Как стало известно, в деле фигурирует еще один профессор университета – Евгений Афанасьев. Поступает информация, что петербургские ученые содержатся в камерах следственной тюрьмы ФСБ "Лефортово".

2 июня 2010 года Мосгорсуд вынес решение, согласно которому Святослав Бобышев не будет освобожден из-под стражи до 16 сентября. Таким образом, постановление Лефортовского суда Москвы от 11 мая 2010 года о продлении обвиняемому срока ареста признано законным – сообщает "Коммерсантъ".

В свою очередь, защитник подсудимого Владимир Павлов во время заседания высказал мнение, что "данное дело нужно для "галочки" раскрываемости подобных преступлений".

Также адвокат заявил, что считает недоказанной вину профессора Святослава Бобышева, поскольку еще не была проведена самая важная экспертиза о том, действительно ли были на руках у его подзащитного документы, разглашение которых могло послужить поводом для "шпионского обвинения".

Однако комментировать само дело Владимир Павлов не смог, так как вынужден был подписыть документы о неразглашении информации.

Профессор Святослав Бобышев был задержан чекистами в марте 2010 года. Ему было предъявлено обвинение по ст. 275 (государственная измена), которая предусматривает наказание до 20 лет лишения свободы.

По версии следствия, ученый передал представителям Китая информацию, "которая может навредить госбезопасности РФ". Как стало известно, в деле фигурирует еще один профессор Военмеха – Евгений Афанасьев.

Владир Темный так прокомментировал арест учёных: "Оба профессора были арестованы сразу же по возвращении из очередной командировки из Харбина в конце марта. За эти месяцы и коллеги ученых, и общественность неоднократно ставили под сомнение столь серьезные обвинения в адрес арестованных. Но, как у нас водится, дело идет своим неспешным ходом, игнорируя "посторонние шумы". Мнение сотрудников "Военмеха": профессора стали жертвами очередной шпионской кампании, которая последнее десятилетие периодически прокатывается по научным порядкам, выхватывая первых попавшихся для примера. Как и в других случаях, им вменяется в вину разглашение "секретов", давно уже опубликованных в открытой печати, выложенных в Сети. Особенность ситуации в том, что, как правило, в вину вменяются материалы, опубликованные в ту пору, когда порог секретности был гораздо ниже, чем сегодня. Людей карают задним числом - как это сделали, например, в отношении Игоря Сутягина и Валентина Данилова. Мышеловка продолжает работать безотказно, обеспечивая ФСБ стабильный процент раскрываемости "особо тяжких преступлений".

А чтобы не было накладок, введена закрытая экспертиза научных результатов. Кто, какой специалист ставит на работы ученых тавро "шпионаж", неизвестно. Хотя любой профильный институт не отказался бы от такой экспертизы, коль решается судьба ученого. И если уж оказался бы тот виноват, вряд ли коллеги пошли с ним на сговор. Это когда все открыто, прозрачно, без умолчаний. И никакого специального доступа к секретам не требуется. У любого профессора технического вуза есть такой допуск. Даже у студентов-первокурсников того же "Военмеха" есть допуск к работе с секретными документами третьей степени. Но нет, мариновать ученых будут в наглухо изолированном пространстве. Благо статья закрытая. А еще благо – СМИ потеряли интерес к шпиономании. И уж совсем благо – не надо теперь мучиться с присяжными."

Объединенная демократическая партия "Яблоко" распространила заявление, в котором требует от властей освободить профессоров "Военмеха" из-под стражи. По мнению демократических политиков, выдвинутые против ученых обвинения в передаче Китаю сведений, относящихся к государственной тайне, не обоснованы.

Уже с марта два профессора кафедры стартовых и технических комплексов ракет и космических аппаратов питерского "Военмеха" находятся в Лефортово. "Любые следственные действия, которые правоохранительные органы считают необходимыми, могут быть произведены без заключения ученых под стражу. Эта мера пресечения рассматривается нами как чрезмерная, носящая демонстративно репрессивный характер. Мы понимаем, что у органов госбезопасности могут возникать вопросы к ученым-"оборонщикам", имеющим интенсивные контакты с иностранными коллегами. Однако заведомо приравнивать таких ученых к шпионам, по малейшему подозрению заводить уголовные дела и сажать ученых в "Лефортово" - это и есть нанесение ущерба безопасности России", - говорится в распространенном заявлении партии "Яблоко".

