Мы вступили в зону турбулентности
Из блогов «Эха Москвы»:
Б. Вишневский
26.11.2015
Если вспомнить новости месячной давности — станет понятно, как быстро мы оказались фактически в другом мире.
Месяц назад страшным сном мог показаться теракт против российского самолета над Синаем, запрет на полеты в Египет и спешная эвакуация российских туристов.
Месяц назад страшным сном мог показаться российский бомбардировщик, сбитый турецким истребителем. И уничтожение популярного и доступного «турецкого» направления отдыха. И «блокада» турецких товаров. И камнеметатели у турецкого посольства. И объявление Турции «пособниками террористов». И заявления бывшего главного санитарного врача о том, что «каждый купленный турецкий помидор — это вклад в ракету, которая будет стрелять по нашим ребятам». И заявления бесноватых фриков в федеральном эфире «сейчас мы умножим на ноль ВВС Турции», «Эрдоган должен быть для нас как Саакашвили», «Турция является крупнейшим центром торговли человеческим органами»...
И месяц назад страшным сном могли показаться заявления (впоследствии объявленные шуткой) главного российского муфтия, предложившего Путину «поступить и с Сирией, и с Израилем, как с Крымом» — мол, «пусть до Мекки будет Россия». И призывы главы Конституционного суда к ужесточению правовой системы России «в направлении военной суровости». С еще большим ограничением оставшейся свободы во имя обещанной (но так и не достигнутой) еще полтора десятка лет назад безопасности.
Кто сегодня может предсказать, что будет еще через месяц?
Кто может планировать работу, отдых, учебу?
Кто может быть уверен, что не введут новые безумные поборы (наподобие тех, что установили для «дальнобойщиков») и новые безумные запреты?
Это означает, что от пресловутой «стабильности» (обещанной нам когда-то вместе с так и не полученными «порядком» и «безопасностью») не осталось и следа.
Мы вступили в зону турбулентности.
Причем, с пилотом, который считает сообщения о неверном курсе происками врагов, стремящихся его унизить.
И озабочен не столько безопасностью пассажиров, сколько тем, чтобы у него не отобрали штурвал.
**
Из портала радио «Эхо Москвы»:
ПРОГРАММА «ПЕРСОНАЛЬНО ВАШ» С Д. ОРЕШКИНЫМ
25 ноября 2015
<…> Соломин― Дмитрий Борисович, вы вчера видели заявление Владимира Путина по событиям в Турции, по сбитому самолету?
Д.Орешкин― Не видел, но слышал.
А.Соломин― Вы можете сделать вывод? Растерян человек, или наоборот, выбирает каждую…
Д.Орешкин― Раздражен. Но мне кажется, в некоторой растерянности, тем не менее. Потому что — у меня такое ощущение, — что рухнула такая стратегия «дразнения Запада». Фирменный стиль Путина – балансирование на лезвии ножа. У него есть понятное преимущество перед Западом: запад не может себе позволить потери своих солдат, своих граждан. А Путин может. Поэтому единственное преимущество, которое у него есть, по сравнению с Западом, это как раз не то, чтобы военный конфликт – там он проиграет, это понятно, соотношение 1:10, а балансирование на грани. В том смысле, что вот «я пугну, а вы отступите. А я еще пугну».
А.Нарышкин― Такое лихачество?
Д.Орешкин: Рухнула стратегия «дразнения Запада»Q?
Д.Орешкин― Ну да, — я крутой, резкий такой парень, а вы все буржуазные слабаки, и прочее. Это в некотором смысле правда, потому что, смотрите, 224 человека мы потеряли, а вроде как-то никто претензий и не предъявляет у нас в стране. А что было бы…
А.Соломин― Террористам предъявляют претензии.
