Для начала текст письма. Мы приводим его анонимно, дабы у авторов не возникло проблем на госэкзаменах в СПбГУ:

"Здравствуйте,

Известно, что НИЦ "Мемориал" борется с различными метастазами тоталитаризма.

Поэтому решились написать Вам, чтобы спросить: насколько законным является изучение трудов Сталина в курсе социологии?

Дело в том, что мы учимся на факультете социологии СПбГУ и в числе вопросов к государственному экзамену нам дали такой:

22. Теории политических партий (Й. Шумпетер, Р. Михельс, В. Ленин, И. Сталин).

В самом курсе политической социологии мы труды Ленина и Сталина не изучали, и не ясно, требуют от нас досконального и некритического знания источников или развернутой критики.

Но такая постановка вопроса, где наряду с признанными политологами требуется изучать Сталина исключает рассмотрение трудов этого политического деятеля через призму критических теорий.

Будем признательны Вашей консультации или совету".

 

Наш ответ был таким:

"Здравствуйте!

Мы благодарим Вас за обращение в редакцию Когита!ру.

По существу вопроса мы можем сообщить следующее.

К сожалению, в нашей стране до сих пор не дана внятная юридическая оценка деятельности и политике И.В.Сталина и его соратников и ближайшего окружения в руководстве ВКП(б)-КПСС, Политбюро ЦК ВКП(б)-КПСС. Поэтому периодически возникают про-сталинские публикации, акции и провокации.

Пункт № 3 решения Конституционного Суда Российской Федерации по т.н. "Делу КПСС" от 30 ноября 1992

содержит следующие положения о фактической неконституционности КПСС и ее руководящих органов:

"3. В стране в течение длительного времени господствовал режим неограниченной, опирающейся на насилие власти узкой группы коммунистических функционеров, объединенных в политбюро ЦК КПСС во главе с генеральным секретарем ЦК КПСС.

Имеющиеся в деле материалы свидетельствуют о том, что руководящие органы и высшие должностные лица КПСС действовали в подавляющем большинстве случаев втайне от рядовых членов КПСС, а нередко - и от ответственных функционеров партии. На нижестоящих уровнях управления вплоть до района реальная власть принадлежала первым секретарям соответствующих партийных комитетов. Лишь на уровне первичных организаций КПСС имела черты общественного объединения, хотя производственный принцип формирования этих организаций ставил членов КПСС в зависимость от их руководства, тесно связанного с администрацией.

Материалами дела, в том числе показаниями свидетелей, подтверждается, что руководящие структуры КПСС были инициаторами, а структуры на местах - зачастую проводниками политики репрессий в отношении миллионов советских людей, в том числе в отношении депортированных народов. Так продолжалось десятилетиями.

После изменения статьи 6 Конституции СССР, как и в прежние годы, оргструктуры КПСС решали многие вопросы, входящие в компетенцию соответствующих органов власти и управления.

Руководящие структуры КПСС и КП РСФСР присвоили государственно-властные полномочия и активно их реализовывали, препятствуя нормальной деятельности конституционных органов власти. Это послужило юридическим основанием для ликвидации данных структур Указом высшего должностного лица РФ. Действия Президента были продиктованы объективной необходимостью исключить возврат к прежнему положению, ликвидировать структуры, повседневная практика которых была основана на том, что КПСС занимала в государственном механизме положение, не согласующееся с основами конституционного строя.

Основанием для предписанного пунктом 1 Указа от 6 ноября 1991 года прекращения деятельности и роспуска организационных структур КПСС и КП РСФСР является прежде всего положение части первой статьи 4 Конституции РФ в редакции от 1 ноября 1991 года, возлагающее на государство и его органы обязанность обеспечить охрану правопорядка, интересов общества, прав и свобод граждан.

Антиконституционность деятельности руководящих структур КПСС и КП РСФСР, существовавших на момент издания Указа Президента РФ от 6 ноября 1991 года "О деятельности КПСС и КП РСФСР", исключает возможность их восстановления в прежнем виде. Члены КП Российской Федерации вправе создавать лишь новые руководящие структуры в полном соответствии с требованиями действующей Конституции и законов РФ и на равных условиях с другими партиями".

Это можно использовать, когда мы говорим об официальных оценках и официальной критике.

Также можно использовать последние оценки Президента РФ Д.Медведева, которые можно найти, в том числе, на нашем сайте в разделе "Культура памяти". 

Мы в обществе "Мемориал" считаем режим Сталина преступным. Этому посвящены десятки книг и сборников документов, издаваемых самим "Мемориалом" или при его участии.

