольно связались в моем сознании. Мысль об этой связи все не давала мне покоя, заставляя время от времени заглядывать то в одну, то в другую книгу. Кончилось это тем, что я не выдержал и написал нечто вроде небольших заметок на полях биографий А.С. Пушкина и П.П. Аносова.

***

Двести лет назад, 26 мая 1799 года (здесь и далее все даты даются по юлианскому календарю, так назыв. старому стилю. — А. К.), в Москве в семье отставного майора лейб-гвардии Егерского полка Сергея Львовича Пушкина родился сын Александр. В том же году в начале лета (конец мая — июнь) в Петербурге у секретаря Бергколлегии коллежского асессора Петра Васильевича Аносова появился на свет сын Павел. Судьбы новорожденных сложились так, что первый мальчик стал великим русским поэтом, а второй — прославленным русским металлургом, разгадавшим тайну булата.

Казалось бы, что между ними можно найти общего. Между тем, в жизни этих славных сынов русского народа при детальном рассмотрении встречаются такие любопытные параллели, что поневоле в удивлении разводишь руками.

Немного о Львах

Начнем с любопытного совпадения имен предков. Дед Пушкина по отцу — Лев Александрович Пушкин, артиллерийский подполковник. Дед Аносова по матери — Лев Федорович Сабакин, надворный советник (чин по тогдашней Табели о рангах соответствовавший подполковнику). Правда, судьбы двух Львов сложились чуть ли не диаметрально противоположно. Л.А. Пушкин во время дворцового переворота 1762 года остался верен низложенному императору Петру III, посему и попал в опалу во время царствования Екатерины II.

Напротив, талантливый механик-самоучка из Твери Л.Ф. Сабакин вызван был в Петербург и представлен императрице, от которой получил за сконструированные им астрономические часы немалую по тем временам награду в 1000 рублей. Позднее Л.Ф. Сабакина послали на учебу в Англию, где познакомился он с видными английскими механиками того времени, в числе которых был и знаменитый изобретатель паровой машины Джеймс Уатт. В Англии Лев Федорович сконструировал и весьма оригинальную свою паровую машину, а по возвращении в Россию перевел и издал на русском языке избранные лекции английского механика Дж. Фергюсона о машинах, дополнив их собственноручно написанной «Лекцией об огненных машинах», где впервые на русском языке было дано описание паровой машины Уатта.

Блистательный Петербург

Вернемся, однако, к нашим героям — Александру и Павлу. Наверное, можно с полным основанием утверждать, что оба мальчика в детстве в значительной степени обделены были родительской лаской. Родители Пушкина, по свидетельству современников, воспитанием сына практически не занимались. А Павел Аносов уже в раннем возрасте, семи лет от роду, остался круглым сиротой — вскоре после переезда на Урал его родители умерли.

Почти в одном возрасте оба мальчика были определены на учебу в престижные по тем временам учебные заведения. В 1810 году Лев Федорович Сабакин отвез своего внука Павла в Горный кадетский корпус в Петербурге, а год спустя и Василий Львович Пушкин доставил своего племянника Александра во вновь открывшийся Царскосельский лицей. Во время учебы наши герои быстро обратили на себя внимание своими успехами, хотя и учились весьма неровно, что характерно для натур увлеченных. Начиная с 1814 года, в российских литературных журналах появляются первые стихи Александра Пушкина, а в год окончания лицея он уже начинает свою первую поэму «Руслан и Людмила». Павел Аносов «за успехи в науках, оказанные им при испытаниях, награжден был книгами, эстампами, большою золотою и серебряною медалями».

Не будет преувеличением сказать, что петербургская духовная атмосфера начала XIX века, события Отечественной войны 1812 года несомненно заложили и сформировали какие-то сходные черты в наших героях. <...>

К тому же и образование в те годы давалось весьма широкое. К примеру, в Царскосельском лицее изучались математика, успехи Пушкина в которой блистательными не назовешь, статистика, география. А в Горном кадетском корпусе наряду с естественными и техническими науками преподавались древние языки, поэзия и мифология. Не думаю, что Александр Пушкин и Павел Аносов могли в годы юности встречаться в Петербурге, но вот, что один человек точно встречался в это время с нашими героями, это факт. Человек этот — Василий Андреевич Жуковский. То, что он был старшим другом Пушкина и, по сути дела, ввел его в литературу, общеизвестно. Но и юного Павла Аносова Василий Андреевич в те годы видел.

Случилось это так. Как-то приятель Жуковского Дмитрий Иванович Соколов, бывший профессор и университета, и Горного кадетского корпуса, пригласил Василия Андреевича на публичные испытания в корпус. Поэт согласился, и, что любопытно, именно в этот день среди других воспитанников читал свое сочинение и Павел Аносов.

Замечу, что это была первая, но не последняя встреча Жуковского и Аносова.

Но годы учебы пролетели, и летом 1817-го Александр Пушкин «был определен в Государственную Коллегию Иностранных дел с чином коллежского секретаря», а Павел Аносов направлен практикантом на Златоустовские заводы. Любопытно, как описывает отъезд молодого горного инженера Аносова к месту будущей службы один из позднейших биографов (И. Пешкин): «В почтовую карету погружен сундук с вещами, ящик с драгоценным микроскопом, книги по горному делу и металлургии, дневники и списки ранних стихов Пушкина». За абсолютную достоверность этого описания, конечно, ручаться трудно, но о молодом и талантливом поэте Пушкине в Петербурге в эти времена известно было уже достаточно широко, так что вполне вероятно, что его стихи читал и переписывал для себя Аносов.

Кстати, к дню окончания лицея у Пушкина было в различных изданиях опубликовано 28 стихов, а многие, видимо, гуляли в рукописных списках.  

Царские гнев и милость

Прослеживая судьбы наших героев, с удивлением наблюдаешь, как они то расходятся в пространстве, то вновь сближаются, как жизненные обстоятельства то повторяются с удивительной точностью, то не имеют ничего общего.

Коснемся еще одной детали — отношения императора Александра I к нашим героям. 1824-й — Пушкин в Одессе. Его, мягко говоря, натянутые отношения с генерал-губернатором Новороссии графом М.С. Воронцовым в июле этого года выливаются в отставку и ссылку поэта в село Михайловское. Восьмого июля 1824-го министр иностранных дел граф К. Нессельроде уведомляет Воронцова: «Высочайше повелено находящегося в Ведомстве Государственной Коллегии Иностранных дел Колл. Секр. Пушкина уволить вовсе от службы». Спустя три недели одесский градоначальник доносит графу Воронцову: "Пушкин завтрашний день (30 июля. — А. К.) отправляется отсюда в город Псков по данному от меня маршруту через Николаев, Елизаветград, Кременчуг, Чернигов и Витебск". Добавлю, что вернулся из ссылки в Михайловское Пушкин лишь два года спустя уже в царствование Николая I.

Осенью того же 1824 года император Александр I во время путешествия по России посетил и Златоустовский завод. Случилось это 21-22 сентября. Во время пребывания императора в Златоусте с помощником управителя Оружейной фабрики Павлом Аносовым случился неприятный инцидент. Кто-то из немецких мастеров подал на Аносова жалобу, что, мол, тот не озаботился дать распоряжение вставить на квартире мастера зимние рамы. Выслушав это, император заметил Аносову, что «нехорошо притеснять иностранцев». Правда, вскоре августейшему гостю было доложено о том, что устройство бытовых нужд иностранных мастеров не входит в круг обязанностей Аносова. Разобравшись в сути конфликта, Александр I, оставшись довольным осмотром Оружейной фабрики, наградил молодого горного инженера Аносова «за отличный порядок и устройство» орденом Св. Анны III степени. Поневоле на ум русская пословица придет: «Не было бы счастья, да несчастье помогло».

