На снимке: Е. Вологженинова

Мнение редакции не обязательно совпадает с мнениями републикуемых авторов.

ЗА ЧТО ВАС МОГУТ ПОСАДИТЬ?

Ксения Кириллова

25.01.2016

Оказаться за решеткой по причине инакомыслия в современной России становится все легче. Не успел утихнуть шум после трехлетнего приговора Ильдару Дадину, как Краснодарский суд приговорил к двум годам колонии-поселения другую гражданскую активистку – Дарью Полюдову, притом всего лишь за пост в соцсети. На самом деле подобных приговоров выносится гораздо больше, но далеко не вся информация о таких делах попадает в прессу. Несколько месяцев назад в России возобновлен электронный выпуск знаменитой в советское время "Хроники текущих событий", однако авторы признают: их списки преследуемых по политическим мотивам далеко не полны.

Отдельно следует сказать о веренице дел за "госизмену". Наряду с шумными процессами: несостоявшимся делом Светланы Давыдовой и 14-летним сроком, к которому был приговорен бывший сотрудник ГРУ Геннадий Кравцов, прозвучала информация и о паре менее резонансных процессов. В обоих случаях обвиняемые были осуждены за государственную измену в пользу Украины (на 8 и 12 лет соответственно). При этом полная статистика дел о госизмене недоступна. Если же посчитать еще и многочисленные случаи угрозы возбуждения таких дел со стороны ФСБ (часто применяемые, к примеру, для "выдавливания" несогласных в эмиграцию), то можно констатировать: "охота за шпионами" в России стала приобретать характер эпидемии. Не случайно юристы "Команды 29" разработали памятку, как себя вести, если вам угрожает обвинение в "измене родине" за контакты с иностранцами.

При этом защитники режима продолжают уверять, что репрессий в России нет, оправдывая такие заявления примерами активистов, журналистов и политиков, которые по странному стечению обстоятельств все еще находятся на свободе. Правозащитники в основном склоняются к тому, что репрессии, безусловно, имеют место, но носят в основном "точечный", а не массовый характер. При этом в качестве главной проблемы аналитики и публицисты чаще всего выделяют "нелогичность" преследования: когда на обычную домохозяйку могут неожиданно возбудить дело по тяжкой статье, в то время как некоторые журналисты отваживаются критиковать действующую власть практически "безнаказанно".

Постараюсь назвать основные причины, по которым человека могут преследовать за убеждения. Моя классификация в значительной степени условна, но позволяет хоть в какой-то мере понять логику репрессивных действий.

Возможными причинами репрессий могут быть следующие:

1. По "статусным мотивам". Представители высшей власти и силовых структур не прощают ни малейшего урона их статусу и авторитету. Вспомним знаменитое дело Pussy Riot. Столь суровый приговор в отношении участниц панк-группы был невыгоден властям с практической точки зрения, поскольку стал причиной поддержки осужденных девушек даже со стороны тех, кто изначально не одобрял их поступка. Однако власть не прощает открытого вызова, да еще сделанного в вызывающей форме. То же самое касается и поджога двери ФСБ художником Петром Павленским.

В такого рода репрессиях присутствует, безусловно, мотив мести, но основная цель обвинителей – дать урок на будущее, чтобы другим "неповадно было" проявлять дерзость по отношению к властям и силовым структурам, а также к Русской православной церкви, все больше превращающейся в орудие государственной пропаганды. При этом пресекаться может даже деятельность, которая не наносит реального ущерба действующей власти – не раскрывает ее преступлений, не мешает стратегии, не поднимает революций. Важен сам факт посягательства на "основы основ".

Вектор происходящего показывает: преследование инакомыслящих ужесточается с каждым месяцем

2. Наказание за "переход на другую сторону". Под этот пункт подпадают не только бывшие военные или правоохранители, перешедшие на другую сторону, ведь, в строгом смысле слова, дезертирство солдат и офицеров формально считается преступлением в любой, а не только в тоталитарной стране. Не ограничивается эта категория и теми гражданскими лицами, которые отправились воевать в Донбасс на стороне украинских военных. Я имею в виду любую деятельность на благо другой страны, которая определяется российским государством как "враждебная". И вот в этом случае речь идет уже именно о репрессиях.

