Первоисточник: блог Григория Голосова на Slon.ru

 

Цикл постов «Институциональная инженерия» завершается. В заключение хотелось бы написать на тему, которая  к институциональной инженерии как таковой имеет отдаленное отношение – о гражданском  обществе.  

 

Одно из направлений антидемократической мысли в нашей стране можно суммировать тремя словами: «Мы не готовы». Примитивная версия этой теории состоит в том, что демократия бывает только в богатых и здоровых странах, а Россия – то ли бедная, то ли больная.

Приверженцев этой версии мало смущает тот факт, что сегодня демократия успешно функционирует в местах вроде Мозамбика и Никарагуа, а возникла она в XVIII–XIX веках в странах, которые по уровню благосостояния и до нынешнего Мозамбика не дотягивали, страдали глубоким неравенством и вытекающими из него социальными болезнями. Очевидно, этим мыслителям, как агенту Малдеру из X-Files, просто очень хочется верить. В данном случае – в прирожденную непригодность России ко всему хорошему.

 

Но есть и несколько  более изощренная версия, согласно которой для развития демократии нужно гражданское общество: «Гражданское общество, ты где? Ау!» Нет его в России. Есть только зловредные грантоеды. Вот над этим и надо сначала поработать. Путь неблизкий, лет на 20 хватит, как раз до конца того срока, который В. Путин однажды отвел на «ручное управление». А чтобы не сбиться с пути, можно попользовать и институциональную инженерию. Не случайно один из главных институциональных продуктов последних лет – это общественные палаты

в центре и на периферии. Именно этим и занимаются: растят гражданское общество.  

В России любые инициативы властей, за которыми угадывается текст «бюджетное финансирование», вызывают полное понимание. Поэтому идеологами «демократизации через гражданское общество» стали не столько записные охранители, сколько авторитетные общественные деятели. Демократия, с их точки зрения, произойдет путем диалога между властями и обществом по разным, в основном, политически безобидным поводам. В ходе этого диалога государство научится уважать общество, полюбит его. Все устроится. Примерно так в традиционной культуре утешают подвергающихся домашнему насилию жен: «Ты с ним поговори, голубушка, да утешь, да в постельку положи, вот он драться-то и перестанет».

 

В действительности, гражданское общество – это простая и, несомненно, полезная для демократии вещь. Это совокупность общественных организаций, которые политикой

напрямую не занимаются (только косвенно, в форме лоббирования) и представляют собой добровольные объединения людей по интересам. Почему гражданское общество полезно для демократии? Потому что чем организованнее народ, тем больше издержки властей, если они захотят ограничить какие-то фундаментальные права.  

Приведу простой  пример. В современной России за одно из фундаментальных прав –  свободу собраний – борется только нелегальная политическая оппозиция. Борется не очень успешно. Разгоняют, бьют дубиной. Отчасти, это происходит потому, что свобода собраний преимущественно нелегальной оппозицией и востребована. Если бы в России было гражданское общество, то существовали бы сотни организаций, для которых уличные акции – это естественный способ функционирования, рутина. Разгонять все эти акции не хватило бы дубин. Проблема тут в том, что покуда гражданского общества нет, а реальных общественных организаций немного, у властей будет сильный соблазн приписывать любым акциям, если они самими же властями не организованы, политический характер, и общаться с их участниками

так же, как и с оппозиционными политиками: с помощью дубины.  

Это на практике. А на языке теории можно сказать так: общественные организации способны стать основой гражданского общества лишь в том случае, если они сохраняют автономию от государства. Нельзя насадить гражданское общество, интегрируя его лидеров в общественные палаты и прочие госучреждения. Теряя автономию, общественные организации становятся придатком государства. Этот придаток полезен: одни НКО оказывают государству экспертные услуги, другие берут на себя какие-то вторичные функции, с которыми особенно плохо справляются чиновники. Но польза-то получается для государства, не для общества. Люди это чувствуют и присоединяться к подконтрольным общественным организациям не желают.

 

В каких условиях общественные организации могут сохранять автономию от государства? Ответ на этот вопрос – из двух частей. Во-первых, фундаментальным условием служит политическая свобода. Для развития гражданского общества нужна свобода слова, потому что общественные организации не могут существовать, не донося свою позицию до потенциально заинтересованных социальных групп. Нужна свобода собраний, потому что уличные мероприятия – это незаменимое средство общественной мобилизации. Нужны правовые гарантии, потому что уязвимая перед лицом государства общественная организация – это бессильная организация.

Таким образом, политическая демократия служит предпосылкой для развития гражданского общества. Не наоборот. В Америке гражданское общество процветало уже в 1831 г. Это правда. Но правда и то, что демократия в Америке к тому времени разменяла пятый десяток.  

 

Значит ли это, что гражданское общество не может развиться в условиях авторитарного режима? Нет, не значит, потому что есть еще и второе условие для его развития. Это существование независимых от государства, сильных экономических игроков. Гражданскому обществу нужны деньги. Если есть бизнесмены, способные и желающие финансировать автономную общественную деятельность, то общественные организации обязательно возникнут.  

Вопрос состоит в том, какими они будут? Поскольку в России гражданского общества нет, то его принято идеализировать. Но возьмем Пакистан. Демократии там нет, гражданское общество – есть, и еще какое. Делают много полезного. Занимаются благотворительностью. Но, между делом и досугом, и бомбы взрывают чуть ли не каждую неделю. В 20-х годах в Германии было цветущее гражданское общество. К устойчивой демократии это тогда не привело.

 

Последнее рассуждение как будто не имеет отношения к современной России. Независимые от государства экономические игроки здесь и раньше-то не часто встречались, а в последние годы и вовсе перевелись. Давайте, однако же, запомним на будущее, что если они появятся, то вовсе не обязательно бенефициаром окажется безобидная «доктор Лиза». Реальные общественники могут оказаться довольно лютыми.

 

При демократии эта угроза нейтрализуется тем, что общественные организации работают в контакте с политическими партиями. А они, как правило, придерживаются умеренных позиций (в Германии в 20-х гг. это было как раз не так, отсюда и результат). При авторитаризме общественные организации активнее всего растут в наиболее политизированных, радикальных социальных секторах.

Поэтому идею о том, что гражданское общество можно вырастить в условиях авторитаризма, а потом оно само собой породит демократию, следует признать несбыточной утопией. Для демократии нужны политические изменения.

 

См. блог Григория Голосова на Slon.ru

 

См. сайт Центр "Геликс"

 

См. блог Григория Голосова "Региональные выборы"

 

См. также на Когита!ру:

 

Общественный диалог в автократии: Задачи автономий. Интервью с Григорием Голосовым

 

Центр "Геликс" предъявил иск банку ВТБ24

 

Григорий Голосов: 1000 слов о демократии