Удивительные совпадения

Последующие семь лет в жизни Пушкина и Аносова были заполнены неустанной работой. Чтобы убедиться в этом, достаточно хотя бы штрих-пуктиром очертить все сделанное ими за это время. Пушкин: трагедия «Борис Годунов», роман в стихах «Евгений Онегин», «Повести Белкина», поэма «Полтава», множество стихов. Аносов: геологические исследования гор Южного Урала, успешные опыты по выплавке литой стали, применение впервые в мире микроскопа для исследования структуры металла, наконец, успешная служебная карьера — от помощника управителя Оружейной фабрики до начальника Златоустовского горного округа, одного из крупнейших горнозаводских казенных округов Урала.

А начиная с 1931 года в судьбах наших героев следуют друг за другом совпадения, которые впору назвать чуть ли не мистическими. 18 февраля 1831-го Пушкин женится на Наталье Николаевне Гончаровой. И в этом же году (судя по косвенным данным — во второй половине года Аносов ведет к алтарю Анну Кононовну Нестеровскую. При этом невесты наших героев практически тоже ровесницы Наталья Гончарова родилась в 1812 году, Анна Нестеровская — в 1811-м. В четверг, 19 мая 1832 года, у Пушкиных появляется на свет первая дочь Мария, а спустя три с половиной месяца — в четверг, 1 сентября 1832 года у Аносовых тоже рождается первая дочь... Мария! В следующем году счастливые отцы уже держат на руках первых сыновей... Александров. Да-да, именно так и случилось, что Александр Александрович Пушкин родился 6 июля, а Александр Павлович Аносов — 23 октября одного и того же 1833 года. И еще два любопытных совпадения. Самыми младшими детьми и у Пушкиных, и у Аносовых были дочери. А звали их Натальями, с тою лишь разницей, что Наташа Пушкина родилась в 1836-м, а Наташа Аносова — в 1845-м. К тому же в обеих семьях были сыновья, названные именами отцов. Это уже упоминавшийся Александр Александрович Пушкин и Павел Павлович Аносов (родился в 1838-м).

Не знаю, заметил ли уже внимательный читатель, что очень часто похожие события в жизни Пушкина и Аносова немного сдвинуты во времени — так и ловишь себя на мысли, что Пушкин торопится жить.

Пушкин на Южном Урале

Не лишним будет заметить, что во временном интервале между рождением первых сыновей судьбы наших героев вновь сближаются в пространстве. В сентябре 1833-го Пушкин, работавший с начала года над «Историей Пугачева», совершает поездку в Оренбуржье, маршрут его путешествия пролегает через Нижний Новгород, Казань, Симбирск, Оренбург, Уральск. Во время этой поездки поэт записывает в свою дорожную книжку рассказы и предания о Пугачеве, роется в провинциальных архивах. Можно с полным основанием сказать, что, занимаясь изучением событий 1773-1775 годов на Южном Урале, Пушкин знакомился с какими-то сведениями, касающимися и Златоустовского завода. Во всяком случае, в его «Истории Пугачева» есть и такие строки: «Таким образом, преследование Пугачева предоставлено было одному Михельсону. Он пошел к Златоустовскому заводу, услышав, что там находились несколько яицких бунтовщиков: но они бежали, узнав о его приближении. След их, чем далее шел, тем более рассыпался, и наконец совсем пропал".

Надо сказать о том, что в 1833 году оренбургским военным генерал-губернатором стал Василий Алексеевич Перовский, старый петербургский приятель Василия Андреевича Жуковского. Хорошо знал этого человека и Пушкин. Судя по всему, когда Пушкин был в Оренбурге, он был приветливо встречен Перовским. Об этом свидетельствует и письмо Александра Сергеевича, посланное Перовскому чуть позже — весной 1835 года. Пушкин писал: «Посылаю тебе Историю Пугачева в память прогулки нашей в Берды; и еще 3 экземпляра Далю, Покатилову и тому охотнику, что вальдшнепов сравнивает с Валлештейном или с Кесарем. Жалею, что в Петербурге удалось нам встретиться только на бале. До свидания, в степях или над Уралом. А. П.". Весьма дружеское послание, не находите?

Кстати, о поездке в деревню Берды Пушкин упоминает в письме жене, датированном 03.10.1833 г. и посланном из Болдина после возвращения с Оренбуржья. Даль, о котором упоминается в письме к Перовскому, — это известный Владимир Иванович Даль (Словарь великорусского языка), служивший тогда чиновником особых поручений при оренбургском генерал-губернаторе.

Но самое интересное, что с Перовским встречался и хорошо его знал и Павел Петрович Аносов. В своей книге «О булатах» Аносов в примечании к главе второй пишет: «Образцами древних булатов я имел случаи пользоваться от Оренбургского военного г.-губернатора, генерал-адъютанта Василия Алексеевича Перовского, обладающего богатым собранием азиатского оружия, который по любви к наукам и искусствам принимал особое участие в моих изысканиях и способствовал к приобретению сведений о булатах».

Получается, что, с одной стороны, Перовский помог Пушкину в поисках материалов для «Истории Пугачева», а с другой — Аносову — в его исследованиях по булатам. Вот вам и еще одна связующая нить в судьбах Аносова и Пушкина.

Жуковский и Аносов

Не берусь утверждать с абсолютной уверенностью, но почему-то мне кажется, что Павел Петрович Аносов был хорошо знаком с творчеством своего великого современника Александра Сергеевича Пушкина, а в его личной библиотеке наряду с сочинениями по горному делу и металлургии стояли и книги Пушкина.

И здесь уместно будет рассказать еще об одном событии, еще об одной связующей ниточке в судьбах наших героев.

Печальный январь 1837-го. Василий Андреевич Жуковский, так и не сумевший предостеречь своего младшего друга от трагической дуэли, находится у постели смертельно раненного Пушкина, а после его кончины деятельно занимается улаживанием пушкинских дел. А спустя четыре месяца, Жуковский сопровождает наследника престола великого князя Александра Николаевича в путешествии по России.

География этой поездки была весьма обширной. В числе прочих мест путешественники посетили и Златоуст. Прибыли они сюда вечером 7 июня, а отправились дальше ранним утром 9 июня. Во время путешествия Василий Андреевич делал краткие записи в своем дневнике и зарисовки в альбоме. Вот, что он писал в эти дни:

"7 июня, понедельник. (...). Проезд через Миасский завод. Прибытие на Златоустовский. Меншенин. Аносов. Ахматов.

8 июня. Осмотр при всходе на гору. Осмотр производств. После обеда у пастора и одного из колонистов. Чай у Ахматова. Стрельба в карты. Письмо к государю.

9 июня, среда. Переезд из Златоуста в Верхнеуральск. (...) С Аносовым и Меншениным в тарантасе по россыпям..."

Если внимательно вчитаться в эти краткие записи, то можно с достаточно большим основанием предположить, что обстоятельный разговор П.П. Аносова с В.А. Жуковским мог состояться именно 9 июня. Вполне естественно, что в первые два дня визита все внимание горного начальника полковника Аносова было приковано к великому князю Александру Николаевичу. А вот в день отъезда высоких гостей Аносов, как мне кажется, совсем не случайно садится в тарантас вместе с Жуковским. Да и Василий Андреевич почему-то в записи этого дня ставит Аносова на первое место. А ведь в день приезда Жуковский выстраивает фамилии как бы по служебному положению — "Меншенин. Аносов. Ахматов" (Дм. Степ. Меншенин — горный инспектор Уральского горного правления, Пав. Петр. Аносов — горный начальник Златоустовских заводов, Пав. Ефим. Ахматов — помощник горного начальника).

