Жизнь и судьба – 4 (сельский учитель Анатолий Давыдов)
100 СЕМЕЙСТВ СЕЛА ВИКУЛОВО В СЕРЕДИНЕ 1970-х гг.
(О самодеятельном социологическом исследовании и гражданском подвиге сельского учителя А.В. Давыдова)
[Ниже — мой отзыв на сохранившиеся в семейном архиве Давыдовых материалы социологического исследования, проведенного учителем Анатолием Васильевичем Давыдовым )1925-1983) в начале 70-х.
Опубликован, под этим названием, в районной газете села Викулово, Тюменской области (Красная звезда, 27.09.1995).
Перепечатан оттуда газетой «Тюменские известия» (1996). Здесь публикуется с небольшими сокращениями. — А. А.]
= Отзыв на работу А.В. Давыдова 1973 г. (1995)
<…> Ко мне в руки попал замечательный документ: «Социологическая характеристика 100 семей райцентра Викулово». Пять страничек убористого (без интервалов) машинописного текста, с приложением большой рукописной матрицы, где по строкам — 311 членов обследованных автором семей, а по столбцам — 20 признаков, по которым эти люди характеризуются. Текст датирован: 12 мая 1973 года. И подписан: учитель А. Давыдов.
Зачин текста немудрящ, а, впрочем, точен:
«Для более полного представления о населении райцентра — с. Викулово Тюменской области — автором настоящего исследования были учтены 100 семей, из них 80 соседских, хорошо известных автору, в старой части села. 10 семей были учтены по одной центральной улице (Чапаева) и еще 10 — по новой, окраинной (ул. 8 Марта). Все семьи учитывались сплошь, с пропуском всего 1-2 недавно поселившихся семей, незнакомых автору».
Затем следует добротное описание того, что в социологии принято называть «общими распределениями» социально-демографических характеристик: по полу, возрасту, образованию, социальному положению и профессиональным занятиям, а также по «происхождению» (коренные жители данного села, мигранты из сельской глубинки, из города и т. п.). Привычный к социологическим опусам того времени читатель ждет такого же распределения ответов опрошенных на вопросы анкеты, вроде: удовлетворены ли Вы своим трудом или каковы Ваши жизненные планы? Но нет этого, как нет и самой анкеты. Зачем спрашивать, когда то, что нужно для анализа, и так известно автору о каждом из трехсот человек.
К «социологической характеристике» у А.В. Давыдова относятся: «семейное хозяйство» и «состояние здоровья», «партийность» и «судимость», а также «отношение к алкоголю»… Но и не только эти так называемые «объективные» характеристики, а и «субъективные». Только это вовсе не их, обследованных, мнения, позиции, субъективное отношение к тем или иным предметам. А — тут уж на традиционный социологический опрос совсем не похоже! — собственная экспертная оценка исследователем «умственного развития», «нравственности» и даже «государственной лояльности» каждого из вошедших в его выборку.
Наверное, можно доверять такой экспертной оценке, ведь каждого из своих односельчан автор наблюдает в повседневной жизни, и, по-видимому, много лет. Вероятно также, он опирается и на групповое мнение, на рассказы каждого о себе и соседях (не «под протокол», не «для анкеты»). И вот фрагмент из середины этого неординарного, как уже понятно, социологического отчета:
«…Будучи довольно хорошо знаком с рассматриваемыми семьями, автор стремился беспристрастно учесть особенно отчетливые черты морали, поведения. Относительно честных, хотя бы в отношении госимущества, но все же способных лицемерить, говорить не то, что думают, а что выгодно, отмечено среди граждан старше 18 лет (таковых в выборке А. В. Давыдова 223 чел, или 78%. — А. А.) только 41 человек. Из взрослых трудолюбивых учтено 90, но трудолюбивых в основном для себя, а в учреждениях работающих «абы день прошел»… Ленивых, беззаботных, довольствующихся «чем бог послал» нашлось 15 человек, отчасти из-за слабого здоровья, алкоголизма… Аккуратных, также преимущественно для себя, но на общество работающих зачастую «тяпляп», учтено 132 чел., неаккуратных везде — 44. Явно грубых взрослых учтено 94 чел., вежливых же, даже с большой «натяжкой», только 36…»
Я привел здесь пока «сугубо описательный» фрагмент. Сами по себе количественные соотношения полярных групп достаточно красноречивы. Но автор не останавливается на констатации фактов. Он интерпретирует, объясняет, пытается экстраполировать на будущее.
