Политики шума, шумовое неравенство и тактики сопротивления шуму: случай ростовской общаги

«Если живешь в общежитии, кто-то выходит в семь утра позаниматься в коридор, тебе хочется поспать, а там он занимается, просто просишь его заниматься потише, потому что просто так его не выгонишь, понятно, что надо заниматься..Если тебе нужно заниматься, а сосед спит…идёшь в коридор. Если коридоры заняты, то идешь на кухню … многие занимались там на кухне, до двух, до трех утра… Там можно на дверь закрыть, … как будто ты это в классе находишься, а так там чайники, кастрюли, сковородки, люди постоянно, сидишь занимаешься, там параллельно готовка идет…если позаниматься пришел, то не отвлекает…тут есть момент… сосредоточенности» (Инф.1) «Один раз я технический зачёт учила в туалете, просто потому что больше негде было…здесь практика такая: тебе не нравится – ты и выселяйся» (Инф.2). Так обитатели Ростовской Государственной Консерватории им. Рахманинова описывают аудиально осложненный порядок своего повседневного существования.

В статье представлены результаты проведенного по гранту Фонда им. Г. Белля исследования, посвященного социальным формам и эффектам шума мегаполиса, рассматриваемого со стороны производства разделенного городского пространства неравных возможностей, стратегий регуляции зашумленности и тактик сопротивления/сосуществования с шумом, используемых горожанами. В ходе полевой фазы проекта были исследованы разные типы городских общежитий Ростова-на-Дону: общежитие сотрудников научно-исследовательского института радиосвязи (далее – НИИ) 1984 года постройки, корпуса студенческого городка Южного Федерального Университета (студгородок ЮФУ) – 70-х годов XX века (один из корпусов – №2 – прошел капитальный ремонт в 2007 году) и музыкальное общежитие Ростовской Государственной Консерватории (в разговорной речи – «консерва»), функционирующее с 80-х годов. Саундскейп общежитий, под которым понимается социальная форма организации пространства посредством звука, рассматривается в его агрессивных (шумовых) проявлениях и описывается со стороны шумовой агрессии, практик управления шумом, стратегий производства звукового неравенства, противодействия и сопротивления шуму, а также тактик сосуществования с ним.

Производство шумового неравенства

Самими жителями общежитие оценивается как место где «тихо не бывает никогда». Неравномерная аудиальная уязвимость жителей общаг производится по отношению к разным системам отсчета (внешнее – по отношению к обладателям изолированного жилья, внутреннее –  по отношению к нижним этажам, где живут семейные, сотрудники и часть администрации общаги) и на разных уровнях  (в сфере архитектурно-планировочных и технологических решений, коммунальных практик пользования публичными пространствами общежития, экономического статуса и связей, удачного или «горе»-соседства).

Одно из оснований производства аудиального неравенства жителей общаг в сравнении с обитателями изолированных квартир – это присущие общежитиям изъяны проектирования и строительства. Они могут быть

1) в равной степени характерными для всех типовых пространств «общаг»: межкомнатные перекрытия, выполненные в студгородке и «консерве» из  гипсоплиты, описываются как «символические, для того чтобы не было видно как человек переодевается» (Инф.3) и чрезвычайно проницаемые («вечером слышно радио из соседней комнаты…утром – будильник» (Инф.3));

2) специфичными для данного здания (общая стена со спортивным комплексом в случае НИИ),

3) присущими отдельным жилым помещениям внутри общаги («у меня от общего балкона до окна – полтора кирпича» (Инф.7)); наряду с изначальными техническими дефектами причиной ухудшения акустических свойств могут стать ремонты и реконструкции.

Свой вклад в производство пространства неравных возможностей вносят администраторы, экономящие на звукоизоляции во время ремонта в общаге университета, принимающие решение о закрытии репетиториев  в общежитии консерватории («репетитории на ночь закрыли из-за жалоб вахтерши…а ночью – вдохновение» (Инф.8)) или же практикующие сверхнормативное подселение («У нас есть комната где живут 8 человек вместо 4» (Инф.2)). Исчезновение «спокойствия», уединения, «тишины» из порядка общажной повседневности описывается в категориях утраты и недостачи: «Иногда хочется какого-то спокойствия… не только побыть одному в помещении, но и в какой-то тишине восстановление пройти» (Инф.3).