Путь от златоустовского завода до Миасских приисков (россыпей по Жуковскому) по тем временам не такой уж и близкий — 37 верст. Поездка в тарантасе должна была занять не меньше 2-2,5 часа, то есть времени для обстоятельной беседы вполне достаточно, ну, не ехали же они всю дорогу в полном молчании, в самом деле! И думается мне, что пушкинская тема в этом разговоре обязательно затрагивалась. Ведь события на Черной речке к этому времени не успели подернуться пеплом забвения и продолжали волновать умы, а трагическая гибель поэта стала в полном смысле общенациональным событием. <...>

Два слова о булате

Чуть выше я высказывал предположение, что, вероятно, Аносов хорошо знал творчество Пушкина. И представьте себе, что подтверждение этому нашлось! Натолкнул меня на это зав. отделом истории нашего краеведческого музея Юрий Петрович Окунцов. Прочитав первый вариант этой статьи, он заметил, что, как ему помнится, Аносов упоминает Пушкина в одной из своих работ. И действительно, во втором абзаце книги Аносова «О булатах» ( 1841 г.) есть такие строки:

«Наши поэты, и древние и новейшие, нередко вооружают своих героев мечами булатными: в песне о полку Игореве, сочиненной еще в XII веке, видим, что воины Всеволода с булатными мечами поражают половцев; кому неизвестно также поэтическое сравнение золота с булатом Пушкина» (Выделено мной — А. К.).

А теперь заглянем в томик стихов Пушкина. Есть у него четверостишие "Золото и булат":

"Все мое", — сказало злато;

"Все мое", — сказал булат.

"Все куплю", — сказало злато;

"Все возьму", — сказал булат.

Оно было впервые опубликовано в "Московском вестнике" (1827, № 2). По всей видимости, именно там и прочел его Аносов.

***

И еще. Есть и у Аносова, и у Пушкина, на мой взгляд, несколько схожих черт, главная из которых — своеобразная широта, если хотите — полифоничность, в восприятии мира. Поэт Пушкин иной раз предстает перед нами скрупулезным ученым-историком, старающимся прояснить все детали минувших событий. В эти моменты даже пушкинский язык становится по-научному суховатым и лаконичным — перелистайте-ка его "Историю Пугачева".

А у геолога и металлурга Аносова вдруг в сугубо научных трудах появляются поэтически образные описания:

«Увидев в первый раз всю картину Таганая, я долго оставался неподвижным или, лучше сказать, не чувствовал моего движения; я смотрел и удивлялся образованию Таганая и разрушительной силе Природы, давшей ему настоящий вид». А вот аносовское описание восхода на Юрме: «Восток начинал заниматься. Легкие облака, приятно оттененные яркими цветами, тянулись над ним в виде длинных полос. Формы их были легки и приятны; они уподоблялись тонкой дымке, искусно раскинутой и еще искуснее освещенной. Свет умножался постепенно, предметы начинали обозначаться явственными чертами, и пурпуровые тени, обхватывая их, казалось, вызывали из сладостного забвения. Бледные звезды исчезали на тверди небесной, и только одна из них горела еще на Западе, подобно рубину в венце убегающей ночи».

К этому можно добавить и широту чисто профессиональных интересов. У Пушкина ведь не только стихи, но и проза, исторические записки, драматургия, наконец, он был издателем и редактором журнала «Современник». Аносов — не только металлург, но и геолог, изобретатель-механик, организатор производства, талантливый и крупный администратор — к концу его работы на Южном Урале Златоуст вошел в пятерку крупнейших центров Урала (после Нижнего Тагила, Екатеринбурга, Тюмени и Перми).

И Аносов, и Пушкин еще в юности проявили способности и в изобразительном искусстве, хотя и не стали профессиональными художниками. Пушкинские рукописи пестрят многочисленными рисунками, аносовские труды проиллюстрированы рисунками и чертежами, сделанными с таким изяществом и тонкостью, что можно только позавидовать.

Да и во внешнем облике было у них несомненное сходство — оба были невысокого роста, сухощавы, порывисты в движениях. А если внимательно вглядеться в портреты, кажется, что и черты лица Пушкина и Аносова в чем-то неуловимо схожи.

А. Козлов

Златоуст, май 1999.

Источники

 1. Аносов П. П. Собрание сочинений. М.: Изд-во АН СССР, 1954.

2. Златоустовская энциклопедия. Том 2. Златоуст: Изд-во "Газета", 1997.

3. Курочкин Ю. М. Уральский вояж поэта. Челябинск: Юж.-Ур. книжн. изд-во, 1987.

4. Пешкин И. Аносов. Челябинск: Юж.-Ур. книжн. изд-во, 1987.

5. Пушкин А. С. Полное собрание сочинений в 10 т. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1949-1951.

6. Пушкин и его время: М.: "Терра", 1997.  

7. «Деятельная и полезная жизнь…». Из «Сына Отечества», 1851 г .

[Ниже – некролог П.П. Аносова, опубликованный в журнале «Сын Отечества» (1851). Здесь цитируется по: Генерал от металлургии Павел Аносов. К 200-летию со дня рождения. Екатеринбург: Изд-во Уральского университета, 1999. – А. А.]

= Некролог Павла Петровича Аносова (1851)

Известный наш горный инженер Павел Петрович Аносов, скончавшийся недавно, на 52 году своей деятельной и полезной жизни, родился в С.-Петербурге, где отец его сперва был секретарем берг-коллегии, а по упразднении ее в 1806 году, он определен советником пермского горного управления (что ныне уральское), и переехал туда с семейством. Вскоре почтенный отец и добрая мать Павла Петровича скончались, оставя четырех малолетних детей: двух старших братьев, Петра [так в тексте. Брата Аносова звали Василий. Примечание редактора-составителя книги «Генерал от металлургии Павел Аносов». – А. А.] и Павла, и двух младших сестер; этих сестер призрел дед их (по матери), горный чиновник Сабакин, служивший механиком на Камских заводах (Ижевском и Воткинском), где он и взял их себе на воспитание. В 1810 году он определил двух внуков своих, Петра и Павла в горный кадетский корпус: старший Петр вскоре умер. В корпусе сказались необыкновенные способности младшего брата Павла, и особая его склонность к математике, в которой он сделал отличные успехи, равно как и в прочих высших науках. В 1817 году он выпущен из горного корпуса практикантом на Златоустовские казенные заводы (в Оренбургской губернии), и взял на свое попечение меньших сестер, двух девиц, из которых одну, младшую, вскоре отдал замуж, а другая остается еще и доныне девицею, в болезненном состоянии у своих родных, на уральских заводах.

В Златоустовских заводах Аносов прослужил более 25 лет, проходя там все практические должности – от смотрителя до управителя заводом и, наконец, был горным начальником тех же заводов более 15 лет, заслужив там особенное внимание, не только высшего начальства, но и высочайших особ императорского дома. Заслуги его по Златоустовским заводам состоят, кроме разных других улучшений по технической части, в усовершенствовании выделки рафинированной и в особенности литой стали, но важнее всего открытие удобнейшего способа приготовления булата. Столь деятельная и полезная служба Аносова была достойно вознаграждаема в Златоусте, с небольшим чрез 20 лет, дослужился он из практиканта (подпоручика) до генеральского чина, получив между тем разные другие награды: ордена, сперва св. Анны 3-й степени, лично от покойного императора (1824 года), а потом Станислава 2-й, св. Анны 2-й и Владимира 3-й степени, кроме денежных наград. Златоустовские заводы, или собственно Златоустье (главный завод) составляли как бы родину Аносова: он был весьма к нему привязан, равно как и все тамошние коренные жители, особливо немцы-колонисты, привыкли к своему Павлу Петровичу чрезвычайно также, и весь Урал очень любил его за примерную доброту души и отличное служение.

В 1847 году Аносов назначен главным начальником Алтайских заводов и Томским гражданским губернатором, и в короткое время всевозможно улучшил состояние Алтайского края, особенно по части железного производства, и благоразумно распоряжался по гражданским делам, причем неоднократно исправлял должность генерал-губернатора Западной Сибири; заслуженные им награды были: орден Станислава 1-й степени и монаршие благословения. Алтай, подобно Уралу, искренне привязался к нему; но внезапная смерть разрушила все надежды.

