Публикуется по первоисточнику.

Заседание так называемого «Консультационного научно-методического совета по памятникам Охтинского мыса при ИИМК РАН» 21.10.2010 (Носов Е.Н., Богуславский О.И. Соловьева Н.Ф., Лапшин В.А., Завьялов В.А., а также представители московского Института археологии Н.А.Кренке и К.Н.Гаврилов) было организовано, как хорошо спланированная пиар-акция. Накануне сотрудникам отдела Славяно-финской археологии ИИМК РАН было объявлено о совсем другом мероприятии – выездном заседании Отдела на месте раскопок (это было приурочено к традиционному времени заседаний отдела 14.00 четверг). На этом заседании Н.Ф.Соловьева должна была сделать доклад о результатах своих работ. До этого отдел полностью дистанцировался от этих раскопок, несмотря на давление руководства, а его представители высказывали свое критическое отношение к новым работам на Охтинском мысу. Но, учитывая опасность сдачи памятника под застройку, было принято решение об участии в обсуждении сложившейся ситуации. Однако, как выяснилось по прибытии на площадку … отдел пригласили поучаствовать в расширенном заседании Консультационного научно-методического совета...

Наша экспедиция не признает новоявленных Советов по Охтинскому мысу и экспертов, как и высказанных ими заключений о выявленных здесь памятниках и решении их дальнейшей судьбы. Тем более, что все они были выявлены и изучены ранее – в 2006-09 гг. и в значительно больших масштабах нашей экспедицией. Впрочем, формат мероприятия – пиар-акция – не предполагал каких либо научных дискуссий.

После осмотра отдельных, хорошо подготовленных участков раскопок, в здании Седерваля было проведено заседание, с выступлениями участников раскопок касавшихся научной и методической составляющих работ. Основные выводы докладчиков сводились к следующему:

А.В.Суворов (зам.нач.экспедиции, Вологда): на Охтинском мысу не было неолитических поселений – здесь было морское дно с остатками рыболовных сооружений и перенесенными материалами. (Из сообщения создавалось впечатление, что все это «неолитическое чудо на дне морском» было открыто на днях, а не два года назад и по этому поводу не было опубликовано нескольких научных работ, обосновывающих существование здесь на побережье Литоринового моря промысловой зоны с различными типами сооружений).

О.В. Григорьева (аспирант Е.Н.Носова): исследованные остатки укреплений Ниеншанца и Ландскроны сохранились плохо, за исключением Карлова бастиона, исследования которого были начаты СЗНИИ Наследия.

С.А.Семенов (сотрудник отдела охранной археологии) доложил об исследованиях в мысовой части: обнаружено несколько построек 17 в., три погребения и частокольная канавка непонятного времени. Следов древнего мысового городища не обнаружено.

В.И.Кильдюшевский (консультант по керамике): Керамический комплекс датируется не ранее XV в.

С.А. Васильев (сотрудник отдела охранной археологии) рассказал о системе и организации фиксационных работ. Составление чертежей с помощью ортогональной съемки и электронных тахеометров. Такие работы значительно ускоряют процесс фиксации, но точность их нуждается в проверке. (Не хотелось бы, однако, экспериментировать на памятнике такого ранга).

М.Ю. Никитин (Палеонтолог из Педагогического университета им. А.И.Герцена) – на Охтинском мысу не было неолитических поселений – здесь было морское дно.

Все выступавшие за исключением Суворова А.В. принимали участие в работах Санкт-Петербургской археологической экспедиции 2006-09 гг. Семенов С.А. (нач.участков раскопа), Григорьева О.В. (чертежник), Васильев С.А. (обеспечение тахеометрической привязки и компьютерная подготовка чертежей). Кильдюшевский В.И.(консультант по керамике), Никитин М.Ю. (участвовал в составе группы геологов РГПУ им. А.И.Герцена).

Выступавшие во время посещения площадки начальники раскопов: Кондаков В.В. и Миляев П.А. также как и многие другие начальники раскопов новой экспедиции работали здесь ранее (в нашей экспедиции) специалистами среднего звена под руководством начальников раскопов, которыми у нас были только профессиональные археологи (держатели открытых листов).

