Первоисточник

ВОЙНОВИЧ: В РОССИЙСКИЙ КРЫМ Я НЕ ПОЕДУ, ХОТЬ ТАМ И ПОХОРОНЕНЫ МОИ РОДИТЕЛИ

А. Филатов

23.03.2016

С российским писателем и бывшим диссидентом Владимиром Войновичем мы встретились за день до оглашения приговора Надежде Савченко. Автор романа «Москва 2042» в свое время предсказал, что страной будет править офицер КГБ. Почему президент стал вести себя как царь, когда будет новая перестройка и вернется ли Россия в Европу? Своими размышлениями Владимир Войнович поделился с Артемом Филатовым.

Ловушка для Путина

Артем Филатов: Владимир Николаевич, год назад вы написали письмо, в котором говорили, что смерть Надежды Савченко вызовет более острую реакцию в мире, чем Крым и Донбасс. Как вы считаете, почему она все еще в России?

Владимир Войнович: Российские власти не знают, что с ней делать. Бывает, что власть с самого начала делает глупости и надеется исправить их дальнейшими шагами. Они зашли в такой тупик, из которого не находят выхода. Вот взяли эту девушку, хотели с ней что-то сделать, а она проявила несговорчивость. Решили, что надо нажать посильнее. И оказалось, чем сильнее нажимаешь, тем она тверже. И теперь все, кто пытаются с ней расправиться, ее уже ненавидят, в то же время они понимают, что выхода нет и Надежда их уже победила. Независимо от того, останется ли она жива, она стала легендарной личностью. Савченко проявляет такую стойкость, такое мужество, что это редко с кем бывает. Ее можно физически уничтожить, но тогда тем, кто это сделает, будет позор на все времена.

АФ: Когда год назад вы писали письмо об освобождении Савченко, вы рассчитывали, что к вам прислушаются?

ВВ: Во-первых, я не просил, а предупреждал: если вы будете делать то-то, будет то-то. Когда я обращаюсь к властям, я никогда не рассчитываю на их гуманность, потому что понимаю, что человеколюбие для них звук пустой. Я обращаюсь только к разуму: вы ставите в плохое положение себя, государство, лично тех, кто управляет. Я думаю, что был прав: чем более жестко будут обращаться с Савченко, тем безнадежнее будет эта борьба и тем большее возмущение в мире это будет вызывать. Если с Савченко что-то случится, Путину лучше не появляться на Западе.

АФ: На ваш взгляд, Путин имеет шансы выйти из этой ситуации?

ВВ: Есть два пути. Первый, наилучший для государства, если бы суд ее просто освободил, чтобы ее отдали маме и сестре в зале суда и увезли домой. Но это иллюзия и такого не будет. Следующий вариант – президент может ее помиловать, хотя все равно пятно на нем останется. Но все вздохнут с облегчением и у Савченко начнется новая биография. Ну и третий – обменять ее на кого-то.

Жизнь после Крыма

АФ: События последних двух лет, среди которых и пленение Надежды Савченко, и Крым, и Донбасс – как они отразились на восприятии России?

ВВ: Я глубоко в политику не вникаю, но был создан прецедент, были нарушены очень важные, фундаментальные Будапештские соглашения. В отличие от дела Савченко отнятие Крыма просто так не восстановимо. Только что праздновали вторую годовщину, говорили, что Крым навсегда и вдруг отдадут? Поэтому это нереалистично. Что касается действий российской власти на Украине, там легче, хотя тоже проблема для Путина и его окружения. Они же способствовали тому, что образовались эти «ЛНР» и «ДНР». Если сдать, будет очень большое разочарование у какого-то круга влиятельных людей. Трудно, но проще, чем исправить ошибку с Крымом. Людей убедили, что Крым наш и огромное количество будет возмущено, если его отдадут обратно.

АФ: Так ли это на самом деле? Люди уходили с недавних митингов, посвященных Крыму, не дожидаясь их окончания…

ВВ: Людей воспитывают так, что они должны верить в то, что говорит начальство: «Раз мы взяли Крым, мы поступили правильно и никакого другого выхода нет». А люди уходят с митинга, потому что казенный митинг – это всегда скучно. Но людей взбудоражили, им объяснили, что это хорошо, что Крым наш. Хотя я три года назад был в Крыму, он был украинским. Как человеку мне не важно было, чей он: все равно я там платил деньги за жилье, покупал еду…

АФ: А в российский Крым вы поедете?