Вспомним, какой шквал негативных эмоций вызвало решение Марии Гайдар работать в Одесской администрации. Можно предположить, что сами по себе ее заявления против агрессии России в Украине мало кого могли бы задеть, если бы они делались "со стороны России". Однако явный факт "перехода на другую сторону", осуждение России уже "со стороны Украины", от человека, ставшего чиновником "вражеского государства", в глазах ура-патриотов выглядит откровенным предательством.

Такая позиция абсурдна, тем более если Россия настаивает на том, что не находится в состоянии войны с Украиной: специалисты из одной европейской страны вполне могут по контракту поработать в другой, а жить в третьей и, если их работа не связана с допуском к государственной тайне, никому не придет в голову обвинить их в госизмене. Но для нынешнего российского режима ситуация очевидна: если силовики еще готовы, скрепя сердце, терпеть антивоенных активистов, выходящих на протестные акции внутри страны, то тех, кто действует "со стороны врага", они не прощают.

Вспомним показательный пример российского в прошлом, а ныне украинского информагентства "Новый Регион". Его основателю Александру Щетинину, а также его коллегам, имеющим российское гражданство, пригрозили, что в случае возвращения в отечество их ждет возбуждение дела по 275-й статье Уголовного кодекса. Явный отказ от своей страны и перевод крупного информационного ресурса "в стан противника" в ФСБ действительно воспринимают не иначе, как "измену родине", тем более в случае, если такие действия сочетаются с эмиграцией и любым взаимодействием с организациями за рубежом (притом не обязательно государственными).

Примерно такое же отношение органы проявляют и к россиянам, продолжающим проживать в своей стране, но сотрудничающим с иностранцами. Правда, в данном случае репрессии могут варьироваться от обычной травли до тюрьмы – в зависимости от степени известности человека, так называемой "защищенности публичностью", эффективности его работы и наличия хотя бы ничтожных оснований для возбуждения уголовного дела.

3. "Красные тряпки". Помимо прямых контактов с иностранцами, можно назвать еще несколько "красных тряпок", на которые могут среагировать репрессивные органы. Сюда относятся получение иностранных грантов, поддержка Украины (даже "от имени России"), уличные протесты, активное участие в политической деятельности, раскрытие отдельных чувствительных коррупционных схем (не по заказу конкурента, а спонтанное), ярко прозападная позиция, призывы к федерализации и тому подобное.

Варианты репрессий здесь тоже разнятся, во многом имеют случайный характер. Скорее всего, именно в эту категорию попадают случаи, когда самых обычных людей наказывают за посты в соцсетях или за участие в митингах – эти граждане просто надавили на чувствительные для власти кнопки и "попали под раздачу", одновременно послужив примером для устрашения остальных. 

4. "По не связанным обстоятельствам". Человек действует формально "от имени своей страны", то есть не сотрудничает открыто с частными или государственными зарубежными организациями, но при этом его работа против преступлений властей действительно эффективна. Как правило, именно эти люди находятся в наибольшей опасности. Профессионал чаще всего работает так, что его действия трудно подогнать под критерии "экстремизма". Обвинить обычного человека в государственной измене даже при нынешнем "резиновом" законодательстве тоже не так-то легко, особенно если этот смутьян достаточно известен в России и на Западе. Результатом может стать возбуждение уголовных дел по иным, формально не связанным с его деятельностью основаниям (чаще всего, экономическим), или банальное убийство, как это было в случаях Анны Политковской или Бориса Немцова.

Вот примерный и неполный перечень оснований для репрессий. Действительно: система борьбы с инакомыслием в современной России выстроена далеко не так последовательно и всеохватно, как это было в советское время, поэтому в каждой из перечисленных категорий встречается немало исключений. Однако вектор происходящего показывает: преследование инакомыслящих ужесточается с каждым месяцем, и люди, попадающие в перечисленные категории, находятся в нешуточной опасности, если продолжают жить в России. 

Ксения Кириллова – журналист, бывший корреспондент "Новой газеты" (Екатеринбург), живет в США 

**

Из портала Каспаров.ру

(Цит. по: «Демократическое сетевое сообщество»):

ЧТО МЫ УЗНАЛИ ИЗ ДЕЛА ЕКАТЕРИНЫ ВОЛОГЖЕНИНОВОЙ?

Ксения Кириллова

20.02.2016

(публикуется в сокращении. - А. А.)

Вот и закончился судебный процесс по делу екатеринбурженки Екатерины Вологжениновой, возбужденному за репосты материалов, направленных против российской агрессии в Украине. Приговор, как и ожидалось, оказался обвинительным, хотя суд, очевидно, на фоне широчайшего общественного резонанса, не рискнул давать матери-одиночке реальный тюремный срок. Екатерину осудили по ч.1 ст. 282 и приговорили к 320 часам обязательных работ.

