Первоисточник

Обложили со всех сторон

«Новая газета» опубликовала материал об архивной «закрытости» «Над историей кружат грифы», автором которого является Игорь Курляндский, старший научный сотрудник Института российской истории РАН. Статья — еще одна отчаянная попытка привлечь внимание к катастрофической ситуации, сложившейся в архивной сфере.

«Красные флажки» появляются из ниоткуда. С одной стороны, комиссии, члены которых — чиновники — зачастую вообще не имеют отношения к исторической науке, открывают лишь самый минимум самых незначительных дел, которые находят в архивах.

С другой, искусственно создаваемые отвратительные условия для работы, – Игорь Курляндский привел в пример Архив президента Российской Федерации, в котором не оборудован читальный зал, а немногим «допущенным к телу» запрещено использовать ноутбук или другие технические устройства — только бумагу с ручкой.

С третьей, историков давят законодательно: Министерство культуры и массовых коммуникаций Российской Федерации, Министерство внутренних дел Российской Федерации, Федеральная служба безопасности Российской Федерации выпустили документ, согласно которому получить доступ к архивным материалам — прекращённым уголовным и административным делам в отношении лиц, подвергшихся политическим репрессиям, а также фильтрационно-проверочных делам — можно будет только с письменного согласия самих этих «лиц» или их родственников/наследников. Если в случае известных персоналий фокус с поиском родственников провернуть не так сложно, то где и как искать наследников людей не столь именитых?

Личный Приказ о личном Положении

Последнюю — законодательную — проблему сейчас пытается решить Международное общество «Мемориал» совместно с Институтом развития свободы информации в Верховном суде Российской Федерации. Заинтересованными лицами по делу выступают те самые ключевые ведомства: Минкультуры, МВД и ФСБ России.

Поводом для обращения в суд стал документ, принятый тремя вышеупомянутыми ведомствами 25 июня 2006 года и вступивший в силу 3 октября 2006 года — Приказ № 375/584/352 «Об утверждении Положения о порядке доступа к материалам, хранящимся в государственных архивах и архивах государственных органов Российской Федерации, прекращённых уголовных и административных дел в отношении лиц, подвергшихся политическим репрессиям, а также фильтрационно-проверочных дел».

По мнению экспертов, пункты принятого Положения противоречат действующему законодательству и нарушают права граждан на доступ к архивной информации, касающейся политических репрессий. Собственно, что не понравилось правозащитникам?

Основная проблема в следующем. Федеральный закон «Об архивном деле в Российской Федерации» устанавливает ограничение на доступ к некоторым архивным документам сроком на 75 лет со дня создания — документам, содержащим сведения о личной и семейной тайне гражданина, его частной жизни, а также сведения, создающие угрозу для его безопасности. Ограничение может быть снято раньше — только с письменного согласия этого гражданина или его наследников.

Важный момент: существующее 75-летнее ограничение касается только тех архивных документов, которые содержат сведения о личной и семейной тайне и пр. Но по смыслу пунктов принятого Положения это ограничение распространяется на все материалы дел, в том числе и на те, которые к семейной и личной тайне отношения не имеют. От «посторонних глаз» незаконно закрывается весь архив дел в отношении репрессированных.

В частности, среди материалов ограниченного доступа оказались, целиком и полностью:

• прекращенные уголовные и административные дела в отношении лиц, подвергшихся политическим репрессиям и реабилитированных в установленном законодательством РФ порядке, в том числе материалы кассационного, надзорного и реабилитационного производств, если таковые приложены к делам;

• групповые уголовные дела в части, касающейся проходящих по ним реабилитированных лиц;
• фильтрационно-проверочные дела на российских (советских) граждан, попавших в плен и окружение, оказавшихся на временно оккупированной территории, угнанных на принудительные работы в Германию, другие страны Европы и репатриированных в период Второй мировой войны, послевоенный период, а также реэмигрантов.
• фильтрационно-проверочные дела иностранных граждан, лиц без гражданства, попавших в плен и окружение, оказавшихся на временно оккупированной территории, угнанных на принудительные работы в Германию, другие страны Европы и репатриированных в период Второй мировой войны, послевоенный период, а также реэмигрантов.

Знание помогает избегать ошибок

Адвокат Иван Павлов, председатель Совета Института развития свободы информации задается и другим вопросом: почему вообще ограничивается доступ к соответствующим архивам? Сама идея реабилитации жертв политических репрессий предполагает публичность, открытость, широкое распространение информации. Списки реабилитированных, с указанием биографических данных, обвинений, по которым они признаны реабилитированными, по закону «О реабилитации жертв политических репрессий» публикуются в СМИ.

«Все, что связано с репрессиями, темными и страшными периодами отечественной истории, – должно быть открыто для изучения, подробного анализа совершенных ошибок с тем, чтобы, по возможности, больше их не повторять. Интерес, который проявляют к этой теме как профессионалы (историки, социологи, архивисты), так и обычные граждане страны, также свидетельствует о необходимости открытия соответствующий архивной информации. Чем быстрее мы узнаем подробности своего «несвободного» прошлого, тем менее тернистым будет путь в свободное будущее, – рассказывает Иван Павлов.

Иными словами:

• архивные материалы в отношении репрессий являются свидетельством нарушения прав и свобод человека и гражданина, относятся к фактам нарушения законности органами власти и должностными лицами, и, следовательно, не могут быть отнесены к государственной или иной тайне, охраняемой законом.
• сам процесс восстановления реабилитации жертв репрессий предполагает не закрытость и анонимность, а, напротив, прозрачность, публичность, в силу своей социальной значимости. Эта информация не может быть отнесена к «частной жизни, личной и семейной тайне».

На сегодняшний день получить доступ даже к самым простым документам из целого ряда архивов невозможно. Не государственная тайна — так личная и семейная. Положительное решение Верховного суда РФ в случае с архивной «секретностью» могло бы стать толчком для дальнейшей работой по рассекречиванию информации.

Правда, как бороться с другими искусственными ограничениями, такими, как вышеупомянутый запрет на использование в архиве технических устройств или отсутствие оборудованного для работы места, – пока не очень понятно.

См. также раздел сайта "Архангельское дело профессора Супруна и полковника Дударева"