С.А. КУГЕЛЬ: «ПОСЛЕ ЭТОГО ИССЛЕДОВАНИЯ Я ПОЧУВСТВОВАЛ СЕБЯ НАСТОЯЩИМ СОЦИОЛОГОМ»

Ваша книга начинается со слов «Социологом нельзя стать. Им нужно родиться» [1, с. 13]. Это очень сильное и образное утверждение. Какой смысл Вы вкладываете в эти слова?

Да, я писал, что социологом нужно родиться. Вы правы, говоря, что это, в известной мере, образное выражение, но не только. Я хотел подчеркнуть, что подлинный социолог целиком отдается социологической теории и прикладным социологическим исследованиям, стремясь получить результаты. Я имел в виду именно это, когда писал, что социологом нужно родится.

В 2005 году Вы написали «... я 40 лет почти непрерывно  веду социологические исследования....» [1, с. 13].. Значит сегодня – полвека. Вы – один из тех очень и очень немногих (тем более, оставшихся живыми), кто участвовал в становлении современной советской/российской социологии. Сейчас нередко говорят, что послевоенная отечественная социология – это возрождение дореволюционной и ранней советской. Я же считаю, что это - «второе рождение», но перестройка позволила говорить о Возрождении. Каково Ваше мнение?

Я согласен с Вами – вряд ли можно утверждать, что послевоенная отечественная социология – это возрождение дореволюционной социологии. Если подходить исторически, более верно Ваше утверждение, что послевоенная социология – «это второе рождение». Это относится как к кадрам, так и к тематике исследований. Надо учитывать частичное сближение с зарубежной социологией.

Самуил Аронович, из более 80-ти моих собеседников Вы – единственный участник войны.  Есть такое выражение: «Война не отпускает». Понятно, что-то в нем есть общее для всех фронтовиков, но, наверное, есть и особенное. Что оно означает для Вас?

За два года войны, которые я пробыл на фронте, я такого выражения вообще не слышал. Что оно означает, я не знаю, я могу только фантазировать. Война требует полной отдачи. Если об этом идет речь, то это правильно. Я хотел бы выделить два аспекта. Первое я сказал - война требовала полной отдачи. Но вместе с тем, даже после войны многие годы вспоминаешь, не отпускают воспоминания, особенно о тяжелых боях и близких товарищах, особенно о тех, которые погибли.

Раздел «Институт и начало трудовой деятельности» - это одно из самых сильных, в моем понимании, повествований о послевоенном антисемитизме в армии. Что помогало Вам все это выдержать и упорно двигаться по намеченному Вами пути? Наверное были фронтовые друзья, которые говорили: «Брось ты все эти премудрости. Мы тебе поможем устроиться на хорошую работу»?

Помогали устроиться фронтовые друзья, которых я в Ленинграде встречал. Но они не говорили, они действовали. Один из тех, кого я знал еще по армии, пришел к заведующему кафедрой в Текстильном институте и коротко сказал ему: Бери Кугеля. Тот взял. Если бы он не взял, в Текстильный я бы не попал. До этого же я ходил, но ничего не клеилось. Вот этот фронтовой друг знал зав. кафедрой, А.М. Муравьева, ведь Муравьев тоже фронтовик. А еще помогал глубокий интерес к социологии и философии. Да и характер мой настырный. Я ставил цель и боролся за ее достижение, несмотря на все, непонятные для меня в тот момент трудности.

На стр. 28 Вы вспоминаете, что в  период учебы в аспирантуре Вы познакомились и поддерживали контакты с Э. В. Соколовым и О.И. Шкаратаном. Овсей Ирмович стал публичным человеком и о нем многое известно. Эльмар Владимирович многое сделал, даже успел написать (но не издать мемуары), но в 2003 году он умер, и о нем мало воспоминаний. Как, чем он Вам запомнился?

Я знал Э. Соколова. Умный, хороший человек, интеллигентный. Он занимался философией, начинал заниматься и социологией. У него интересы были широкие.

Самуил Аронович, несколько абзацев стр. 30 посвящены Вашей работе в Пскове.  В какие это годы было?  Вы отмечаете, что в Пскове Вы вели научную социологическую работу. Наверное, социологической Вы называете эту работу сейчас, а как она называлась в те годы?

В 1951 году я окончил военно-педагогический институт. Затем учился в аспирантуре педагогического института им. А.И. Герцена на кафедре философии. После аспирантуры распределения я не получил, стал сам искать работу. Ректор Псковского педагогического института пригласил меня в этот вуз. В Пскове я работал около трех лет. Изучал мотивацию студентов на учебу. Штатных сотрудников не было, работал со студентами старших курсов, аспирантами и молодыми преподавателями. Были опросы. Думаю, что эту работу можно назвать в, определенном смысле, социологической.

