Первоисточник

 <…> На этой неделе у нас отыскался самый высокооплачиваемый музыкант мира – им оказался не Маккартни, не Леннон, а кто бы вы подумали? Скромный… Ну, конечно, не скромный, хороший, но, все-таки, скромный российский виолончелист Ролдугин.
Самые разные российские компании частные и государственные просто давили друг друга в спешке, чтобы привезти ему на оффшор деньги, около 2 миллиардов скопилось. И согласитесь, вот эта история с Ролдугиным – это принципиально другая история, чем, допустим, с коллегами по несчастью, по этому самому Панамскому оффшору, как, допустим, у Порошенко или у Кэмерона. Потому что у Кэмерона там отец… Даже, в конце концов, и у Петра Алексеевича Порошенко, о котором я здесь много буду говорить, поскольку я на этой неделе пробыла несколько дней на Украине и, конечно, сильно впечатлена этим цирком с конями… Я по поводу цирка ничего плохого не хочу сказать: цирк гораздо лучше, чем болото.
Так вот. Все-таки, у Петра Алексеевича Порошенко, ну да, там у него конфетная его фабрика, которую он не продал, как обещал народу, а посадил на оффшорку. Ну, в общем, эта конфетная фабрика его, даже для разнообразия известно, что он ее ни у кого не отбирал, не отжимал. Ну, конечно, нехорошо, но какой украинский президент еще когда исполнял свои обещания народу? И вообще, действительно, по моральному счету, в данном случае к Порошенко претензий нету.
А здесь совершенно другое. Здесь человек Ролдугин, ничем не примечательный, не замеченный в бизнес-транзакциях, вот, его использовали как дупло, как прокси-сервер. И все платили.
И, конечно, можно предположить… Да? Естественное предположение, что за господином Ролдугиным скрывается кто-то еще, кто настолько могущественен в России, что все ему платят (что частники, что государственные). Конечно, вы скажете, что «Да нет. Вдруг это какой-то частный случай непонятно чего». Вот, вдруг, скажем… Вот, компания «Тройка Диалог» – она несколько раз продавала компаниям Ролдугина пакеты российских предприятий, а буквально на следующий день покупала их обратно, причем каждый раз у компании Ролдугина оставалась очень существенная прибыль 400-500 тысяч долларов. А после этого еще и «Тройку Диалог» купил Сбербанк. Там не совсем понятно, происходили ли эти транзакции уже после покупки «Тройки Диалога». Да?
В сухом остатке, вот, вопрос: если Сбербанк покупал «Тройку Диалог», когда он ее покупал, он видел эти токсичные транзакции? Зачем он купил «Тройку Диалог» с такими токсичными транзакциями? Если там были аудиторы, то они их заметили или нет? Если они их не заметили, то, конечно, товарищ Греф может выставить аудиторам гигантский счет, что они не заметили такой бяки. А если заметили, то возникает вопрос, как это товарищ Греф купил «Тройку» с такими токсичными транзакциями?
А если эти транзакции продолжались, то получается, что схема имеет явно коррупционный характер. И, может быть, это личная схема Грефа и его подчиненных? Ну, давайте вызовем на допрос тех, кто подписывал платежки, кто им давал указания. Вдруг окажется, что это какой-то личный междусобойчик?
Но вряд ли это окажется, что это личный междусобойчик, потому что, например, кроме Сбербанка и «Тройки» там есть еще кипрский банк, который контролировался государственным ВнешТоргБанком, который открыл этим оффшорам кредитную линию практически без обеспечения на как минимум 650 миллионов долларов.
Неужели, у нас такая всеобъемлющая коррупция в государстве? Ну, давайте допросим менеджеров кипрского ВТБ, которые делали это тоже, да? Что они именно имели в виду?
Но вместо того, чтобы какие-то вести допросы и расследования, вместо того, чтобы вызвать на допрос Грефа, Владимир Владимирович говорит «Ой, Ролдугин эти деньги заработал законно, и вообще он на них музыкальные инструменты покупал». При этом, знаете, как-то Ролдугин в другом интервью говорит, что его виолончель Страдивари и та казенная (государство подарило).
К тому же, понимаете, если бы это были только государственные компании, мы могли бы подумать о какой-то коррупции со стороны менеджеров этих государственных компаний. Но, вот, например, в июле 2007 года компания Сергея Ролдугина получила в долг от другой оффшорки 6 миллионов долларов, а уже через пару месяцев за вознаграждение в 1 доллар этот долг был прощен. А оффшорка, которая давала 6 миллионов, была связана с Алексеем Мордашовым – это частный человек, хозяин Северстали. Ну, неужели он сам у себя воровал эти 6 миллионов долларов в пользу Ролдугина?
Это не единственный платеж частной структуры в пользу этих оффшорок. Вот, например, две структуры, близкие Сулейману Керимову, в одном случае оффшор получил права требования на 4 миллиарда рублей, а в другом случае на 200 миллионов долларов, так на минуточку, гигантские деньги.
