См. ранее на Когита.ру, этого же автора:

- «Поколение 53» – ядро «шестидесятничества»

**

Дмитрий Тайц

ОПЫТ ГОСУДАРСТВА СЧАСТЛИВЫХ

Смысл известного изречения: «В России надо жить долго», - намекает на особенность общественно-политической системы, которой, по крайней мере, на концептуальном уровне обустройства государства не было ни в одной стране. На первый взгляд, это выражение обозначает, что обстоятельства и события, сопровождающиеся ощущением радости и позитивного ожидания столь редки, что, для того что бы увидеть и ощутить на себе радость перемен, нужна длинная жизнь. Это не верно, и, если сравнивать нашу страну с другими, все наоборот.

Даже за свою короткую жизнь советский человек отмечает и участвует в реализации целой череды событий обещающих положительные изменения в стране и его жизни. Мало того, целые слои общества довольно часто бывают осчастливленными обстоятельствами, которые никак не могут быть основанием для радости с точки зрения граждан иных государств.

Для европейских демократий словосочетание: «В России надо жить долго» (очевидно только чтобы дождаться изменений) - нонсенс. Голландец или итальянец, конечно, желают себе долгой жизни, но не ради того чтобы увидеть, наконец, долгожданные перемены.

«Военный коммунизм» и отъем земли и собственности в распоряжение народа (1918 г.) вызвал нескрываемую радость обездоленных (т.е. большинства). «Заживем как буржуи и помещики!». Отмена продразверстки, введение НЭПа в 1921 г. породили во всех слоях населения надежды (оправдавшиеся) на улучшение жизни. Объявление в 1928-м о достижении уровня 1914 г. в промышленности и ликвидация НЭПа с удовлетворением воспринимались большинством, с мстительным злорадством. Коллективизация, преследование кулачества, пропаганда о темноте крестьянства («деревня!»), что греха таить, поддерживались и одобрялись горожанами с подлым чувством удовлетворения своей избранностью. Столь же подлое чувство опасливой радости охватывало массы партийного плебса и промышленного пролетариата в связи с «цунами» репрессий в 35-го, 37-го, 39-го годов. «Мы правящий класс. Так им и надо! Власть на стороне простых людей!».

Население советской России, с самого начала пребывает в определенного рода наркотическом состояния, вполне осознанного ожидания какого-то поворота к лучшему, разгрузки, ослабления стеснения и желания (не другой жизни, не дай Бог!), но облегчения, которое принесет государство. Весомость спущенных сверху плановых обещаний, гарантий скорого блага поддерживается широковещательными постановлениями, программами на газетных разворотах. Это вселяло веру и поддерживало ощущение счастливого ожидания. «Я знаю Город будет, я знаю, Саду цвесть, когда такие люди…»

В условиях единомыслия существенна периодичность появления плановых целей, это способствует постоянству и даже нарастанию ощущения приближения счастливого будущего. В унифицированном идеологией обществе накачка счастливого ожидания поднимает общество плановой волной, направляя взоры на новые благие цели, отводя внимание от «кривого» исполнения или неисполнения предшествующих задач («лукавая цифра»). Волны плановых директив обеспечивали регулярность процесса воздействия единообразных для всей массы населения обещаний, унифицируя устремления, надежды и ожидания, направляя их даже за пределы страны. (Сегодня приказчик, а завтра Царства стираю с карты я…)

Мне представляется, что периодическая плановая накачка общества посулами – системный принцип советского метода управления-властвования. Не только регулярные посулы пятилеток, но даже цели недосягаемого по времени будущего должны радовать и радовали в обычной повседневности (построение коммунизма). Принцип периодического побуждения к свершениям, гипноз ожидания счастья, подобен охапке сена перед мордой тянущей воз лошади. А то и еще круче, кусочку сала на веревочке который периодически дают заглотить чеховской собачке, (интеллигенция – заграница). Поддержание периодического ожидания счастливых перемен – основной инструмент организации доверия власти.

Типичны гигантские очереди перед газетными киосками в дни послевоенного ежегодного «снижения цен» (при отсутствии самих товаров). Каждые судьбоносные действия правящих, даже если они выражались в насилии и терроре, всегда оформлялись таким образом, чтобы вызвать радостное (чаще искреннее) одобрение (вредители, шпионы…). Общество сталинского периода с избытком было наполнено чувствами счастливого ожидания и для многих, в какой-то мере, парадоксальным радостным ощущением: «нас-то не преследуют».

Сталинская эпоха генерировала гигантские волны ожидания счастья. Эти виртуальные волны тем могущественнее в своем вовлекающим и направляющем действии, чем страшнее массивнее и глубже впадина дичайшей материализованной волны репрессий. Все беззащитны перед Произволом.

К началу сороковых СССР – страна гуманитарной пропасти, провала заполненного чадом внушений и лживых посулов, лозунгов, плакатов. Яма «виртуального благостного большевистского счастья». И, тем не менее, удивителен факт гипнотического, прямо-таки мистического чуда: Многие, даже может быть большинство, верят, что они на пути счастливой жизни!

 Почему-то не замечается и никто не может поверить, что к моменту завершения строительства социализма (начало 40-х) все слои общества стали беднее и обездоленней, чем они были до революции. Крестьянство – рабство хуже крепостничества. Рабочие – карточки, бараки, лагеря,. ИТР – бесправие и страх, материальный уровень в десятки раз ниже, чем у техников до революции. Интеллигенция – цензура, изоляция, безгласность, подавленность, скудость. Работники парт.-сов. аппарата – убогость в сравнении со статусом и уровнем чиновничества России. И над всеми – ГУЛАГ.