Аносов оставил по себе девять человек детей, большею частью малолетних. Только одна старшая дочь Мария Павловна Аносова, род. 1832., моя прабабушка. – А. А.] успела закончить воспитание в Смольном монастыре, но большая часть прочих детей еще при жизни отца были уже пристроены или отданы для образования в разные столичные заведения, а мальчики преимущественно в горный институт, которому и сам Павел Петрович обязан своим образованием. Впрочем, при занятиях служебных, он мало имел времени особенно заниматься своими детьми, предоставляя ближайшее о них попечение нежной супруге Анны Коновновны <…>, можно сказать, примерной, единственной матери семейства. Зимою прошлого 1850 г ., она со всеми оставшимися дома детьми ездила в С.-Петербург, чтобы увидеться с прочими, находящимися на воспитании в столице. Павел Петрович, занятый в то время исправлением должности генерал-губернатора в областном городе Омске, предполагал, по освобождении от этого временного занятия, сам отправиться в отпуск, с тем, чтобы посетить Лондонскую всемирную выставку. Но в Омске у него открылась внезапная грудная болезнь, вскоре обратившаяся в чахотку, которая и свела его в гроб. Кончина постигла незабвенного Аносова 13 мая 1851 года, в совершенном одиночестве – в удалении от семейства и родных, хотя в кругу добрых и почтенных его сослуживцев (по главному управлению Западной Сибири), которые распорядились похоронами его с подобающею честию; но при этом не было ни одного родственника покойного – никого из его товарищей по воспитанию. Мир праху твоему, достойнейший товарищ.

Покойный Аносов отличался живым и веселым характером, проницательным умом, острою памятью, редкою сметливостью, кротостью, большою сострадательностью и склонностью к благотворению, дружелюбием и любезностью в обращении, примерным бескорыстием и щедростью, точностью в служебных занятиях и изобретательностью, которая по врожденной его пылкости, завлекала его иногда в некоторые ошибки, свойственные каждому смертному. Одним словом Аносов был редкий по душе человек: попечительный брат, верный супруг, чадолюбивый отец, добрый товарищ, единственный начальник, истинный друг человечества.

Неутешная супруга генерала Аносова, оставшись с 9-ю сиротами почти без всякого состояния, желает сохранить достойную память своего примерного мужа, поставив на могиле его (в Омске) приличный надгробный памятник, для чего назначила от себя посильную сумму, чтобы изготовить этот памятник на Екатеринбургской гранильной фабрике, управляемой одним из ближайших товарищей Аносова И. И. В. Но все прочие товарищи и знакомцы согласились немедленно сделать пожертвование на сооружение покойнику наилучшего памятника, исполнение чего приняли на себя некоторые из его близких товарищей.

Между тем высшее начальство, всегда признательное к заслугам, уже исходатайствовало пособие осиротевшему семейству Аносова, умершего на службе почти в канцелярии генерал-губернатора, куда и за несколько минут до кончины своей он еще кое-как приходил, чтобы отдать нужные приказания, составлявшие последние слова его.

(Сын Отечества. 1851. Т. XII . Декабрь. С. 38-42)

8. Аносовы – Пузановы: соединенение генеалогических дерев

(1)

«Горные династии» и «горные кланы»

= Из генеалогического очерка И. Яковлевой «О моих родных - потомках знаменитого русского металлурга Павла Петровича Аносова»

 …Бабушка Марии Петровны Пузановой, моей свекрови, - Мария Павловна Пузанова, в девичестве - Аносова - старшая дочь, первый ребенок в семье знаменитого русского металлурга Павла Петровича Аносова…  В брошюре А.В. Козлова "Павел Петрович Аносов. Родственные связи и родословная" (Златоуст, 1999) отмечено, что она родилась в Златоусте 1 сентября 1832 г. Училась в одном из женских институтов ведомства императрицы Марии в Петербурге. Далее автор отмечает, что "о дальнейшей судьбе Марии Павловны ничего неизвестно".
          Моя свекровь - Мария Петровна считала, что её бабушка Мария Павловна Пузанова (Аносова) была замужем за Михаилом Ивановичем Пузановым. Показывая мне оставшиеся ей по наследству от предков стеклянные бокалы екатерининских времен (они целы и, надеюсь, наследники будут их беречь. Ведь для моих внучек, как выяснилось совсем недавно, это наследство от предков V или VI поколения известных Пузановых (тогда как сами они - XIII поколение) - две пары разных по форме, но с одинаковыми вензелями) , она говорила, что этот вензель расшифровывается - Жан (Иван) Пузанов (с французским прононсом). А бокалы оказались на целое столетие старше, чем думала Мария Петровна.
          И вышло, что (ее. – А. А.) деда звали НЕ Михаилом Ивановичем, а Михаилом Михайловичем. Узнала я это совсем недавно. Нашла в интернете очень интересный сайт «Горное профессиональное сообщество дореволюционной России» - . Удалось связаться с его создателем - геологом и историком Евгением Михайловичем Заблоцким. Он написал, что клан Аносовых - предмет его занятий на протяжении многих лет.

На сайте Е.М. Заблоцкого  приведён перечень «горных династий», составленный по материалам архива центральных учреждений горного ведомства, хранящегося в РГИА (Российский государственный исторический архив). Использованы ежегодные издания, – «Список Генералам, штаб- и обер-офицерам Корпуса горных инженеров» (с 1835 по 1865 гг.), «Список горным инженерам» (с 1868 по 1915 гг.) и Адрес-календарь, а также «Список лиц, окончивших курс в Горном институте с 1773 по 1923 год», опубликованный в Горном журнале, № 11, 1923, и различные публикации биографического содержания.

Там же приведён и перечень «горных кланов». В частности, клан Аносовых - сложный клан (суперклан). В него входит много династий – династии Аболтиных, Аносовых, Лисенко, Нестеровских, Пузановых, Сабакиных; породнённые кланы: Грасгофов, Качек, Кулибиных.

Там же у Е.М. Заблоцкого на сайте помещена его статья: «Горная династия Аносовых: генеалогический контекст». В ней представлена поколенная роспись Аносовых… 

Родословная (поколенная роспись) Аносовых

I (известное) поколение
1. Василий (ок.1740?–?).

II поколение
2/1. Петр (1766–1809).
Жена; А .Львовна, ур. Сабакина.
3/1. Афанасий (1771–?).
4/1. Василий (1773–?).

III поколение
5/2. Василий (1795–1811).
6/2. Павел (1796–1851).
Жена: Анна Кононовна, ур. Нестеровская.
7/2. Лев (ок.1800?–1802(1803).
8/2. Мария (1803–?).
Муж: Фердинанд Богданович Грасгоф.
9/2. Александра (1806–?).

IV поколение
10/6. Мария (1832–?).
Муж: Михаил Михайлович Пузанов.
11/6. Александр (1833–не ранее 1880).
Жена: Капитолина Михайловна, ур. Крюкова.
12/6. Николай (1834–1890).
Жена: Софья Александровна, ур. Панфилова.
13/6. Петр (1836–?).
14/6. Павел (1838–1888).
15/6. Лариса (1840–1917).
Муж: Михаил Ипполитович Аболтин.
16/6. Алексей (1841–1897).
Жена: Софья Александровна (Алексеевна?).
17/6. Анна (1843–?).
Мужья: 1. Степан Александрович Иванов; 2. Экеблад.
18/6. Наталья (1845–?).
Муж: Яновский.

V поколение
19/11. Елизавета (1865?–?).
Муж: Труть.
20/12. Елизавета (1870?–не ранее 1917).
Муж: барон Николай Аркадьевич Штемпель.
21/12. Зинаида (1873?–?).
Муж: маркиз Спинола.
22/12. Людмила (1874?–?).
23/12. Николай (1880?–не ранее 1908).
24/12. Александра (1883?–?).
25/12. Ольга (1885?–?).
26/16. Алексей (1871–1916).
Жена: Галина Константиновна, ур. Пестякова.
27/16. Елена (ок.1874?–?).
Муж: Николай Владимирович Таскин.
28/16. Ада (ок.1880?–?).
Муж: Борис Митрофанович Алексеев.

