Из портала newssky.com.ua:

Максим Михайленко

НЕЗАВИСИМАЯ ИСТОРИЯ СВОБОДНОГО НАРОДА

24.08.2015

…Вопрос о том, почему на четвертьвековом рубеже государственной независимости Украина вновь проходит сквозь испытания защиты своего суверенитета… требует некоего ответа.

Ключевым в этой проблеме является, по-видимому, термин «государственный».  Государство – вовсе не сакральная «вещь в себе», а чья-то собственность.

Между прочим, подобный ход мысли сам по себе – есть первая трещина между современной украинской нацией, рожденной из осознания опасности самому существованию украинского народа и мгновенно воссоздавшей европейские архетипы позднего средневековья, Возрождения и Реформации – и ее экзистенциональным врагом. Потому что для (невозможно назвать их русскими, поскольку Русь давно растворилась во мраке времен, подобно ариям с Армянского нагорья, а об «этнографическом наследии» спорят столетиями) большинства населения бывшей РСФСР понимание «государства» совершенно иное, преимущественно чуждое прогрессивно мыслящему человечеству.

Такое жутковатое государство – или азиатский способ производства — описано Марксом в переписке с Энгельсом ((К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., 2 изд., т. 28, с. 174—267).  Суть этого явления такова, что государство является коллективной собственностью жреческой иерархии, которая не заинтересована в экономическом развитии и общественном прогрессе, а лишь в сохранении собственной власти, для чего максимально занимает прозябающее в невежестве население бессмысленными масштабными занятиями, вроде строительства гигантских храмов (и т.д.). Устройство Страны Советов и ее реплик по всему миру было блестяще и исчерпывающе проанализировано с этой точки зрения сначала Милованом Джиласом («Новый класс…», 1957 г.) и затем Михаилом Восленским («Номенклатура – правящий класс Советского Союза», 1970 г.).

Иными словами, в лице восточного недруга Украина – и западный мир – имеют дело не с современной авторитарной системой, а с весьма древним мороком, медленно ползшим вслед за Цивилизацией по всем циклам ее технологического развития. К сожалению, именно Московия стала для этого конструкта многовековой лабораторией – говоря историософски, мистика тоталитарных эллинистических империй притащилась на север в обозе константинопольских богословов под ордынской охраной. Единственный интеллектуальный вклад самодержавия Романовых, режима Сталина и нынешнего режима Путина (пожалуй, этот режим – катарсис накопленного за века злодейского потенциала) в эту древнюю систему угнетения – полное слияние роли жреца (шумерский «энси») и вождя (шумерский «лугаль»). И несмотря на триста лет иногда не полностью безуспешных попыток догнать историческое время – с которым синхронизировалась теперь и значительная часть собственно Азии, последняя система с азиатским способом производства постоянно возвращается к одному и тому же препятствию.

Это препятствие называется человеческим достоинством.

Теперь возвратимся в начало конец 80-х – начало 90-х. Консолидация правящего класса – номенклатуры – расштатана зигзагами политики верховного жреца и вождя Горбачева. Первые же полусвободные выборы наносят разрушительный удар по всей красной пирамиде (во власть приходят новые социальные группы, пусть и не определяя пока ее политику), а окраины империи уже горят. Украинская номенклатура ловко выводит себя из под опасности полного уничтожения массами… наполняя реальным содержанием формальный советский «федерализм» и опираясь на демократические механизмы.

Казалось бы, как это возможно, ведь подобный правящий класс СССР должен был быть монолитом? Что же, прежде всего империи подобного характера распадались и раньше… а кроме того, с точки зрения идеальных образцов прошлого империя зла была далека от совершенства. Ограничения ее погибельной эффективности все время нарастали… К примеру, империя Романовых в 1861-1914 гг. относительно быстро эволюционировала к капитализму и ее стандарты жизни для горожан СССР смог настигнуть лишь в лучшие годы «застоя». Далее, тех же стандартов в начале 2010-х добился режим Путина (и уже в 2011-м — произошли массовые волнения в Москве). Заметьте, опять возвращение в одну точку – третий раз подряд. Но в этом нет ничего удивительного.