Адвокат, правозащитник Юрий Шмидт: "C 1995 года спецслужбы России активизировали "борьбу с врагами". Тогда ФСБ получило свое нынешнее название - и в ее структуру была возвращена ранее выведенная следственная служба. Срочно надо было что-то делать, доказывать свою полезность, к тому же народ-то за несколько лет демократии "совершенно распустился" - особенно журналисты, правозащитники, всякие там экологи и прочие ученые. Но поскольку старых, привычных, нежно любимых статей за клевету, за подрыв советского строя, за демонстрации и забастовки уже не было, пришлось пустить в дело единственную оставшуюся, хотя и сильно видоизмененную, "идеологическую" - "Измена Родине". По ней и стали привлекать к ответственности граждан за стремление реализовать свое законное право на свободный информационный обмен, особенно - если этот обмен осуществлялся на международном уровне."

Как пишут в "Огоньке" Владимир Тихомиров и Наталья Шергина, в Лефортовскую следственную тюрьму ФСБ попали именно два профессора кафедры стартовых и технических комплексов ракет и космических аппаратов питерского Военмеха.

Ученые настаивают, что секретов не раскрывали.

Информация об этом, попавшая в интернет, наделала много шума в городе — Военмех в Питере, да и не только, котируется высоко.

Сотрудница пресс-службы ФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области Елена Тихонова пояснила, что слышала о задержании профессоров Военмеха, но никак его не комментирует. По ее словам, "не факт, что ученых задерживали петербургские офицеры", хотя она и не может опровергнуть информацию, опубликованную в интернете. В сухом остатке — "не комментируем, но и не отрицаем". Так что же стряслось с профессорами престижного вуза?

В советские времена о Ленинградском механическом институте было не принято распространяться, потому что его выпускники решали задачи национальной обороны и безопасности СССР. Лишь в годы перестройки мы узнали, что там, оказывается, учили еще тех, кого берут в Звездный городок, и что всеобщий любимец Георгий Гречко и космонавт-исследователь Екатерина Иванова (дублер Светланы Савицкой) — выпускники ЛМИ.

Ветер перемен дал этой кузнице "золотых технарей" новое имя - вуз стал называться Балтийским государственным техническим университетом (БГТУ— Военмех). Сегодня это открытое учебное заведение, сюда берут по результатам ЕГЭ, здесь теперь готовят даже гуманитариев — экономистов и политологов.

А на сайте Военмеха приведены программы широких международных обменов студентами, аспирантами, преподавателями со странами Западной Европы, есть международная аспирантура.

У статуса открытости, как водится, есть две стороны. На весь мир нашумела история о том, как бывший ректор Юрий Савельев после бомбардировок НАТО в Югославии в 1999 году выгнал с работы четверых преподавателей из США (они, впрочем, добились своего возвращения). Кому-то этот демарш показался проявлением солидарности с сербами, хотя есть и другая версия: г-н Савельев поквитался с Америкой за 1998 год. Тогда наряду с другими российскими вузами в черный список правительства США "по подозрению в сотрудничестве с Ираном" был занесен и Военмех.

Юрий Савельев удостоился даже персональных санкций США как допустивший, по мнению ряда экспертов, иранских студентов и аспирантов к лекциям по закрытой тематике. Этот скандал, пишет "Фонтанка", разгорелся в 2000-м году. Тогда из Балтийского технического университета отчислили группу студентов-иранцев, получавших образование в этом вузе на коммерческой основе. Оказалось, что этих учеников, в нарушение секретных приказов об организации обучения иранских граждан, допустили на некоторые узкоспециальные отделения Военмеха. В итоге Юрию Савельеву был объявлен строгий выговор с предупреждением. А Владимир Филиппов, возглавлявший в то время Министерство образования, собрал коллегию, на которой обсуждалась деятельность ректора петербургского вуза. Тогда даже российские чиновники выразили недовольство работой руководителя «Военмеха», посчитав, что он нанес ущерб России не только с политической, но и с экономической точки зрения. Владимир Филиппов заявил, что из-за подобных действий американцы отказываются выдавать кредиты России.

Стоит отметить, что за два года до американских санкций запрет на обучение в Военмехе иранцев ввели российские власти — ФСБ и Министерство образования.

