Мнение редакции может не совпадать с мнением републикуемого автора и героя публикации. А. Алексеев.

(1)

Из блога Стаса Калиниченко на портале «Новый Кузбасс»

КАК Я СУДИЛСЯ С ФСБ

10 июня 2015 г.

Здравствуйте, меня зовут Стас Калиниченко, мне 33 года, я из города Кемерово. Я работал тележурналистом, занимался видеопроизводством, переводил с английского, перевёл и озвучил пару документальных фильмов, был сотрудником PR-отделов в коммерческих компаниях и даже был предпринимателем.

Два года назад кемеровская ФСБ сфабриковала против меня уголовное дело, и, как вы понимаете, в данный момент я нигде не работаю. С двух последних должностей меня увольняли по звонку от третьих лиц. Я не могу подтвердить это доказательствами, так как, понятно, подобные «кадровые решения» не документируются. Однако причина увольнения, которую мне озвучивали, была такой: «Ну, Вы же понимаете».
Два года назад, 11 июля 2013 года в 8:25, когда я выходил на работу, в мою квартиру ворвался сотрудник ФСБ Картуков Дмитрий Николаевич с группой ментов из отдела по борьбе с экстремизмом (Евгений Костюкевич, Сергей Кочетков, Геннадий Широков). Весёлая компания была сопровождаема подставными понятыми – молодыми людьми студенческого возраста <…>/
Причину визита ФСБшник Картуков, руководивший этой спецоперацией, объяснить не потрудился. Как и не снизошёл до предъявления законных оснований для обыска в квартире (нарушение ч. 3. ст. 182 УПК РФ). Незваные гости вели себя нагло и грубо, чувствовали себя безнаказанно (были нарушены п.п. 9.1, 9.12, 9.15 ст. 182 УПК РФ, п.п. 6, 10 ст. 166 УПК РФ), и это были только первые нарушения закона в огромной череде преступлений, совершённых в отношении меня силовиками, прокурорами, судьями.
Впоследствии выяснилось, что по наводке 31-летнего Антона Горелкина – пресс-атташе губернатора Кемеровской области – уголовное дело сфабриковали по факту ретвита какой-то мутной фотографии в социальной сети Twitter. На фотографии был изображён листок бумаги с рассуждениями о том, что в путинской России воруют чиновники, и – что это плохо. Антону показалось, что фотографию разместил я, и, самое главное, показалось, что на фотографии – призывы к порче чужого имущества. Кроме того, в своём письменном пояснении губернатору Аману Тулееву Антон упомянул, что я, дескать, очень не люблю российскую коррупционную власть, и что пишу о своей нелюбви в интернете и снимаю ролики. <…>

Налёт на квартиру завершился тем, что ФСБшник и менты забрали мой компьютер, сотовый телефон, три карты памяти и диктофон, и вызвали на допрос в качестве свидетеля. Впоследствии они начали рыться в моих личных документах и файлах – фабриковать против меня уголовное дело. На следующий день после налёта меня уволили с работы – сотрудник отдела безопасности фирмы попросил написать заявление по собственному желанию, иначе придрались бы к чему угодно. «Ну, Вы же понимаете».
Когда сшили 2 тома материалов уголовного дела, 7 ноября 2013 года ФСБшники (всё тот же Картуков Д.Н., а также Аленин С.В. и Сырнев Т.С.) с применением силы усадили меня в частный автомобиль прямо на улице и увезли сначала в ФСБ, а потом – в изолятор временного содержания (нарушение ст. 91 УПК РФ, ст. 286, ст. 301 УК РФ, ч. 1 статьи 27 Конституции РФ, ст. 303 УК РФ), где, через решётку, ФСБшник предъявил мне обвинение по части 1 статьи 280 УК РФ (публичные призывы к экстремистской деятельности). Наказание по предъявленному обвинению предусматривало до 3 лет лишения свободы.
На момент похищения я всё ещё находился в статусе свидетеля, и даже на задержание эти незаконные действия никак не тянули, однако в суде, куда я обратился, судьи Ульянюк В. И. и Зорина С. А. оправдали ФСБшника Картукова Д. Н.
Заключением в ИВС меня хотели напугать и добиться от меня подписей. В частности, следователь ФСБ подговорил адвоката Льва Мальцева (которого срочно пришлось нанять моим родственникам) уговорить меня на подписание протокола ознакомления с двумя экспертизами, чтобы выйти из ИВС. Я знал, что подписывать то, с чем я не ознакомился, юридически неверно, и не подписал бы, если бы не переживал за мать, у которой, как у любого пожилого человека, неважное здоровье.