Ну, как бы, Сулейман Абусаидович Керимов – неужели, он просто так сам у себя будет свыше 300 миллионов долларов воровать? Вряд ли это, да? Это невозможно. Зачем что-то делать, наносить самому себе такой ущерб?
Вот, мы с Романом Аниным сегодня, который… Напоминаю, что, собственно, Анин от «Новой газеты» и вообще от России участвовал в этом консорциуме журналистов, и вообще он делает, на мой взгляд, совершенно потрясающую работу, и лучший наш российский журналист-расследователь.
И мы с Романом сидим сегодня в «Новой», и Роман меня спрашивает «Юль, а ты не знаешь, зачем Керимов заплатил эти деньги?» Я говорю «Слушай, ты знаешь, я, в принципе, не помню даты и я не знаю, когда вот эта штука произошла». Но несколько лет назад у Керимова были большие проблемы не по его вине. Дело в том, что тогдашний президент Дагестана Муху Алиев его очень хотел съесть. И Керимов вошел с ним в клинч не на жизнь, а на смерть, потому что Муху Алиев хотел его вытурить из сенаторов, и понятно, что это сделало бы Керимова очень уязвимым. А эта война совершенно не была инициативой Керимова, он был в ней страдающей стороной. Но для него был, действительно, это вопрос жизни и смерти, он сказал, что он снимет президента Дагестана, он его снял. И говорят, что он лоббировал кандидатуру того президента, который потом был назначен, это Магомедсалам Магомедов.
И я вижу, значит, так, Роман Анин так бледнеет… Все-таки, 350 миллионов долларов. И говорит «Слушай, я, все-таки, думал, это какая-то коммерческая сделка. Вот там у него покупали актив, хороший актив, ему сказали, что часть денег переведи туда-то. А вы мне, Юля, говорите, что фактически получалось, что эти деньги заплачены за пост президента Дагестана. Кому? Да? Оффшору Ролдугина. Я как-то не представляю себе, что… Как это возможно? Это у нас такое?»
Я говорю «Ну, во-первых, это ничего неизвестно. Давай посмотрим. Может, я неправильно назвала даты. Я ж не помню, когда всё это у нас было». Мы поднимаем даты и смотрим, действительно, что даты сходятся. Что обе сделки и по президенту Дагестана, и по вот этим 4 миллиардам и, соответственно, 200 миллионам – они были в 2010 году, ну, в сроки, которые бьются. Там была разница в несколько месяцев, но понятно, что это не одномоментные сделки. И понятно, конечно, что это не значит, что это коммерческая или политическая сделка, потому что эти сделки у нас носят комплексный характер. У нас есть власть и у нас есть деньги, и, вот, как бог-отец и бог-сын – они в разных ипостасях, но единые в сущности, так у нас власть и деньги – это две ипостаси одной сущности.
И получается, что смысл существования российской власти и государства состоит в том, чтобы самые разные люди и госбанки перечисляли деньги оффшорам, номинально принадлежащим Ролдугину. И, в общем, до того, как Путин стал президентом, ни Керимов, ни Мордашов не выражали никакой склонности делать такие подарки господину Ролдугину.
А, естественно, еще раз повторяю, это очень сложная комбинация. Я ни в коем случае не говорю, что эти деньги кому-то принадлежат лично. Это такая штуковина, которая называется «бассейн». Я удивлена, что никто не назвал этого термина, потому что это вполне официальный экономический термин в России, такой же как распил, откат, занос. Это системообразующий термин, описывающий российскую экономику. Бассейн – это, как говорят, тот пул денег, которым распоряжается Кремль, который есть неформальный бюджет. Вот, есть ряд распорядителей, и под естественным соусом того, что эти деньги пускаются на разные благие дела… Ну, знаете, я сильно подозреваю, что этот бассейн вообще-то очень дырявый.
Вот, в случае Ролдугина видно, что он был не дырявый, и как раз, видимо, вообще единственный честный человек в этой истории – этот Ролдугин. Это, конечно, сидеть у бассейна и не напиться. Вот, это единственный человек, который сидел у бассейна и не пил воду, хотя, она была сладкая вовсе, а не хлорированная.
Вот, аналогичная должность в Римской империи называлась «Comes rerum privatarum», потому что у Римской империи было два бюджета: один бюджет был казенный (это была общественная казна), а другая была, вот, граф-распорядитель личного бабла, Comes rerum privatarum, тот, который распоряжался непосредственно царскими поместьями и имениями. Граф-распорядитель личного имущества.
И у нас таких, понятно, видимо, Comes rerum privatarum несколько. Вот это вот такая система параллельного бюджета. Еще раз повторяю, самое интересное в этой системе параллельного бюджета, что я сильно подозреваю, что не все такие безупречные люди около этого параллельного бюджета сидят как Ролдугин.

<…>