<…>

Евгений Михайлович прислал мне бесценные документы. В частности, составленную им по материалам Российского государственного исторического архива (РГИА) поколенную роспись Пузановых.

Родословная (поколенная роспись) Пузановых

I (известное – А. А.) поколение:

1. Никита Пузанов

II поколение:

2/1. Мирон Никитич; (РГИА: 229-19-2213 – из определения Правительствующего Сената, 1760 г.: “Мирон Никитин сын Пузанов состоял по спискам 195 года в числе городовых дворян и детей боярских, верстанных поместными и денежными окладами в 129 году …”; 129, или 7129 год от сотворения мира соответствует 1621 году).

"В 1686 году, по случаю заключения вечного мира с Польшею, значительное число дворян Курского края получило такие грамоты на вотчины. В грамотах, жалованных по этому поводу, писалось так: "для того вечного мира и святого покоя пожаловали его... за службы предков и отца его, которые службы ратоборство и храбрость и мужественное ополчение и крови и смерти предки и отец его и сродники и он показали в прешедшую войну в Коруне Польской и в Княжестве Литовском, похваляя милостиво тое их службу и промыслы и храбрость в роды и роды с поместного его оклада... из его поместья... в вотчину". В числе названных нами дворян Белгородско-Курского края был Мирон Никитич Пузанов. Он состоял в числе городовых дворян и детей боярских, верстанных поместными и денежными окладами, был подьячим Курской приказной избы. В 1689 году за свои службы М.Н. Пузанов был написан в дворовые дворяне служить с Курчаны в завоеводчиках, а для вечного миру с Польским королем в 1686 году велено "учинить ему придачи 85 четвертей и денег с городом 20 рублёв".

ИСТОРИЧЕСКАЯ ЛЕТОПИСЬ КУРСКОГО ДВОРЯНСТВА. Составил член ИМПЕРАТОРСКОГО С.-Петербургского Археологического Института Анатолий Алексеевич Танков. ИЗДАНИЕ КУРСКОГО ДВОРЯНСТВА Том первый. Москва 1913.
Глава двадцать вторая ПРАВЛЕНИЕ ЦАРЕВНЫ СОФЬИ АЛЕКСЕЕВНЫ

III поколение:
3/2. Родион Миронович

IV поколение:
4/3. Мирон Родионович

V поколение:
5/4. Иван Миронович; поручик (1763).
6/4. Василий Миронович.

VI поколение:
7/5. Анна Ивановна.
8/5. Александр Иванович; ка, курский помещик.
Жена – Надежда Семеновна.
9/5. Алексей Иванович; в сл. с 1769, сс (1802), председатель Курской палаты Гражданского суда (Список состоящим в гражданской службе чинам первых пяти классов на 1806 год), курский помещик.
Жена – Федосья Стефановна.
10/5. Иван Иванович.
11/5. Василий Иванович.
12/5. Николай Иванович.

VII поколение:
13/8. Петр Александрович; плк.
14/8. Михаил Александрович (1794–не ранее 1857); сс, камергер, помещик Щигровского у. Курской губ.
15/9. Николай Алексеевич; нс, помещик Курского у., село Александровское.
16/12. Константин Николаевич; помещик Щигровского у. Курской губ.
17/12. Владимир Николаевич; ка (1843), уполномоченный от казны по полюбовному специальному размежеванию земель Фатежского уезда Курской губ. (Список гражданским чинам 8 класса на 20.08.1854.-СПб.,1854), курский помещик, комиссар Выставки с.-х. произведений и автор ее описания (Курск,1852).

VIII поколение:
18/14. Ульяна Михайловна (23 февр. 1823 - ?)
19/14*. Александр Михайлович (3 авг. 1825–1885); (МН).  (Адрес-календарь. Общая роспись….. на  1865-1866 год. (Ч. 2) Курская губерния,    ттс.,  депутат Дворянского собрания (стр. 136)
Жена - Брусенцова Анна Егоровна
20/14. Платон Михайлович (3 авг. 1825 - ?)
21/14. Пётр Михайлович (11 сент 1826 - ?)
22/14. Михаил Михайлович (12 март. 1828–ок.1886); из дв. Курской губ., г.и. (ИКГИ, 1847).
Жена – Мария Павловна (ур. Аносова) 1832–?.
23/14*. Николай Михайлович; сс (АК-1867) в сл. по МФ, МЮ (АК-1872 и позднее, предс. Курского окружного суда),  стат. Сов., председатель Курского окружного суда АК 1874-1881,  дсс (АК-1887,1892), член СПб-судебной палаты.
24/15*. Михаил Николаевич; ка, тов. председателя Курской уголовной палаты (АК-1862).

IX поколение:
25/21*. Ольга Александровна (1873–1891); (МН).
26/22. Софья  Михайловна (1855–?).
27/22. Михаил Михайлович (1857-1915); г.и. (ГИ, 1882).
Жены: I брак – Вера Карловна, дочь дсс Жолнеркевича; II брак – Инна Яковлевна, дочь плк Пакидова.
28/22. Павел Михайлович (1858–?); кандидат (физико-математический факультет СПб-университета, 1880), и.п.с. (ИИПС, 1886).
Жены: I брак – Мария Эрастовна Мельгунова (?–ок.1905), дв.; II брак – Мария Александровна Карамзина (?, дочь г.и.).
29/22. Владимир Михайлович (1860–?).
30/22. Петр Михайлович  (1862 Барнаул –1935 СПб); технолог (СПб-практический технологический институт, 1889), инженер-технолог (1904).
Жена: Ольга Николаевна (1864–1930); вдова дв. Еропкина.
31/22. Мария Михайловна 1864–?; в замужестве – графиня О’Рурк.
32/22. Сергей Михайлович  (1869 Оренбург–?); и.п.с. (ИИПС, 1892).
Жена: Антонина Александровна Ставровская.
33/23*. Андрей Николаевич (1869–не ранее 1924); кс (ВП-1910, доктор медицины, мл. врач, сс (ВП-1915,1917), врач 1-го участка Октябрьской ж.д., Ленинград (Список медицинских врачей СССР на 1.01.1924. – М., 1925).
Жена: Мария Михайловна.
34/23*. Александр Николаевич (1869  Курск – не ранее 1923); дворянин (ВП-1913,1915), в 1923 (НРП) – преподаватель, ассистент клиники Института усоверш. врачей (внутренние болезни), в 1923 проживал по тому же адресу, что и А.Н. (33/23) в 1917.

X поколение:
35/27. Владимир  Михайлович (1893–?) (от I брака).
36/27. Михаил Михайлович (1894–?) (от I брака).
37/27. Ольга Михайловна (1896–?) (от I брака).
38/27. Ия Михайловна (1899–?) (от II брака).
39/27. Сергей Михайлович (1902–?); (от II брака).
40/27. Наталья Михайловна (1903–?); (от II брака).
41/28. Ксения Павловна.
42/28. Вера Павловна (1895–1957); в замужестве Пивен (муж – Пивен Даниил Яковлевич).
43/28. Нина Павловна 1897–1981.
44/28. Николай Павлович 1900–1967.
45/30. Варвара  Петровна 1899–1963; (муж – Алексеев Николай Николаевич).
46/30. Елизавета  Петровна (1901(по ф.с.)–ок. 1970); в замужестве Брусенцова (муж – Брусенцов Георгий Николаевич).
47/30. Мария Петровна  (1905–1973); (муж – Абрашкевич Владимир Васильевич).
48/32. Ольга Сергеевна 1893–?; (есть в ВП-1917).
49/32. Георгий Сергеевич 1895–?.
50/32. Мария Сергеевна1897–?; (есть в ВП-1914).
51/32. Николай  Сергеевич 1899–?.

Примечания: * – предположительно.
Источники: МН – Московский некрополь; ВП – Весь Петербург; НРП – Научные работники Петрограда. – М.-Пг.; 1923, ИКГИ – Институт Корпуса горных инженеров; ГИ – Горный институт;ИИПС – Институт инженеров путей сообщения.