Удивительное следствие сталинской эпохи сразу проявившееся после смерти хозяина – преобразование советского общества, которое научилось существовать в возбужденном состоянии ожидания от властей реальных положительных сдвигов жизни не только для общества в целом но и для выделенной личности. Научилось пока осторожно требовать, в том числе снятия запретов. Для этого сталинская эпоха предоставила «гигантское» поле возможностей.

Буквально скачком, в течении двух-трех недель ослабло напряжение страха и одно это облегчение было воспринято как счастье, кое-где с ликованием (в лагерях). Быстро оформилось общество, жаждущее перемен, умеющее воспринимать и расшифровывать сигналы и символы -  вестники желаемых изменений. Вместе с ушедшим страхом, наступил период «хорошего настроения», тем более - этому способствовала весть об участи Берии.

Радость по поводу победы или смерти тирана – естественна для населения любого государства. Но нигде, кроме СССР, невозможно понять радость и готовность поделиться ею, по поводу о услышанного по радио (после смерти вождя) запрещенного слова: «фокстрот». Гигантскому обществу ленинградских ИТР, со вздохом проходящих частенько мимо «комиссионок», радостной вспышкой молнии показались слова Георгия Маленкова брошенные мимоходом в докладе тогда же: «пора обратить внимание на промышленность «группы Б» и «итальянские брюки лучше наших».

И никогда не понять иноземцу ликование интеллигенции: «Третий этаж Эрмитажа!» и, все еще шепотом, «Импрессионисты». Волны радости и счастливого ожидания прокатывались по стране вызванные сущими «пустяками»: «Новый Мир» - «Оттепель», «разрешили» кибернетику. 1956 год. После зачтения доклада 20-го съезда, в ЛПИ неделю стояли очереди в пунктах приема стеклотары из под «Агдама» и «777». Реабилитация, возвращение узников. Эйфория.

Это острое состояние с пятидесятых перешло в шестидесятые. Население, особенно интеллигенция, к середине пятидесятых избавилось от подавленности. Следствия череды изменений, сигналов и намеков, исходящих от властей, перекрывали своей позитивной эмоциональной насыщенностью гадостные ее деяния в Берлине, Варшаве, Будапеште, Праге. (Новочеркасск – неизвестен). И даже «мягкая» реакция власти на инакомыслие тоже радовала (еще не забыты пытки и расстрелы).

Радовало все. Носки из ГДР (без очереди), паспорта в деревне, кооперативы, публикации, снятие Хрущева, воцарение «антидогматиков» (так казалось), «Косыгинская» реформа. Выставки: американские, французские. Визиты: Картер, Буш, Тэтчер. Загрантуризм в соц. страны. «Жигули». Бесцензурная публикация Хельсинского соглашения. 6 соток. Прекращение глушения. Эмиграция в Израиль. Солженицын. Перестройка...

Ни в одной стране мира, самой демократической и свободной граждане не получали от государства столь обильного потока оснований для ощущения радости. Представить невозможно, что какой-нибудь служащий, скажем, в Лондоне искренне вместе с семьей радовался, получив в заказе на предприятии бутылку кетчупа… Спасибо дефициту, без него не было бы и повода.

Власть «постсталинского государства» (1953-1991 гг.) просуществовала 38 лет и даровала радость подданным за счет растраты активов, изъятых из «банка запретов», унаследованного от предшествующей 36-летней эпохи «сталинского государства» (1917-1953 гг.). Объема «закромов» тоталитаризма хватило на 38 лет.

Последние, самые нужные и дорогие священные большевистские «коровы» – цензура и правящая партия, были растрачены к 1991 году. Все. Фундамента не стало. Постсталинское государство рухнуло. И это доставило очередную, но уже последнюю несказанную радость громадному массиву населения!

Нужно строить Новое, в котором радость и счастье не в плебейском злорадстве и преследовании свободных, умных и богатых. Не такое, в котором радость высвобождается при снятии запретов и ослаблении оков. Боюсь, что прошедшие 25 лет говорят, что этого нам не дано. Похоже, чему мы обязаны радоваться, нам опять предпишут.

Я утверждаю, что объем оснований быть осчастливленным и ощутить радостные эмоции у жителя советской и постсоветской России несравненно больше, чем у граждан благополучных устоявшихся демократий. И, что бы в этом удостовериться, вовсе не обязательно жить в России долго…

**

Об авторе

«Дмитрий Аркадьевич Тайц - ленинградец  / петербуржец, выпускник Политехнического института (теперь – университета), физик, кандидат наук, занимавшийся многие годы решением теоретических и прикладных задач, возникающих в ВПК. Но он не только автор научных и научно-популярных работ, но активно работает в области истории науки. К тому же, он успешно пробует себя в поэзии; одно из его стихотворений было размещено на обложке юбилейного номера питерского журнала «Звезда»…» (Б. Докторов).

См.: Стихотворение Д. Тайца «Ленинград. 1947» (Звезда, 2003, № 5) на портале «РЖ».

См. также о Д.А. Тайце – очерк Б. Докторова о Б.Г. Кузнецове, опубликованный на Когита.ру:  «Мне известно состояние гончей собаки, уловившей след зайца...»