Продолжаю цитирование с оборванного места:
«…При этом растущая смена будет, пожалуй, еще грубее. Воспитываемая государством ненависть к идейным «врагам» проявляется в ненависти односельчан, как и всех советских граждан (добавляет автор, словно напрашиваясь на обвинение в антисоветской пропаганде! — А. А.), в первую очередь друг к другу… О советских людях многие говорят и пишут как о смелых, но их смелость с грубостью проявляется обычно против тех, на кого их натравливает начальство, и против слабых «соплеменников», когда они «шерстят» друг друга так, что только «перья летят», выступления же односельчан против «сильных мира сего» в защиту обиженных, слабых — явление редкое, объясняемое еще и привычкой «помалкивать», разобщенностью людей. Учитывая это, автор только 15 взрослых отнес к смелым, зато трусливых насчитал 99, имея в виду именно «боязнь начальства». Большое число трусливых, боязливых объясняется еще, конечно, и возрастом, и знаниями, и строгостью законов…»
И последняя цитата:
«Большинство взрослого населения — «бездумные» обыватели; те из них, какие особенно сильно одурманены идеями тоталитарного режима, получают от государства больше благ равных себе, защищают существующий строй и свое положение особенно рьяно. Все же их насчиталось не так уж много (21), преимущественно старые члены КПСС, недалекие люди. Среди <…> членов КПСС и <…> комсомольцев далеко не все убежденные коммунисты, многие носят партийный билет как «щит-броню» от нападок, недоверия, как «всесоюзный пропуск» к лучшим местам и благам, к «ласке» государства. Все же явно преобладают и среди викуловцев пресловутые безответственные приспособленцы — 170–180 лиц старше 16 лет, политически темный народ. Недовольство жизнью наблюдается у многих, по крайней мере, у 46 учтенных, из-за бедности, рабского труда в прошлом в колхозах, из-за раскулачивания, репрессий сталинцев, недостатка товаров в магазинах, плохой морали населения, поведения молодежи, своих детей, из-за бесхозяйственности, притеснений верующих, общей несправедливости».
В заключающих работу выводах автор столь же деловит, сколько и бескомпромиссно откровенен. Картина жизни сибирского райцентра, с точки зрения его промежуточного (между сельской глубинкой и городом) положения в миграционных процессах, неблагоприятной демографической ситуации и массового ухудшения здоровья, убогости повседневного быта, узости духовных запросов, развития «нравственных пороков» («нечестность, неаккуратность, грубость, ненависть, зависть, разобщенность, эгоизм»), общественной пассивности, «с мировоззрением по государственному шаблону, хоть и недовольны многими изъянами экономики и культуры»… Картина абсолютно реалистичная, и даже может показаться это банальным, глядя с высоты сегодняшнего нашего миропредставления, но ведь делалось и писалось это в 1973 году!
Здесь важно выделить три момента: интеллектуальный, гражданственный и профессиональный.
Интеллектуальный. А. Давыдов вводит в свое обследование экспертную оценку «интеллектуальной одаренности». Его критерий достаточно строг, по крайней мере автор только одного человека в 100 семьях посчитал «оказавшимся с сильным аналитическим умом и исключительной памятью». Понятно, что он имел в виду не себя самого. Однако сам он, по-видимому, был достаточно одинок в кругу односельчан. Я имею в виду не меру коммуникабельности (без чего вряд ли можно так досконально узнать односельчан, хотя профессия учителя этому явно способствовала). А ясность понимания того, что же происходит в нашем обществе, и поиск новых способов дальше углубить и конкретизировать это понимание. Среди профессиональных социологов того времени такой способностью «додумывать до конца» обладали немногие. И еще у меньшего числа это находило отражение в их трудах.
Гражданственный момент. Кому адресован этот текст? Односельчанам? Очевидно, нет. Насколько я могу предположить, не относился А. Давыдов и к кругу «профессиональных» диссидентов. В селе Викулово не выйдешь «на площадь», как в Москве (хотя были, конечно, и мало кому сегодня известные «провинциальные» диссиденты). Скорее всего, не адресовался этот текст и западным радиостанциям (не тот жанр!). Политический, экономический, литературный «самиздат» в ту пору был, но социологического не было (свидетельствую как профессионал). Значит, «в стол»? Скорее всего, так. Но само по себе хранение такой рукописи в столе — до первого обыска… Возможно, не ждал обыска. Все же, Викулово — не Москва. Значит, таился?
Не выдумываю мотивов. Предлагаю версию, которая мне кажется естественной: «Делай то, что никто, кроме тебя, не сделает». Не сделал (и не мог сделать никто в райцентре Викулово, Тюменской обл.), кроме А. Давыдова!
Момент профессиональный. А. Давыдов в социологии — любитель. Возможно, он был начитан в социологических трудах и даже знаком с исследованиями сибирской деревни, проводившимися под руководством акад. Заславской. Уж в вопросах социологической «методологии» и «методики» — явно не сведущ. Однако слово «социология» он употребляет не всуе (как это водится среди любителей). Может, и хорошо, что не искушен в профессиональных премудростях. Ибо интуитивно, как просто человек со здравым смыслом и высоким уровнем культуры, он смело нарушает каноны, которых, пожалуй, и не знает. Он действует, как «умственно одаренный человек» (выражение А.В. Давыдова). И действует лучше иных профессионалов!
