А. Сытин

ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКИЙ ВЕКТОР РОССИИ И ПУТИ НОРМАЛИЗАЦИИ ОБСТАНОВКИ В ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЕ

Говоря о внешней политике России, ее целях и задачах, ее внутренней логике, следует отчетливо представлять ряд аспектов.

Во-первых, политику России, в том числе внешнюю, невозможно понять без учета того, что традиционные критерии государственного интереса, народного благосостояния, права, соблюдения международных договоренностей – в принципе неприменимы к современной России. По сути,  страна управляется по законам корпорации в интересах несменяемой политической и бизнес элиты, преследующей цель – сохранить любыми средствами свое положение в ограниченных временных рамках собственного физического существования. Когда говорят о коррупции, надо понимать, что это лишь надводная часть. На самом деле элита в России является паразитической, а Режим по своим объективным целям, задачам и средствам их решения выступает в роли временного и оккупационного.

Во-вторых, от коммунистической идеологии внешняя политика современной России восприняла некое всемирное мессианство. На место мировой революции во главе с пролетариатом поставлен национальный принцип «русского мира» и «истинности православия». Идея русского мира сводится к тезису: «Я – русский! Где я – там Россия!». Тем самым открываются поистине необъятные горизонты для экспансии или угрозы таковой. Неотъемлемой частью «русского мира» выступает православие, на глазах, вместе с «послушным» (в России) исламом, становящееся официальной религией государства, все в большей мере утрачивающего светский характер. Роль православия в политическом дискурсе достаточно велика. Если первой основой фундамента «русского мира» выступает принцип крови, который явно превалирует над принципом почвы, то православие служит основой духовно-национальной идентичности: «Я - коми-пермяк, но я – русский, потому что я православный, и где бы я ни жил и не находился – там Россия». Внешнеполитическим инструментом «русского мира» выступает концепция поддержки соотечественников, русскоязычного национального меньшинства, культурной экспансии под видом Центров русской культуры за рубежом, деятельности Россотрудничества, Фонда «Русский мир», охраны памятников воинам-освободителям и т.п.

В-третьих, на наших глазах возрождаются экспансионистские, захватнические традиции российской имперской и советской внешней политики. Как минимум с начала имперского периода в первой четверти XVIII в. велась активная захватническая политика под пропагандистским лозунгом «Забрать свое!». В новейшее время это выразилось в мифе об освобождении неизвестно кого от немецкого ига и установлении на территории всей Восточной Европы полувековой советского владычества, едва прикрытого марионеточными режимами. К этой же внешнеполитической мифологии относится тезис о нерушимости мирового порядка, установленного в результате Второй мировой войны, хотя одного беглого взгляда на политическую карту современной Европы достаточно, чтобы убедиться в том, что этот мировой порядок прекратил свое существование.

Смесь имперских амбиций, ни на чем не основанные претензии на роль глобального центра силы и «духовности», как минимум наряду с Евросоюзом и США, ущемленное национальное самолюбие лидера, которого отказывается воспринимать цивилизованное мировое сообщество, порождает ряд непредсказуемых, зачастую иррациональных шагов, которыми характеризуется российская внешняя политика последнего времени.

Здесь постараемся удержаться в рамках рационального анализа, не вдаваясь в социально-психологические рассуждения о самом лидере России, его ближайшем окружении  и 84% населения, якобы безоговорочно поддерживающих этого лидера и его курс. Представляется очевидным, что режим В. Путина с началом его третьего президентского срока вступил в полосу кризиса, который после аннексии Крыма принял обвальный характер. В рамках заданной системы внешне и внутриполитических координат путинский режим не имеет шансов и возможности найти выход из этого системного кризиса.

Постараемся вкратце охарактеризовать основные составляющие нынешней внешней политики России на украинском направлении. Главная цель В. Путина – держать под политическим контролем всю Украину, в крайнем случае, за исключением ее западной части, которую в Кремле считают «отрезанным ломтем». Западная часть – это те области, которые по состоянию на 1913 год входили в состав Австро-Венгерской империи.