В 2010 году США вычеркнули БГТУ из черных списков. Решение правительства Барака Обамы об отмене санкций в отношении Балтийского государственного технического университета вступило в силу 4 февраля 2010 года. Об этом сообщил американский правительственный вестник Federal Register. Постановление обусловлено тем, что «отвечает политическим интересам, а также интересам национальной безопасности США».

"Иранский прецедент", однако, для вуза не прошел бесследно. "После мытарств со студентами из Ирана, когда власти США обвинили меня в том, что чуть ли не я лично подготовил всю иранскую ракетную программу, я ввел жесточайшую тройную систему контроля за информацией, выходящей из стен университета, — рассказал "Огоньку" экс-ректор Юрий Савельев. — На каждую программу, каждый конспект преподавателя, выезжающего за границу с лекциями, у нас дается заключение специальной комиссии".

Экспертиза лекций проходит тройную фильтрацию: сначала конспект предъявляется руководителю кафедры, затем идет в отдел по безопасности, после чего текст изучает специальная комиссия по экспортному контролю (занятно, что раньше она называлась по экспЕртному контролю). Кроме того, перед поездкой за рубеж каждый профессор проходит особый инструктаж.

— Я не верю, что наши профессора Афанасьев и Бобышев выдали Китаю какие-то государственные секреты, — категорически заявил Юрий Савельев. Он сообщил, что в свое время именно он привлек в Военмех Афанасьева и Бобышева как бывших военных. И характеризует их как очень толковых специалистов, выросших в маститых ученых и очень ответственных людей. "Я ручаюсь, что они прекрасно знают, что такое защита секретов своей страны!" — подчеркнул г-н Савельев.

Нынешний ректор вуза Константин Иванов, избранный на этот пост ровно год назад, ручательства за своих сотрудников давать не стал, даже разговаривать на тему о причинах их помещения в Лефортово не захотел.

Подарив корреспонденту "Огонька" военмеховский календарь, твердо заявил: готов ответить на любые вопросы о вузе в преддверии нового набора абитуриентов, но не об Афанасьеве и Бобышеве. "У меня официального письма из Следственного комитета нет, а если будет, тогда и решим, что предпринять",— пояснил г-н Иванов.

Какие же у Военмеха связи с Китаем и с китайским правительством, которому, по версии ФСБ, два профессора "передали секретную информацию"?

Ректор Иванов почему-то ответил, что никаких. И это наполовину чистая правда. Потому что, хотя в Китай регулярно ездят военмеховцы, "контактируют" они не с властями дружественной страны, а со знаменитым техническим вузом — Харбинским политехническим университетом. Читают лекции по программе обмена.

История обычная, характерная для налаживания связей между вузами: в Военмехе побывала китайская делегация из Харбинского политеха и предложила организовать обмен по учебному процессу.

Ничего особенного: в этот мирового уровня вуз с удовольствием ездят преподавать как российские, так и американские и европейские ученые.

"У нас с Харбинским политехническим институтом заключен официальный двусторонний договор,— рассказал заведующий кафедрой стартовых и технических комплексов ракет и космических аппаратов Юрий Аристархович Круглов.— Договор это давний, в нем прописано все, как у всех: обмен студентами, стажировка аспирантов, преподавателей. И, естественно, чтение лекций. Летать в Харбин стали я и двое моих ребят — Евгений Афанасьев и Святослав Бобышев. Я их называю ребятами, потому что они мне как дети — Жене 57, а Славе 55 лет или около того.

То, что они оказались в Лефортово, для нас стало неожиданностью, бомбой! Как гром среди ясного неба! С договором было все в порядке, да и брякнуть на лекции что-либо лишнее они точно не могли, я сам проводил с ними инструктаж. Ездили ребята вдвоем, всего шесть раз. Последний — где-то в мае 2009 года. Это и стало их "криминальным" случаем".

