ПОЧЕМУ КРЕМЛЬ УЖЕ НЕ СМОЖЕТ «ВЫКЛЮЧИТЬ ТЕЛЕВИЗОР»

О российской пропаганде сказано и написано уже немало. Я, со своей стороны, постараюсь дать схематичное обобщение основной ее стратегии, а равно способов и методов, которыми достигается результат. Сразу оговорюсь, что речь в данном случае идет лишь о пропаганде, направленной на российскую, а не зарубежную аудиторию.

1. Ослабление критического мышления. Средства достижения такого результата используются самые циничные. Как уже отмечала в своем интервью доктор психологических наук Елена Соколова, «социальная реальность становится все более сложной, непредсказуемой и пугающей своей неопределенностью. А телевидение еще и нагнетает страхи, умышленно доводя людей до состояния хаоса и паники. В ситуации созданного сильного стресса возможны «поломки» механизмов рационального мышления. Люди легко уподобляются толпе, где действуют архаические инстинкты, простейшие эмоции заражения и единообразия. Человеческие и личностные черты при этом смываются. Люди ждут и жаждут найти тех «сильных», кто предложит им «порядок» и успокоительные грезы».

В пропаганде активно используются приемы психологических манипуляций, призванных резко снизить, а то и вовсе блокировать способность критического мышления через апелляцию к чувствам зрителя или слушателя. Притом эти чувства – далеко не всегда ненависть. Пропаганда активно эксплуатирует чувство жалости, играя не только на худших, но и на лучших человеческих инстинктах – например, показывая разрушенные дома на Донбассе или страдающих от войны детей. Не брезгует пропаганда и открытой ложью – вспомним знаменитых «распятых мальчиков» и прочие подобные сюжеты.

Отличительной особенностью пропаганды от обычного репортажа является здесь то, что охваченному жалостью, болью, страхом или «праведным гневом» человеку не дают возможности рационально обдумать взволновавший его сюжет. В случае рационального, бесстрастного анализа наблюдатель мог бы сделать естественный вывод: что во всех продемонстрированных ему трагедиях виноват агрессор, без которого никакой войны на данной территории в принципе не было бы.

К тому же очевидно, что если зрелищу трагедий и руин предшествуют сообщения о «новых наступлениях» и «новых победах» террористов, уже не вызывает сомнения, кто нарушил перемирие и не говоря уж о том, что даже Первый канал российского ТВ не стесняется показывать, как боевики обстреливали Донецкий аэропорт из жилого дома, зайдя в квартиру к какой-то старушке, и после выстрела судорожно сбегают из нее, пока к ни в чем не повинной бабушке не прилетела «ответка».

Однако российскому обывателю не дают возможности задуматься об этих, казалось бы, очевидных вещах. Ему тут же дают готовый ответ, готовый образ врага – «карателей», «хунты» и стоящих за ними американцев, «уничтожающих мирное население». «Как вычленить манипуляцию? Это когда говорят быстро — нет пауз. Там, где нет пауз, нет места для размышления», – поясняет уже упомянутая Елена Соколова.

Чаще всего россиянам подсовывают целый коктейль из эмоций, призванный блокировать на время обработки информации саму возможность думать. Это и ужас войны, и жалость к погибшим, и страх, доходящий до паники, и ужас грядущей военной угрозы. Я уже упоминала о критическом нарастании военной истерии в российском обществе, когда из нескольких источников россиянам постоянно внушается мысль о неизбежности и обоснованности войны, в том числе ядерной.

2. Создание образа врага. Когда человек уже морально подготовлен, ему дают ответ на внутренний невысказанный и еще не осмысленный вопрос о виновнике той боли и страха, в который его погрузили. Образ врага в российской пропаганде не отличается оригинальностью и с разной степенью интенсивности формируется уже несколько лет. Безусловно, это США и те, кого пропагандисты называют «американскими марионетками»: начиная от украинских властей и заканчивая всей Западной, а то и Восточной Европой.

Важным фактором здесь является то, что, в отличие от мифов об «украинских фашистах» и «отсутствии российских войск на Донбассе», в эту часть пропаганды верит и большинство российских элит, и уж точно – спецслужб. Вспомним, как сам Путин заявил о сражающемся в Украине «легионе НАТО». О готовящейся агрессии США твердят столпы российской пропаганды, придворные пропагандисты вторят им о том, что «Россию втягивают в войну», усиливая в сознании россиян эффект осажденной крепости.

Показательно и то, что формирование образа врага происходит на всех уровнях, и рассчитано на самые разные слои населения. Так, им занимаются в том числе финансируемые кремлевскими структурами «аналитические центры». Свою работу они проводят уже в наукообразном формате, без оскорблений и истерии, и явно рассчитаны уже не на обывательскую целевую аудиторию, а на убеждение ученых, экспертов, государственных служащих и интеллектуальную элиту.

В качестве примера можно привести так называемый «Центр изучения кризисного общества», возглавляемый «левым» идеологом Сергеем Кара-Мурзой. В своей авторской статье от 7 июня он пишет, что когда во время Майдана «США открыто начал свою «гибридную» войну, власти России ничего не оставалось, как взять под защиту Крым и поддержать Донбасс».

«Должны же мы понять, чем постсоветская Россия после Ельцина так не угодила верхушке США. Зачем они разжигают слишком рискованную войну…?» – задается вопросами С. Кара-Мурза. Таким образом, вместо того, чтобы осмыслять и корректировать реальную агрессиваную политику России, прокремлевский идеолог призывает экспертное сообщество осмыслять несуществующую агрессию США!