Под тезисом «держать под контролем» понимается реставрация режима В. Януковича, если не с ним лично во главе, то с аналогичной марионеточной фигурой, поставленной и утвержденной Кремлем. Самое главное для В. Путина – это внеблоковый статус Украины. Вопрос о сохранении таможенной границы между Украиной и ЕС отошел на второй план в результате девальвации и непрекращающегося падения рубля. Захват Крыма стал для В.Путина решением проблемы Черноморского флота, поскольку опасения того, что на полуосторове появятся базы НАТО стало главным страхом Режима и главным аргументом в пользу аннексии.

Все, что происходит в настоящее время на юго-востоке Украины не более, чем средства к решению этой основной задачи. В. Путин рассчитывал, что ДНР/ЛНР станут неким подобием Приднестровья, формально оставаясь в составе Украины, а фактически являющимися независимыми (от Украины) военно-политическими анклавами России на ее территории.  С точки зрения Кремля, сам факт наличия у Украины непрекращающегося конфликта закрывает ей путь в ЕС и НАТО, существенно затрудняет проведение структурных реформ во всех сферах государственной жизни. Однако ДНР/ЛНР, как и весь проект «Новороссия», оказался во всех отношениях несостоятельным. От него остаются лишь террористическая и пропагандистская составляющие, заложником которых оказалось население самопровозглашенных республик.

Обострение ситуации – обстрел Мариуполя и сохраняющаяся угроза наступления на Николаев и Одессу стали ответом на блокаду ДНР/ЛНР со стороны Киева. Понимая неизбежность банкротства террористических режимов и опасность, в определенной временной перспективе, банкротства самой России, Кремль сделал ставку на эскалацию напряженности и силовую составляющую, тем более что руководство РФ сильно недооценивает военный потенциал и способность Украины к сопротивлению. Военное поражение Украины, выражающееся в распространении контроля ДНР/ЛНР на всю территорию этих областей, позволило бы РФ продиктовать Киеву условия мира на основе автономии, принятия новой Конституции Украины, ее федерализации, а главное – внеблокового статуса. Посадить в президентское кресло в Киеве какого-нибудь Захарченко или Плотницкого оставалось бы делом техники. В результате Украина стала бы федералистским, децентрализованным, фрагментарным государством, зависимым от поставки энергоносителей из РФ и вписанным в систему постсоветского «рынка» на основе СНГ, Таможенного союза и принципов евразийской интеграции. Кремль хочет не дать Украине развиваться в западном цивилизационном векторе, сделать так, чтобы конфликт между Центром и восточными регионами стал постоянным, чтобы страна не имела чувства общности, а была собранием каких-то регионов, «гибридным государством», лишенным централизованной воли и разделенным на сферы влияния, причем военно-промышленный комплекс  Востока Украины должен был бы работать на Россию. Объективно, полагаю, осуществить это невозможно, но вопрос о том, понимают ли это в Кремле, остается открытым.

