Первоисточник

ЭКСТРЕМИЗМ ДО СТЕПЕНИ СМЕШЕНИЯ

Владимир Дергачев, Андрей Винокуров

05.05.2016

В России за последние пять лет в три раза выросло число осужденных по антиэкстремистской статье УК 282, говорится в докладе Центра экономических и политических реформ (ЦЭПР), подготовленном специально для «Газеты.Ru». В резком росте количества антиэкстремистских дел виноваты палочная система и политическая конъюнктура, отмечают эксперты.

Для доклада «Борьба с экстремизмом в современной России: правоприменительная практика» (имеется в распоряжении «Газеты.Ru») эксперты ЦЭПР опирались на статистику судебного департамента при Верховном суде. По их подсчетам, с 2011 года резко выросло число осужденных по самой знаменитой антиэкстремистской статье — 282 УК и трем ее пунктам (возбуждение ненависти), со 137 до 414 человек. В первую очередь растет число осужденных по ч.1 этой статьи (возбуждение ненависти либо вражды <…>, совершенное с использованием интернета). Если в 2011 году было 82 таких осужденных, то в 2015-м — уже 369.

Еще более серьезно выросло число осужденных по статьям 280 и 280-1 УК (публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности и сепаратизму) — с 12 до 69 человек.

В 2015 году также увеличилось количество тех, кого осудили по ч. 2 ст. 280 УК (те же действия с использованием СМИ и интернета). В 2014 году подобных дел было всего четыре, а в 2015-м — уже 19. Также в прошлом году впервые были вынесены приговоры по недавно введенной на фоне присоединения Крыма ст. 280.1 УК (призывы к сепаратизму).

Среди наиболее резонансных случаев применения ст. 282 эксперты вспоминают дела националистов Александра Белова-Поткина, Дмитрия Демушкина, Константина Крылова, Максима «Тесака» Марцинкевича, музыканта Сергея «Паука» Троицкого из «Коррозии металла». Впрочем, по этой статье, которую в свое время лоббировали в том числе либеральные правозащитники в борьбе с ультраправыми, осуждают не только националистов. По ней проходили директор библиотеки украинской литературы Наталья Шарина, оппозиционер Павел Шехтман, радикальный публицист Борис Стомахин.

Реальные сроки за виртуальные призывы

Однако все чаще по антиэкстремистским статьям проходят (без особо резонанса в СМИ) рядовые граждане. По данным информационно-аналитического центра «Сова», в последние годы резко увеличилось число приговоренных к реальным срокам по «экстремистским» статьям, не связанным с насилием и общеуголовными преступлениями.

Это статьи по оскорблению чувств верующих, участию в экстремистских группах, призывам к экстремизму и массовым беспорядкам.

«Сова» подсчитала, сколько граждан отбывали наказание по этим статьям в конкретные месяцы. Их число невелико, но значительно увеличилось в последние годы.

По данным на декабрь 2013 года, за эти преступления сидели 20 человек; на январь 2015-го — 29 человек. А вот уже по данным на сентябрь 2015 года, резкий рост — 54 человека. За этот же период выросло число осужденных к лишению свободы по ст. 280 (с шести до 11 человек), ст. 282 (с 15 до 25 человек) и ст. 282.2 (с 14 до 26 человек).

От националистов и активистов до атеистов

В докладе представлены социальные портреты осужденных по антиэкстремистским статьям 275–284.1 главы 29 УК РФ (преступления против основ конституционного строя и безопасности государства). Данные также собраны на основе статистики судебного департамента при Верховном суде.

За 2015 год было осуждено 525 человек. 4,6% из них — женщины. Более половины осужденных — молодежь до 25 лет, большая часть оставшихся — 25–50 лет.

Около 19% осужденных имеют высшее профессиональное образование, по трети — среднее общее или среднее профессиональное, еще 14% — основное общее. 44% — люди без определенного рода занятий. Около 23% — рабочие, примерно 12% — учащиеся и студенты.