В том же русле действует и директор Российского института стратегических исследований (РИСИ) при СВР и Администрации Президента Леонид Решетников, утверждая, что «в США заинтересованы в ослаблении позиций России. Независимо от того – демократы они или республиканцы. Они рассматривают нас как своего конкурента — геополитического и даже цивилизационного. И в этом смысле подход у них один. Но есть и различия в том, как этого добиваться».

Совсем иная риторика используется при воздействии на другую целевую аудиторию – импульсивную молодежь, горящую желанием участвовать в «информационной войне». Здесь в ход идет прямая ложь, подтасовка фактов и искажение смыслов, словом, нагнетание истерии еще в большем объеме, чем по телевидению. В этом случае пропагандистам важен  «эффект заражения»: охваченные эмоциями пользователи соцсетей смогут передать импульс другим с сохранением эмоционального накала.

Приведем лишь один пример. Известный «патриотический» блогер Сергей Колясников цитирует в своем «Живом журнале» вполне взвешенную и логичную фразу Барака Обамы о том, что России следует прекратить восхвалять советскую эпоху; понять, что величие страны заключается не в территориях, а в экономическом благополучии, а также посоветовал оставить в покое Украину и не нарушать Минские договоренности.

В общем-то, ничего «крамольного» в этой фразе: вполне логичные и достаточные сдержанные пожелания. Однако Колясников дает словам Обамы совершенно иррациональную трактовку: «Территории тоже придется отдать – Кавказ, Сибирь, Арктику – величие страны не в территориальной целостности, а в «экономическом благополучии» элит. Единственный вариант, который США и Европа считают для России и нас с вами приемлемым – уничтожение. Отказ от этого варианта – война». Понятно, что в такой интерпретации даже невинная фраза выглядит смертельной угрозой для страны.

3. Привязка любых внутренних проблем к внешнему фактору. Я уже упоминала ранее об особом присущем русскому человеку «чувстве родины», которое государство всегда стремилось и стремится подменить собой. Россиянин, даже выступающий за внутренние перемены в России, не ощущал при этом разрыва со своей страной, и даже чувствовал свою причастность к происходящим в ней процессам. Однако во внешней политике обычный человек резко ощущает свою неспособность влиять на события. Поэтому, перенимая официальную внешнеполитическую риторику, он восполняет собственную беспомощность иллюзией своей причастности к историческим событиям и связью с некой абстракцией, которую именует «Россией».

При этом разобраться в сути внешних проблем обывателю на порядок сложнее, чем во внутренних. За границей он чаще всего не был, и подлинных настроений западных стран не знает, и потому с легкостью поддается на манипуляции, обвиняя в собственных бедах внешних врагов.

4. Акцент на консолидации общества перед лицом военной угрозы. Опять же, он делается на самых разных уровнях и в разной коннотации: от агрессивных призывов борьбы с «нацпредателями» до попыток конструктивного объединения с целью решения проблем. К последнему, например, призывает еще один эксперт «Центра изучения кризисного общества» Максим Вилисов. На первый взгляд, ничего плохого в таких призывах нет, если бы не одна важная деталь: объединяться автор призывает с теми, кто критикует внутреннюю, а не внешнюю политику страны.

«Нынешняя позиция, включая оценку происшедшего на Украине, присоединение Крыма, — это позиция большинства россиян. Именно ее Запад принять не может, по этому поводу он и готов поддерживать противостояние и вести войну», – убеждает автор. При этом его текст начинается со слов: «Запад объявил России войну. Это уже не оценочное суждение, а факт», а основной пафос статьи выражается в словах: «Никто не способен победить сплоченный народ, когда он действует в едином порыве, по собственной воле и по глубокому убеждению отдельных людей, объединенных для достижения общей цели».

5. Формирование образа Путина как единственного лидера, способного противостоять военной угрозе. Здесь, на мой взгляд, какие-либо пояснения излишни: о современном культе личности Путина сказано и написано уже много, и апогеем его выражения стал фильм «Президент». Отметим только еще один прием пропагандистов: когда вместо того, чтобы ответить на критику Путина по существу, они начинают принижать самих критиков, опускаясь при этом до лжи и откровенных оскорблений и ругани.

6. Подготовка к неизбежности лишений в «военное время». Я уже отмечала, что, ввергнув сознание народа в нескончаемый милитаристский ад и запугивая постоянным призраком неминуемой войны, в том числе ядерной, можно оправдать в глазах населения любые лишения, любое ухудшение экономической ситуации. Угрозы надвигающегося кошмара заставят людей воспринимать любые иные лишения как «меньшее зло», как те жертвы, на которые можно пойти, чтобы избежать настоящей войны.

7. Отдельно стоит отметить создание перед Западом имиджа единой, консолидированной, готовой к войне России. Понятно, что влиянию на зарубежную аудиторию посвящена работа специальных СМИ вроде RT или «Спутника», однако и у «внутренней» пропаганды вполне может быть схожая второстепенная задача.

Но самое главное в этой схеме заключается в том, что ее ключевым и самым необходимым элементом является ВОЙНА. Это ее ужасы способны разрушить критическое восприятие людей, это с ее помощью создается образ врага и формируется культ личности Путина, именно она закладывается в основу консолидации общества, и ею объясняются лишения, которых теперь, на фоне краха российской экономики, будет все больше. А значит, Кремль окончательно загнал себя в ловушку, в которой уже не может ни прекратить войну, ни выключить разрушительную «телевизионную кнопку». До тех пор, пока источаемая ею агрессия сама не выплеснется на российские улицы.

Ксения Кириллова