Из портала радио «Свобода»:

ОСЕНЬ ПРИНЕСЕТ ПЕРЕВОРОТ?

19.08.2015

Основатель издательского дома "Коммерсант" Владимир Яковлев в канун годовщины путча ГКЧП предсказывает переворот в России с худшим, чем сейчас, режимом либо тяжелые социальные бунты. Как относиться к таким прогнозам? Обсуждают публицист Семен Новопрудский и политолог Александр Кынев. Ведущая Елена Рыковцева.

Елена Рыковцева: Сегодня мы обсуждаем апокалиптический манифест Владимира Яковлева, основателя Издательского дома "Коммерсант". Ему привиделось в годовщину путча, что все будет очень плохо, будет страшная осень, скорее всего, будет переворот государственный. Не просто переворот, который приведет к смене режима, а к смене гораздо худшей, режим новый будет хуже, чем предыдущий. Также он пишет о том, что возможен социальный бунт в Российской Федерации, тоже очень страшный и беспощадный, как любой бунт в России. Очень советует уезжать: забирайте детей и уезжайте хотя бы на три месяца, говорит Владимир Яковлев. А если вы не уезжаете, то хотя бы займитесь созданием комитетов общественного спасения. Вот такие вещи высказывает человек, очень уважаемый в среде журналистов, очень весомый, известный, с именем. Есть, что обсуждать. С нами Семен Новопрудский, публицист, колумнист "Газеты.ру". И с нами на связи политолог Александр Кынев. Семен, вы ощущаете какую-то грозу в небе?

Семен Новопрудский: Скажем так, есть ощущение фундаментального тупика, в котором оказалась Россия. Понятно, что в стране уже экономический кризис, причем этот кризис не просто экономический, он принципиально отличается от кризиса 2008-2009 года, с которым иногда его сравнивают. Потому что тогда был кризис глобальный, из него все страны выходили более-менее солидарно и более-менее одними и теми же методами. Россия выходила так, как это делали США или Бразилия, другие страны, но тогда она еще была полноценным членом мирового сообщества. Но сейчас этот кризис внутрироссийский, кризис, конечно, политический. Он политический потому, что нынешняя политика делает невозможным выход из социального кризиса, из экономического и делает невозможным улучшение ситуации. То есть даже если бы не было этих санкций, кстати говоря, это далеко не самые болезненные санкции, которые могли бы быть, но понятно, что даже и без санкций Россия экономически очень плохо выглядела уже в 2013 году, а сейчас в нашей экономике идет реальный коллапс по всем данным, сжатие экономики происходит, сжатие точечного товарооборота. 8% падения за полгода – это очень много.

Елена Рыковцева: И неоткуда взяться надежде.

Семен Новопрудский: При нынешней политике выход из экономического кризиса невозможен. Все разговоры, которые идут о перевороте – это на самом деле не столько разговоры о перевороте, сколько о том, что надо менять политику. При этом непонятно, как бы она могла поменяться в разумную сторону при нынешней власти. Вот о чем, мне кажется, могут думать люди, которые пишут о возможности переворота.

Елена Рыковцева: То есть до выборов, которые должны быть по графику, еще далеко, так жить больше нельзя, что-то должно как-то измениться, а при этой власти это невозможно, поэтому это что-то должно только искусственным путем произойти.

Семен Новопрудский: Есть еще одна важная вещь, которую надо понимать, у нас очень любят рассуждать, достигла ли дна российская экономика. Очень важно понимать, что у экономики не бывает дна, на самом деле всегда хуже есть куда. Понятно, что сейчас, слава богу, нет массового голода в стране, но при этом реальная угроза голода в России сейчас, как это ни грустно, наиболее велика за все время после распада СССР. Потому что так или иначе все сказки про импортозамещение так и останутся сказками. Можно не быть пророком, чтобы про это говорить. Когда начинается борьба  с санкционной едой – это признак того, что государство в некотором смысле невменяемо, и это может привести в том числе к тому, что будут попытки регулировать цены, попытки регулировать цены могут привести к росту товаров. Эта цепочка существует. Для экономических мрачных прогнозов сейчас есть все основания.

<…>

Семен Новопрудский: Условно говоря, я могу себе представить что-то похожее на анти-ГКЧП, то есть то же ГКЧП, только с другим вектором. Очень сложно себе вообразить, кто бы это мог быть. Я вижу угрозу для стабильности власти прежде всего из окружения этой власти. Потому что так или иначе, фундаментальные преимущества, которые давала близость к власти тем людям, которые составляли ее ближний круг, сейчас исчерпаны. То есть так или иначе нынешнее российское руководство не гарантирует своему ближнему кругу ту жизнь, тот способ жизни и, главное, те гарантии собственности, которые оно так или иначе гарантировало на протяжение последних лет.

