Из портала Newsland.com

Послесловие ко Дню Победы

13.05.2013

Евгений Киселев

Праздник 9 Мая позади. Теперь можно и о неприятном.

Что мы, все-таки, празднуем?

Понятно, ради чего все эти торжества на государственном уровне - от грандиозных военных парадов до торжественного марша роты почетного караула перед иерархами РПЦ, выстроившимися задницами к Вечному огню в закрытом для входа ветеранов Александровском саду. Ради того, чтобы те, кто сегодня стоит во главе государства и правящей партии, православной церкви, наконец, прислонившись к памяти о Победе, укрепили бы в глазах рядовых граждан собственную легитимность, представили бы себя «наследниками Великой Победы». Точно так же, как это делал Леонид Ильич Брежнев в середине семидесятых, украшая свою грудь маршальской звездой, звездами Героя Советского Союза, Орденом Победы, публикуя военные мемуары, сочиненные от его имени литературными рабами.

Но тогда еще были живы миллионы победителей. Это был их праздник, они тогда составляли большинство, они знали «окопную» правду о войне и уж точно - цену брежневским звездам и «малоземельным» мемуарам. Их на мякине было не провести. Среди них был и мой покойный отец, имевший боевые награды и даже Сталинскую премию за участие в создании легендарного штурмовика «Ил-2», и моя покойная мама, которая девчонкой в 41-м тушила немецкие «зажигалки» на московских крышах, рыла окопы под Москвой, работала на военном заводе. Я пишу этот текст, зная: когда они были живы, они думали так же, как я сейчас. Но сегодня настоящих ветеранов почти не осталось. Ведь даже тем, кто, как говорится, краешком зацепил войну, тем, кому в 1945 было восемнадцать, теперь далеко за восемьдесят.

Большинство сегодня той войны не видели, редко о ней задумываются, знают ее по фильмам и книгам, в которых о том страшном времени рассказывается далеко не всегда так, как было на самом деле.

Вот один из самых лучших наших кинорежиссеров Сергей Урсуляк экранизировал главный роман о той войне - «Жизнь и судьбу» Василия Гроссмана. Я очень люблю Сергея Урсуляка - и как режиссера, и как человека. Но в своей киноверсии романа Гроссмана он опустил самое главное: историю про старого большевика Мостовского и штандартенфюрера Лисса, их разговор о том, что нацизм и сталинизм - две стороны одной медали. А ведь это - центральная мысль романа, из-за которой он был запрещен в СССР, а рукопись его уничтожена, чего не смог пережить и сам писатель, который вскоре после запрета умер. Мысль о том, что во время той войны советские люди, даже те, кто не отдавал себе в этом отчета, защищая родину и свой дом, были одновременно поставлены в трагическую ситуацию выбора между одним злом и другим.

И то, что эта тема не получила должного отражения в фильме, на мой взгляд, трагическая ошибка режиссера - если это, разумеется, ошибка, а не установка свыше, во что бы мне не хотелось верить - не в установку, а в то, что Урсуляк ей подчинился. Так или иначе, получится просто еще один хороший фильм в войне. Очень хороший, но не более того.

В действительности, мы никак не скажем себе правду. Мы - наследники трагической победы одной бесчеловечной системы над другой, которая в итоге обернулась торжеством бесчеловечности на многие десятилетия и аукнулась нам многократно: от репрессий по образу и подобию 1937 года, которые прокатились по всей Восточной Европе в конце 40-х - начале 50-х, до Кубы, Камбоджи, талибов в Афганистане и еще много чего другого. А то ли еще будет!

Национальная гордыня лишила нас способности трезво оценивать наше прошлое.

Ответьте, кто не согласен, кто уже готов наброситься на меня с обвинениями в кощунстве, хотя бы на несколько вопросов:

- Чем поджог рейхстага в Берлине в 1933 отличается от убийства Кирова в 1934?
- Чем «ночь длинных ножей» отличается от бойни 1937 года?
- Почему массовые аресты, ссылки и казни политических противников большевиков меньшее преступление, чем массовые аресты, высылки и казни политических противников нацистской партии?
- Почему массовое уничтожение крестьянства по классовому - а украинского крестьянства еще и по национальному признаку - меньшее зло, чем массовое уничтожение еврейства?
- Чем сталинские «тройки» правосуднее нацистских «народных трибуналов»?
- Чем ГУЛАГ лучше гитлеровских концлагерей?
- Чем костры из книг на площадях Германии хуже запретов на книги множества авторов в Советском Союзе? (В нацистской Германии в черном списке было примерно 300 имен запрещенных авторов. В СССР черный список был и гораздо длиннее, и просуществовал гораздо дольше).