Сами жильцы постоянно вносят вклад в конструирование плотного и потенциально проблематичного саундскейпа. Этому способствует гетерогенность режимов и стилей жизни обитателей общаг. Неудобства от несовпадения ритмов сна и бодрствования усугубляются проживанием в одной секции общаги НИИ одиноких молодых специалистов и семей с маленькими детьми; в случае РГК – соседством музыкантов, репетирующих в консерватории или только в комнате; в студгородке – разбросом учебных пар в течение семестра и экзаменов во время сессии («Кто-то завалит первый экзамен и считает, что не нужно готовиться к следующему … а ритм человека, который пытается что-то выучить, он …другой» (Инф.3)).

Важной типовой особенностью проектирования советских общежитий является наличие единого для этажа коридора и коридорных площадок (т.н. «квадратов»), являющихся естественными усилителями звука. В условиях дефицита пространства и плотного заселения они играют роль дополнительных коммунальных пространств, создающих агрессивные шумовые среды в виде гулких и резонирующих ареалов игр детей, телефонных разговоров, группового общения и отдыха, а также музыкальных упражнений. Близость к местам общего пользования информантами проговаривается как невыгодная: «на кухне звукоизоляция более плотная, здесь минимум вреда… а кто живет возле точки доступа к wi-fi…тем конечно слышно за стенкой…молодежь скапливается постоянно» (Инф.3).

В социально-экономических категориях артикулируют собственную шумовую незащищенность те, кто не могут себе позволить приобрести и установить кондиционер, и потому обречены на выбор между относительной тишиной в непроветренной комнате и гулом дороги через открытые окна:  «И такие вот есть, живут с кондиционерами, … «олигархи», есть «бедные кварталы» (Инф.3), подкрепляя социальную критику данными о рыночной стоимости кондиционера в Ростове (от 4000 руб., при размере стипендии в 1200 – 1350 руб.).

Особый случай – общежитие консерватории, чье население в связи с профессией постоянно производит звук. Страдают здесь не только традиционные жертвы шума, но и те, кто лишен возможности производить «нужный» шум в удобных для себя местах: «Народ репетирует в комнатах, на лестничках, чуть ли не на каждом этаже, в коридоре, ну на кухне» (Инф.1).

Стратегическое множество «неравенств» в общаге дополняется воздействием внешних раздражителей – железной дороги в ста метрах от общаги НИИ, непрерывно проносящихся мимо студгородка машин или забиваемых на стройплощадке возле «консервы» свай.

Управление шумом

Увещевания, угрозы здоровью и жизни, стук по батарее, написание жалоб в инстанции, обращение к коменданту и вызов милиции – лишь часть многообразия способов управления шумом, доступных тем, кто оказывается на территории общежития. Управляя шумом вахтеры и коменданты, активисты и сотрудники службы безопасности, разъяренные жильцы и представители студенческого самоуправления вступают в различные порядки действия и распределения полномочий, нормализации и контролирования аудиальных режимов проживания в общаге.

Институциональный корпус норм, регулирующих поведение жителей общежитий в отношении шума, едва прописан и не сильно отличается от общих нормативных стандартов коммунальности, содержащихся в Жилищном Кодексе, Федеральном Законе «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения» [1], Кодексе об административных правонарушениях [2]. Типовые Правила [3], отводят этой теме лишь один пункт, регулирующий время (22:00 – 7:00), ограничиваясь неполным реестром источников шума  и оставляя без определения один из главных аудиальных параметров – интенсивность шума (он описывается в интерактивных категориях «покоя проживающих»).

Локальные инструкции воспроизводят универсальную формулу аудиального комфорта, сохраняют ее немногословность и оставляют специфику ситуаций, возникающих в связи с шумом, поверхностно прописанной в отдельных пунктах Правил проживания в общежитиях (п. 1.12 – ЮФУ, п.4 раздела IV – РГК).

Институционализированные нормы уточняются, корректируются, переписываются в ситуации практического действия: («Ну официально тихий час с 23, а неофициально – где-то с пол-первого» (Инф.1)). Писаные правила вступают в конкуренцию с еще более диффузным моральным порядком («Ну должна же быть какая-то шумовая этика» (Инф.3)) отторгаются студентами: «Мы правил не любим» (Инф.4), а то и просто остаются неизвестными жителям студгородка («А где они висят?» (Инф.5)).  Особый интерес представляют локальные правила и конвенции (например, запрет на нахождение в коридоре общежития после 23 часов),  а также стратегии их конструирования и использования в практике общежития. Они существуют в неписанной форме, доводятся до жильцов через объявления на студсоветах, на собраниях, при заселении в общежитие, конструируются и фигурируют в бытописании в виде терминов «негласная договоренность» (Инф.1), «выход», «компромисс» (Инф.1,3).