ВВ: В российский Крым я не поеду, хотя у меня есть причина, по которой я должен ехать: у меня родители там похоронены, в Керчи. Но я все-таки не поеду.

АФ: Почему?

ВВ: По принципиальной причине. Потому что я не признаю этого действия, которое было сделано. С Крымом можно было иначе поступить. Я знаю, что многие люди на самом деле хотели быть в России, это правда. И если бы когда-нибудь провели референдум, но не при таких обстоятельствах, вполне возможно, что результат был бы похож на тот, который был. Не с таким сокрушительным счетом, но все же. Но уже полуостров принадлежал другому государству. Если хотите помогать русским, Украина этому не мешала… Я боюсь, что меня украинцы проклянут, но я не политик, я не собираюсь решать судьбу Крыма. Я просто представляю: если вдруг будет указ вернуть Крым, сами крымчане как на это отреагируют? Если будет воля следующего руководства, надо будет эту ошибку исправлять как-то постепенно …

Про власть и оппозицию

АФ: Владимир Николаевич, вы в романе «Москва 2042» предсказали, что человек из КГБ будет руководить постсоветской Россией. А развитие событий с начала 2014 года вы могли представить?

ВВ: Меня все эти действия очень удивили. Когда пришел человек из КГБ, я за него не голосовал, с самого начала настороженно к нему относился. Но все-таки я видел, что он человек разумный, страна экономически укреплялась, люди стали жить материально гораздо лучше. Он стал свободы урезать, но кое-какие и сейчас остались. Это свобода передвижения, возможность в ограниченных пределах высказывать свое мнение. Например, у нас есть радио «Эхо Москвы», телеканал «Дождь», «Новая газета», журнал «The new times». Недавно была дискуссия Навального с Познером, его не пускают на федеральные каналы, но на «Дожде» и «Эхе» он может высказываться.

АФ: Мы говорим с вами о том, как Россия пришла к ситуации 2014 года…

ВВ: В 2000-е Путин говорил, что не будет менять под себя Конституцию. Как только было сказано, что следующий президент будет править два срока по 6 лет, это сразу меня насторожило: я понял, что с демократией практически покончено. Путин начал совершать ошибки, которые может делать человек, обладающий абсолютной властью и не думающий, что ему придется когда-то уйти с этого поста. Вот он захотел зимнюю Олимпиаду в том месте, где обычно люди проводят летний отдых – и провел, независимо от того, сколько она стоила. Ладно, можно было только порадоваться, что она прошла хорошо. Но потом, опьяненный своими видимыми успехами, он начал сначала Крым, потом Донбасс, потом эта идея Новороссии… Это цена, которую люди платят за бесконтрольность власти, когда она не ограничена ни сроками, ни возможностями.

АФ: Все чаще те, кто с российской властью не согласен, действуют из-за рубежа. Например, недавно был форум оппозиции в Вильнюсе. На ваш взгляд, насколько такая борьба имеет смысл?

ВВ: Всякая борьба имеет какой-то смысл. Надо признать, что наша оппозиция очень слабая как внутри страны, так и за рубежом. У государства есть все возможности ограничивать оппозицию и не давать ей продвинуть свои идеи в массы. Другое дело, власть делает для своего разрушения больше, чем вся оппозиция. Вот взять последние два года – Россия стала изгоем, Путин стал нерукопожатным. Когда в свое время меня лишили гражданства за «подрыв престижа советского государства», я написал Брежневу: «Никто больше вас не подрывает этот престиж». А это для устойчивости государства очень важное дело. Советская власть своим крушением больше всего обязана самой себе. Так же и этот режим.

Оппозиция сейчас слаба, но когда возникнет турбулентное состояние, она вырастет, появятся в ней новые люди. На самом деле, в условиях демократии всегда появляются новые люди, посмотрите, например, на выборы в Америке. Еще 8 лет назад мы не знали, кто такой Обама, например. А у нас говорят, что Путину нет альтернативы…

Читать полностью