Основные выводы по результатам новых исследований были сформулированы Н.Ф.Соловьевой и А. В. Суворовым:

1. Работы по изучению слоев эпохи средневековья и нового времени на площади (договора) около 17000 м.кв. завершены. Неолит изучен на площади около 6000 м.кв. 31 октября предполагается подписать документ о завершении работ. Продолжение работ не планируется, но решать этот вопрос будут органы охраны памятников.
2. Сохранность фортификационных сооружений на изученном участке очень плохая, за исключением Карлова бастиона, по которому будет принято особое решение Росохранкультуры. (Это сообщение подтверждает имеющуюся информацию, что по ранее согласованному плану ОДЦ «Охта», руководства ИИМК РАН, Института археологии РАН и Росохранкультуры, проектной организацией в Москве разрабатывается проект частичной музеефикации Карлова бастиона. Впрочем, оно очень хорошо согласуется с Протоколом заседания секции археологического наследия Экспертного совета по охране культурного наследия при Федеральной службе по надзору за соблюдением законодательства в области охраны культурного наследия №2 от 13.11.2009 г. в Москве. Так что все идет по плану).
3. На территории исследований отсутствуют остатки неолитических поселений, так как вся эта территория в тот период являлась морским дном. Поэтому дальнейшее их изучение следует признать необоснованным.
4. Находки, связанные с мысовым городищем, значительная часть территории которого должна была попасть в зону новых раскопок, отсутствуют, что ставит под сомнение сам факт его существования.

Создается впечатление, что многое было не понято новыми исследователями и утраченную информацию, к сожалению, уже не восстановить. Не понимая памятника, сложно выработать правильную методику его изучения – трудно найти что либо, когда не понимаешь, что ты ищешь. Еще сложнее, когда у исследователей нет достаточного опыта изучения таких памятников, да и особого интереса к их изучению. Это заметно, хотя бы потому, что никто не настаивал на полном завершении раскопок на территории строительства, где еще сохраняется информация о планиграфии и конструктивных особенностях исторических крепостей и промысловых поселениях эпох неолита – раннего металла. В случае их уничтожения мы не досчитаемся многих страниц в этой бесценной исторической рукописи.

К.М. Плоткин, (представитель КГИОП Санкт-Петербурга) так резюмировал итоги совещания: на основании вышеизложенного можно говорить о полном завершении раскопок на Охтинском мысу.

С критикой этой позиции выступили сотрудники Славяно-финского отдела ИИМК РАН. В обсуждении участвовали: Кирпичников А.Н., Белецкий С.В., Щеглова О.А., Михайлов К.В., Еремеев И.И. Помимо оценки больших скоростей и качества работ, были затронуты три основные проблемы:

1. Поставлены под сомнение выводы участников экспедиции о подводном состоянии неолитического памятника и перемещении материалов водой.
2. Высказано мнение о необходимости полного изучения комплексов эпох неолита и раннего металла, связанных с промысловой зоной, попадающих на территории раскопов 2006-10 гг. и выходящих за их пределы.
3. Отмечено, что территории подвергшиеся исследованиям в 2006-10 гг. не включают все территории, попадающие в границы красных линий застройки, следовательно, здесь остаются вообще неисследованные ранее территории. Высказано требование о необходимости полного изучения объектов культурного наследия.

По итогам выступлений были высказаны предложения о полном сохранении выявленных в процессе раскопок фортификационных сооружений на Охтинском мысу и о переносе строительства новых сооружений в другое место.

Позиция Санкт-Петербургской археологической экспедиции

1. В отличие от ангажированной прессы мы можем с уверенностью заявить, что в процессе работ новой экспедиции не было сделано каких либо принципиально новых открытий. В результате этих работ была получена дополнительная информация о большинстве ранее выявленных и интерпретированных археологических объектах.
2. Слои эпохи неолита раннего металла представляют собой остатки прибрежной промысловой зоны, существовавшей на протяжении двух тысячелетий. По предварительным данным, основанным на археологических наблюдениях и естественно-научных анализах, в ее составе имелись и прибрежные сооружения и рыболовные конструкции, находившиеся на мелководье. На протяжении этого времени прибрежная территория подвергалась временным затоплениям. Вся территория этой зоны имеет несомненную ценность для научного изучения.
3. Существование мысового городища, предшествовавшего Ландскроне, подтверждается выявленной нашими раскопками линией укреплений, защищавшей его с напольной стороны. Она включает ров и остатки вала, протяженностью около 80 м.
4. Укрепления Ландскроны и Ниеншанца дополнились новыми вскрытыми участками, которые вместе с ранее открытыми демонстрируют планиграфию и конструктивные особенности исторических крепостей. Несмотря на их частичные повреждения, они могут быть сохранены в дополнение к ранее выявленным частям этих объектов культурного наследия.
5. Интересными представляются обнаруженные в процессе работ последнего года остатки Охтинской верфи XIX в.: деревянные конструкции судостроительного эллинга и ковш для маломерных судов, сделанный в 1809 г. в юго-западной части рва Ниеншанца. По нашему мнению, эти объекты также обладают признаками объектов культурного наследия и могут быть сохранены наряду с фортификационными сооружениями.
6. Раскопанный могильник позднесредневекового времени представляет несомненный интерес для полного антропологического изучения. В то же время останки могут быть захоронены на месте их обнаружения с установкой памятного знака. Предлагаемое нами захоронение в специальном склепе (по комплексам), сделает их доступными для дальнейших исследований.