Надзор за соблюдением норм и урегулирование конфликтных ситуаций, возникающих на аудиальной почве, осуществляют социальные агенты, специализированная позиция которых в рамках исследования обозначалась в категориях «контролеры шума». Это, разумеется, не социальная группа, а, скорее, стратегическое множество позиций. С одной стороны, это лица, чья вовлеченность в управление шумом так или иначе прописана в должностных инструкциях и нормативных актах (вахтер, комендант, заведующий, староста по этажу в студенческих общагах, а в ЮФУ – также директор студгородка и служба безопасности),  а также внешний ресурс контроля в виде милиции; с другой стороны - участвующие в шумовой регуляции по собственной инициативе (как, например, составители комнатных расписаний), конвенционально (как работники коммунальных служб в общежитии НИИ) либо из воспитательных соображений  (взрослые по отношению к детям). Контролеры шума также вводят нормы в обиход, обеспечивают их исполнение путем «разгона дискотек» (Инф.1), составления «записок» или рапортов, а также –  наложения санкций (от сообщения в деканат до изъятия мяча или гитары у игроков).

Один из механизмов управления шумом и одновременно его результатов – конструирование дифференцированных/разделенных в своей аудиальной специфике пространств – осуществляется в направлении выделения специальных зон для коммуникации или «шумной» профессиональной активности (будь то кухня, объявленная дирекцией студгородка местом «межкомнатной коммуникации», или же репетитории – специализированные комнаты для музыкальных занятий в общежитии консерватории) или же исключения (полного или частичного) каких-то зон из порядка коммунального пользования (например, в коридоре общаги ЮФУ после 23.00 запрещено находиться и уж тем более разговаривать). Конструирование этих аудиальных резерваций воспринимается жителями критически («В кухне не очень-то удобно разговаривать… какое-то эхо, и вообще – кухня» (Инф.3)).

Управление шумом в общежитии имеет свою временную специфику.  Экстремальные с точки зрения шума действия («создающие повышенный шум и вибрацию, нарушающие нормальные условия проживания»[4]) исключаются из порядка общежития в любое время суток, тогда как умеренные/обыденные/фоновые аудиальные практики позиционируются как «нормальные» в дневное время и «анормальные» в ночное (с 22 до 7). На локальном уровне специфика коммунального поведения в ночное время описывается в аудиальных категориях «полная тишина» или же «режим ночной тишины и отдыха»  (устанавливаются в общежитиях ЮФУ и РГК с 23 часов с обозначением утреннего предела в 6 часов или без его обозначения – в Правилах студгородка). Обозначенные хронологические осознаются жителями не вполне четко («мы сидели …отмечали, ну полдвенадцатого, не поздно ещё» (Инф.3)), либо же сознательно корректируются («Конфликты начинаются, если уже полпервого, а там гудят» (Инф.2)).

При том, что за нарушение правил проживания в общежитии предусмотрены меры «общественного и административного воздействия» (раздел V Правил общежития РГК) – выговор, расторжение договора найма жилого помещения, а за «незаконный» шум – штраф (Кодекс об административных правонарушениях ст. 20.1), никто из информантов не смог припомнить случаев применения ни юридических санкций за нарушение аудиальных режимов коммунального существования,  ни санкций со стороны студенческого сообщества – будь то вынесение персонального вопроса аудиального хулигана на студенческое собрание или бойкотирование провинившихся.

Звуковая оборона и тактики сосуществования с шумом

В целях нейтрализации источника шума/прямого воздействия на аудиальное поведение соседей применяется широкий набор перформативных режимов сопротивления. Так, претензии к шумящим выражаются устно в форме просьб и призывов, радикальных оценок и требований, нецензурной брани, практикуется отправка шумным соседям sms типа «потише». К обращению с жалобами в инстанции на местах отношение неоднозначное: к  ним прибегают  – неохотно в ЮФУ («даже если мне не мешает, я всё не пойду, не скажу «выключите», это было бы слишком занудно» (Инф.5)),  в отдельных случаях –  в РГК  («если пьянки – идется к коменданту, если с музыкой – не идется» (Инф.1)), предпочтительно – в НИИ («даже не пробуют выйти на площадку и поговорить» (Инф.6)).

Укрощение шума действием в практике общаг может быть косвенным и прямым. В качестве эффективного ресурса опосредования повсеместно используется стук по батарее (а также в стену/потолок/пол - «Как-то стучала я им стулом в потолок…успокоились» (Инф.2)), рассказывают и о более эксклюзивных/ изощренных техниках борьбы с шумными соседями: «Мы вбивали гвоздь в дверь, за него цепляли леску, а ночью канифолью по ней – и такие звуки вибрации «взиу взиу» (Инф.2).

