– Если некто побирается каждый день по нескольку часов на улице, – он безработный или это у него работа такая? А «фрилансер», выполняющий отдельные заказы, он кто?

Поэтому и государственная статистика не особо точна. На учёт в службу занятости встают те, кто хочет получить пособие или действительно найти постоянную работу. Грубо говоря, есть два числа – число людей, которые состоят на учёте как безработные, и число людей трудоспособного возраста, за которых никто не платит взносы в Пенсионный фонд. 

– Причин множество, причём они могут иметь и национально-культурную специфику. Например, согласно результатам австралий­ского исследователя N.T. Feather, у безработных мужчин ниже уровень согласия с ценностями протестантской этики (добродетельность труда, ответственность за себя и свои действия). «Лихие девяностые» так и не смогли в полной мере привить россиянам эту самую ответственность, а сейчас государство вновь начало преподносить себя в качестве субъекта, который ответствен за благополучие людей. Множество людей приписывает рост благосостояния не динамике цен на нефть и не своей работе, а эффекту от действий правительства. Если за ваш достаток отвечает Путин, так это Путин должен напрягаться и следить, чтобы нашему дорогому гражданину платили зарплату, да побольше. 

Однако, если говорить о психологических предпосылках и коррелятах безработицы, то такой транснациональной чертой будет в первую очередь низкая самооценка. Особенно сильно это проявляется в начале карьеры и в ситуации, когда человек теряет работу, на которой провёл много лет в относительно «тепличных» условиях.

Чаще всего безработным нужна помощь именно в контексте самооценки, в управлении соб­ственным временем, построении личного плана-маршрута решения проблемы. Особенно важна проработка именно иррациональных убеждений: «Я должен всем нравиться», «я обязан заниматься наукой», «я должен работать по профессии» и так далее.

– Это зависит не от возраста, а от целей и представлений о себе. Самые тяжёлые случаи – это пожилые, но ещё вполне работоспособные люди, которые длительное время трудились в одной организации. Они покидают привычную среду, в которой они хорошо знали своё место. Иногда мы сталкиваемся в такой ситуации не с заниженной, а напротив – с завышенной самооценкой, когда человек считает себя уникальным и очень нужным специалистом. Крайне травматично обнаружить, что ты на самом деле никому и не нужен.

А для молодого человека характерен, скорее, кризис снижения требований. Он несколько лет учился в университете, предполагая, что станет менеджером по персоналу в крупной компании с приличной зарплатой, а вместо этого его готовы принять только штатным психологом в какую-нибудь государственную социальную службу с окладом, сопоставимым с зарплатой уборщицы-гастарбайтера. И молодой человек бросает свой план карьеры, отправляясь заниматься за более-менее терпимые деньги обучением швей-мотористок навыкам обращения с новой техникой. Это довольно травматичное переживание – когда несколько лет потрачены, по сути, впустую.

– Всё зависит от того, насколько полученное образование было для человека действительно «своим делом». Не секрет, что бóльшая часть студентов на самом деле не получает никакую профессию, а просто таким способом проводит время, получает «отсрочку» не только от армии, но и от жизни вообще. Разумеется, для них никакой проблемы в том, что они работают не по профессии, нет. Вряд ли Борис Гребенщиков сильно страдает по поводу прикладной математики или процессов управления (он окончил факультет ПМ-ПУ). Другое дело, если речь идёт о том, что человек всерьёз рассчитывал на карьеру в этой сфере. Пути преодоления такой проблемы могут быть разными, в том числе алкоголь и озлобленность на обидевший его мир. 

– Одна из основных проблем – потеря чувства уверенности в себе, в завтрашнем дне. Многое зависит от того, по какой причине люди становятся безработными. Возможно, что не работа исчезла, не их уволили, а они сами уходят, потому что их не устраивает та деятельность, которой они занимаются. Поделюсь собственным опытом: около полутора лет назад я потерял работу в СПбГУ, где проработал почти десять лет, и сперва воспринял это с противоречивыми чувствами. Было немного обидно – оказалось, что я там не очень нужен, что потратил бóльшую часть своей жизни на дело, которое не было доведено до некоего результата. 

С другой стороны, я почувствовал некоторое облегчение от того, что эта работа для меня в прошлом и открываются новые перспективы и возможности. Было ощущение, что закончилась предыдущая жизнь и началась новая. 

Конечно, вопрос в том, действительно ли у человека есть такая возможность – «остановиться и подумать». Если семья его поддерживает, тогда, конечно, – это новые горизонты. Уйдя из университета, я перестал отказываться от многочисленных предложений подработать (я занимаюсь исследованиями и математической обработкой их результатов), так что полученный доход вполне компенсировал потерю университетской зарплаты (это несложно). Но самое главное – у меня полностью перестала болеть спина. Видимо, регулярное недосыпание, авралы и нервотрёпка, а также чтение лекций стоя по нескольку часов – не лучшая для меня работа.

Беседу вёл Владимир ТИТОВ