О фарсовом характере судилища говорили уже многие. Сотрудники ФСБ в качестве «понятых», обманом врывающиеся в квартиру обвиняемой, поддельные подписи под протоколом допроса, отказ свидетелей от своих показаний, обвинения в «дискредитации политического строя», осуществленного по мотивам «идеологических разногласий» и другие перлы этого «процесса» многократно озвучивались в СМИ. Однако при всем вопиющем характере ситуации можно утешиться тем, что Екатерина страдала не зря. Сфабрикованное против нее дело выявило очень многие моменты, касающиеся современной России, и снабдило их, говоря юридическим языком, доказательственной базой. Назовем лишь некоторые из них:

1. Критика власти в России официально является уголовным преступлением. Именно такая формулировка звучала в обвинительном заключении прокурора: подсудимая проявила негативное отношение «к власти в России, к политическому курсу современной России, к президенту России как к первому лицу и олицетворению власти в России». Справедливости ради стоит сказать, что суд исключил из приговора обвинения, касающиеся лично Владимира Путина.

2. Не менее страшным преступлением является, цитирую, «диалог, то есть обмен мнениями», попытка убедить других людей в правильности своей точки зрения – из этого же обвинительного заключения. Особенно неприемлемо для российских властей, если граждане смеют при этом проявлять эмоции.

<…>

5. Никакие процессуальные нарушения (даже подделка подписей и другие вопиющие несоответствия закону при проведении обыска и допроса) не являются основанием для удовлетворения ходатайств защиты. Проще говоря, об уголовном процессе как таковом в России можно забыть – равно как и о полноценной реализации права на защиту. Так, в приговоре прямо указано, что «утверждение Вологжениновой о поддельной подписи опровергнуто утверждением следователя Духовнева», а следовательно, протокол является допустимым.

Вот лишь краткий и неполный обзор выводов, которые получили свое подтверждение в этом процессе – как говорится, все, что вы хотели знать о России, но боялись спросить. Но на фоне растущего беспредела есть и одна, бесспорно, хорошая новость – небывалое мужество самых обычных россиян, рискнувших бросить вызов репрессивной системе и открыто высказаться против войны прямо в зале суда. Воистину, такого резонансного антивоенного эффекта, которого достиг скандальный процесс, не мог добиться ни многотысячный Марш мира, ни другие многочисленные митинги и пикеты.

Выступление адвоката Романа Качанова по праву может считаться образцом не только юридической этики, но и гражданского мужества, а огромная поддержка со стороны друзей, в частности, активистов движения «Екатеринбург – за свободу» привела к тому, что о деле обычного продавца-кассира узнала не только вся Россия, но и представители консульств пяти западных стран. «Дело Вологжениновой» показало, что, помимо «официальной» России: лживой, жестокой и беззаконной – существует и другая: искренняя, благородная и жертвенная. И за то, что у нас была возможность увидеть такую Россию, мы в первую очередь должны благодарить Екатерину и ее соратников.

Ксения Кириллова

**

ПРИЛОЖЕНИЕ

Из Фейсбука:

ДМИТРИЙ ГУДКОВ: "МЫ КАЖДЫЙ ДЕНЬ НАХОДИМ НОВОЕ ДНО"

20.02.2016

Екатерина Вологженинова — 320 часов обязательных работ и уничтожение ноутбука за репост картинки с Путиным.
Суд оказался еще суровее прокурора. Значит, если кто хулу на царя произнесет — тому язык рвать. Кто погон полицейскому оторвет — руку из плеча долой. Ну а кто в ноутбуке худое замыслит — тот ноутбук об стену, а самого в застенок. Слово и дело государевы!
Прокурора вывели из зала суда под строгой охраной. Охранники были в масках. На всякий случай.
Мы каждый день находим новое дно — хрупкое. Раньше там же, на Урале, уже запрещали журналисту работать по профессии — Аксане Пановой. Не помогло: Znak.com одно из наших лучших изданий. Хорошо, а если уничтожить ноутбук за репост?
Бессмысленная злоба, попытка давить все живое. Расправиться с матерью-одиночкой только за то, что она не хочет войны. Что, разве это не соответствует признакам вечного фашизма, о которых писал Эко? Они и есть.