В ту пору увлечения математически «надежно обоснованными» общесоюзными и т. п. выборками, автору этих строк, например, непросто было доказывать, что сплошное обследование пусть даже произвольно выбранной небольшой территориальной общности или, скажем, производственного коллектива — может оказаться куда информативнее для познания «универсальных» общественных процессов, чем эти выборки.
Или: ни одному профессиональному социологу не приходило в голову так оригинально совместить методы «включенного наблюдения», «социальной статистики» и «экспертной оценки» в «монографическом исследовании» (я заговорил профессиональным социологическим языком). Может быть, потому, что для этого нужно было «планировать» свое исследование не из академического или отраслевого кабинета…
Есть, конечно, в тексте А.В. Давыдова некоторые (с профессиональной точки зрения) «наивности», на которых не хочется акцентировать внимание. <…> Но, кстати, то, что у А. Давыдова — «наивность», то у немалого количества «профессиональных» социологов — недостаток профессиональной культуры (не столь уж редкое явление!), так что не хочется придираться.
Разумеется, работа с «общими распределениями» (проценты относительно всей совокупности обследованных) — это еще только «прихожая» в эмпирическую социологию, которая, строго говоря, начинается с анализа связей между признаками (как зависит, скажем, «честность» или «государственная лояльность» от объективных социальных характеристик и т. п.). Автор не ставил перед собой такой задачи. Но примечательно, что возможность для ее решения он создал — приложенной к тексту «отчета» исходной матрицей, которая легко профессионально переводится в двумерные статистические таблицы, и даже (разумеется, с учетом ограничений, накладываемых относительно небольшим объемом выборки) возможен расчет коэффициентов корреляции, проведение факторного анализа и т. п. (о чем социологу-любителю знать совершенно не обязательно).
Подводя итог, хочется определить текст (эссе, опыт социального анализа, отчет — но перед кем?) А. В. Давыдова 1973 года как самодеятельное (в лучшем смысле этого слова!) социологическое исследование, выполненное провинциальным учителем, в силу культурного, нравственного или гражданственного императива. Это — некий образец «интеллигентного поведения», не столь уж отличного от «рыцарского кодекса»: «делай, как должно (и как я могу), а там — будь, что будет!».
Вот все, что я могу сказать, ознакомившись с документом нашей истории и, позволю себе утверждать, андерграундной социологии, каковым является текст «Социологическая характеристика 100 семей райцентра Викулово».
…Мне говорили, что А. В. Давыдов — потомок легендарного героя Отечественной войны 1812 года Дениса Давыдова. Но это и все, что я о нем знаю! Как жилось ему среди его «обследованных», жителей села Викулово, в 1973 году? Как дальше сложилась его судьба? Впрочем, для моей профессиональной и нравственной оценки его труда это не имеет значения.
Ведущий научный сотрудник СПбФ ИС РАН, к. ф. н. А.Н. Алексеев
Июнь 1995
Ремарка: жизнь не по лжи.
Лишь год спустя автор имел случай побольше узнать о герое своих заметок. Анатолий Васильевич Давыдов (1925–1983), педагог-новатор, краевед, правозащитник, здесь предстает лишь одним из частных эпизодов своей подвижнической жизни, одной из сторон своей универсальной личности.
Надо сказать, что представленная выше версия жизненной ситуации «простого» сельского учителя во время написания им своей «Социологической характеристики жителей райцентра Викулово» требует существенной корректировки.
Как автору стало известно от Нины Анатольевны Давыдовой, дочери А.В. Давыдова, ее отец в 1963–1964 годах привлекался к уголовной ответственности по ст. 70 («антисоветская агитация и пропаганда») УК РСФСР. Год он провел в тюремном заключении (какое-то время — даже в «психушке»), но в конце концов — путем последовательных кассационных жалоб! — сумел добиться отмены приговора (что может показаться даже невероятным).
Разумеется, органы государственной безопасности не оставляли «реабилитированного» своим вниманием и после освобождения из мест заключения. То есть — обсуждаемую здесь работу в 1973 г. А.В. создавал, хорошо понимая, чем это опять ему грозит!
У родственников сохранилась также рукопись автобиографического романа Анатолия Васильевича Давыдова (его название — «Андрей Орлов»), охватывающего события жизни автора вплоть до середины 60-х. Этот роман по праву может быть определен как своего рода учебник «жизни не по лжи». Очень надеюсь, что он еще найдет своего издателя, равно как и читателя… Память об А.В. Давыдове сегодня чтят его односельчане. В июне 1996 г. администрация Викуловского района Тюменской области приняла следующее постановление:
«Учитывая ходатайства группы граждан с. Викулово и отдела культуры администрации района, присвоить Викуловскому районному краеведческому народному музею имя его создателя и многолетнего руководителя Давыдова Анатолия Васильевича». (Апрель 1999)
