В.А. Бачинин, профессор, доктор социологических наук (Санкт-Петербург)

ПОЛИТИЧЕСКАЯ ТЕОЛОГИЯ МАЙДАНА

Будь мужествен, и будем твердо стоять

за народ наш и за города Бога нашего,

 - и Господь пусть сделает, что ему угодно.

(1 Пар.19.13)

Коня приготовляют

на день битвы,

но победа - от Господа.

(Притч.21,31).

Давид против Голиафа

То, что уже произошло и продолжает происходить в Украине, сотрясает душу до самых глубин и рождает в ней тот самый катарсис, о котором когда-то писал Аристотель. Перед глазами всего мира, оказавшегося в роли невольного наблюдателя, на Майдане, как на театральных подмостках, развернулась настоящая историческая драма. Всё более расширяясь, она обрела эпический характер всенародного действа. В ней, помимо обязательных завязки, возрастания напряжения, кульминации и развязки, есть всё, что должно быть в драме шекспировского масштаба -  благородство и подлость, самоотверженность и предательство, трагические сшибки, кровопролитные эксцессы и шутовские клоунады, вроде истории с харьковскими градоначальниками Допой и Гепой и финальным заячьим петлянием убегающего диктатора, одуревшего от охватившего его хоррора.

Вопреки ожиданиям наблюдающего большинства, многолетнее погружение всего восточно-славянского мира в пучину циничного деспотизма и наглого беззакония неожиданно затормозилось. У трехсоставного геополитического «Титаника», готовящегося опуститься на историческое дно, где его ожидает полный духовный распад, обнаружился непотопляемый, жизнеспособный отсек. Молитвы, слёзы и стоны тех, кто находился в этом отсеке, достигли слуха Господа, и Он явил Свою милость. В результате возникла удивительная ситуация: две части восточно-славянской цивилизации оказались за чертой, отделяющей свет от тьмы, и захлебываются тёмной горечью духовных поражений, а третья очутилась над злой, безжалостной пучиной, под ясным светом, струящимся свыше. Мрачнейшая стихия стремится поглотить её и не может. Дьявол не может проделать с ней то, что ему хочется.

Еще совсем недавно сочувствующему секулярному глазу казалось, что за баррикадами Майдана собрались наивные, безбашенные Дон Кихоты с медными тазиками на головах. Безумием казалась сама мысль о противостояни тяжеловооруженному, закованному в броню, экипированному до зубов, многотысячному войску профессиональных убийц с пальцами, застывшими на спусковых крючках.

Когда перед самым последним и самым кровавым боем, в котором полегла Небесная Сотня, стороны встали друг против друга, то все увидели в рядах Майдана каких-то «мальчиков-с-пальчиков». Невозможно было не заметить мальчика в первом ряду с чуть ли не картонным щитом, на котором был начертан красный протестантский крест. Невозможно забыть другого мальчика со щитом, оказавшегося на линии огня, споткнувшегося на ровном месте, переломившегося пополам и начавшего трепетать на ледяном асфальте, подобно подстреленной птице.

Поверить в их победу в сражении с великанами, в то, что они выстоят, выдержат, победят, было почти невозможно. Но вопреки всем пессимистическим прогнозам они выстояли. Оказалось, что это было явление не Дон Кихотов и не «мальчиков-с-пальчиков», а юного Давида, выступившего против матерого Голиафа.

 Секулярный язык расхожих литературных образов в данном случае не справляется с задачами истолкования майдановского эпоса. Секулярное сознание входит в состоянии если не ступора, то какого-то растерянного недоумения перед небывалым украинским чудом.

Но для христианского сознания здесь нет загадок. Бог не отвернулся от украинского народа и в самый трудный и ответственный момент современной истории пришёл к нему на помощь.

Гражданское общество против «проффесора Бандидо»

Майдан, ставший в считанные дни самостоятельной политической и социальной силой, требующей полной «перезагрузки» всех властных структур,  категорически не приемлет криминальную диктатуру. И для этой категоричности у него есть все основания. Экс-президент, полуграмотный хам, успевший присвоить себе ученое звание «проффесора» (такова орфография его собственной записи в одной из анкет), не оставил Майдану выбора.

До последнего времени в Балаклаве стояла на приколе большая яхта экс-президентской Семьи с красноречивым названием «Bandido». Оно сверкало на её борту, бросая всем вызов своей демонстративной воинственностью, наглой бесцеремонностью и, как бы, говоря, что ничьему человеческому увещеванию не удастся добраться до совести её владельцев. Ну, а коли так, рассудил Майдан, то защищайтесь, пан «проффесор», и пеняйте на себя, если мы сделаем вам больно!

Недруги украинской революции обвиняют Майдан в национализме. Но сами звуки подобных обвинений похожи на бряцание проржавевших консервных банок. Так в недавнем коммунистическом прошлом звучали слова «сектант», «баптист», «пятидесятник», которым партийные «шариковы» пытались придать ругательный характер. А то, что ныне их идеологическое потомство именует национализмом, на самом деле есть стратегия сбережения Украиной своего народа, а украинцами - своей национальной идентичности.

Сегодня Майдан – это авангард активизировавшегося гражданского общества. А то, что его политические недруги называют майдановским экстремизмом есть стратегия боевого дозора, движущегося впереди мирных граждан и готового в любую минуту грудью встретить неприятельскую атаку, дать вооруженный отпор агрессивным нападкам.

Религиозно-гражданская жизнь Майдана - важная составляющая его революционной деятельности. Даже в самый разгар противоборства продолжали стоять молитвенные палатки, звучали индивидуальные и коллективные молитвы, читалось Слово Божие, пелись христианские гимны.

Сравнивая современную украинскую и российскую религиозную жизнь, невозможно не заметить различий. В Украине она намного активнее, масштабнее, ярче, живее. И, видя, эти различия, нельзя не придти к мысли, что это два, хотя и родственных, но разных народа. Один ведёт духовно вялое, полусонное существование, находится в почти полуобморочном состоянии, заставляющем вспомнить хрестоматийные образы из «Песни о Буревестнике» - то ли «гагар», которым многое недоступно, то ли «пингвинов», которые что-то там  робко прячут.

Другой же народ живет полнокровно, сильно, ярко и как политический, и как религиозный субъект. Не случайно именно у него в самый критический момент, на пике февральской революции главой Верховной Рады и исполняющим обязанности президента страны стал евангельский христианин Александр Турчинов. В России представить протестанта во главе властных структур страны у меня не хватает фантазии.

У Майдана есть национальная идея, имеющая религиозное, христианское основание. Её формула: «Бог – Украина - свобода».  В ней внутренняя логика и выстроенная иерархия ценностей безупречны. Она энергично провозглашает и напористо диктует: Бог с нами, Украина наша, и осталось лишь добыть свободу и прочно закрепить её при помощи эффективных политических средств и надёжных институциональных механизмов.