См. ранее на Когита.ру:

- О росте институционального насилия и спаде гражданской активности

**

О НЕПРАВОВЫХ СИЛОВЫХ ПРАКТИКАХ ГОСУДАРСТВА И ЭЛИМИНАЦИИ ПРОТЕСТА.

Мол, тенденции, о которых так долго говорили социологи, подтверждаются.. К сожалению. И не до шуток.
5 лет назад, 22 января 2012, на радио "Свобода" - о протестах 2011 г. В беседе с Марией Мацкевич, Григорием Тульчинским и Виктором Резунковым говорил о НЕПРАВОВЫХ СИЛОВЫХ ПРАКТИКАХ государственных институтов и возможной элиминации протеста. Накануне, в мае 2011, опубликовал статью "Социальный протест в поле политики" в ПОЛИСЕ (2011, №4) (статья доступна в инете), где представил пять тезисов: (1) о радикализации протеста, (2) о конвертации ценностных конфликтов в политические практики, (3) об усилении неправовых силовых практик со стороны государственных институтов, (4) о неправовом радикализме государства как основном источнике радикализма общественности, (5) о возможности элиминиции протеста вследствие неправовых силовых практик государства. Увы, подтвердилось. Увы,актуально.
Фрагмент прогнозов/"предсказаний" статьи из мая 2011:
Данные теоретические интерпретации позволяют предполагать некоторые важные тенденции в динамике социального протеста в поле политики российского общества:
1) усиливается относительная депривация различных социальных групп, что приводит к устойчивым состояниям социального беспокойства, тревожности, недовольства – растет потенциал протеста, прежде всего в группах с высоким уровнем относительной депривации, сопряженной с политизацией социального недовольства; однако основной тенденцией остается не рост потенциала протеста, а радикализация протестных практик (случаи арт-группы «Война», «приморских партизан» и др.);
2) обозначаются ценностные рассогласования между различными социальными группами в российском обществе, в первую очередь между поколениями и когортами – в частности, между нынешним «поколением власти» и молодым поколением, обладающим более высоким культурным капиталом, но также и между ценностно некомплиментарными группами в молодежной среде («системных карьеристов» и «внесистемных альтернативщиков») с перспективой формирования ценностных конфликтов, которые могут стать устойчивым основанием протестного потенциала и практик протеста на долгосрочную перспективу, обозначаются устойчивые стратегии конвертации ценностных рассогласований и конфликтов из поля культуры в поле экономики и политики, в частности, каналы рекрутирования в политические властные институты и протестные сообщества;
3) усиливаются силовые практики в государственной политике, в том числе неправовые неконвенциональные практики, сопряженные, с одной стороны, с имитацией правовой легитимности и, с другой стороны, широкой общественной поддержкой; в репертуаре практик властных институтов по отношению к протестным группам из возможных вариантов реагирования власти на социальный протест (игнорирование, репрессии, переговоры, защита) доминируют практики игнорирования и репрессий, в секторе трудовых отношений частично представлена практика переговоров и компромиссов, в секторе социальной политики частично представлены практики защиты;
4) качественное изменение структуры политических возможностей (усиление относительной депривации, формирование ценностных конфликтов, доминирование силовых практик, радикализация протеста, потенциальный раскол властных групп, имитация легитимности, общественная поддержка силовых практик, информационная закрытость или открытость власти) существенно меняет репертуар и динамику гражданского позиционирования и социального согласия или протеста, а именно: усиление силового радикализма государственных институтов по отношению к обществу – также в форме усиления неправовых силовых практик государственного регулирования – вызывает в качестве ответной реакции радикализм общественных групп, в том числе протестный радикализм, что приводит к еще большему радикализму государственных институтов;
5) сценарии изменений российского поля политики становятся более определенными и дихотомичными: от сценария расширения силовых неправовых практик властных институтов с радикализацией и элиминацией социального протеста до альтернативного и менее вероятного сценария, сводимого к изменению властных институтов и политических решений в сторону институциональной модернизации и развития правовой культуры.

В. Костюшев. 22.01.2017

**

См. также ранее на Когита.ру:

- Социальный протест как предмет академических исследований: социологическое понимание (В. Костюшев)