Из сайта Социологического института РАН:

НАШЕ ПРОШЛОЕ: НОСТАЛЬГИЧЕСКИЕ ВОСПОМИНАНИЯ ИЛИ УГРОЗА БУДУЩЕМУ?

Восьмые социологические чтения памяти В.Б. Голофаста

Валерий Борисович Голофаст скоропостижно скончался 10 лет назад - 8 декабря2004 г. Эти чтения предполагается провести 9-11 декабря2014 г. в помещении СИ РАН.

Названная тема сегодня оказывается чрезвычайно актуальной. Валерий Голофаст не раз обращался к ней. Размышления о прошлом, о том, как пишется и какова история «на самом деле», привели его к идее создания  в СИ РАН Биографического фонда в 1989 году.  Подчеркнем, что 2014 год для Фонда юбилейный – ему исполняется 25 лет.

 На чтениях предлагается обсудить следующие вопросы:

• Феномен прошлого как предмет научного анализа социологов, историков, психологов и философов
• Культурная память: конструирование и интерпретация прошлого
• Проблема «обратного хода» истории, возможен ли он?
• Новации и традиции в истории
• Оценка прошлого как отражение отношения к настоящему.
• Уроки истории: правомерность «исторических параллелей»
• Прошлое – это не только войны и победы, оно вмещает гораздо больше.

Заявки на участие в чтениях (название сообщения и краткую аннотацию) нужно прислать по e-mail: olegbozh@gmail.com до 20 ноября 2014 года. Сообщите также, какой из перечисленных вопросов для вас более значим (актуален). Оргкомитет чтений рассмотрит ваши заявки до 30 ноября.

**

Из портала радио «Свобода»:

Социолог Валерий Голофаст: «Мне нужна интеллектуальная свобода внутри и вовне»

Вероника Боде

Опубликовано 19.08.2011

В этом году исполнилось 70 лет со дня рождения петербургского социолога Валерия Борисовича Голофаста (1941-2004). Я попросила рассказать о нем профессора Бориса Докторова, опубликовавшего несколько статей о жизни и творчестве этого ученого. Свыше 17 лет Докторов живет в США, но до отъезда он два десятилетия работал с Голофастом, а живя в Америке, активно переписывался с ним по электронной почте.
 

  - Событийная сторона жизни Голофаста очень проста. Он родился в марте 1941 года в Днепропетровске. Его отец был конструктором и работал в одном из КБ, а мать – бухгалтером. После 7 класса Валерий хотел поступить в летное училище, но не прошел медкомиссию. Окончив  школу, он поработал столяром на мебельном комбинате, слесарем на металлургическом заводе и проучился два года на вечернем факультете Металлургического института. В 1960 году Голофаст поступил на французское отделение филологического факультета Ленинградского университета и прожил в Ленинграде/Петербурге  отпущенные ему следующие сорок с небольшим лет. Практически все это время он работал в социологических структурах Академии наук.
Я познакомился с Валерием в начале 70-х, но лишь за полтора года до его скоропостижной смерти узнал из его письма, что в юности он писал стихи. Для меня это сообщение оказалось в высшей степени значимым. Я начал понимать истоки того, что про себя многие годы называл «стилем Голофаста». Я говорю не только о его текстах, но о логике его видения мира. После смерти Валерия один из лучших знатоков ленинградской андеграундной поэзии написал мне: «...стихи, с которыми он пришел [Валерий занимался в одной из поэтических студий города], были — уже — написаны мастером. Блестящий классический стиль...» и далее: «...И сейчас мне грустно: какого поэта я потерял, или он — потерял сам себя? <…> Но ощущение большего знания — у меня осталось надолго. Был он умнее всех нас. <…> Куда и почему он пошел?..». А ушел Голофаст из поэзии, потому что пришлось выбирать: стихи или университетское образование. Он выбрал второе.
Так что вырисовывается следующий путь Голофаста в науку: стремление понять мир и отразить его поэтически – философия – социология. Замечу, уникальная траектория движения. 

- В какой области социологии работал Валерий Голофаст?

- Эрудиция Голофаста, знание им многих языков, любовь к технике (механике) и астрономии в некотором смысле сближают его с учеными того времени, когда философия была единой наукой, и люди, занимавшиеся ею, испытывали «любовь к размышлениям». За год до смерти он писал мне: «Делай, что интересно, — мой скромный девиз…»
В кандидатской диссертации Голофаст анализировал американскую семью, а подготовленная под его руководством и посмертно изданная книга озаглавлена «Социология семьи». Поэтому можно сказать, что проблемы развития современной семьи были главными в его исследованиях. Голофаст также является одним из первых, кто в современной российской социологии обратил внимание на богатые возможности биографического метода и кто начал систематически изучать биографии. Под его руководством был создан большой архив воспоминаний, которые люди излагали в своих письмах-исповедях. В этом проекте Голофаста более всего привлекало познание частной жизни людей. В целом круг его научных интересов был весьма широк: отмечу лишь: методологию социологии, урбанистику, современные глобальные процессы, культурные трансформации в различных обществах. В течение многих лет Голофаст был одним из интеллектуальных лидеров петербургской социологии, этим определяется его место в социологическом сообществе города и России.

- Что вы можете сказать о том времени, в которое довелось работать Валерию Голофасту?

В последние годы друзьями Валерия проведено в Петербурге пять «голофастовских» (сегодня – уже семь! – А. А.) чтений. Собираются социологи из разных городов и обсуждают темы, которые одним из первых в российской науке изучал  Голофаст. 

 - Обнаруживается ли в творчестве Голофаста-социолога то, что в молодости он серьезно занимался поэзией?

- На мой взгляд, да, и очень зримо. Прежде всего, в его внимании к обыденному (простому) человеку в повседневном мире. Это – сквозная тема русской литературы, вспомним, к примеру, петербургских литераторов второй половины XIX века. Но, конечно, в Голофасте-авторе социологических работ проступает его литературная выучка. В 1981 году им была опубликована небольшая книга с «сухим» научным названием: «Методологический анализ в социальном исследовании». Во мне до сих пор хранится ощущение эмоциональной приподнятости, возникавшее при чтении этой книги. Так, как писал Голофаст, было дано немногим. 
Думаю, в нем всегда сохранялась «дисциплина текста», присущая людям поэзии. Голофаст задумывался не только о том, что сказать о социуме, но был сконцентрирован и на мысли о том, как выразить итоги своих размышлений. За месяц до смерти он писал мне: «А меня вот тянет на афоризмы почти. Я тут начал один маленький-маленький текстик. Но его тоже трудно продолжать без читателей.»
Теперь приведу несколько фрагментов из писем Голофаста, написанных мне в последние полгода его жизни. В них виден его личностный мир. 
«…Развлекаюсь тем, что читаю очень старую литературу Японии, до этого был Китай.
Мое любимое — даосизм, ранний, поздний — напоминал алхимиков в Европе.
…Советская власть много сделала, чтобы многие люди забыли своих предков. Включая уничтожение (и добровольное) документов об этих временах и людях.

…Пока я живу, я могу беседовать с Конфуцием, или с Гэллапом. Как со своей мамой. Когда она далеко».
За два дня до смерти Валерий с сожалением отметил, что плохо знаком с работами одного американского ученого. И завершали это короткое письмо слова: «Очень независимый ум вроде».
Вот и у Валерия был очень независимый ум.