Мнение редакции может не совпадать с мнением автора републикуемого или цитируемого материала. А. Алексеев.

**

Первоисточник

ТРАДИЦИОННОЕ ПОНОШЕНИЕ БОРИСА ЕЛЬЦИНА

Сергей Митрофанов

16 декабря 2016 г.

Нападение на Ельцина (на Ельцин-центр, на феномен «девяностых») только на первый взгляд кажется алогичным. Действительно, ведь прошло полновесных шестнадцать лет, как режим сменился на полную, надо понимать, противоположность. Нынешние тридцатилетние понятия не имеют, что там было в «девяностых» и откуда, по какой причине пошла такая «движуха». Сорокалетние что-то помнят, но в основном повторяют родителей. Или, наоборот, опровергают их по закону «отцов и детей». Раз папаша активничал в девяностых, значит, там все было бред и обман. Пятидесятилетние знают, но чаще всего устали и выпали из игры. Шестидесятилетние потихонечку вымирают.

Тем не мене «девяностые» болят как фантомная боль. Уже ничего нет, все отрезали и перебинтовали, но полномочные представители «нулевых» и «десятых» продолжают вести нескончаемый спор, как будто из «девяностых» на них продолжает идти какое-то враждебное им излучение. На самом деле отчасти так и есть. Любая биография, любой экспонат из 90-х при перенесении в «нулевые-шестнадцатый год» оказывает разрушающее действие, сравнимое со столкновением материи и антиматерии. О чем и не преминул заметить автор эпических кинополотен Н. Михалков. Выставка в Ельцин-центре, мол, ежедневно делает «инъекции разрушения национального самосознания детей», — сказал, как отрезал, он. А министр культуры М. взял да и согласился. Право, впору провести обряд очищения от скверны и обнести Ельцин-центр какой-нибудь животворящей иконой. В духе современности.

Они правы. Но в своей посылке. Когда мы смотрим на лица поколения «девяностых», то понимаем, что они счастливее, открытее, чем лица из нашего шестнадцатого года. Про последние можно сказать лишь то, что самосознания в них хоть отбавляй. Однако эти лица принадлежат как бы окопникам, окруженными врагами. Которые при этом думают: «Вот пуля пролетит, и — ага!». А все мечты – поесть санкционного продукта из котелка да после перекура навредить чем-нибудь распоясавшейся Украине.

Нет, никто никогда не говорил о том, что в «девяностых» не было проблем, трудностей, бедности, столкновений, подчас ожесточенной борьбы. Добро и зло будут вечно перетягивать канат в человеке и человеческом обществе, и «девяностые» в этом смысле не исключение. Но не отнять и того, что поколение «девяностых» изобретало свободы, а поколение «нулевых-шестнадцатого» года изобретает запреты — в день по запрету. У поколения «девяностых» была миссия — приведение страны в порядок после семидесяти лет бюрократической деспотии. А у поколения «нулевых-шестнадцатого» года миссия — про это забыть. «Девяностые» открывали архивы, «нулевые-шестнадцатый» эти архивы мечтают закрыть. «Девяностые» разоблачали сказки, а «нулевые-шестнадцатый» снова складывают эти сказки. «Девяностые» хотели мира во всем мире и чтобы туда без визы поехать, а «нулевые-шестнадцатый» укрепляют границы и прячутся за бруствером.

«Нулевым-шестнадцатому» нужна индульгенция за предательство «девяностых» и всего того, о чем мечтали люди оттуда. Кампания обличения и поношения Ельцина поэтому естественна. Но и без кампании полно добровольцев, готовых перечислить ямы. 93-й год — крах незадавшегося парламентаризма, 96-й год — апофеоз манипуляции, 99-й год — кулуарная передача короны серому человечку. Мне часто говорят, что все, что случилось позже, заложено в «девяностых». Кто ж с этим спорит?

А вот спросить: а разве могло быть не заложено? Разве на ногах поколения не висело тогда груза рабского тысячелетия, культурной изоляции от Запада, непрочтения главных книг человечества?

Мы и Конституцию-то писали, думая, что это просто красивый текст, виньетка демократии, не подозревая, что он как-то потом окаменеет и им огреют нас по голове. Однако вспомним и то, что даже в 99-м году люди чувствовали себя у развилки, а не у тупика. Чувство развилки — вот критерий девяностых и то, чем они отличаются от последующего. Если, конечно, не считать развилкой «Навальный-президент». Все экспонаты, реальные и воображаемые, напоминающие об этой развилке — то есть о свободе выбора, то есть о свободе, — таким образом опасны, разрушают национальное самосознание беспризорных детей, как гениально заметил Н. Михалков.

И тогда в бой пошли старики. Буквально. Откуда-то вытаскивают Горбачева. Ему и теперь можно все простить — за то, что он оказался в нужном месте в нужное время и с «новым мышлением», которое сам же до конца не понимал. И за то, что был вегетарианцем, а не кровавым тираном. Но Горбачев зачем-то начинает расшатывать собственный памятник. В скором времени возможно образование нового содружества государств в тех же границах, которые были при СССР, предрекает он, не уточняя, зачем?

Зачем создавать такой союз? Неужели исключительно ради длины дорог и стоимости внутренних авиаперелетов? Можно пожать плечами, старик фантазирует на радость оголтелым, сожалеющим об утерянном. А это ведь целые страны со своим народонаселением, культурно давно отделенные, как Прибалтика. Но это также и удар по «девяностым», ведь это они рассыпали советский командно-административный союз для сборки на новой основе — с Европой и, пусть простят патриоты, с Америкой.

А вот еще из прекрасного – «Открытое письмо простолюдинки жене Ельцина Наине». «Простолюдинка» тут звание. Носится гордо. Хотя и заставляет задуматься о приметах времени. Есть, оказывается, простолюдины, ну, те, которые закупается продуктами от фирмы «Каждый день», и сложнолюдины, сеньоры-помидоры, они проезжают на лимузинах, обдавая простолюдинов грязью. Даже депутаты у нас теперь простолюдины и сложнолюдины. Сложнолюдин Володин, например, обещает вздрючить дисциплиной депутатов-простолюдинов. Но в данном случае «простолюдинка», как я уже сказал, это глас народа, кондовости и домотканности.

Вообще-то я не стал бы цитировать очередное подметное письмо со всеми этими эскападами про СССР и 90-е, тем более из подзаборной газеты «Завтра». Но иногда сволочизм «нинаадреевых» начинает доставать и привычных к сволочизму, тем более что его старательно тиражируют, присовокупляя к старику Михалкову. Поэтому, наверное, нужно снова и снова растолковывать, чем были для нас девяностые, которые мы потеряли.

«Ваш муж был пьяница», — со знанием дела пишет эта простолюдинка, как будто сама с утра до вечера с ним киряла не просыхая, откуда и интимное знание. Но это полбеды, проблема глупой бабы и вино-водочного восприятия политики. Ключевая фраза другая: «В любом случае Ваш муж на сегодня — самый плохой президент России». А так ли это? А если сравнить? Ну, с этим, который загнал нас в осажденную крепость. Да и с младшеньким, который в промежутке наобещал кучу и пел сладкие песни про свободу?

Они взвешены и найдены очень легкими.