Елена Рыковцева: Скорее дворцовый бунт внутренний.

Семен Новопрудский: Дворцовые интриги не исключены. Потому что, чтобы ни говорили про сплоченность элиты, общие интересы, то, благодаря чему держалась прочность российской власти – это более-менее постоянно росшие доходы населения, с одной стороны, они в 2000-е годы практически все время росли, а сейчас падают больше 8 месяцев подряд, и опять же не будут расти, если не изменится политический расклад в стране. Это отсутствие у элиты жизни на два дома, в значительной степени не в России и не российскими стандартами. Это реально создает угрозу режиму куда больше, чем, условно говоря, какие-нибудь волнения в российской провинции, которые мне не кажутся сильно вероятными и массовыми.

Елена Рыковцева: Александр, как вы относитесь к такого рода предсказаниям, прогнозам? Посетило Владимира Яковлева такое видение в ночь на 19 августа, что возможны осенью очень тяжелые вещи. Знаете, самое главное, что я хочу спросить, вот эта фраза меня зацепила, что если будет переворот, если изменится власть, то обязательно к худшему.

Александр Кынев: То, о чем только что шла речь, о кризисной ситуации – это абсолютно очевидно. Политическая система страны находится в абсолютном тупике – это рукотворный тупик, это тупик политических институтов, это тупик кадровой политики, который в качестве побочных эффектов привел к неадекватным и ошибочным решениям, эти решения в свою очередь спровоцировали тот кризис, который существует. Но выводы, как в данном манифесте, о том, что это крах, никакого выхода нет, всем нужно эвакуироваться, уезжать, увозить детей, на мой взгляд, к самому этому тексту не имеет абсолютно никакого отношения. Экстраполяция, описание некоего сценария, что будет потом, на мой взгляд, мягко говоря, преувеличение. Речь, например, идет о том, что начнется дикая уличная преступность и так далее. Вы знаете, уличная преступность не за один день появляется и не за один день исчезает – это вещи, которые являются следствием длительного социального развития. Если они возникают, то возникают достаточно долго и устойчиво. Это точно не за три месяца – это гораздо более длительный период. И когда системно изменяются условия и качество жизни, которые меняют социальную структуру общества и создают эти проблемы, например, грубо говоря, в той же Латинской Америке. Другой вопрос, что ухудшение ситуации возможно. Главное ухудшение, на мой взгляд, происходит не от того, что как-то резко ухудшится социальная жизнь и вдруг в какой-то день жить станет небезопасно и так далее, это происходит медленно, долго, гниение – процесс бесконечный при большом желании. На мой взгляд, главным источником проблемы являются не какие-то мифические бандиты, которые вдруг появятся на улицах, главным источником проблем и отсутствием безопасности на улицах является сегодня власть. Именно по той же причине, по которой кризис связан с властью, именно по той же причине и беззаконие, отсутствие гарантий частной собственности, отсутствие гарантий личной безопасности людей как раз связано с тем, что власть защищает только саму себя и больше никого. Любой человек может стать объектом травли, репрессий именно от власти в первую очередь. Вопрос как раз эволюции власти сегодня абсолютно ключевой.

Несомненно, что ухудшение кризиса и в первую очередь с точки зрения положения элит, невозможность элит существовать так, как было раньше, оно и предполагает возможность каких-то существенных изменений. Буквально вчерашние события, связанные с предстоящим уходом Владимира Якунина. Можно посмотреть за последний год: дело сахалинского губернатора, регион с большим профицитным бюджетом, понятно, что там является главным объектом интереса. Серия уголовных дел руководства госкорпорации "Роснано", окружение Анатолия Чубайса. То есть мы совершенно очевидно видим, что отношения элит становятся все более и более конфликтными, денег на всех не хватает, соответственно, возникает определенная толкотня и из системы вышибают более слабые звенья, на которые ресурсов уже нет. То есть начинают конкурировать, чем дальше, тем больше, свои со своими.  Поэтому ситуация эволюции режима изнутри ключевая. Если мы посмотрим, как менялись авторитарные режимы, это почти всегда  перемены изнутри. Таких сказочных историй, что какой-то возмущенный народ пришел, снес Бастилию, и пришли какие-то люди из ниоткуда, в другие эпохи бывало, но в нашу эпоху все совершенно иначе. Есть очень сложные балансы внутри, есть множество конкурирующих групп, даже внутри конкретных ведомств существует конкуренция между теми, кто руководит, вторым эшелоном и так далее. Все более сложно, чем нам кажется. В подобных условиях все варианты событий связаны как раз с вариантами эволюции авторитарных режимов, их можно набросать довольно много.