Когда я вышел из ИВС, ФСБшник Картуков Д. Н. подал заявку в Росфинмониторинг на внесение меня в список действующих экстремистов.
В ноябре 2013 года у меня заблокировали все банковские счета (в том числе – дебетовой карты, с находившимися там 17 тысячами руб., и счёт юридического лица – моей фирмы) и лишили возможности переводить деньги через банк. Такое беззаконие предусмотрено федеральным законом № 115-ФЗ, подписанным Путиным. Норма позволяет внести человека в «список экстремистов и террористов» до суда – только на основании даже ошибочно предъявленного обвинения. Именно это со мной и произошло. Так я был лишён не только возможности заработка, но и вообще средств к существованию. Впереди был суд и оплата адвоката. На это преступники и рассчитывали.
К слову, история с блокировкой счёта моей сбербанковской карты получила федеральную огласку. Дело в том, что Сбербанк зачем-то наложил арест на мою карту в виде отрицательной суммы — 42 миллиона рублей(!), что не мог объяснить никто. Подробности истории были описаны, в частности, у Андрея Мальгина.

Помимо угроз, шантажа и подлянок с блокированием счетов, в кодекс чести «офицеров» ФСБ входил, как выяснилось, и блеф. Когда следователь Картуков Д. Н. столкнулся с тем, что я требую соблюдения своих прав, он исправил обвинение с первой части статьи 280 УК РФ – на вторую (предусматривавшую наказание до 4 лет лишения свободы). Так, 4 декабря 2013 года он предъявил мне второе более жёсткое обвинение, отменив первое.
Поставив меня перед страшным фактом (грозит не три, а четыре года), следователь Картуков Д. Н. передал через адвоката Мальцева Л. В. просьбу о сделке: если я иду на сотрудничество с ФСБ и отказываюсь знакомиться с материалами уголовного дела, то он возвращает первичное обвинение – до 3 лет. На сотрудничество со следствием я не пошёл, и продолжил знакомиться с материалами. 26 декабря 2013 года Картуков, пытаясь взять меня на износ, чтобы добиться подписи за ознакомление, начал выписывать мне повестки в здание УФСБ России по Кемеровской области на каждый будний день – для ознакомления (на тот момент дело состояло из двух томов – более 400 листов).
Блеф с предъявлением более суровой статьи не удался. 30 декабря 2013 года обвинение предъявили снова – по первичной статье (до 3 лет), даже после моего отказа сотрудничать. Это на заметку тем, кто столкнётся с преступниками в погонах: на блеф не поддавайтесь!
Дело я читал внимательно, делал заметки, сидел за столом с материалами по 8 часов в день. Но первым сдался не я, а сам чекист. Ознакомиться до конца он мне так и не дал, чем допустил очередное нарушение – часть 3 статьи 217 УПК РФ. Начальство торопило ФСБшника, требуя скорейшей передачи дела в суд.
До того как уголовное дело было передано в суд, я пытался оспорить все незаконные действия Картукова Д.Н. и его сообщников. Подавал жалобы в суд, в прокуратуру, в следственный комитет, обращался в полицию, в Военное следственное управление по ЦВО и т. п. Ниже приведён только неполный список нарушений, допущенных силовиком и командой:
1. Часть 3 статьи 182 УПК РФ – не предъявлено постановление суда об обыске с печатью;
2. Части 9.1, 12, 15 статьи 182 УПК РФ – не рассмотрено ходатайство о копировании информации с жёстких дисков, заявленное мной при обыске;
3. Части 6, 10 статьи 166 УПК РФ – не вручена копия протокола обыска (выемки), нарушены правила составления протокола обыска (выемки);
4. Часть 1 ст. 183 УПК РФ – изъяты предметы, не имеющие значения для уголовного дела, а также нарушено моё конституционное право на частную собственность, предусмотренное ч. 1 и ч. 3 ст. 35 Конституции РФ;
5. Часть 1 статьи 60 УПК РФ – в качестве понятых были привлечены заинтересованные лица;
6. Статья 91 УПК РФ – незаконное задержание;
7. Статья 286 УК РФ – превышение должностных полномочий;
