<…> Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Тогда давайте про тех, кто рядом с Владимиром Путиным. ИТАР ТАСС сегодня опубликовал очень большое интервью с Геннадием Тимченко. Много всего там сказал Геннадий Тимченко, в том числе, что готов расстаться со своими миллиардами, если это потребуется. Говорит, что «нам с женой миллиарды ну нужны, и, если понадобиться – завтра же отдадим все государству или на благотворительность». Это что, вообще, такое – хочется мне спросить?
Г.САТАРОВ – Кого он имел в виду, говоря о благотворительности, интересно? Списочек можно и длину этого списка. Ну, ладно, это шутка. Вы знаете, когда они говорят «государство», хочется смеяться до икоты, потому что у них довольно своеобразное представление о государстве. Под государством они понимают правящую бюрократию и все. А, что такое третья статья Конституции они не знают, к сожалению, как и многие наши радиослушатели. Поэтому это все смешно. А, во-вторых, в принципе, контроль над активами, которые имеют, в том числе, персонифицированную привязку вроде активов Тимченко – он же осуществляется не только персонально Тимченко. А осуществляется, в том числе, и тем, что он понимает под государством. Понятно, да?
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Кого мы все подразумеваем…
Г.САТАРОВ – Когда говорим государство. Поэтому передать ему это – пустой звук. Оно и так там.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР – А вот смотрите, когда он говорит как раз про санкции, то господин Тимченко говорит: «Запад сильно ошибается, если думает, что ущемленный санкциями пойдет в кремль и попросит смягчить позицию по Украине. Владимир Владимирович в любой ситуации руководствуется интересами России. Компромисса тут быть не может, да и бизнесу в голову не придет рассуждать на эту тему. Все трудности – это мелочи по сравнению с масштабом государственных задач». Такой хороший месседж.
Г.САТАРОВ – Ну, господи! Это опять про то же. Во-первых, они очень любят говорить, использовать категорию «государственные интересы». В нормальном, демократическом государстве нет такого понятия, как «государственные интересы», потому что государство – это корпорация, создаваемая гражданами для производства общественного блага, и у нее, у этой корпорации, нет интересов, есть только задачи, вот эти самые задачи: производство общественного блага. Как производят общественные блага? Ну, например, такое благо, как безопасность…
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР – А как же? А вы не помните наш знаменитый общественный договор: в обмен на безопасность мы готовы отказаться от части своих прав.
Г.САТАРОВ – Это просто модельная интерпретация того, что происходило при путинском режиме, не более того. Никого общественного договора не существует в природе в этом смысле. Так вот, на чем вы меня перебили-то? <…> А, да – государственные интересы…
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР – На государственных интересах, которых нет.
Г.САТАРОВ – Нет в природе такого понятия. Есть интересы личные, есть интересы социальных групп. Есть механизмы согласования этих интересов через выборы, парламентаризм и так далее. Интересы государства, когда они говорят, они имеют в виду интересы монопольно правящей бюрократии, не более того. Поэтому они интересы государства и не формулируют.
А теперь о производстве общественных благ, например, безопасности – есть такое общественное благо. Я напомню, что, по-моему, в 2003-м или в 2004 году Владимир Владимирович Путин в своем послании сказал: «Когда российский гражданин видит милиционера, он переходит на другую стороны улицы» - это по поводу основных источников опасности в нашей стране и по поводу производства такого блага, как безопасность. И как производится такое благо, как образование, здравоохранение. Как производится такое благо, как безопасность на дорогах и так далее. Вот как справляется это государство со своей основной функций – мы все прекрасно понимаем. Поэтому, когда они говорят об интересах государства – бред! Идите лесом, дорогие друзья! С вами все ясно.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Когда господин Тимченко говорит, что никому в голову не придет идти к Владимиру Путину и как-то такие темы поднимать – это правда? Бизнес никаким образом не попытается – такой бизнес – повлиять на президента, объяснить, что надо что-то как-то менять.
Г.САТАРОВ – Если он под бизнесом понимаем самого себя, Ротенбергов и так далее, то, конечно, не пойдут, потому что какое-то серьезное изменение статус-кво – это для них смерти подобно, поэтому, конечно, не пойдут, а те, кто помельче – побоятся. Все правильно. <…>

Читать полностью