Спектр активного сопротивления шуму действием довольно широк. Одни действия локальны и сиюминутны (например, уменьшение громкости соседского телевизора, пока сосед вышел покурить). Другие – стационарны, направлены на усиление звукоизоляции места обитания  («За стеной жила девочка … она постоянно занималась… нашли выход: фортепиано стояло к стенке и они просто положили матрас между фортепиано и стенкой, в той комнате где стояло фортепиано звук приглушался» (Инф.1)). Одни –  инструментальны и предельно экономичны («Ну …  там штапики новые вставить, чтобы окна не дрожали, там где-то бумажечку засунуть» (Инф.1)), другие – требуют серьезных инвестиций, к которым жители общаг, как правило, оказываются не готовы, используя разные доводы («Ты проживёшь здесь в лучшем случае 5 лет, а в худшем – полгода» (Инф.8)). Исключение из этого правила  – «оседлое» общежитие НИИ, в котором сотрудники живут десятилетиями, а потому – готовы на перепланировку за свой счет, возведение перегородок на кухнях и установку вторых входных дверей. Но и здесь начавшийся 15 лет назад процесс «уполовинивания» кухонь не завершен до сих пор – по причине различий в материальном положении среди жильцов.

Тактики звуковой обороны включают использование простейших приспособлений в виде берушей или наушников, а за неимением оных – подушек. Время от времени спасающиеся от шума становятся заложниками собственных решений («Не могут услышать будильник, из-за этого просыпают» (Инф.3)), балансируя на грани коллизий («будильник будит его соседей, а соседи будят уже его, ну если им к одному [времени],  то нету конфликтов» (Инф.3)).

Изнанкой звуковой уязвимости «общажных» становится извлечение выгоды из несовершенств акустического проектирования, например посредством освоения новых каналов коммуникации («люди переговариваются через розетку, просят с кухни что-то принести» (Инф.3)), систем одностороннего оповещения («стук по батарее осенью обозначал, что…идет комендант…и нужно срочно прятать обогревательные приборы» (Инф.9)) или же способов непрагматического времяпрепровождения («иногда просто так перестукиваемся, от нефиг делать» (Инф.5)).

В общежитиях есть место и для прямой адаптации к шуму. Обитатели консерваторской общаги рассказывают о чудесах приспособления к музыкальному шуму спящих  («она [соседка по комнате] пока занимается на фоно, а я посплю» (Инф.1)) и работающих  («четверо духовиков собираются на квадрате, и каждый дудит своё» (Инф.2)). И описывают снижение чувствительности к шуму в категориях «научения»: «Ты постепенно, научиваешься, как бы защиту ставить, … в принципе к пятому курсу это уже вполне хорошо срабатывало» (Инф.1). Привыканием к шуму - проговоренным или неартикулированным - зачастую исчерпываются и обосновываются действия (или бездействие) жильцов общаг, привычно описывающих для себя дискомфортную коммунальную ситуацию в категориях отсутствия выбора: "а в целом приходится жить, потому что выбора-то ...нет (Инф.3)".

Устойчиво агрессивный саундскейп общежития является выразительным примером того, как в современном городе производится проблемное и сложное звуковое пространство, в котором вынужденно обитает значительное число людей.  В то же время, вышеописанные проблемы шумового неравенства и практики сосуществования в его условиях в той или иной мере выражены и в общегородском масштабе  – это и проницаемость гипсокартонных перегородок, и скандалы с соседями из-за громкой музыки, и непрерывный шум автодорог и строек, а значит, вопросы шумовой политики на бытовом и институциональном уровне по-прежнему включены в порядок городской повседневности и придают ему форму. 

Данные об информантах:

Инф.1 – Е., ж., 25, опыт проживания в общежитии РГК – 5 лет

Инф.2 – А., ж., 25., работник РГК, опыт проживания в общежитии РГК – 7 лет

Инф. 3  – А., м., 20, студент, опыт проживания в различных корпусах студгородка – 4 года, староста по этажу

Инф. 4  – М., ж., 17, студент, опыт проживания в общежитии ЮФУ – 3 мес.

Инф. 6 – В.Д., ж.,50, вахтер общежития НИИ, стаж работы – 10 лет

Инф. 7 – Л., ж., 48, инженер, опыт проживания в общежитии НИИ – 25 лет

Инф. 8 – П., м., студент, опыт проживания в общежитии РГК – 4 года

Инф.9  – С., ж., аспирант, опыт проживания в общежитии ЮФУ – 5 лет