8. Статья 301 УК РФ – незаконные задержание, заключение под стражу или содержание под стражей, а также нарушена ч. 1 статьи 27 Конституции РФ, ст. 303 УК РФ;
9. Часть 3 ст. 272 УК РФ – уничтожение информации с жёстких дисков;
10. Часть 3 ст. 217 УПК РФ – нарушение правил ознакомления с материалами дела;
11. Часть 2 ст. 159 УПК РФ – отказ допросить свидетеля;
12. Часть 1.2 ст. 144 УПК РФ – отказ в производстве дополнительной экспертизы.
В судах не признали ни одного нарушения, допущенного ФСБшником. Даже решения писали основываясь только на его показаниях. На противоречия и несоответствия фактов показаниям, предъявленным в суде, не обращали никакого внимания.
Знакомясь с материалами в кабинете Картукова, я услышал, как ему позвонили на айфон 5. «Здравствуйте-здравствуйте, Наталья Юрьевна», – сказал он в трубку и вышел из кабинета, чтобы продолжить разговор. Как раз накануне я подал жалобу на его преступные действия судье Лопатиной Наталье Юрьевне из Заводского районного суда г. Кемерово. Как думаете, совпадение?
В прокуратуре жалобы на ФСБшника должен был рассматривать прокурор Бектимиров Н.М. Его письменные отказы были верхом наглости. Даже обстоятельств дела в своих отписках он не описывал. Просто отказывал и всё.
В следственном комитете отказывались регистрировать сообщения о преступлениях ФСБшника. А когда я обжаловал эти отказы в суде, их рассматривали всё те же самые «натальи юрьевны».
На досудебной стадии уголовного дела отказы признать преступления Картукова Д.Н. выносили следующие должностные лица: <…>
После частичного ознакомления с материалами дела выяснилось, что следов инкриминируемого деяния (ретвита) на изъятом компьютере обнаружено не было! Однако это не остановило ФСБшника Картукова. Он не закрыл уголовное дело, не вернул мне взятую при налёте технику и не принёс извинений за ошибку. Он попросил мента, производившего компьютерно-техническую экспертизу, подделать её результаты. Удивительно, но оказалось, что такие серьёзные официальные технические документы, как компьютерная экспертиза, просто-напросто фабрикуются легким движением руки. Автор экспертного заключения, предупреждённый об уголовной ответственности за фальсификацию, – Чепайкин Д.В. – написал, что на жестком диске были обнаружены следы выхода в интернет на сайт Twitter в апреле и мае 2013 года. Технические расклады были приведены внушительно серьёзно, с таблицами, описаниями, на нескольких десятках листов. Фальсификаторы экспертизы не учли одного: жёсткий диск был куплен в июне 2013 года! Никаких следов выхода в интернет за месяц до покупки там не было и быть не могло.
По факту уголовного преступления (предусмотренного частью 1 статьи 307 УК РФ) – заведомо ложного экспертного заключения – мной было подано сообщение о преступлении в прокуратуру. Оно прошло несколько инстанций, дойдя до Генпрокуратуры. Там его спустили снова в Кемеровскую областную прокуратуру, где дали ту же отписку: в вашем сообщении выражено несогласие с результатами экспертизы, возбуждать уголовное дело не будем. Так что в список «отказников», приведённый выше, можно добавить если не самого Генпрокурора Чайку, то прокурора отдела управления Генпрокуратуры Ф. Г. Яруллина.
10 апреля 2014 года ФСБшники передали моё дело тому судье, у которого на стадии подачи жалоб сложилось ко мне наиболее неприязненное отношение – Кошелеву Д.А. Для этого им пришлось провернуть хитрый финт. Так как судья Кошелев Д. А. работает в районном суде (а по закону уголовное дело должен был рассматривать мировой судья), то мирового судью Крайнова О.Г. попросили передать дело в районный суд на том основании, что к моменту передачи дела в суд законодательство изменилось (Путин подписал поправки, ужесточающие ответственность по статье 280 часть 1 УК РФ, – таким образом подсудность менялась).

