О ГОРДОСТИ И ПРЕДУБЕЖДЕНИИ

Уже много лет российские СМИ очень любят обсуждать США, притом с каждым годом эти обсуждения носят все более тенденциозный и пропагандистский характер. Основные тезисы таких обсуждений выделить нетрудно: это, в первую очередь, пресловутая «толерантность» (которая российскими идеологами преподносится как некое абсолютное зло), феминизм (при этом никто не конкретизирует, что именно понимается под этим словом), зацикленность на боязни дискриминации и многое другое. Однако самое смешное заключается в том, что все эти проявления являются лишь разными гранями иной, совсем другой идеи, намного более широкой, чем расовая или половая дискриминация.

В английском языке есть слово «bias», переводимое на русский как предвзятость, необъективность, предубеждение. В более широком смысле слова это – предположение, основанное на каких-то стереотипах. В русской культуре такие предубеждения не просто бытуют повсеместно, но еще и постоянно навязываются пропагандой. Я уже неоднократно отмечала, что лучшее, что удалось кремлевской пропаганде, что, возможно, составляет ее основу, – это внушение ложных ассоциаций, стереотипов и шаблонов, которые российская власть затем умело использует. «Против Путина – значит, против России». «Русский – значит, православный». «Православный – значит, патриот». «Кавказец – значит, мусульманин». «Мусульманин – значит, радикал».

К сожалению, такое явление довольно распространено не только в России, но и на всей территории бывшего постсоветского пространства. Ольга Мещерякова в своей статье «В Украине настало время глубокого переосмысления национализма» о том, как в Украине есть угроза «пойти по самоубийственному пути дискриминаций, лихорадочного отторжения всего инородного, утраты чувства ценности личной свободы».

«Нападения на марши равенства, антисемитизм, устарелые трупы языковых спекуляций, чудовищные и ничем неприкрытые внутренние дискриминации по территориальному признаку под соусом «патриотизма» должны не просто остаться позади – с этой дикостью нужно покончить громко», – призывает автор (между прочим, коренная украинка и известный украинский журналист).

Однако представляется, что в описанных Ольгой негативных явлениях лежит все та же основа: «bias», стереотипы и мифы, которые и приводят к дискриминации. Это именно они находятся в основе всех дискриминационных процессов и служат их идеологическим обоснованием. Так, если принять в качестве аксиомы стереотип, что «русский язык – это язык оккупантов», и что если человек говорит по-русски – это значит, он автоматически поддерживает агрессию России, подобной глупостью можно оправдать любую языковую дискриминацию и травлю, в том числе и тех русскоязычных, кто рискует жизнью, защищая Украину. Разумеется, речь идет не о признании русского языка государственным (этого никто не может требовать ни в одной стране, кроме России), а о вмешательстве в частный процесс общения в различных группах, сообществах, диаспорах и т.д. В той же Америке, к примеру, кажется недопустимой дикостью указывать людям, на каком языке им общаться между собой или выпускать свои СМИ.

И так во всем. Если взять за основу утверждение, что юго-восток Украины населяют «одни предатели», возникает территориальная дискриминация. Если сказать, что «все арабы – террористы», дается повод для национальных притеснений. Люди, к сожалению, слишком часто мыслят по шаблонам, судят на основе грубой статистики, а еще хуже – судят по себе (что особенно неприятно в ситуации, когда сталкиваешься с лжецом и циником). 

Так вот, основным достижением американской культуры является утверждение, что никакие «bias» по отношению к человеку недопустимы. Вообще, в принципе, в любом виде. Это положение о том, что национальность, пол, язык, происхождение и так далее вообще ничего не определяют в человеке как таковом. И это положение само по себе намного шире, чем просто уважение чужой свободы, запрет дискриминации или феминизм. В данном случае это, действительно, провозглашение полной свободы человека как такового, его не обусловленности внешними вещами. Человек может быть чернокожим, он может говорить на каком угодно языке, может быть мужчиной или женщиной – из этого нельзя строить никаких предположений относительно него, кроме тех, которые следуют из конкретных фактов в каждом конкретном случае.

При этом запрет на «bias» – это не только автоматическое исключение дискриминации, но и гораздо более мелких, однако неприятных случаев вмешательства в частную жизнь. «Быть незамужней в 27 лет ненормально» – это тоже «bias», равно как и другой стереотип: сразу же заводить после свадьбы детей. Или, напротив, не заводить. Смысл в том, что подлинная свобода частной жизни возникает там, где privacy защищено не только от вероломных вторжений, но и от навязчивых «bias».

К примеру, заявить женщине при ее приеме на работу, что межличностные отношения в коллективе очень хорошие, и потому здесь она без труда сможет найти себе кого-нибудь для шоппинга – это тоже «bias». И американские женщины могут не на шутку оскорбиться от подобных заявлений не потому, что все они – такие заядлые феминистки, а потому, что никто не вправе навешивать на человека фальшивые ярлыки и ложные характеристики. Если человек родился женщиной, он совершенно не обязан любить шопинг, и сведение характера незнакомого человека к примитивному шаблону – это не что иное, как форма его унижения.

Запрет расовой дискриминации, феминизм, защита частного пространства и толерантность в данном случае – лишь частные проявления общего запрета на «bias», а, говоря проще, запрета на клевету, потому что ложное предположение относительно человека – это ни что иное, как клевета (тяжелое преступление во всех цивилизованных странах). Разумеется, любую, самую хорошую идею можно довести до абсурда. Коренные американцы, к примеру, часто жалуются на то, что толерантность становится с годами слишком навязчивой, и запрет на предубеждения рискует обернуться запретом на факты – оборотная сторона слишком трепетного отношения к личности.

Однако, смею предположить, эти перегибы хоть и вредны, как бывают вредны всякие крайности, однако далеко не так деструктивны, как другая крайность, встречающаяся на постсоветском пространстве – хамство. А ведь навешивание стереотипов и клеветнических ярлыков на человека неизбежно приводит к хамству, потому что дает индульгенцию для любых оскорблений человека.

Конечно, толерантность также грозит обернуться своей противоположностью, если при этом забывается базовый принцип: права одного человека не должны нарушать права другого. Однако там, где вместо живых людей и их личностных характеристик господствуют ярлыки и штампы, ни о каких правах личности и вовсе не приходится говорить.

Ксения Кириллова