Д.Орешкин― Конечно, террористам. Но на самом деле есть еще люди, которые обязаны были просчитать риски, обеспечить безопасность. На Западе другое – там из-за этих 130 жертв и сотен раненых в Париже все просто до небес поднялись и для Олланда это очень серьёзная проблема. А для Путина нет. И поэтому он любил показать, что если что, то за нами не заржавеет. И тут вдруг он наскочил на такого же пацана.
А.Нарышкин― Эрдогана.
Д.Орешкин― Ну да.
А.Нарышкин― Тоже пацан.
Д.Орешкин― И оказывается, что когда в реальную ситуацию, почти конфронтационную мы переходим, здесь вот эта крутизна куда-то исчезает. И здесь Владимир Путин понимает, что с НАТО связываться нельзя. И поэтому, конечно, раздражен, потому что в некотором смысле его игра сломалась, и он не очень ясно понимает, что сделать ну, нанесем ответный удар не по Воронежу, так значит, по каким-то экономическим отношениям, что всегда взаимосвязано, потому что очень хочется построить турецкий «Южный поток», — очень хочется. Потому что «Северный поток» таких объемов не пропускает, а остальное, если нет «Южного», приходится качать через Украину. Украину мы сильно не любим, как нас учат. Соответственно, хотелось бы через Турцию и через Грецию.
А.Соломин― Мы еще и европейцев хотели нака0зать этим турецким «потоком», Болгарию?
Д.Орешкин― Не столько европейцев, сколько украинцев.
А.Соломин― Я имею в виду, поскольку не удалось договориться по «Южному потоку», это же была такая демонстративная история — тогда мы к туркам пойдем.
Д.Орешкин― Еще раз — был разговор про турецкий. Про него я и толкую. И сейчас поэтому особенно жестко действовать с Эрдоганом тоже вроде как, в дальновидных таких стратегических планах, тоже нельзя. И получается, что вот этот имидж резкого, крутого пацана, он немножко тускнеет. И надо здесь как-то выбраться из этой ситуации, потому что Путину очень важно сохранять вид победителя над Западом.
А.Нарышкин― Если образ «крутого пацана» на международной арене теперь потускнеет, возможно ли, что Путин решит отыграться, восстановить образ «крутого пацана» здесь, внутри России?
Д.Орешкин― Скорее всего, таки будет. Потому что на самом деле этот образ не столько на Запад ориентирован, сколько на наше, внутреннее потребление.
А.Нарышкин― Чтобы 90% поддерживало.
Д.Орешкин― Ну да, у нас же любят. Мы люди-то, в общем, такие, что называется – в глаз дать с удовольствием. Но когда тебе дают в глаз, это несколько меняет ситуацию. Этого не ожидалось, это было не в сценарии. Поэтому, наверное, какие-то жесткие меры будут приняты, — во всяком случае, демонстративные, чтобы было, казалось, что это достаточно жестко. Но в серьезную драку влезать, тем более, военную, ни с какой руки не годится. И уже точно и понятно сказано, что этого не будет.
А.Соломин― При этом вчера…
Д.Орешкин― Слава богу.
А.Соломин― Было очень много сообщений и от депутатов самых разных — и прекратить полеты и поддерживать курдов, чтобы они с турками сами разбирались. То есть, очень агрессивно настроена публика и, казалось бы, все ждут этого от Путина, — некий жесткий ответ, поведение «крутого пацана», как вы говорите. Однако Кремль напротив, умиротворял, судя по заявлениям Пескова вечером, он говорил, что не следует в кампанейщину превращать, когда его спросили про отмену авиасообщения. Это может отразиться на рейтинге Путина, на отношении к нему здесь?
Д.Орешкин― В некотором смысле, да. Самые крутые, самые патриотические ребята, которые считают, что вопрос решается танками и самолетами, они начинают испытывать некоторое разочарование. В качестве примера – г-н Стрелков, который давно испытывает это разочарование, потому что, с его точки зрения, Путин сливает Донбасс, — что, в общем, было предсказуемо, и я об этом не раз говорил. Просто другого варианта нет. <…>