Однако не переставал действовать принцип, согласно которому закон не имеет обратной силы. И по закону дело подлежало направлению мировому судье, а не Кошелеву. Оповещение о том, что мировой судья направил дело районному судье, мне направили на адрес, по которому я не прописан и не проживал. Надеялись, что об этом факте я не узнаю, и не успею его оспорить. Но люди, проживавшие по этому адресу, связались со мной, и я успел. Из-за этого ФСБшники потеряли около месяца, чем только приблизили истечение срока давности. Передать дело отрицательно заряженному судье им так и не удалось. Но и остальные судьи не блистали независимостью. Кстати, несколько месяцев спустя за понимание и сговорчивость судья Крайнов О.Г. был повышен в должности до районного судьи.
2 июля 2014 года сфабрикованные против меня материалы приняла к рассмотрению мировой судья 7 участка Заводского района г. Кемерово Ницук Наталья Николаевна, 1979 года рождения. Место мирового судьи 5 участка (к которому относилось дело) на тот момент было вакантно. Ницук временно исполняла обязанности судьи 5 участка по указанию председателя суда Шандрова Д. В. Но даже когда на должность заступил судья 5 участка – передавать ему дело не стали, чем нарушили часть 3 статьи 8 УПК РФ.
Суд проходил с максимально возможными нарушениями. Почему «максимально» – потому что я и моя защита (в частности защитники Филипп Калиниченко (мой брат) и Сергей Чувичкин) использовали все юридические средства защиты, предусмотренные законом, для защиты моих прав. Ни одно из этих прав судом соблюдено не было.

Более того, суду пришлось пойти на грубейшие нарушения, чтобы увести от ответственности лиц, сфабриковавших дело, и довести процесс до обвинительного приговора.