(Яковлева И. О моих родных - потомках знаменитого русского металлурга Павла Петровича Аносова / Сайт «ИМЯ. Капризы памяти»).  

(2) Мария Павловна Аносова и Михаил Михайлович Пузанов. И их потомки

[Каковы были основания у Е.М. Заблоцкого говорить о «горной династии» Пузановых? Прежде всего - профессиональная преемственность между Михаилом Михайловичем Пузановым, который из того же поколения, что и дети П.П. Аносова, и его (М.М. Пузановым) старшим сыном – тоже Михаилом Михайловичем Пузановым (из поколения моего деда).

Обратимся к биографическим справкам из сайта «Горное профессиональное сообщество дореволюционной России». В отношении старшего Пузанова  этих справок даже две – в разных местах сайта Е.М. Заблоцкого. – А. А. Июль 2913]

= Из  «Биографического словаря деятелей горной службы дореволюционной России» Е. Заблоцкого

 ПУЗАНОВ МИХАИЛ МИХАЙЛОВИЧ ст. (1828–1884), из дв. Курской губ., сын камергера, по окончании ИКГИ (1847) назначен в службу в Алтайские заводы, командирован на поиски зол. россыпей по системе р. Усы (1848,1849), пристав зол. промыслов (1850), Николаевского и Таловского рудников (1853), проводил разведку месторождений серебряных руд в окрестностях Локтевского завода (1852), в 1862 – механик Алтайских заводов, управл. казенными зол. промыслами, состоял по Гл. управлению Алтайских заводов (1864,1865), по Гл. управлению КГИ с назначением в распоряжение Оренбургского генерал-губернатора (1868), сс (1870); был женат на дочери П.П. Аносова (см.) Марии Павловне.

= Из работы Е. Заблоцкого «Личный состав Уральских горных заводов. Классные чины»

 ПУЗАНОВ МИХАИЛ МИХАЙЛОВИЧ * 1828–1884 * ГИ-1847 * из дв. Курской губ., сын камергера; в сл. назначен в Алтайские з-ды, командирован на поиски зол. россыпей по системе р. Усы (1848,1849), пристав зол. промыслов (С-50), Николаевского и Таловского рудников (1853), прводил разведку месторождений серебряных руд в окрестностях Локтевского з-да (1852), в 1862 механик Алтайских з-дов, управл. казенными зол. промыслами, состоял по Гл. управлению Алтайских з-дов (1864,С-65), по Гл. управлению КГИ с назначением в распоряжение Оренбургского генерал-губернатора (1868), сс (1870) * Мария Павловна (Аносов Павел Петрович, г.и. - см.) * Софья 1855, Михаил 1857, Павел 1858 (инженер путей сообщения), Владимир 1860, Петр 1862 (инженер-технолог) (мой дед. – А. А.), Мария 1864, Сергей 1869 (инженер путей сообщения)

= Из  «Биографического словаря деятелей горной службы дореволюционной России» Е. Заблоцкого

 ПУЗАНОВ МИХАИЛ МИХАЙЛОВИЧ. 1857–1915. По окончании ГИ (1882) состоял по ГГУ с откомандированием на золотые прииски Н.П.Аносова, первооткрыватель зол. россыпей по р. Верхний Мын (Верхняя Стойба, Приамурье), определен в службу в Алтайский г.о. (1886), чин. разных поручений, составил обзор золотоносности Салаирского края, проводил разведки на золото по р. Катуни и в др. местностях, и.д. управл. казенными зол. промыслами в Алтайском округе, переведен в Нерчинский г.о. (1889), в золотоискательской партии (1889), мл. управл. Ононским зол. промыслом (1890), зачислен по ГГУ (1890) с откомандированием на зол. прииски В.И. Базилевского в Амурской и Приморской областях (1892), откомандирован к графу О''Рурк на месторождения железных руд в Курской губ. (1894), в распоряжение Верхне-Амурской компании (1894), в золотопромышленное товарищество "М.М.Пузанов и Ко" в Приморской обл. (1896), техник по горной части при Гл. нач. Квантунской обл. (1899-1904), сс (1900), в отст. (1905).

= Из работы Е. Заблоцкого «Горная династия Аносовых: генеалогический контекст»

              …Известны также потомки Павла Петровича Аносова от брака его дочери Марии Павловны с горным инженером Михаилом Михайловичем Пузановым (1828–1886?). У Пузановых было 7 детей, – Софья (1855), Михаил (1857–1915), Павел (1858–1920), Владимир (1860), Петр (1862), Мария (1864, в замужестве – графиня О’Рурк), Сергей (1869–1916?). Михаил Михайлович Пузанов младший, как и отец, был горным инженером (окончил Горный институт в 1882). От первого брака с Верой Карловной, дочерью действительного статского советника Жолнеркевича, у него были дети – Владимир (1893), Михаил (1894) и Ольга (1896); от второго брака, с Инной Яковлевной, дочерью полковника Пакидова, – Ия (1899), Сергей (1902) и Наталья (1903). Павел Михайлович Пузанов, инженер путей сообщения (окончил Петербургский университет в 1880, а затем – Институт путей сообщения в 1886) был женат дважды (Мария Эрастовна Мельгунова, Мария Александровна Карамзина ?). Его дети – Ксения, Вера (муж - Пивен Даниил Яковлевич, сын -Игорь 1924), Нина и Николай. Петр Михайлович Пузанов окончил Технологический институт (1889), до 1910 года работал на Путиловском.заводе, затем – на Санкт-Петербургско-Варшавской ж.д., в 1901 построил автомобиль собственной модели, – «Трикар Пузанов-Bolle». В браке с Ольгой Николаевной, вдовой дворянина Еропкина, имел детей – Варвару (1899), Елизавету (1901) и Марию. Варвара Петровна, в замужестве Алексеева (Здесь неточность: моя мать – Варвара Петровна Пузанова – не меняла фамилию при замужестве. – А. А.), – кандидат технических наук, ее сын Андрей Николаевич – журналист и социолог [22]. Сергей Михайлович Пузанов окончил Институт путей сообщения (1892), был женат на Антонине Александровне (ур. Ставровской); их дети – Ольга (1893), Георгий (1895), Мария (1897) и Николай (1899) [23]».

 Примечание Е. Заблоцкого: Пузановы по РГИА: .37, оп.40, д.833 (1888 г.); оп.46, д.1171(1868 г.); Ф.37, оп.48, д.2268(1896-1915 гг.); ф.44, оп.1, дд.526 (1847 г.), 569 (1848 г.), 817 (1853 г.); ф. 229, оп.19, дд.2212 (1886–1892 гг.), 2213 (1896–1910 гг.), 2214(1892–1916 г.); ф. 468, оп. 21, д. 1668( 1865 г.); оп. 22, дд. 392 (1886 г.), 907 (1889 г.); оп.23, д. 172 (1864 г.). См. http://russmin.narod.ru/anosov03.html.

1.9. Там, за Нарвской заставой... (Из истории автомобилизма в России)

[Ниже – одноименный очерк С.В. Кирильца и И.М.  Яковлевой, посвященный Петру Михайловичу Пузанову (1862-1935), внуку П.П. Аносова и деду автора настоящей книги. Опубликован в 2008 году на сайте Царскосельского автомобильно-спортивного клуба. – А. А. Июль 2013]

= Очерк С. Кирильца и И. Яковлевой (2008)

Автомобильная история России существует немногим более 100 лет. Это по историческим меркам совсем мало. Сколько в ней белых пятен и загадок! Сколько интересных подробностей стёрты временем! Данные из автомобильной прессы Российской Империи и работ советских публицистов, на которые опираются историки отечественного автомобилизма, очень скупы и часто просто не точны. Всего одно столетие, но уже многое забыто... Так хочется сохранить для потомков всё, что возможно, всё, что достойно памяти.