Официальная карта исследованных территорий, представленных ИИМК РАН, показывает:

1. Территории, исследованные СЗНИИ Наследия в 2006-09 гг., – по договору 25 тыс. м. кв. в пределах красных линий, (5 тыс. м. кв. в зоне берегоукрепления). На этой территории изучено около 6 тыс. м.кв. неолитических слоев. Эти работы частично проведены на средства СЗНИИ Наследия (не оплачены ЗАО ОДЦ Охта).
2. Территории, исследованные ИИМК РАН в 2010 г., – около 17 тыс. м. кв. На этой территории изучено около 6 тыс. м.кв. неолитических слоев.

По нашим данным, территории, на которых исследования не проводились вообще, составляют около 6 тыс. кв. м.. На них попадают укрепления мысового городища, Ландскроны и Ниеншанца. Территория, обозначенная как белый четырехугольник в юго-западной части площадки, обследовалась нашей экспедицией после демонтажа фундаментов бомбоубежища, находившегося в цокольном этаже. В заявлениях Плоткина и Соловьевой промелькнула фраза, что эта часть территории уничтожена бомбоубежищем, но мы можем утверждать, что это не так. Нами здесь были выявлены (но не раскапывались) две линии рвов крепости Ландскрона, сохраняющиеся на глубину до 2-х м. Внутренний крепостной ров, вероятно, поворачивает здесь в северном направлении. Участок фаса и шпиц Гельмфельтова бастиона также попадает на эту площадку. Аналогичная ситуация была с северным бомбоубежищем, под которым нами были выявлены неолитические материалы и территория которого раскапывалась новой экспедицией.

Неисследованная территория промысловой зоны с комплексами эпох неолита – раннего металла составляет около 10-15 тыс. м. кв.. Причем эта территория попадает как в зоны исследований СЗНИИ Наследия, так и ИИМК РАН, а также на не исследовавшиеся ранее территории.

Если оценивать общую сохранность остатков фортификационных сооружений – рвов (в той части, которая изучена) по площади и высоте:

I. Ниеншанц второй половины XVII в:

1. Карлов бастион сохранился на 80- 90%
2. Гельмфельтов бастион – 50-60%
3. Старый бастион – 40 – 60 %
4. Мертвый бастион 30 %
5. Сохранность куртин варьирует от 40 до 80%.
6. Сохранились деревянный колодец, погреб и основание каменной постройки.

Таким образом, крепостной ров Ниеншанца сохраняется на всей площади объекта на глубину 1.5–4 м.

II. Ниеншанц первой половины XVII в.:

Полностью сохранился восточный ров крепости.

III. Ландскрона XIII в.:

Внешние и внутренние рвы крепости сохранились почти на всей площади:

1. на глубину 2-3.5 м. с восточной и южной сторон крепости
2. на 1-2 м с северной стороны, там, где они не перекрыты рвами Ниеншанца.
3. Сохранилась деревянная башня Ландскроны.

Общая оценка сохранности рвов Ландскроны – на 70-80%.

IV. Мысовое городище:

Рвы сохранились на полную глубину почти на всем протяжении (80 м). Общая оценка сохранности рвов мысового городища – 90% (на территории новых раскопок они не обнаружены).

V. Сооружения Охтинской верфи XIX в.

Хорошо сохранился ковш, каменные фундаменты нескольких зданий, деревянные конструкции эллинга.

Все эти сооружения, сохраненные на местности, могли бы стать частями ландшафтного архитектурно-археологического музея на Охтинском мысу.

Учитывая важное научное значение памятников Охтинского мыса и существующую опасность их уничтожения, а также то, что Охтинское мероприятие 21.10.2010 не носило научного характера, необходимо провести в ближайшее время научное обсуждение этих вопросов на заседаниях профильных отделов ИИМК РАН – Славяно-финской археологии и Археологии каменного века, с привлечением широкого круга специалистов по этой проблематике.