Юрию Аристарховичу Круглову 80 лет, он один из патриархов Военмеха. "У меня любопытный курс,— рассказывает он о себе,— читаю лекции по амортизации удара виброзащиты. Вопрос удивительно широкий, он применим ко многим сферам, начиная с транспорта и кончая нашими специальными вещами. А вот мои ребята, Афанасьев и Бобышев, — они талантливые газодинамики. Специалисты по струйным течениям газа, по взаимодействию струй с преградой. Эта тема отражена в их докторских работах — Афанасьев защитил закрытую, а Бобышев открытую. Газодинамика — довольно сложная тема: течение газов, неравномерность, быстродействие, турболизация. Курс лекций, который Женя и Слава читали (а ездили они на пару), существует во всех технических вузах".

Алгоритм командировок арестованных нынче профессоров был немудреным: из Харбина раз в год поступала заявка на цикл лекций, в которой перечислялись интересующие китайскую сторону вопросы. Заявка согласовывалась с руководством, ученые писали конспекты и прогоняли их через ту самую тройную спецкомиссию. Дальше — 10 дней в Китае.

Молву о том, как китайское государство не жалеет денег на образование и науку, российские ученые передают из уст в уста с горестным восхищением. Они 20 лет ездят в Китай ради подработки. А как было не ездить, когда в России платили в месяц 20 долларов, а Пекин предлагал за неделю 500, а то и 1000 долларов?

Правда, за эти деньги Харбинский ВУЗ "выжимает" любого приглашенного. Как выразился профессор Круглов, "китайцы "кишки выматывают" своими вопросами. Занятия идут подряд, по шесть часов в день. Приходишь в гостиницу только поесть и отлежаться".

Но он убежден: его коллеги кому угодно фору дадут в деле сохранения секретов, невзирая на любой прессинг. "Я их знаю как аккуратных, осторожных людей, к тому же они нигде не могли почерпнуть данных, которые могли бы привести к задержанию,— убежден Юрий Аристархович.— Думаю, пройдет некоторое время и выяснится, что произошло недоразумение, ведь по их тематике масса открытой литературы".

Академик Эдуард Кругляков, советник Института ядерной физики СО РАН: "Мне представляется, что система контроля над технологиями двойного назначения в своем нынешнем виде способствует расцвету коррупции. Существуют перечни запрещенных к вывозу за границу, например, приборов и устройств с параметрами выше определенных значений. Вот вам реальный пример, имеющий отношение к предыдущему перечню секретных сведений, который сейчас изменен. Там граница запрета на вывоз за границу, например, магнетронов проходила на уровне мощностей, сопоставимых с мощностью этих приборов в бытовых «микроволновках». Это всего несколько сот ватт. Сегодня в России и еще в нескольких странах созданы СВЧ-приборы примерно в тысячу раз мощнее. Именно такие аппараты, а не допотопная рухлядь интересуют сегодня зарубежные научные лаборатории. Изготовить подобный прибор и вывезти его за границу для продажи в принципе возможно — но только получив на это специальное разрешение. Ясно, что в подобной ситуации чиновник, по крайней мере гипотетически, может захотеть дать разрешение за определенную мзду. Такая практика, мягко говоря, не способствует конкуренто­способности российской науки и вступает в вопиющее противоречие с намерениями перевода экономики на инновационный путь развития.

Другая проблема — режим сверхсекретности нередко прикрывает псевдонаучную работу, на которую расходуются огромные государственные деньги. Оборонные ведомства не приспособлены для занятий фундаментальной наукой, но время от времени оттуда приходят известия о таинственных «открытиях», которые на поверку оказываются яркими образцами лженауки. Несколько лет назад мне на отзыв попалась некая бумага без заголовка и без подписи — видимо, из-за повышенной секретности. Из этой бумаги стало понятно, что в недрах российского Министерства обороны опять антигравитацией интересуются. Понаписана чушь собачья, а ведь далеко не бесплатно делаются такие работы. Или вот торсионные поля — в недавнем прошлом тоже любимая тема военных. Незадолго до распада СССР премьер Рыжков подписал постановление о начале исследований «спинорных полей» (вскоре они стали называться торсионными) и выделил щедрое финансирование на эту ахинею — 700 миллионов долларов!"

Дело профессоров Бобышева и Афанасьева – далеко не первое дело, связанное с обвинением российских ученых в шпионаже в пользу других стран – подчеркивает в своей публикации "Агентура". Так, в 2004 году ученый Игорь Сутягин был осужден по статье 275 ("шпионаж") УК РФ на 15 лет лишения свободы. Его признали виновным в передаче сведений, составляющих гостайну, иностранным представителям. В 2005 году правозащитная организация Amnesty International признала Сутягина политзаключенным. В апреле 2010 года ему было отказано в условно-досрочном освобождении.