Восстанавливая российскую автоисторию, исследователи вынуждены по крупицам собирать материал, используя иногда самые разные источники, зачастую далекие на первый взгляд от автомобилизма. Иногда такие неожиданные свидетельства дают интересные результаты. Не редко помощь в изучении автоистории нашей Родины оказывают исследователи российской генеалогии, среди которых встречаются и прямые потомки пионеров российского автомобилизма.

Этот краткий очерк о Петре Михайловиче Пузанове является также совместной работой любителя автомобильной истории и генеалога-любителя.

Волею судьбы авторы этих строк С.В. Кирилец и И.М. Яковлева оказались земляками. Когда-то тот и другая жили за Нарвской заставой города Ленинграда, а сейчас их разделяют тысячи километров от Германии до Абхазии.

Там, за Нарвской заставой... Там был построен знаменитый Путиловский завод, там были пригородные поселки, давно уже ставшие городскими районами Санкт-Петербурга - Автово, Дачное, Лигово... Оттуда рукой подать до Стрельни и Красного Села, рядом находится знаменитое Волхонское шоссе, где проходили самые первые в России автомобильные гонки, там жили многие пионеры русского автомобилизма... Там, за Нарвской заставой зарождалась автомобильная слава Российской Империи!

До сих пор автомобильная история нашей страны имела очень мало фактов об одном из пионеров российского автомобилизма - Петре Михайловиче Пузанове. "Капризы памяти" - так Ирина Михайловна Яковлева, соавтор этих строк и супруга Владимира Владимировича Абрашкевича, внука П.М. Пузанова, назвала серию своих очерков о предках своего мужа. Ее "капризы" открыли нам еще одну страницу автомобильной истории Отечества.

Имя знаменитого русского металлурга - "отца русского булата" Павла Петровича Аносова (1797-1851) золотыми буквами вписано в историю России. Мы хотим туда же вписать и имя одного из его внуков!

У Павла Петровича Аносова от брака его дочери Марии Павловны с горным инженером Михаилом Михайловичем Пузановым (1828–1886?) было 7 внуков – Софья (1855), Михаил (1857–1915), Павел (1858–1920), Владимир (1860), Пётр (1862–1935), Мария (1864, в замужестве – графиня О’Рурк), Сергей (1869–1916?).

Один из них - Пётр Михайлович Пузанов, потомственный дворянин, в самом начале своей карьеры - титулярный советник, окончил Санкт-Петербургский практический технологический институт в 1889 году. С 1894 года служил инженером-технологом на Санкт-Петербургско-Варшавской ж.д., был помощником начальника, а вскоре и начальником 1-го участка службы подвижного состава и тяги Варшавской ж.д. Затем Пётр Михайлович поступил на должность инженера-проектировщика паровозов на Путиловский завод и долгое время возглавлял там КБ паровозостроения. В браке с Ольгой Николаевной, вдовой дворянина Еропкина, имел дочерей – Варвару (1899), Елизавету (1901) и Марию (1905).

По словам младшей дочери Петра Михайловича - Марии Петровны Пузановой (01.08.1905 - 18.08.1973), ее отец был "инженером милостью Божьей". Он был одним из первых автомобилистов Российской Империи.

При своем доме в Дачном Пётр Михайлович Пузанов имел небольшую мастерскую. В конце 90-х годов ХIХ века Пузанов приобрел у известного петербургского "моториста" А.А. Абрикосова французский трикар (трехколесный автомобиль) марки "Леон Боллее" (Leon Bollee) с 1-цилиндровым мотором мощностью 3 л.с., вероятно выпуска 1895 года. Эту машину Пётр Михайлович подверг кардинальной модернизации. Собственными руками им были сделаны следующие изменения: увеличение диаметра и ширины заднего колеса, установка эластичных рессор на всех колёсах, переделка сиденья, увеличение передачи и диаметра цилиндра двигателя. Это повысило мощность с 3 до 4 л.с. Было внесено и много мелких усовершенствований. Это по существу был первый в России засвидетельствованный факт специальной подготовки (переделки) автомобиля для участия в спортивных соревнованиях. П.М. Пузанов участвовал на своей машине в июле 1901 года в гонках по маршруту Луга - Петербург, а 25 августа 1902 года, выступая на состязаниях, организованных петербургским журналом "Самокат" по маршруту Стрельна - Красное Село – Стрельна на дистанции 28 вёрст, он стал призером этой гонки, заняв второе место. Его трикар был записан в стартовом протоколе под маркой "Болле-Пузанов".

Постоянно принимая активное участие в автомобильной жизни столицы, Пётр Михайлович Пузанов в 1902 году стал одним из членов-учредителей Санкт-Петербургского Автомобиль-Клуба (СПАК).

Свою вторую машину - 4-х колесный автомобиль с открытым кузовом дубль-фаэтон, 2-цилиндровым двигателем мощностью 5 л.с. Пузанов собрал в своей мастерской из импортных частей французской фирмы "Гоброн-Брийе" (Gobron-Brillie) уже в 1903 году. На этой машине так же нашли место многочисленные усовершенствования конструкции. Тогда же Пузанов пытался продать свой трикар, о чем свидетельствует объявление в петербургском журнале "Самокат", но автомобиль не был продан. K тому времени он устарел и, очевидно, не нашёл своего покупателя… А может быть Пётр Михайлович раздумал продавать своё первое детище…

Второй автомобиль Пётр Михайлович использовал очень долго. В "Автомобильном справочнике Санкт-Петербурга 1913/14 гг." инженера Пашкевича этот "Гоброн" был зарегистрирован на имя П.М. Пузанова под номером 1029. По свидетельствам потомков Петра Михайловича, эта машина эксплуатировалась вплоть до конца его жизни, середины 30-х годов XX века. Видимо, золотые руки мастера позволяли держать автомобиль так долго на ходу.

После октябрьской революции Петр Михайлович Пузанов продолжал работать на Путиловском (позже Кировском) заводе. В 1933 (возможно 1934) году он был арестован органами НКВД. Разумеется, кроме дворянского происхождения, никакой вины за ним не было. В 1935 году, после многочисленных ходатайств родственников тяжело больной Петр Михайлович был отпущен на свободу и вскоре скончался. Он похоронен на Красненьком кладбище в Автово.

А семья Петра Михайловича после его смерти продолжала жить в Дачном на улице III-го Интернационала. 10 июля 1941 года дом Пузановых был разрушен прямым попаданием немецкого снаряда. Уезжавшая в эвакуацию последней, младшая дочь Петра Михайловича, Мария Петровна Пузанова с двухлетним сыном Владимиром на руках, после очередного взрыва, обернувшись, увидела на месте их дома взметнувшуюся тучу пыли и огня...  (Автор настоящей композиции склонен думать, что это не историческое свидетельство, а семейная легенда.- А.А. Июль 2013).

К началу Великой Отечественной войны в гараже Пузановых еще стояли оба автомобиля. После войны рама одного из них (вероятно, трикара) валялась в развалинах гаража, а руль второго торчал в пруду перед Меньшиковским дворцом (на развилке Петергофского и Таллинского шоссе. Место это называлось Привал).

Станислав Васильевич Кирилец, один из авторов этой статьи, поселился с родителями на той же улице III-го Интернационала в Дачном в 1965 году в возрасте шести лет. Но только сейчас, спустя более чем 40 лет, волею случая, он узнал, в каком прмечательном с точки зрения изучения истории автомобилизма России месте жил с детства.

После войны семья Абрашкевича-Пузановой (младшей дочери Петра Михайловича - Марии Петровны и ее супруга) опять жила за Нарвской заставой, но уже в Автово. Любовь к автомобилям в семье Пузановых перешла по наследству. Две его дочери Мария и Варвара были тоже автомобилистками.

(Иллюстрации из архивов В.В. Абрашкевича, А.Н. Алексеева и С.В. Кирильца).

Авторы этой статьи благодарят за предоставленную информацию А.Н. Алексеева, А.В. Козлова и Е.М. Заблоцкого!

