«Северо-Запад России: Регион или регионы?»

Ноженко М., Белокурова Е.Северо-Запад России: Регион или регионы? - СПб.: Норма, 2010. - 164 с.

Книга стала результатом многолетней эмпирической работы авторов в рамках различных проектов, связанных с Северо-Западными регионами России (в частности, с Республикой Карелия, Калининградской областью, Балтийским регионом). Сквозным интересом в рамках всех этих многообразных проектов являлся интерес к северо-западной идентичности. Рефлексии по поводу полученных эмпирических результатов легли в основу представленной книги.

Мария Ноженко отметила, что хронологически книга охватывает период до 2005 года, т.е. проанализированный материал представляет собой "не последнее знание, но позволяет определить предпосылки развития современной ситуации, сложившейся на Северо-Западе". В целом книга пытается ответить на вопрос: "происходит ли интеграция в границах Северо-Запада в единый макрорегион?"

Анализ авторов показал, что ситуация до 2000 года и после радикально различается. Так, до 2000 года межрегиональная интеграция имела место, но шла снизу - силами ассоциаций экономического взаимодействия, другими межрегиональными ассоциациями, без участия федерального центра. Политической же интеграции в этот период мешали сложившиеся билатеральные связи "центр-регион", типичные для 1990-х годов (эту стратегию, в частности, эффективно использовал губернатор Новгородской области Михаил Пруссак). После 2000 года интеграцию внутри региона стали стимулировать сверху: была введена система федеральных округов. Наложенная сверху схема, однако, разрушила многие спонтанно сложившиеся межрегиональные ассоциации, проведя границы региона по-новому.

 

Исследователи видят как позитивные, так и негативные стороны реформы федеративных отношений 2000-х годов. С одной стороны, появилась возможность развития горизонтальной политической интеграции в рамках округов, были ослаблены билатеральные связи "центр-регион". С другой стороны, сократились возможности регионов влиять на принятие политических решений. Наложенные сверху рамки межрегиональной интеграции не всегда совпадали с естественно развивавшимися до этого ассоциациями, в результате чего постпенно нивелировались стимулы для межрегиональной интеграции.

Авторы книги выдвинули гипотезу, что возникшие федеральные округа могут стать потенциальными макрорегионами (которые понимаются как социально и интеллектуально конструируемые пространства, в которых границы региона совпадают с границами сообщества). Для изучения вопроса был избран Северо-западный Федеральный округ: в этом округе границы естественной интеграции и наложенных сверху граница совпали, и связи установились более тесные, чем в других случаях. Другой вопрос, на который пытаются дать ответ авторы книги: формируется ли в рамках СЗФО какой-либо тип сообщества (интегрированное - неполитическое, или слитое - политическое)?

На основе исследований, проведенных в 2003-04 гг. авторы делают вывод, что СЗФО не воспринимается как единый макрорегион. Кооперация велась и ведется в основном с ближайшими соседями, и соощества в границах округа не возникает. Это объясняется, среди прочего, слабостью института полномочных представителей президента в регионе: первый полпред в СЗФО Виктор Черкесов предпринимал попытки создать единое информационное пространство в округе, однако, начатые им проекты не получили логического продолжения. Сменившая его Валентина Матвиенко больше была занята подготовкой к выборам в губернаторы Санкт-Петербурга, а пришедший ей на смену Илья Клебанов также мало озабочен интеграцией регионов округа.

Авторы книги пришли к выводу, что еще одна важная помеха на пути межрегиональной интеграции - это тип политического сообщества, сложившийся в том или ином регионе. Они выдвигают концепцию "модульного сообщества" (по аналогией с "модульным человеком" Эрнеста Геллнера): модульное сообщество - это сообщество, способное встраиваться в структуры более высокого порядка, способное к интеграции. Противопоставляется модульному типу сообщества сообщество регионоцентричное.

 

Для отнесения конкретного сообщества к одному из двух типов используются два критерия:

- Концепция "мы": модульное сообщество характеризуется множественностью дискурсов о том, кто такие "мы", причем эти дискурсы не конфликтуют друг с другом, а могут сосуществовать. В то же время регионоцентричному сообществу свойственно иметь один доминирующий дискурс о "мы".

 

- Наличие либо отсутствие контроля над коммуникацией с внешним миром: в модульном сообществе такого контроля практически не существует, в регионоцентричном - он очень силен.

 

В книге эти типы сообществ проиллюстрированы примерами из российской действительности: в качестве примера модульного сообщества авторы приводят Республику Карелия, к регионоцентричному типу отнесена Новгородская область. Калининградская область находится на пути от модульного к регионоцентричному сообществу.

Обнаружив различия, авторы книги задаются следующим вопросом: почему в регионе складывается тот или иной тип сообщества? Их ответ включает три фактора, влияющие на тип политического сообщества. Это политический режим в регионе (моноцентричный или полицентричный, соревновательный), наличие или отсутствие основы для регионального мифа, идеи; и история формирования внешних связей.

 

Новгородская область: регионоцентричный тип.

В Новгородской области существует очень сильный региональный миф: Новгородская Вечевая республика. Этот миф активно пропагандировался в 1990-е годы и прочно закрепился в качестве составной части региональной идентичности.

Политический режим в области - моноцентричный. Внешние связи региона были возможны в рассматриваемый период только под контролем губернатора.

Республика Карелия: модульное сообщество. Напротив, в Республике Карелия региональный миф отсутствует: провалились попытки построить его на основе этнической и республиканской идей. Все агенты в Республике активно участвуют во внешних связях (НКО, другие негосударственные агенты), без контроля со стороны региональных или федеральных властей. Политический режим в Республике - соревновательный.

 

Калининградская область

является промежуточным и очень специфическим вариантом. С одной стороны, в области сосуществуют два региональных мифа, которые могут воспроизводиться без противоречия даже одним и тем же человеком: Калининград как "Россия в Европе" (форпост России в чуждом окружении) или как "Европа в России" (самый европейский город, бывший Кенигсберг). Политический режим в области полицентричный, внешние связи до определенного момента протекали без контроля со стороны властей. Однако, после 2000 года ситуация начала меняться: стала пропагандироваться новая региональная идея ("пилотный регион" или "регион сотрудничества"), и внешние связи региона были взяты под особый контроль федеральных властей.

 

В итоге авторы книги пришли к выводу, что в СЗФО не возникло сообщества. Низкая степень интеграции регионов, по их мнению, обусловлена тем, что отсутствует последовательная политика идентичности со стороны (слабого) института полпредства. Регионы, кроме того, сами не готовы к интеграции. Усиление интеграционных тенденций возможно при условии, что за это возьмется институт полномочных представителей президента, а также распространится модульный тип идентичности. Для последнего, в свою очередь, необходимо, чтобы федеральный центр перестал вмешиваться в региональную политику, а контроль за внешними связями агентов в регионе был снижен.

Авторы закончили презентацию тем, что объявили о своем намерении продолжить работу и изучить перемены, наступившие после 2004 года.

Ранее по теме:

«Северо-Запад России: Регион или регионы?»