<…>

Считать, что внешний отъезд отсюда за три месяца что-то изменит – нет, не изменит. Речь идет о гораздо более долгих трендах. Вы знаете, рассчитывать, что если вы не нужны здесь, что вы будете нужны где-то еще, мы никому нигде не нужны. Я понимаю, что у Владимира Яковлева нет проблем с тем, где жить, на что жить и как, но у подавляющего большинства наших соотечественников, даже людей достаточно состоятельных, совершенно очевидно, никаких ресурсов на нормальную жизнь за пределами нашей страны нет. Имея социальный статус превращаться в никого, выполнять непрестижную работу подавляющее большинство людей не захотят. Есть огромное количество правовых препятствий, социальных препятствий.  Есть сопротивление среды, никто не любит чужаков. Практически нет обществ, которые бы нормально относились к людям, которые просто приезжают из ниоткуда. Это так же как в селе не очень любят человека, который приехал, купил дом, так же не любят в крупном городе, так же и в странах, где благожелательно относятся к мигрантам, таких стран практически нет. Поэтому  надо менять тот дом, в котором мы живем, живя здесь. Потому что это попытка решить проблему путем сказок, но сказок в жизни нет. 

<…>

Семен Новопрудский: Почему вообще возникают разговоры о переворотах? Парадокс состоит в том, что в России невозможно провести честные выборы, в России не существует возможности смены власти через честные выборы, она практически маловероятна. Именно поэтому возникают разговоры о переворотах. На самом деле мы в российской политике очень закрыты, мы не знаем ни реальных взглядов, ни реальных пассионарных политических возможностей людей, которые находятся во власти, что они на самом деле думают, на что они способны. Если они захотят из-за инстинкта самосохранения реально взглянуть на вещи, то такие ресурсы должны найтись. Потому что проблема состоит в том, что мы имеем дело с экономическим кризисом, завязанным на политический, и из этого политического тупика нет выхода назад. То есть выхода из кризиса на состояние 2013 года не случится при любом раскладе.

Елена Рыковцева: Александр, видите ли вы в эшелонах российской власти каких-то людей, какие-то силы, которые по-другому смотрят на эту ситуацию, которые понимают, что она зашла в тупик и из нее не выйти, если не сломить этот вектор направления, по которому движется Россия? Не ощущаете ли вы, что когда говорят о смене собственно Владимира Путина, его режима, почему-то всегда упирают на то, что другой будет только хуже? Народ и так не хочет с ним расставаться, а его еще и пугают тем, что если вы с ним расстанетесь, будет совсем плохо.

Александр Кынев: Это технологии. Есть люди, которые так говорят искренне, но я думаю, что многие сознательно используют эту технологию именно как аргумент удержания нынешней власти. В принципе власть привыкла всех пугать, что если не мы, то будут какие-то страшные националисты или кто-то еще. Мы периодически жупел национализма или какой-то жесткой политической системы видим. Надо просто к этому привыкнуть. На мой взгляд, анализировать будущее, исходя из того, что давайте мы найдем какого-нибудь волшебного, умного, честного и так далее – это, конечно, иллюзия. Надо исходить из того, что есть закономерности развития системы и есть закономерности развития политических институтов. В политической истории России закон отрицания отрицания, закон диалектики всегда работал железно, несомненно, будет работать и дальше. Любой следующий полноценный руководитель, мы говорим не о зиц-председателе, который место занимает, чтобы потом уйти, мы говорим о полноценном руководителе, всегда занимается ревизией наследия своего предшественника. Это психологически объяснимо.

<…>

На какой-то момент ситуация может резко ухудшиться, но считать, что следующий режим будет точно хуже глобально и надолго, я думаю, что это иллюзия. Может быть на какой-то период ухудшение. Я думаю, неважно, как будут звать следующего. На мой взгляд, если будет хуже, то ненадолго. Система в том виде, в котором она есть, абсолютно тупиковая. Более того, сложилась ситуация, когда власть сама себя загнала в тупик, именно конкретные люди, не буду называть их имен, просто стали личными аллергенами. Совершенно очевидно, что ситуация с точки зрения отношений с международным сообществом, принятием санкций во многом завязана и на личности. Пока не произойдет конкретных кадровых перемен, нужно отдавать себе отчет, существенных изменений в этом тоже не будет.

<…>

Читать целиком