Около 55% преступлений совершены в региональных центрах. Неснятые и непогашенные судимости на момент судебного рассмотрения имели 13% осужденных. Доля преступлений в составе группы или состоянии опьянения невелика — в пределах 3%.

В ЦЭПР замечают: изменение антиэкстремистской правоприменительной практики следует за политической конъюнктурой. В зависимости от нее акцент в разное время делался на преследовании националистической оппозиции, проукраинских активистов, различных религиозных организаций.

Эксперты вычленяют несколько основных групп осужденных по антиэкстремистским статьям.

В первую очередь это националисты — ветераны ультраправых движений. Другая группа — стихийные/случайные националисты. Это люди, осужденные за возбуждение расовой и национальной ненависти, не состоящие в националистических группах, но осужденные за экстремистские лозунги.

Третья обширная группа осужденных — религиозные экстремисты, в основном исламисты. Почти все из них входят в запрещенную в России «Хизбут-Тахрир аль-Ислами». Под религиозный экстремизм также подпадают «Свидетели Иеговы», разные нетрадиционные христианские ответвления и даже атеисты: в 2015 году омский студент проходил по ст. 282 за критический пост о «православных активистах», отменивших концерт Мэрилина Мэнсона. И наоборот, в апреле этого года житель Кубани был оштрафован за распространение литературы, пропагандирующей «неполноценность атеистов».

Четвертую группу — проукраинских активистов — с 2014 года сажают за резкие высказывания в поддержку Украины, осуждение действий российских властей в Крыму и Донбассе.

Среди них, например, Рафис Кашапов из Казани, обвиненный в призывах к сепаратизму в текстах вроде «Крым и Украина будут свободны от оккупантов». В Екатеринбурге мать-одиночку и домохозяйку, ранее работавшую кассиром, Екатерину Вологженинову обвинили по ч.1 ст. 282 УК в возбуждении ненависти и вражды к представителям власти и «добровольцам из России, воюющим на стороне ополченцев с востока Украины». Ее осудили за репосты проукраинских материалов во «ВКонтакте» и приговорили к 320 часам обязательных работ и конфискации ноутбука вместе с мышкой. Скандально известно и дело руферов, обвиненных в вывешивании флага Украины и покраске звезды высотки на Котельнической набережной. Один из руферов был осужден за вандализм по мотивам ненависти.

После событий на Украине и в Крыму отмечается повышенное внимание силовиков к вопросам территориальной целостности страны. По антисепаратистским статьям проходят оппозиционные лидеры крымско-татарского меджлиса. В ноябре 2015 года в Петрозаводске по ч.1 ст. 280.1 УК РФ (призывы к нарушению территориальной целостности России) к штрафу в размере 30 тыс. руб. был приговорен депутат Совета Суоярвского городского поселения Карелии Владимир Заваркин. На митинге за отставку губернатора в мае 2015 года он в шутку предложил провести референдум об отделении региона, если Москва не услышит призывы оппозиции.

А летом 2015 года в Челябинске было возбуждено уголовное дело по ч.1 ст. 280.1 УК РФ (призывы к сепаратизму через интернет) против администратора группы «ВКонтакте» «За сражающуюся Украину! За свободный Урал! Вместе против зла!» Алексея Морошкина. Бывший доброволец донбасского батальона «Восток» выступал за отделение Урала от России и создание сибирского федеративного союза. По итогам разбирательств его отослали в психиатрический стационар. Другое известное «сепаратистское дело» — летом 2015 года троих калининградцев обвинили в вывешивании немецкого флага над зданием ФСБ.

Что в Европе и России понимают под экстремизмом

В докладе делается вывод о появлении абсурдных антиэкстремистских дел из-за расплывчатости соответствующих законов. У российского понятия «экстремизм» нет однозначной трактовки на международном уровне.