Дело в том, что право собственности, человеческое достоинство, свобода инициативы, экономический рост и запрос на создание нации – это кластер, пучок процессов и явлений. Очередность появления и пропорция этих компонентов могут быть разными. Но их возникновение и взаимосвязь очевидны и являются сигналами модернизационного перехода .

С этого момента мы надолго завешиваем окно на восток государственным флагом, поскольку векторы развития бывших УССР и РСФСР все быстрее расходились в стороны. Это стало окончательно ясно после того, как первый же серьезный конфликт двух ветвей власти в Украине породил конституционный компромисс и досрочные выборы, а в ельцинской России – встречные попытки государственных переворотов в 1993 г. и сворачивание демократизации.

Итак, смышленая украинская номенклатура получила в свое распоряжение огромную индустриализированную территорию и 52 миллиона населения. Но тут мы должны сделать массу оговорок, поскольку украинская номенклатура… сильно отличалась от, скажем, номенклатуры в Центральной Азии (до последнего державшейся за СССР), что касается «народнохозяйственного комплекса», то он был, похоже, все более неуправляем. Второй вопрос противоречив и сложен, поскольку идеологии реформизма существуют разные. В контексте 24 августа первый вопрос – о содержании элиты – представляется более уместным. А он, в свою очередь, затрагивает нашу историю.

Существуют две традиции рассказа – нарратива – об истории украинских земель.

Первая – до сих пор доминирующая в учебнике – это хтонический эпос постоянной, многовековой борьбы масс за «волю», в конце концов вульгаризированная советской историографией до «череды казацко-крестьянских восстаний». Вторая, относительно молодая – и приятная уху патриотически настроенных интеллектуалов – теория непрерывной государственности от киевских Рюриковичей, сквозь Литву, Польшу и Сечь, гетманство, декабризм, УНР и УССР – до нынешних обитателей Мариинского дворца. Обе традиции несут элементы исторической истины, но обе – запутаны терминологически, идеологически противоречивы, а также являются питательной средой для политических манипуляций.

В то же время, если бы существовал либертарианский взгляд на украинскую историю, то он, вероятно, начинался бы конфликтом между князем Игорем и древлянами, поскольку предмет спора продолжает быть актуальным и по сей день…

История украинского народа, рассматриваемая под определенным углом, является историей борьбы с попытками тех или иных государственных институтов узурпировать его права – на распоряжение частной собственностью, на оценку оптимального размера государства (res publica), на свободу вероисповедания, на культурную самобытность и на пространство частной жизни. Все это, конечно, можно назвать общим и интуитивным термином – «воля»…

Свидетельств тому, что народ, появившийся во второй половине XIV века на пришедших в запустение новых восточных землях Великого княжества Литовского, изначально и долго существовал в своеобразной свободной ассоциации – множество. Конечно, этот народ имел прямое отношение к переходившим из под одного скипетра под другой наследникам и родственникам Рюриковичей. Однако, генезис того, что скоро начнет называться Украиной – не являлся «вертикальным» (как в Московии – «посадская» колонизация). Этот процесс был низовым и горизонтальным, политические правители сталкивались с ним пост-фактум и вынуждены были договариваться с этими общинами свободных вооруженных людей.