Например, в приложении к обвинительному заключению ФСБшник Шумкин Е. А. вместо моей фамилии по недосмотру написал фамилию другого человека – некоего Майкова О. А. (дела стряпаются конвейерным способом, поэтому в шаблоне просто забыли переправить ФИО предыдущего обвиняемого). Возвращать дело прокурору на исправление ошибок судья не стала, хотя обязана была это сделать.
Или, к примеру, судья Ницук Н. Н. всё никак «не видела», что вменяемое в вину «криминальное» деяние (ретвит!) относится к административным правонарушениям и никак не тянет на уголовное преступление. В прекращении уголовного преследования мне было отказано.
Чтобы не допустить огласки столь позорного для судебной системы процесса, судья вынесла постановление о рассмотрении дела в закрытом режиме (обычно так рассматривают дела об изнасилованиях и с участием несовершеннолетних). До этого она запрещала видеосъёмку, а после – запретила приходить на процесс слушателям и даже вести аудиозапись. После такой закрытости процесса судья и прокурор (работавшие в недозволительном согласии) вообще перестали стесняться нарушать закон. Чего только не было на процессе: отказы защите по всем пунктам, беспредел приставов, кивание прокурора особо одарённым свидетелям, замена нанятого адвоката на прикормленных, пререкания с защитой, удаление участников, непосредственное участие ФСБшников п процессуальных действиях суда и многое-многое другое.
Вот неполный перечень нарушений в судебном процессе:
1. Проведение закрытого судебного разбирательства – ч. 2.1. ст. 241 УПК РФ;
2. Удаление защитника с процесса – ч. 2 ст. 258 УПК РФ;
3. Отказ судьи передать апелляционную жалобу в высшую инстанцию – ст. 389.2 УПК РФ;
4. Провозглашение приговора в закрытом заседании – ч. 7 ст. 241 УПК РФ;
5. Нарушение правил подсудности – ч. 3 ст. 8 УПК РФ, ст. 32 и 34 УПК РФ;
6. Ограничение прав стороны защиты в прениях – 294 УПК РФ;
7. Не рассмотрение отвода прокурору – ч. 1 ст. 66 УПК РФ;
8. Не рассмотрение отвода судье – ч. 2 ст. 61 УПК РФ;
9. Не выдача копии протокола заседания защитнику – ч. 1 ст. 11 УПК РФ;
10. Не предоставление подсудимому последнего слова – ст. 293 УПК РФ;
11. Рассмотрение дела в незаконном составе (судьёй, с истекшими судейскими полномочиями) – ч. 2 ст. 61 УПК РФ;
12. Отказ предоставить переводчика – ст. 18 УПК РФ;
13. Отказ внести изменения в график судебных заседаний для обеспечения возможности защитнику участвовать в процессе – ч. 2 ст. 248 и ч. 1 ст. 253 УПК РФ;
14. Отказ в допуске защитника Кустова Р. А. – ст. 49, ст. 50 УПК РФ;
15. Отказ немотивированный допросить свидетелей (Ляхова, Журавлёва) и отказ пригласить свидетелей (Полянцеву) – ч. 2 ст. 271 УПК РФ, ч. 4 ст. 7 УПК РФ;
16. Отказ немотивированный исследовать доказательства – ст. 240, ст. 122 УПК РФ, ч. 4 ст. 7 УПК РФ;
17. Отказ приобщить доказательство – заключение специалиста – ч. 2 ст. 86 УПК РФ;
18. Отказ в назначении судебной экспертизы по вопросу, «Являются ли госслужащие социальной группой?» – ст. 207 УПК РФ;
19. Отказ выдать копию протокола заседания защитнику Чувичкину для подготовки к прениям – ч. 8 ст. 259 УПК РФ;
20. Оповещение участников процесса о датах и времени заседаний СМС-извещениями без их согласия на уведомление таким способом, игнорирование судом уведомления, поданного защитником Чувичкиным, о данном нарушении – постановление Пленума ВС РФ от 09.02.2012 № 3;
21. Нарушение судьёй принципа беспристрастности при отказе вызвать в суд адвоката Волобуеву Н. А. с формулировкой о «достаточности собранных доказательств» – ст. 14, 15 УПК РФ;
22. Отказ в направлении судебного запроса в Кемеровскую психиатрическую больницу для истребования сведений о пациенте – свидетеле Иванове А. В. – ст. 85, 86 УПК РФ;
23. Отказ немотивированный в приобщении доказательств – фотографий протокола обыска – ч. 1 ст. 60, ст. 122, ст. 166, 167 УПК РФ;
24. Отказ принять отвод прокурора, заявленного на основании поданного Калиниченко С. Ю. заявления о привлечении гособвинителя к уголовной ответственности за клевету в отношении подсудимого, – ч. 2 ст. 61 УПК РФ;
25. Отказ принять отвод судьи, позволившей себе реплику на судебном заседании в отношении подсудимого «Посмотрим, как Вы будете потом смеяться в другом месте» – ч. 2 ст. 61 УПК РФ;
26. Отказ исключить недопустимое доказательство – психолого-лингвистическую экспертизу – ст. 75, 88 УПК РФ, ст. 120 и 271 УПК РФ, ст. 122 УПК РФ, ч. 4 ст. 235 УПК РФ;
27. Отказ судьи перенести заседание в связи с переутомлением подсудимого 24 февраля 2015 года, что повлекло за собой заявление отвода судье, в котором также было отказано – ч. 2 ст. 61 УПК РФ;