Но поскольку ситуация, о которой пишите Вы, связана с преподаванием политической теории и сдачей экзамена по этому предмету в государственном университете, мы обратились за консультацией к разным людям, которые, с нашей точки зрения, могут считаться экспертами в этом виде деятельности. Ниже мы публикуем их ответы".

Борис Максимович Фирсов, почетный ректор Европейского университета в Санкт-Петербурге: "Упоминание имени Сталина не является преступлением. И мы не можем вдохновлять студента на публичную обструкцию того, кто будет принимать экзамен. Мы можем советовать лишь что-то практическое. А именно: если Ленин и Сталин упоминались в лекциях, студент может изложить точку зрения читавшего курс преподавателя. Если этого не было на лекциях, студент на консультации перед экзаменом имеет право спросить, что имел ввиду преподаватель, включая эту тему в экзаменационные вопросы? Наконец, исходя из уровня своих знаний и общих представлений и своей гражданской позиции студент имеет право высказать на экзамене общеизвестные положения: И.В.Сталин являлся сторонником однопартийной системы, репрессивной внутренней политики и т.д."

Софья Чуйкина, к.соц.наук: "Я думаю, что изучение Сталина и Ленина в курсе истории политических идей (и истории социологии тоже) вполне легитимно. В данном вопросе о политических партиях, важно знать теорию создания партии-авангарда Ленина (работа "Что делать?", теорию построения социализма в отдельно взятой стране Сталина (в его работе 1931 г) и "национальный вопрос" Сталина (1913 г). Но вопрос сформулирован, действительно, некорректно. Начать хотя бы с того, что все эти авторы уже относятся скорее к глубоким классикам политической теории, и непонятно, почему нет в этом вопросе имен более значимых и новых. Но это уже не наша проблема. Что касается Михельса, то он является и теоретиком партий (вопрос об олигархии), и идеологом режима Муссолини (в конце творчества, нач. 1920-х). Поэтому он в этом ряду смотрится относительно нормально. А Шумпетер, не знаю, каким боком тут затесался. В общем, о компетенции преподавателя можно глубоко задуматься".

Владимир Костюшев, профессор кафедры политологии СПбФ ГУ-ВШЭ:  "Краткий ответ:
1. Если тексты автора не изучались в курсе дисциплины, то предложение студентам вопроса об этих текстах в экзаменационном билете будет нарушением методики преподавания.
2. Тексты Ленина и Сталина находятся за пределами корпуса академических текстов политической социологии и не могут изучаться как академические научные теории политических партий в рамках политической социологии - наряду с Михельсом. Странно, что среди авторов, которых надо бы изучать и о которых надо бы спрашивать на экзамене по этой дисциплине, нет А.М. Острогорского и Дюверже.
3. Тексты Ленина и Сталина являются, конечно, важными политическими документами своего времени, их полезно и даже необходимо рассматривать в курсе политической социологии и политологии в качестве примеров обоснования способов партийной мобилизации, рекрутирования, оргструктур, функциональности лидеров и других вопросов - но не более того. Но тогда их надо смотреть вместе с текстами Гитлера, Муссолини и других партайгеноссе, а также теоретиков партийного строительства либерального направления, сетевых структур современных партий. Не надо путать академические тексты, основанные на исследованиях и направленные на понимание, и политические партийные документы, основанные на идеологиях и направленные на мобилизацию.

Лирическое примечание.
В преподавании гуманитарных дисциплин на социологических, философских и политологических факультетах в последние годы ярко представлены авторские подходы и концепции, в т.ч. доморощенные и архаичные. Мне попалась как-то в руки программа изучения влияния на человечество внеземных цивилизаций.Скоро права человека будут преподаваться по концепции РПЦ, а демократия по текстам Суркова. Трудный предмет - политическая социология. Трудные времена и легкие нравы. Сочувствую студентам, в т.ч. собственным".

Борис Колоницкий, первый проректор ЕУСПб: "Скажу честно, у меня слишком мало информации, чтобы высказать свое суждение. Скорее всего, опасения студентов обоснованы, формулировка темы настраивает на грустные размышления. Но абсолютно точно утверждать нельзя. Например, я в Европейском [университете] обсуждаю и пару глав "Краткого курса". Для историков это важно: необходимо понять скрытое влияние этого текста на современное историческое сознание, в т.ч. на многих антикоммунистов.