По той же 275-й статье в конце 2004 года осудили на 14 лет бывшего руководителя Теплофизического центра при Красноярском техническом университете Валентина Данилова, признав его виновным в шпионаже в пользу Китая. Позже Верховный суд РФ снизил Данилову срок наказания до 13 лет заключения – пишет Newsru.

Известный российский ученый, академик Юрий Рыжов полагает, что можно говорить о целенаправленной кампании, развернутой ФСБ, по преследованию ученых. Он напомнил, что Игорь Сутягин и Валентин Данилов – далеко не единственные, подвергнувшиеся безосновательным репрессиям. В числе невинно пострадавших – профессор Технического университета им. Баумана Анатолий Бабкин, доктор физико-математических наук, заведующий лабораторией кинетики процессов горения Института химической кинетики и горения Сибирского отделения РАН Олег Коробейничев, генеральный директор ЗАО "Компания ЦНИИМАШ-Экспорт" академик Игорь Решетин и другие.

В конце 2007 года академик Российской академии космонавтики Игорь Решетин был осужден на 11,5 лет заключения за якобы "передачу Китаю технологий двойного назначения". Его заместитель по безопасности Александр Рожкин, главный экономист Сергей Визири замначальника Центра системных исследований, начальник одного из отделов ФГУП ЦНИИМаш Михаил Иванов получили от 5 до 11 лет лишения свободы.

Анатолий Бабкин, профессор МГТУ им. Баумана, был обвинен в государственной измене за передачу сведений о скоростной подводной ракете «Шквал» гражданину США. Приговорен к восьми годам лишения свободы условно.

Оскар Кайбышев, директор башкирского Института проблем сверхпластичности металлов, обвинялся в незаконном экспорте технологий в Южную Корею. В 2006 году был приговорен к шести годам лишения свободы условно.

Владимир Щуров, руководитель лаборатории Тихоокеанского океанологического института, был обвинен в разглашении гостайны за продажу Китаю акустических модулей. По оценке специальной комиссии РАН, все материалы ученый взял из открытых источников. Несмотря на это, Щуров был осужден на два года условно и освобожден по амнистии.

Вил Мирзаянов, профессор НИИ органической химии и технологии, опубликовал статью в газете «Московские новости» о производстве бинарного оружия в России. В ней он заявил, что Россия, вопреки международным договоренностям, продолжает исследования в этой области. После этого ученый был уволен из института и обвинен в измене Родине. Лишь через два года уголовное дело против Мирзаянова было прекращено за отсутствием состава преступления.

Олег Коробейничев, завлабораторией Института химической кинетики и горения Сибирского отделения РАН. По версии следствия, ученый опубликовал в США работы, содержавшие секретные сведения в области горения ракетного топлива. Коробейничев утверждал: ни он, ни его коллеги не знали, в какой именно работе имели дело с секретными данными. Дело было закрыто за отсутствием состава преступления.

Олег и Игорь Минины. Поводом для преследования новосибирских физиков стала составленная ими популярная брошюра о научных достижениях Института прикладной физики. Рукопись была проверена на секретность «первым отделом» Государственного технического университета, где работают Минины. По словам адвоката братьев, сведения брошюры были взяты из энциклопедии «Оружие и технологии России. XXI век» под редакцией Сергея Иванова, тогда – министра обороны. Несмотря на это, ФСБ возбудила уголовное дело по разглашению гостайны. Уголовное дело против братьев было прекращено за отсутствием доказательств преступления.

Владимир Сойфер, завлабораторией ядерной океанологии Тихоокеанского океанологического института РАН был обвинен впо статье о разглашении гостайны. У него, якобы, были найдены документы, «угрожающие госбезопасности». Суд отказал в возбуждении дела «в связи с преклонным возрастом подозреваемого», но профессор настоял на рассмотрении дела судом и был оправдан.

Никто из обвиняемых чекистами ученых своей вины не признал.

А правозащитники и адвокаты пытаются все последние годы пытаются обратить внимание общества на то, что ФСБ РФ возбуждает подобные дела в отношении российских научных работников, чтобы создать видимость "борьбы со шпионами"...