Комментарий в сторону. Как в Литве появились первые «служилые князья» — Глинские? Что такое княжество Мансура? Кто такие севрюки? Кем же был и чем правил «казак Мамай», и как принимались решения в этих княжествах, довольно оригинальных государственных образованиях, формально вассальных Литве? Могла ли Запорожская Сечь возникнуть на пустом месте? Все это узкопрофильные темы – но они сулят немало откровений тем, кто захочет узнать о первых отсветах украинского национального характера…

Пересказывать здесь всю украинскую историю – которую вполне можно читать «без брома», если относиться к ней, как к трудной истории свободы… разумеется, без надобности. Вышеприведенные примеры призваны указать ракурс. Ведь не случайно именно украинцы последовательно расшатали своим «упрямым» анархизмом три империи – польскую, российскую и советскую (настал черед последней – «путинской»…). Несмотря на постепенное упразднение гетманства в XVIII веке, на постепенную русификацию превратившейся в латифундистов запорожской элиты, ядро идентичности продолжало пульсировать – породив взрывную волну УНР, в которой вновь развернулась борьба между аристократическим государством и анархическим обществом (Скоропадский — Петлюра). Несмотря на волны советского террора, как минимум часть верхушки УССР всегда была украинской в культурно-языковом смысле, и в самых разных формах фрондировала. Более того, вхождение в состав УССР нынешних западных земель генерировало социально-культурные эффекты, которые не вмещались в рамки планирования советской внутренней политики и были нею проигнорированы.

В конце 80-х и начале 90-х украинский правящий класс был вынужден не только смириться с выборностью местного самоуправления (впоследствии всегда становившегося на пути попыток установления диктатуры), не только отказаться от деградировавшей марксистско-ленинской идеологии, но и поделиться политической властью с политическими группами, вышедшими из диссиды (сумевшими закрепиться в сфере среднего и высшего образования, что и порождает постоянное обновление масс демократического студенчества). Однако на подлинную власть – а именно контроль за формально «общенародной» (хотя такой не бывает) собственность претендовали уже совершенно иные группы – а именно, криминалитет.

История рыночных реформ в Украине – это отдельная большая тема, но строительство современного капитализма в нашей стране знало и достаточно успешные периоды (в частности, 1996-2000 гг.), а украинская экономика (во многом как результат тех реформ, в особенности некоторых из них) пережила девятилетнюю эпоху взрывного роста. Кстати, давайте уже перестанем некритически соглашаться с дезинформацией левых, о том, что Украина якобы до сих пор не достигла уровня 1990 года.  По номинальному ВВП в долларах США – еще  в 2006 году, на душу населения – еще в 2005 г…. Тем не менее, оптимальны ли тогдашние и особенно нынешние реформы – это другой разговор.

А если говорить о главных трендах прошедших 24 лет, то их два – причем они развивались синхронно, но в разных направлениях.

Во-первых, криминалитет, аккумулируя собственность, постепенно вытеснял старую номенклатуру из политической власти, используя, тем не менее, демократические механизмы. И лишь окончательно захватив власть путем узурпации конституционных полномочий в октябре 2010 года – начал эти механизмы сворачивать — подменяя «общее дело», res publica — «их делом», cosa nostra.

Во-вторых, общество все более «европеизировалось», расширяя границы своей свободы, пользуясь как возможностями, открытыми рыночными реформами, так и свободой передвижения, а также информационными технологиями. Примерно с конца 2012 года, когда криминалитет попытался с частичным успехом подорвать институт парламентских выборов, стало очевидным, что захваченное гангстерами архаичное государство и модернизированное постиндустриальное общество обречены на столкновение.

Победа Революции Достоинства – пока что лишь над одним, но еще недавно могущественным криминальным синдикатом и организация, в тяжелейших условиях, украинским обществом защиты своего суверенитета от внешнего агрессора, связанного с незадачливыми узурпаторами во всех смыслах родственными узами,  – логическое развитие украинской истории свободы.

Двадцать четыре года назад украинский народ получил возможность действовать на своей суверенной территории и от своего имени – что позволило в грозные дни Революции завершить формирование современной украинской нации.

Теперь перед ним стоит триединая задача:

- Ликвидация древнего макабра, угрожающего всему миру своим извращенным представлением о природе человека и власти;

- Недопущение рецидивов – наступления недобитков криминального феодализма на свободу выбора, на свободу инициативы и на право собственности; 

- Нахождение своего достойного места в сообществе прогрессивных наций планеты.