28. Отказ судьи устранить сомнения в личности обвиняемого, фамилия которого («Майков О. А.») указана в обвинительном заключении;
29. Отказ в удовлетворении ходатайства об истребовании информации из компании Twitter inc. и, следовательно, не установление существенных обстоятельств, имеющих значение для приговора;
30. Отказ в вызове свидетеля Шипилова Д. В. – ст. 122 УПК РФ;
31. Не устранены противоречия в доказательствах, положенных в основу обвинительного приговора, – копия кассового чека и гарантийного талона на винчестер, датированные июнем 2013 г., противоречат выводам эксперта о том, что на данном винчестере зафиксированы следы выхода в интернет в период с 01.01.2013 по 31.05.2013.
32. Судом ни разу не устанавливалась личность государственного обвинителя, его полномочия также судом не проверялись.
33. Судом также не устранены противоречия между биллинговой информацией ОАО «Вымпелком» и заключением комплексной судебно-экспертной комиссии.
34. Невзирая на множество оснований для оговора подсудимого со стороны его бывшей жены, суд не отнёсся критически к показаниям данного свидетеля. В то время как показания Калиниченко Р.Н. и Григорьевой Л.В. были судом проигнорированы именно в связи с наличием родственных связей. Суд никак не мотивировал своё предпочтение отдельным показаниям в ущерб другим показаниям.
Процесс длился 2 года. Два года без возможности трудоустроиться, работать, платить присуждённые таким же «судом» алименты (бывшая жена подала заявление в разгар процесса, а потом дала в суде по моему уголовному делу показания против меня), оплачивать услуги адвоката. Если бы не поддержка добрых людей из организаций «Агора», «Мемориал», Сергея Чувичкина и моего родного брата – в судах мне пришлось бы туго.
К марту 2015 года мы подошли к той черте, после которой заканчивался срок давности уголовного преследования. И даже полная ангажированность судьи при активном содействии заказчика (ФСБ) не давали им завершить задуманное – после окончания срока я при любом вердикте выходил сухим из воды (наказание не приводится в исполнение). В ФСБ испугались не на шутку. Судье дали указание – успеть вынести обвинительный приговор в срок любыми способами. Однако закон был на нашей стороне – мы имели право заявлять ходатайства, и ходатайств у нас было много. Тогда к судебному процессу подключились менты. 3 марта 2015 года защитник Сергей Чувичкин был не допущен в зал судебного заседания под предлогом проверки на предмет административного правонарушения (оказавшегося в итоге надуманным), защитник Филипп Калиниченко удалён по решению судьи, я – тоже. В компании судьи и прокурора остался назначенный судом адвокат Константин Руденко, который, фактически и завершил процесс.
12 марта 2015 года в первой инстанции мировой судья 7 участка Заводского района г. Кемерово Ницук Наталья Николаевна признала меня виновным и определила наказание в виде штрафа в 150 тысяч рублей.
8 мая 2015 года в апелляционной инстанции судья Заводского районного суда г. Кемерово Масалитина Ирина Владимировна, 1982 года рождения, утвердила это решение. В связи с применением амнистии решение суда не исполнили.
Подводя итог, нужно отметить, что двухлетнее неравное противостояние с преступной системой принесло мне и моим близким огромный материальный и моральный ущерб. Который трудно исправить.
При этом я считаю, что другого морального выбора у меня не было. Поддаваться преступному давлению ФСБ я считал и считаю недостойным. Сотрудничество с госорганами, по моему глубокому убеждению, является содействием их преступной деятельности. Спускание с рук нарушений, которые совершают силовики и судебные чиновники, является проявлением слабости.
Я очень недоволен тем, что те, кто совершил в отношении меня правонарушения, до сих пор на свободе и не понесли никакого наказания. Я буду добиваться, чтобы справедливость была восстановлена. Но пока передо мной стоят и другие задачи - поиск работы и разблокировка счетов. Я буду очень благодарен за предложения работы и поддержку. Вот номер банковского счёта моего брата, на который вы можете перечислить любую сумму, если хотите меня поддержать: <…>
Считаю, что за эти два года уголовного преследования мне и моей команде (теперь я называю их так) удалось очень много: мы показали общественности на конкретном примере, чего стоит коррумпированная судебная система, доказали полную несостоятельность обвинений и, главное, показали, что не надо бояться системы. Чёрта у нас действительно малюют слишком страшным. <…>
**

