Из «Ежедневного журнала»:

Эдуард Шеварднадзе. Последний из безвременья

7 июля 2014. Вадим Дубнов

Читать полностью

<…>

Человек, которому не перед кем оправдаться

Это удивительный дар, которому могли позавидовать самые тертые из осторожных коллег: быть иногда всего на треть шага впереди — но считаться прогрессистом. В 1972 году он возглавляет Грузию — после тусклого Мжаванадзе он выглядит чуть ли не как Горбачев после Черненко. Он точно знал, когда можно вырваться вперед: скажем, предложить » в начале 80-х так называемый потийский эксперимент, прообраз «местного хозрасчета», который станет, в свою очередь, через несколько лет первым импульсом к будущему республиканскому суверенитету. А тогда просто легализовал местную экономическую экзотику.

Чем дольше длится такая жизнь, тем больше вчерашних друзей тебе чего не прощают, но даже они что-то за ним признавали. Скажем, личную смелость, которую он тоже умудрялся проявлять точно и ко времени. В начале 70-х ворошиловградскую «Зарю» с родины вождя великой страны тащили в футбольные чемпионы, и в тбилисском матче на последних минутах при ничейном счете не назначили бесспорный пенальти. Шеварднадзе спустился из правительственной ложи прямо в гущу начинавшегося погрома — страшно подумать, под какими лозунгами. «И молодец, отчаянный он мужик, как же так можно, слушай, да я того судью сам бы тогда удушил…» — снова теплеют голоса его врагов.

Это очень плотная жизнь, из которой ничего не вырвать, это ткань века, который должен был вместить всю его жизнь, но не вместил, потому что он всех переиграл и обхитрил — и коммунистов, и антикоммунистов, и друзей, оказавшихся врагами, и врагов, которые даже ненавидели его с каким-то усталым и обреченным почтением. И даже само время. И Саакашвили, хорошо его знавший, так и сказал в свою революцию: «Никаких переговоров с Шеварднадзе — он нас всех переиграет». Переговоры все-таки были, и Шеварднадзе ушел, не потому, что проиграл, а потому что к этому времени уже начал переживать собственную эпоху и, наверное, уже об этом догадался. Ему шел всего лишь 76-й, и он никак не хотел мириться с мыслью, что надо назначать себе преемников.

Даже затворником он жил, не прерывая светской жизни, и даже давал интервью, лукаво улыбаясь на вопросы, которые многозначительно продолжал обходить. Человек, который мог стать врачом — и не стал им. Человек, который мог иметь сотню преданных друзей — он их никогда не имел. Человек, который начинал с фанатической веры — он просто не представлял себе жизни без власти, пусть она к тому времени не простиралась дальше его президентского дворца. Про человека, который мог добиться успехов где угодно и в чем угодно, уже рассказывали анекдоты. Правда, незлые.

…Покойный Зураб Жвания, которого считали его преемником, в 1998 году после покушения на Шеварднадзе не успел к месту событий на набережной Куры и отправился прямо в резиденцию президента в Крцаниси. «Я зашел и остолбенел, — вспоминал он позже. — Два очень старых человека сидели и отрешенно молчали. Нанули тихо мне сказала: ''Зачем ты здесь? Уходи. Они сейчас придут и сюда''. И Шеварднадзе кивнул — так, что я до сих пор уверен: невозможно сыграть такую обреченность». А потом Жвания улыбнулся своим сантиментам и добавил с сомнением, которое уже не мог разрешить: «Хотя, черт его знает… Это же все-таки Шеварднадзе!»

Через пять лет он расстанется с властью, еще через год уйдет Нанули. Потом Жвания. Про Шеварднадзе почти перестанут вспоминать, он останется памятником — самому себе, своей эпохе со своими нравами, которые вместе с эпохой и с ним самим уже никому не будут интересны. Последний человек из великого безвременья и политбюро 70-х — если ему и есть в чем оправдаться, то не перед кем. А тех, кто с ним о чем-то не доспорил, он уже давно пережил.