(С. Кирилец, И. Яковлева. Там, за Нарвской заставой... (Петр Михайлович Пузанов. 1862-1935) // Сайт Царскосельского автомобильно-спортивного клуба. 2008).  

Примечание. См. http://www.tsar-auto-club.spb.ru/publishing/kiriletz/pusanoff.html. См. также на сайте «ИМЯ. Капризы памяти»: http://sundry.wmsite.ru/avtomobilnye-istorii/za-narvskoj  ; на сайте «Проблемы местного самоуправления»: http://www.samoupravlenie.ru/31-15.php .

***

[Здесь опущено приложение под названием: «Генеалогические древа: Сабакины, Аносовы, Пузановы». Инфограммы выполнены И.М. Яковлевой. – А. А.]

10. Из биографического интервью 2006 г.

 [Ниже – извлечение из интервью, которое автор этих строк дал в 2006 году своему коллеге Борису Докторову. Название интервью: «Рыба ищет, где глубже, а человек – где не так мелко». Опубликовано на сайте «Международная биографическая инициатива», в веб-книге Б. Докторова «Биографические интервью с коллегами-социологами», на Когита.ру.  – А. А. ]

Все мы родом из детства, могу я попросить тебя вспомнить о семье, о тех ранних годах?

...Будучи в основном “домашним ребенком”, никогда не посещавшим детский сад, да и в школу пошедшим (в военные годы) чуть ли не с четвертого класса, я не могу указать на сколько-нибудь серьезные ранние социализационные влияния, кроме родительских. А  родительская семья представляла собой своего рода “единство противоположностей”, причем не вполне устойчивое.

Мать (Варвара Петровна Пузанова), петербурженка, была родом “из дворян”, правнучка знаменитого металлурга, изобретателя русского булата П. П. Аносова. Отец (Николай Николаевич Алексеев) — “из крестьян” или “из мещан” (скорее последнее, т. к. его родители жили в г. Рыльске, Курской губернии).

Мать окончила относительно привилегированную Екатерининскую гимназию  и имела разнообразные гуманитарные наклонности, впрочем, профессионально никак не реализовавшиеся, поскольку уже после революции училась в Технологическом институте. Она сделала определенный вклад в теорию машиностроения, автор нескольких книг (ее первая — “Допуски в тракторостроении” — была издана еще до моего рождения, а вторая — курс лекций — когда мне было 5 лет); но только в 50-х гг. защитила кандидатскую диссертацию на тему “Анализ размерных связей механизма как основа для простановки размеров в рабочих чертежах”.

Отец же про себя говаривал, что у него имеется “высшее образование без среднего”. Способный инженер-практик, он практически всю жизнь проработал на заводе им. Ворошилова (сейчас — “Звезда”). Последние 10-15 лет, до выхода на пенсию в 60-х гг. работал там главным технологом. Было у матери с отцом и творческое содружество, одним из плодов которого оказалась совместная книга “Размеры и допуски в машиностроении”. Писала, конечно, мать, а отец позже шутил: “Надо мне хотя бы прочитать свою книгу...”.

Мать была достаточно аполитична (хоть мы с нею почти никогда не обсуждали эти темы, могу предположить, что то была форма “внутреннего диссидентства”, распространенного среди уцелевших от репрессий интеллигентов из ее поколения). Отец же рассказывал, что в 20-х гг. он какое-то время был чуть ли не секретарем партийного комитета, пока не спохватились, что он не член партии. Много позже ему, по служебному положению, и надо бы вступить, да он все отшучивался: — Я еще не созрел, не все понимаю!.. — Чего же Вы не понимаете, Н.Н.? — А вот не понимаю, как это получается: один член партии — г-но, другой — г-но, а в целом партия — руководящая сила!” (По другому варианту: “ум, честь и совесть”... Может, и прихвастнул, когда рассказывал, но так или иначе — от него отстали). Впрочем, и полное собрание сочинений Ленина (3-е издание в красной обложке), и многолетний комплект журнала “Большевик” (затем — “Коммунист”) в домашней библиотеке были.

Мать была типичным интравертом, отец — экстравертом. Мать — считала себя как бы человеком “из прошлого века” (она родилась в декабре 1899 г.; характерно, что для души она читала почти исключительно старых французских авторов, причем в оригинале); отец же —  на 4 года моложе матери — типичный “сын XX века”. Мать —  была жестка в моральных требованиях к себе и другим, всегда сдержана в выражениях; отец же, как мне кажется, бывал порой недостаточно самокритичен и “за словом в карман не лез”.

С общественной активностью у отца сочеталась конфликтность на работе. Мама часто помогала ему в разрешении этих конфликтов тем, что сочиняла за него безупречно корректные служебные записки. Выручал его также безупречный авторитет профессионала.

Оба инженеры-технологи, мать была по преимуществу теоретиком, отец — практиком. (Интересно, однако, что автомобиль “Победа”, приобретенный в начале 50-х, водила именно мать, а отец научился управлять уже только после ее смерти в 60-х гг.).
...Мы с матерью вернулись в Ленинград из эвакуации вскоре после снятия блокады в 1944 г. Отец — несколько позже, вместе с оборонным заводом, на котором работал во время войны.

И тогда уже, говоря твоими словами, началось иные социализационные влияния?

Мать уделяла единственному сыну очень много внимания до тинейджерского возраста. И фактически заложила культурный багаж, который действовал и во время школьного обучения, и в вузе, и дальше,  но со временем оказался мною не то, чтобы растрачен, но явно недостаточно приумножен. Так или иначе, но и школьная золотая медаль, и очень нестандартный в ту пору аттестат зрелости, куда были вписаны три иностранных языка: английский, французский, немецкий, да и “академическая компонента” Сталинской стипендии в Университете (другая компонента — общественная, комсомольская активность) — все это в основном последствия (инерция?..) раннего домашнего образования и материнского влияния.

Примерно после 7-го класса мать полностью прекратила всякую надо мной “опеку”: приготовление уроков, занятия спортом, круг общения, круг чтения — никак ею не контролировались. И тем не менее, в конце школьного периода у меня стал назревать какой-то протест против “маминого” воспитания. Под влиянием школы, пионерского лагеря, других внешних воздействий, оно стало казаться мне слишком “камерным”.

Так случилось, что окончил школу я, когда мне еще не исполнилось 16, и поступал в университет, не успев получить паспорт... Возможно, мать прочила мне “академическую” карьеру. Хоть я и окончил славянское отделение филологического факультета, но полиглотом не стал, а лингвистика вскоре показалась слишком скучной и сухой наукой... То ли дело комсомольская жизнь, общественная работа, студенческие стройки! Стоит напомнить, что гуманитарное образование тогда (первая половина 50-х) было крайне идеологизированным. Стремясь “приблизиться к реальной жизни”, я воспользовался возможностью закончить также и отделение журналистики. И распределение получил по этой второй, тоже записанной в мой диплом специальности.

Думаю, что став журналистом, я последовал скорее не по материнским, а по отцовским стопам, только что не в инженерно-технической, а в общественно-гуманитарной сфере. Лишь много позже (когда матери уже не стало),  я понял, сколь глубинным и долгосрочным было ее влияние на всю мою последующую жизнь.

...Вообще, воспитательная установка матери была, я бы сказал, “культурно-нравственной”. Все идеологические ценности черпались мною извне семьи (школа, университет, комсомольская работа). Общечеловеческие же ценности имели своими первыми и главными истоками семейное общение и “необязательное” чтение. Вот этот противоречивый симбиоз общечеловеческих и идеологических ценностей, думаю, способствовал возникновению такого жизненного “аттрактора”, как социологическое знание и действие.

Пожалуй, я здесь слишком “умствую” и концептуализирую свою жизненную историю. А может и упрощаю, элиминируя большое количество факторов. Но это всего лишь модель, понятно, не исчерпывающая всего богатства жизни, однако обладающая определенной объяснительной силой. <...>

Конец части 2