Резолюция ПАСЕ от 2003 года определяет экстремизм как «форму политической деятельности, явно или исподволь отрицающую принципы парламентской демократии и основанную на идеологии и практике нетерпимости, отчуждения, ксенофобии, антисемитизма и ультранационализма». То есть акцент в резолюции Совета Европы сделан на ультраправые течения.

В основе же российской трактовки экстремизма, отмечают авторы доклада, акцент сделан на смене политического режима. Россия подписала «Шанхайскую конвенцию о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом», в которой экстремизм понимается как деяние, «направленное на насильственный захват власти». Эта конвенция также подписана Казахстаном, Китаем, Таджикистаном, Узбекистаном и Киргизией.

Пропаганда нацизма в антифашизме

В последние годы силовики все тщательнее следят за репостами в соцсетях. Административная часть антиэкстремистского законодательства теперь регулярно применяется против публикаций и перепостов в соцсетях (преимущественно во «ВКонтакте»). Силовики находят на страницах в соцсетях тексты, видео и аудиозаписи, соответствующие ст. 20.29 КоАП (производство и распространение экстремистских материалов). Опираются они на федеральный список экстремистских материалов.

В случае со статьей 20.3 КоАП экстремистским материалом считается все, что подходит под определение «нацистской символики» или сходно с ней до «степени смешения». Что понимать под степенью смешения, выясняет суд. На практике за нацистскую символику принимают, например, кельтские кресты.

Обычно приговор по этим статьям — штраф в 1–2 тыс. руб. или несколько суток административного ареста. Однако намного сильнее может ударить блокирование счетов Росфинмониторингом, который отслеживает списки граждан, которые проходят по экстремистским счетам.

При этом часто подобные дела выглядят нелепо, а экстремизмом называют, например, пропаганду антифашизма.

В апреле 2016 года северодвинского антифашиста Валерия Шептухина осудили на 1 тыс. руб. за перепост материалов «проновороссийских» журналистов Грэма Филлипса и Константина Семина. В сентябре 2015 года суд признал виновной антифашистку Юлию Усач за пост с карикатурой Кукрыниксов и фотографию с Парада Победы 1945 года. Представитель обвинения, по ее словам, пообещал «если будет надо, мы их (Кукрыниксов. — «Газета.Ru») вызовем в этот кабинет и привлечем».

В апреле 2015 года за использование символики «граммар-наци» к штрафу была приговорена активистка МГЕР Мария Бурдуковская. В марте этого же года оштрафовали на 1 тыс. руб. смоленскую журналистку Полину Данилевич, которая сравнила фотографию двора рядом со своим жилым домом с фото того же здания времен немецкой оккупации. В кадре бдительные силовики нашли свастику.

Получить судимость можно и по более абсурдным основаниям. В сентябре 2014 года жительница Перми Евгения Вычигина была оштрафована за то, что ее на видео с «приморскими партизанами» отметил один из «друзей» во «ВКонтакте». В Центре «Э» ее обвинили в том, что она не отклонила, а подтвердила отметку себя на этом видео. В мае 2014 года чувашского активиста ПАРНАС Дмитрия Семенова признали виновным за репост фотографий, на которых был изображен бывший «народный мэр» Донецка Павел Губарев в форме запрещенного «Русского национального единства» (активистом которого он реально был).

В сентябре 2015 года этот же Дмитрий Семенов был приговорен к штрафу за то, что ранее поделился во «ВКонтакте» интервью Матвея Ганапольского.

Обвинили его в том, что к репосту автоматически подгрузилось изображение премьера Дмитрия Медведева в папахе с надписью «Смерть русской гадине».

Резонансным стало и возбуждение уголовного дела по ч.1 ст. 282 УК РФ (возбуждение ненависти <…> к ветеранам Великой Отечественной войны) из-за продажи в «Детском мире» фигурок нацистских солдат в апреле 2015 года.

