Конференция была организована Центром изучения Германии и Европы, С.-Петрбургским Государственным Университетом, Университетом г. Билефельд (Германия) и Фондом Конрада Аденауера.

Началось обсуждение 29 октября с общественно-политической дискуссии, в которой приняли участие Владимир Честноков, специалист отдела по взаимодействию с общественными организациями Городского Комитета по молодежной политике и взаимодействию с общественными организациями, Марко Туллнер, Депутат Земельного парламента земли Саксония-Ангальт (Германия, партия ХДС), Александр Кострикин, Председатель Ассоциации работников молодежной сферы (С.-Петербург) и Анатолий Козлов, заведующий кафедрой социологии молодежи и молодежной политики (факультет социологии, СПбГУ).

Дискуссия получилась очень острой и интересной, поскольку все участники представили разные точки зрения на то, что такое гражданское образование, какова роль собственно молодежи и государства в этом процессе. Так, Владимир Честноков рассказал о государственной линии молодежной политики, прописанной в «Стратегии 2020». В соответствии с этой программой, гражданское образование тесно связано с патриотическим воспитанием, привитием молодежи желания помогать своей стране. «Патриотическое воспитание предполагает возрождение культурных и нравственных ценностей, поддержание и развитие уже существующей в стране культуры», - сообщил Честноков. Он также отметил, что на региональном уровне, в Петербурге, эта политика реализуется в частности с помощью поддержки молодежного добровольческого движения. 

Немецкий депутат Марко Туллнер рассказал собравшимся о том, что «новые земли» Германии (т.е. бывшая ГДР) в свое время столкнулись с той же проблемой, что и постсоветская Россия. После падения советского строя молодежь не интересовалась общественно-политической жизнью, поскольку советский период, добровольно-принудительное участие в комсомольских и профсоюзных организациях отбили у людей веру в эффективность гражданского участия. В связи с этим в Германии в свое время были поставлены новые задачи гражданского образования: «необходимо воспитывать критичность у молодежи, поддерживать молодежь в инициативах», - рассказал Туллнер, - «нужно включать их в работу над различными социальными проектами, поскольку молодежь может интересно и критически мыслить. И хотя их мнение не всегда приятно и удобно «взрослым» участникам, но нужно стараться это мнение учитывать». 

Александр Кострикин в своем выступлении задал концептуальный вопрос: «является ли социальная активность молодежи задачей или проблемой? У нас в официальных документах она обозначена как задача, что молодежь должна быть социально активной, но на практике это воспринимается как проблема и угроза», - считает Кострикин, - «Любая не лояльная, не сервильная, даже не оппозиционная организация испытывает большие организационные проблемы – например, с поиском помещений, доходит даже до преследований. Например, с серьезными проблемами столкнулось Молодежное правозащитное движение в Красноярском крае». Кострикин подчеркнул, что в официальном языке создается негативный имидж молодежной активности: «Молодежный активизм ассоциируется с бунтом, контркультурой – то есть у нас это всегда представляется как проблема».

Кроме того, отметил Кострикин, ошибка гражданского образования в России заключается в том, что его пытаются проводить через официальные образовательные институты – школы и вузы, в то время как молодежь активна в неформальных социальных сетях, среди сверстников. Именно эта среда и является наиболее эффективной с точки зрения развития гражданских ценностей и позиций.

Еще одну точку зрения озвучил социолог Анатолий Козлов, который, сославшись на свои многолетние исследования, заявил: «Если человеку дано быть от природы активным – он будет, а если нет, то поделать ничего нельзя. Процент активных людей с годами не меняется – что в советское время, что сейчас». Современная государственная молодежная политика не может быть признана удовлетворительной, по мнению ученого: «Все это бессмысленно до тех пор, пока нет состыковки бюрократической машины и интересов современных людей: ведь то, что у нас сегодня преподносится как «гражданское дело», молодежь так не воспринимает. Созданием отделов, организаций эту проблему не решить, нужно сделать это элементом образа жизни, внедрять в общественное сознание».

Эту проблему затронула в своем докладе и Татьяна Болотина, директор Центра гражданского образования (Москва). Она отметила, что основная задача образования – формирование у молодых людей гражданской идентичности, т.е. в этом смысле цели образования вообще и гражданского образования совпадают. Между тем, сообщила она, на уровне официальной политики с этим возникают проблемы: «Мы разработали программу гражданского образования, однако в Министерстве нам сказали, что гражданское образование сейчас не нужно, нужно патриотическое воспитание».

В течение следующих двух дней конференции фокус дискуссий переместился уже в научную сферу. Европейские, североамериканские  российские исследователи представили свое видение того, что значит быть гражданином и как добиться этого от молодежи. В частности, был представлен английский опыт гражданского образования (проф. Дэвид Керр и д-р Эврил Китинг, Великобритания), отдельная секция обсуждала особенности обучения «гражданству» в школах (д-р Консепсьон Наваль, д-р Гонзало Ховер, Испания). Кроме того, работала секция, посвященная негосударственным инициативам в сфере гражданского образования: о добровольчестве в России и Европе рассказал Алексей Горин (Немецко-Русский Обмен, С.-Петербург), профессор Андрей Суслов рассказал об особенностях взаимодействия НГО в сфере гражданского образования с государственными структурами.

Итоги конференции подвел профессор Райнхольд Хедтке – декан факультета социологии Университета г. Билефельд. Он заключил, что многие участники конференции по-разному понимают как сам феномен гражданского образования, так и методы его реализации.

Конференция в целом показала, что в Европе, как и в России, эта сфера политики и общественной жизни находится в зачаточном состоянии. Между тем, понимание гражданского образования на политическом уровне в России радикально отличается от европейского, и постепенно деполитизируется, смещается в сторону идей «служения» и добровольчества. Проблемы чуществуют даже с самим термином: в то вермя как на английском языке утвердились понятия "youth participation" и "civic education", многосложная русскоязычная конструкция "участие молодежи в общественной жизни" мало способствует повышенному интересу к этой теме. "Получается, что общественная жизнь у нас отдельно, молодежь - отдельно", - комментирует Оксана Карпенко, заместитель директора Центра независимых социологических исследований.

Между тем, большая работа в сфере гражданского образования ведется как в государственных структурах, так и среди НГО.