Подобные вопросы можно задавать еще очень долго.

Но главный из них: чем, вообще, Сталин лучше Гитлера - помимо того, что он его победил?

Наткнулся в интернете на поразительный фрагмент из дневниковых записей замечательного актера Георгий Буркова, который при жизни снялся в том числе и в пронзительных фильмах о войне:

«Победа в Великой Отечественной окончательно развалила русских. И, естественно, позволила большевикам держаться до сих пор. Ведь Победа дала право думать, что путь правильный: лагеря, соцреализм и прочее. И бескультурье. Падение в будку. Мы выбрали "родное" рабство, рассчитывая на то, что у коммунистов оттает сердце. Дураки! Мы ввергли себя в большую глупость и униженность. Дело еще вот в чем: война не дает повод для геройства ни с той, ни с другой стороны. Война - это грязь и убийство на самом дне сознания. Геройство создают идеологические подонки. Выбор между двумя фашизмами. Что может быть мучительней?! Но я никогда не скажу, что выбор был сделан правильный. Раб на выбор не способен. Такова судьба. Раба».

Конец цитаты. Добавить к которой я, право, ничего не могу.

Источник: echo.msk.ru

**

Из сайта fan.lib.ru:

Так вот она, ваша победа!
А. Галич

И было так: четыре года
В грязи, в крови, в огне пальбы
Рабы сражались за свободу,
Не зная, что они - рабы.
А впрочем - зная. Вой снарядов
И взрывы бомб не так страшны,
Как меткий взгляд заградотрядов,
В тебя упертый со спины.
И было ведомо солдатам,
Из дома вырванным войной,
Что города берутся - к датам.
А потому - любой ценой.
Не пасовал пред вражьим станом,
Но опускал покорно взор
Пред особистом-капитаном
Отважный боевой майор.
И генералам, осужденным
В конце тридцатых без вины,
А после вдруг освобожденным
Хозяином для нужд войны,
Не знать, конечно, было б странно,
Имея даже штат и штаб,
Что раб, по прихоти тирана
Возвышенный - все тот же раб.
Так значит, ведали. И все же,
Себя и прочих не щадя,
Сражались, лезли вон из кожи,
Спасая задницу вождя.
Снося бездарность поражений,
Где миллионы гибли зря,
А вышедшим из окружений
Светил расстрел иль лагеря,
Безропотно терпя такое,
Чего б терпеть не стали псы,
Чтоб вождь рябой с сухой рукою
Лукаво щерился в усы.

Зачем, зачем, чего же ради -
Чтоб говорить бояться вслух?
Чтоб в нищих селах, все отдавших,
Впрягались женщины в ярмо?
Чтоб детям без вести пропавших
Носить предателей клеймо?
Ах, если б это было просто -
В той бойне выбрать верный флаг!
Но нет, идеи Холокоста
Ничуть не лучше, чем ГУЛАГ.
У тех - все то же было рабство,
А не пропагандистский рай.
Свобода, равенство и братство...
Свободный труд. Arbeit macht frei.
И неизменны возраженья,
Что, дескать, основная часть
Из воевавших шла в сраженья
Не за советскую-де власть,
Мол, защищали не колхозы
И кровопийцу-подлеца,
А дом, семью и три березы,
Посаженных рукой отца...
Но отчего же половодьем
Вослед победе в той войне
Война со сталинским отродьем
Не прокатилась по стране?
Садили в небеса патроны,
Бурлил ликующий поток,
Но вскоре - новые вагоны
Везли их дальше на восток.
И те, кого вела отвага,
Кто встал стеною у Москвы -
За проволоками ГУЛАГа
Поднять не смели головы.
Победа... Сделал дело - в стойло!
Свобода... Северная даль.
Сорокаградусное пойло,
Из меди крашеной медаль.

Когда б и впрямь они парадом
Освободителей прошли,
То в грязь со свастиками рядом
И звезды б красные легли.
Пусть обуха не сломишь плетью,
Однако армия - не плеть!
Тому назад уж полстолетья
Режим кровавый мог истлеть.
И все ж пришел конец запретам,
Но, те же лозунги крича,
Плетется дряхлый раб с портретом
Того же горца-усача.
Он страшно недоволен строем,
Трехцветным флагом и гербом...
Раб тоже может быть героем,
Но все ж останется рабом.
И что ж мы празднуем в угоду
Им всем девятого числа?
Тот выиграл, кто обрел свободу.
Ну что же, Дойчланд - обрела.
А нас свобода только дразнит,
А мы - столетьями в плену...
На нашей улице - не праздник.
Мы проиграли ту войну.

2002

(авт. – Юрий Нестеренко)