(2)

Из портала «Новая Хроника текущих событий»

КАК ПЫТАЮТ В КЕМЕРОВО

3 июля 2016

Известный кемеровский блогер Станислав Калиниченко 19 июня был тяжело избит в отделении полиции. Нападение было организовано с беспрецедентной наглостью: двое полицейских встретили Калиниченко непосредственно у его дома и потребовали подписать уже готовый протокол. В протоколе говорилось, что Калиниченко якобы находился на улице в нетрезвом виде.

Полицейские не назвались, позднее Калиниченко удалось узнать, что одним из них был ст.лейтенант Анатолий Опарин.  После того, как Калиниченко отказался подписать протокол, Опарин вместе с напарником затолкали его в полицейскую машину, угрожая электрошокером.

Калиниченко был доставлен к отделу полиции «Центральный» города Кемерово, где полицейские уже ввосьмером принялись затаскивать его внутрь отделения.

Как написал Калиниченко, «когда я понял, что мне просто могут сломать руки и ноги, я начал громко кричать: «Помогите, спасите, кто-нибудь!». Меня затащили в преддверие. Я кричал изо всех сил, чтобы услышали все, кто может услышать. Тогда Опарин А.В. обхватил меня за шею сзади рукой, перекрыв мне дыхание, чтобы подавить мой крик. Таким образом, он держал меня некоторое время. Левую руку со стороны спины в это время мне выворачивал сообщник Опарина А. В.
Когда мои руки были заблокированы, я почувствовал, что воздух перестал поступать совсем, и я начал терять сознание. Когда от потери дыхания я перестал двигаться, я потерял сознание. От удушения я терял сознание не менее двух раз.

Когда я первый раз потерял сознание и потом очнулся, я понял, что был на пороге смерти, но останавливаться полицейские не собирались.

Как только я смог набрать воздуха в лёгкие, я снова начал кричать что есть мочи: «Спасите! Помогите! Убивают!». Меня снова начали душить, перекрыли дыхание, я начал хрипеть и снова потерял сознание.

Придя в сознание, я почувствовал на запястьях наручники — их пристегнули за спиной. На мой крик из железной двери в коридор первого этажа отделения выходили полицейские, из-за чего Опарин А.В. переставал душить меня. Полагаю, что попытка Опарина А.В. и его сообщников убить меня не была доведена до конца из-за появления посторонних лиц.

В преддверии входа в здание по ул. Шестакова, 34 Опарин А.В. и находившиеся с ним около восьми полицейских наносили мне удары по всему телу руками и ногами, в течение нескольких минут. При этом я кричал, когда был в сознании.

После избиения и попыток убить меня в преддверии отдела, Опарин А.В. и его сообщник вытащили меня в наручниках из входа на улицу и подвели к деревянной скамье, стоящей в углу возле преддверия. Там Опарин, пользуясь тем, что я не могу опереться руками, которые были туго сцеплены за спиной наручниками, толкнул меня к стене, поставил подножку, и я упал головой на угол скамьи, повредив лоб.

Меня затащили в машину, припаркованную неподалёку, чтобы родственники (которые пришли за мной, когда узнали, что на меня напали) не смогли увидеть меня с побоями: к тому моменту моё лицо сильно опухло, и было залито кровью».

К этому времени в отделение полиции приехали брат и мать Стаса Калиниченко.  Они пытались выяснить у полицейских основания их действий. Полицейские не смогли им объяснить, почему на Стаса надели наручники, за что его задержали, и какие правонарушения ему инкриминируются.

Сам Калиниченко в это время сидел в «клетке» в наручниках, затянутых так туго, что его запястья начали кровоточить.

В итоге полицейские сказали матери Калиниченко, что он пьян.  Тогда он сам предложил сделать анализ крови, от чего полицейские отказались и сразу сменили версию, начав утверждать, что он курил «спайс».

После настойчивых просьб матери Калиниченко полицейские согласились вызвать скорую помощь. Прибывший врач, увидев состояние Калиниченко, потребовал, чтобы его срочно отправили в больницу для обследования. туда вместе с Калиниченко поехал Опарин и следователь СК Руслан Шалиов.

В больнице врачи стали настаивать на дополнительном обследовании врачом-отоларингологом в специализированной клинике, но полицейские и следователь категорически запретили это делать. Они вернули Калиниченко в отделение полиции, где продержали без всяких оснований до полудня следующего дня.

На другой день судья Центрального районного суда Александр Вялов в закрытом заседании без присутствия защитника признал Калиниченко в административном нарушении.

Калиниченко подал заявление в прокуратуру с просьбой привлечь сотрудников полиции к уголовной ответственности по восьми статьям Уголовного Кодекса, включая покушение на убийство, умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью, незаконное лишение свободы, злоупотребление должностными полномочиями, превышение должностных полномочий и незаконное задержание, заключение под стражу и содержание под стражей.

К заявлению он приложил акт медицинского обследования, в котором обнаружены ушиб гортани, ушибы мягких тканей грудной клетки, ушибы и ссадины конечностей, кровоизлияние в ткани век, прерванная асфиксия (удушение).

Подробнее см. в блоге Стаса Калиниченко: Прерванная асфикция