Вспоминая работу в Текстильном институте на кафедре Алексея Михайловича Муравьева, Вы пишите, что провели исследование выпускников ленинградских ВУЗов, из которого лично для Вас многое последовало [1, с. 31]. В каком году это было и какие последствия для Вас это исследование имело.

После этой работы на меня стали смотреть, как на человека, который может проводить социологические исследования. И я вместе с О.М.Никандровым подготовил монографию «Молодые инженеры», которая была опубликована издательством «Мысль» [2]. После этого исследования я почувствовал себя настоящим социологом.

1. Кугель С.А.. Записки социолога. — СПб: Издательство Санкт-Петербургского института истории РАН “Нестор-История”, 2005.
2. Кугель С.А., Никандров О.М.. Молодые инженеры. Социологические проблемы инженерной деятельности. - М. : Мысль, 1971

**

Об интервью с С.А. Кугелем

13 сентября 2015 года. Сегодня в Петербурге, не дожив полутора месяцев до своего 91-го дня рождения, умер Самуил Аронович Кугель. Его автобиографическая книга «Записки социолога» [1] начинается с короткого драматического сюжета о том, как он – 18-летний младший лейтенант – добирается на фронте в пункт своего назначения. При распределении после окончания училища он попросил отправить его «туда, где наступают». И вот он – на берегу Днепра, который форсирует его дивизия. У одного из офицеров он спрашивает, как найти нужное ему подразделение, тот отвечает - «Найдешь по ниточке». Среди взрывов снарядов он добирается по ниточке телефонного кабеля. Добрался. И позже спросил того офицера, почему он так сказал. Ответом была одна из военных истин: «Если не убили, значит тебе суждено жить» [1, с. 19].

И Кугель с честью, полной самоотдачей прожил отпущенные ему еще почти три четверти столетия. Многое было сделано Самуилом Ароновичем для становления и развития российской социологии, особенно значителен его вклад в изучение социальной структуры советского общества, в социологию науки и науковедение. Но поистине легендарной стала Международная школа науки и техники, созданная им в 1990 году и работающая до настоящего времени. Она давно уже называется «Школой Кугеля».

…История вышепривеленного интервью такова. Во второй половине октября 2014 года, после празднования 90-летнего юбилея С.А. Кугеля, Нелли Александровна Романович, с которой я в тот момент завершал биографическое интервью, по собственной инициативе переговорила с ним и убедила его принять участие в моей программе бесед с российскими социологами. Я с радостью узнал об этом и, поскольку Кугель не пользовался электронной почтой, договорился с его многолетней сотрудницей  Валентиной Михайловной Ломовицкой о том, что она выступит связующей в нашем общении с Кугелем. Так оно и получилось.

Конечно же, я давно хотел провести интервью с Самуилом Ароновичем, но меня сдерживало не только отсутствие у него электронной почты, но прежде всего то обстоятельство, что в 2005 году, когда лишь начиналось мое историко-социологическое  исследование, он опубликовал названные выше мемуары. Однако в первую очередь я считал важным переговорить с теми российскими социологами, о ком не было достаточно биографической информации. Когда я просил рассказать о себе Игоря Семеновича Кона, с которым был в постоянной переписке, он ответил, что работает над мемуарами «80 лет одиночества» и сразу заверил меня, что он подарит мне книгу. Несколько иной вариант был в работе с Татьяной Ивановной Заславской. Она высылал мне для ознакомления  некоторые главы или наметки глав ее мемуаров, и мы решали, что может быть включено в наше интервью.

Понимая, насколько сложно будет Самуилу Ароновичу не только отвечать на мои вопросы, но снова вспоминать былое, я предложил ему сделать наше интервью в виде клипа, т.е. соединить фрагменты текста его мемуаров с его комментариями к ним. Мы начали нашу работу, прошли два цикла: «вопросы – ответы» и на этом пришлось закончить.  Во-первых, по характеру ответов легко было понять, что для моего собеседника это лостаточно сложная работа. Во-вторых, механизм нашего общения оказался слишком не простым.

Но сейчас, когда жизнь Кугеля завершилась, я считаю себя обязанным опубликовать сказанное им.  Ведь это слова, человека, прожившего на тот момент 90 лет, многое видевшего и обдумавшего, преодолевшего множество препятствий, на каждом из которых многие вообще бы отказались от движения к жизненной цели, которую они ставили перед собой.

И потом, допускаю, что наше интервью с Самуилом Ароновичем было последним в его жизни...

 Б. Докторов. 14.09.2015