Люди получают штрафы и за экстремистскую музыку во «ВКонтакте». В последние годы подобные дела возбуждались из-за песен ультраправого «Коловрата» и чеченского сепаратиста Тимура Муцураева в плей-листах пользователей.

Погоня за «палками»

Эксперты ЦЭПР видят в раскручивающейся спирали антиэкстремистских дел дань палочной отчетности силовых органов и борьбу, основанную не на «здравом смысле», а на буквально-бюрократическом толковании законов. Абсурдное применение законов мешает научным, политическим и этическим дискуссиям о фашизме и экстремизме.

«Силовики в этой сфере ловят сигналы властей и стараются выслужиться. Как это сделать, никто не понимает, и дело доходит до гротеска. Сказывается возможность широких трактовок антиэкстремистского законодательства, — говорит «Газете.Ru» глава ЦЭПР Николай Миронов. — А между силовиками и судьями есть консенсус, и подобные дела не разваливаются в судах».

Под понятие экстремизма из-за расплывчатых формулировок законов не так сложно подвести в том числе деятельность политической оппозиции всех возможных идеологических ориентаций.

Ведь осужденные по «экстремистским» статьям не могут участвовать в выборах, ограничены в организации митингов.

Общественная опасность деяний, предусмотренных антиэкстремистским законодательством, часто бывает переоцененной, уверены в ЦЭПР. Обвинители и суды считают, что сам факт публикации призывов в соцсетях априори наносит общественный вред. Однако призыв, опубликованный на личной странице в социальной сети с нескольким десятком человек, по резонансу вряд ли сравним с громким процессом в суде.

Не всегда очевидны и критерии выбора конкретной антиэкстремистской статьи, и главное — как их трактовать: по КоАП или УК.

«Гитлер и либеральный подход»

Директор информационно-аналитического центра «Сова» Александр Верховский объясняет рост количества осужденных по антиэкстремистским статьям за 2015 год приговорами по старым делам еще от 2014 года.

Он замечает несколько тенденций подобных дел. Во-первых, до последнего времени приговоры националистам выносились в отношении «мелких и малоизвестных людей, отобранных каким-то случайным образом». Во-вторых, основная масса приговоров в отношении членов исламистских группировок в последнее время выносится не за участие в запрещенных организациях, а за более тяжелые статьи, такие как подготовка госпереворота, участие в террористической деятельности и т.п.

Причем доля приговоров по антиэкстремистскому законодательству на основе интернет-свидетельств в последнее время выросла до 90%, а где-то половина из них — это дела на основе «ВКонтакте».

Эксперт согласен: причина подобных дел может быть связана с палочной системой отчетности. Но если раньше ее делали за счет уличной насильственной преступности, то теперь «наловчились лепить на основе интернета и за высказывания — выяснилось, что это легче».

Борьба с экстремистами в интернете оправданна, не согласен глава Национального антикоррупционного комитета, бывший офицер ФСБ Кирилл Кабанов. По его словам, террористы вербуют своих сторонников под прикрытием гласности, и теракты в Европе показывают, что за этой сферой необходимо пристальное внимание.

По мнению бывшего силовика, противники подобных мер всегда будут говорить, что правоприменительная практика направлена против оппозиции: «Это было всегда. Гитлер тоже был изначально оппозицией и пришел к власти именно за счет либерального подхода». Кабанов выступает как противник «сценария украинского переворота в России»: «Репост — это тоже призыв. Он же направлен на то, чтобы большое количество людей увидело эту запись. Ты показываешь, что поддерживаешь эти лозунги, и призываешь других поддерживать. Репост фашистских песен — это что? Воздействие на молодое сознание».

Преследование левых он объясняет тем, что те выступают за «пожар всемирной революции, а это тоже является призывом к силовому свержению власти». Что касается перегибов в работе, то собеседник «Газеты.Ru» уверяет: этим грешат любые спецслужбы, особенно в направлении «на грани с политической деятельностью».