Плохо, что на экзамен ставятся вопросы, которые не разбирались на занятиях, плохо, что рядом с теоретическими исследованиями стоят такие тексты, которые вернее было бы отнести к источникам. Но если эти студенты решат бороться, то важно было бы выработать консолидированное мнение курса или группы. Следует также постараться показать, что вопрос принципиальный, что за этим не стоит желание сократить количество вопросов, которые выносятся на экзамен".

Александр Мелихов, писатель: "Изучение крупнейших политтехнологов, трансформировавших социальную грезу в государственное устройство, на мой взгляд, политологам так же необходимо, как историкам техники изучение не только теоретиков Фарадея и Максвелла, но также конструкторов Эдисона и Теслы. Студенты могут быть недовольны разве что неполнотой состава: к Ленину и Сталину следует присоединить Гитлера и Муссолини, которые прямо называли Ленина по ряду вопросов своим учителем. А если руководство факультета "исключает рассмотрение трудов этого  политического деятеля через призму критических теорий", то это, мне кажется, прямым нарушением не только научной этики, но и российской конституции. Мне кажется, вся эта квадрига дает ярчайшие примеры политического редукционизма, сведения относительно сложной и не слишком отчетливой социальной мечты к простой технологичной формуле. Ленин и Сталин сводили экзистенциальные потребности к экономическим, примитивизируя рационализм. Гитлер и Муссолини превозносили иррациональную волю, примитивизируя романтизм. Однако поучительно и то, и другое, по крайней мере, лично для меня, пришедшего к формуле: фашизм есть бунт простоты против непонятной и мучительной сложности социального бытия. Политология не должна обходить этих выдающихся упростителей, определивших историю 20 века. Но изучение без критики не есть изучение".

Галина Орлова, доцент ЮФУ: "Дак, а в чем проблема? Ортодоксальность и некритичность еще никогда не украшали интеллектуала (хотя, разумеется, периодически имели место быть). Или, быть может, студенты хотят некритически занять критическую позицию, не читая текста? К слову сказать, Сталин - любопытный ритор. Иногда. Меня, скорее, занимает вопрос о том, действительно ли вождь всех времен и народов разработал какую-то оригинальную партийную теорию или же он проходит в этом списке как умелый практик партийного строительства? В любом случае, читать тексты полезно. Тем более политологу полезно читать тексты, которые определяли дискурсивный политический фон большой эпохи на большом географическом пространстве. И иногда полезно о них говорить. Со знанием дела. Даже если говорить приходится под страхом выставления оценки. Что касается преподавателей, они имеют право быть сталинистами. Вот в чем дело. Ибо из наших курсов всегда торчат идеологические уши - то те, то другие. Иначе это все очередной борьбой за чистоту рядов попахивает. Куда продуктивнее, на мой взгляд, (и интереснее) на достойном уровне деконструировать идеологически чуждые языки, а не кидаться в них бутылками с зажигательной смесью. Для того, чтобы позиция была по-настоящему критической, совсем не обязательно отгораживаться от всего словом "тоталитаризм". А можно, например, обратить внимание на то, как смонтирован текст, какие аргументы в нем используются и до какой степени они местами устарели - просто сданы в архив как способ аргументации. Если это по началу трудно делать самому/самой, можно читать, например, в паре с "писателем Сталиным" Вайскопфа (Михаил Вайскопф. Писатель Сталин. М.: Новое литературное обозрение, 2000, 2002). По крайней мере, улыбнутся. А ирония, сдобренная аналитикой, еще ни одному критически мыслящему товарищу не помешала-:)".

Анна Шор-Чудновская, социолог, психолог: "Тяжело тут что-то ответить, не хочется расстраивать молодых людей. Есть огромное количество достойных теоретиков политических партий. Непонятно, почему в скобках стоят только эти четыре фамилии? Как в этот коротенький список попали именно Ленин и Сталин?! Стоит усомниться, социологии ли их там учат! Ни Ленин, ни Сталин теоретиками политических партий не являются, их появление удивительно не только потому, что эти фигуры в истории нашей страны сыграли преступную роль, а потому что они к этой теории с точки зрения современной политологии отношения не имеют, разве что авторов этого "социологического" курса интересуют большевистские методы партийной борьбы и методы внутрипартийных чисток и т.п. В данном случае стоит в первую очередь говорить не о "законности" такого экзаменационного вопроса на курсе социологии, а его вопиющем несоответсвии стандартам современного социологического образования. Ну а во-вторых, конечно же, о жутко безответственном обращении с историей страны и подрастающим поколением".