Надо обратить внимание и еще на одну очень важную составляющую. Борьба Украины с террористическими режимами ДНР/ЛНР, российско-украинское противостояние, на глазах разворачивающийся конфликт практически со всем цивилизованным миром носит не национальный и даже не межгосударственный характер. Это конфликт гражданский, межкультурный, межцивилизационный. Он берет начало на наших глазах, разрастается с каждой неделей и грозит в итоге мировым пожаром, по сравнению с которым Вторая мировая война покажется несущественным историческим эпизодом. Категориальный аппарат для характеристики этого конфликта пока не выработан. Я условно называю его сетевой гражданской войной. Ее можно определить, как столкновение сил прогресса и традиционализма, глобализма и антиглобализма, свободы и тоталитаризма, свободы индивида и его порабощения традиционными консервативными социальными силами. Проект «Новороссия» - это реализация консервативных утопий Дугина, Проханова, Лимонова, авангардом и реализатором которых сегодня объективно выступает путинский кремлевский режим. К сожалению, нет возможности подробно останавливаться на этой проблеме, но проявления сетевой гражданской войны – это и ИГИЛ, и недавняя трагедия в Париже, и результат президентских выборов в Греции, и даже позиция тех государств ЕС, которые сейчас настаивают на смягчении, а то и полной отмене санкций в отношении путинской России. У меня нет ни малейших сомнений в том, что в конечном счете Российская империя/СССР/РФ окончательно сойдет с политической и культурной арены вместе с миропорядком, установившемся после Второй мировой войны. Однако вопрос о сроках и, главное – цене победы свободы и цивилизации над тоталитаризмом и мракобесием решается сегодня и сейчас.

Украинский конфликт является точкой фокуса в этом противостоянии. В конечном итоге военные средства его решения, ликвидация террористических гнойников на юго-востоке Украины является важнейшим, но, к сожалению, не единственным ключом к победе. Этот ключ находится, с одной стороны, в руках цивилизованного мира, коллективная воля которого концентрируется в рамках ЕС и НАТО, с другой – в руках Киева. Его готовность не только осуществлять боевые операции, но и предоставить гражданам Украины подлинную свободу, проделать колоссальную работу по проведению бескомпромиссных структурных реформ во всех сферах жизни – вот ключ к истинной победе в этой войне. Только таким образом можно обеспечить победу «вектора свободы», олицетворяющегося Украиной над «вектором централизации и традиционализма», олицетворенного на сегодняшний день путинским режимом.

В заключение, отмечу,  что путь к нормализации обстановки в восточной части европейского континента лежит в плоскости решения следующих вопросов:

1. Следует полностью оставить всякую мысль о каком-либо умиротворении нынешнего российского режима. Договоренности с ним возможны только временные и тактические. Никаких надежд на договороспособность режима не осталось.
2. Обеспечить максимально возможную экономическую, военно-техническую, политико-дипломатическую и информационно-пропагандистскую поддержку Украины.
3. Немедленно в мировом масштабе признать ДНР/ЛНР террористическими организациями, любая поддержка которых, в чем бы она ни заключалась, объявляется преступлением, а «добровольцы», сражающиеся на стороне террористических образований или работающие в системе их органов власти – международными военными преступниками.
4. Проявить политическую волю по скорейшей ассоциации Украины в ЕС и приему ее в НАТО, что создаст прецедент, который может оказаться полезным в самом близком будущем.
5. Направить все необходимые усилия на максимальное обострение внутреннего кризиса в РФ, скорейшую смену власти, установление режима, способного к переговорному процессу с цивилизованным миром и адаптации страны к его стандартам.
6. Реализовать альтернативный российской пропаганде масштабный медиапроект с целью преодоления зомбированности сознания населения РФ.
7. Исключить ДНР/ЛНР из любого переговорного процесса. С террористами переговоров не ведут, тщательно избегать признания их субъектности в каких бы то ни было формах.
8. Рассмотреть и согласовать с Киевом вопрос о возможности введения в зону АТО миротворческого контингента ООН, составленного из военнослужащих стран НАТО и вооруженных сил Украины, при недопущении в число миротворцев российских военнослужащих.
9. Исключить проникновение с так называемыми гуманитарными конвоями любых предметов военного и смешанного назначения или вовсе блокировать прохождение таких конвоев, установив полноценную блокаду ДНР/ЛНР

Необходимо понимать, что достижение мира, как на юго-востоке Украины, так и в недалекой перспективе во всей Восточной Европе, в целом недостижимо при сохранении нынешнего правящего в России режима,  по отношению к которому невозможны никакие уступки, договоренности и компромиссы, представляющиеся в сложившихся условиях крайне опасными и недальновидными.

Лодзь, февраль  2015