Александр Аузан - профессор МГУ им.М.В.Ломоносова, заведующий кафедрой прикладной институциональной экономики экономического факультета МГУ имени М.В.Ломоносова, председатель Международной Конфедерации обществ потребителей (КонфОП), президент Института Национального проекта «Общественный договор», президент Ассоциации независимых центров экономического анализа, член Правления и эксперт Института совеременного развития, генеральный директор Фонда «Народная ассамблея».

Тема выступления: «Трансформация взаимоотношений власти и гражданского общества».

Предлагаем  Вашему вниманию фрагменты  выступления Александра Аузана (записала Евгения Литвинова):

«Неделю назад прошла встреча Совета по гражданскому обществу с президентом Медведевым.  У Совета есть идеи по поводу того, что надо делать в сложившейся ( не очень хорошей) ситуации. Мы коллективно сформировали наши представления, проанализировав 20-летний путь взаимоотношений гражданского общества и власти, и обозначили те критические точки, воздействуя на которые можно изменить ситуацию.

Мы выделили несколько этапов развития. В 1990-х годах происходило спонтанное развитие институтов гражданского общества. До конца 1990-х власть и гражданское общество друг друга не замечали, не идентифицировали. Это не значит, что не было отношений. Но это были отношения отдельных людей и отдельных организаций  с одной и с другой стороны.  Обобщенных выводов не делалось.

В 1999-2000 годах стало ясно, что необходима координация различных НПО. Это был ответ на изменения в жизни страны, на обозначившиеся тенденции авторитаризма.

Перед Гражданским форумом 2001 года была тяжелая борьба, но в результате он прошел по нашему сценарию. Властью предполагалось изначально, что то выстраивание, которое произошло к 2005 году, произойдет уже в 2001 году. Тогда от этого выстраивания отказались.

Период 2000-2003 года был периодом диалога как с правительством, так и с президентом. В целом первый срок правления Путина – это период равноправного партнерства, который был провозглашен Путиным на Гражданском форуме. Даже формат был под это подстроен: одно выступление от команды президента, одно от НПО, одно от представителя Конституционного суда.

Что дало это сотрудничество? Диалог с властью дал довольно много. Образовалась обратная связь. В период экономических реформ сыграли свою роль правозащитные организации. Путин начал не только с «наведения конституционного порядка» в Чечне, но и с устранения феодальных барьеров между областями, отклонений от федеральных законов законодательства регионов. Диалоговые механизмы, которые тогда были выработаны, работают и сейчас на разных уровнях, в разных регионах.  Конечно, не в тех масштабах.

Период 2000-2003 года закончился в декабре 2003 года, после ареста М.Б.Ходорковского.

Для президента Путина  было полной неожиданностью, что гражданские организации вмешаются в этот процесс, да еще займут проолигархическую позицию. Он понимал, что неизбежны разногласия по Чечне, по Ходорковскому он ожидал или невмешательства, или поддержки.

Диалог сначала прервался с бизнесом (с РСПП), а затем прервался тот диалог, который был налажен на Гражданском форуме.

Потом был период неустойчивого равновесия довольно долго. Авторитарная власть вторгалась в одну область за другой. Но гражданские организации не имеют активов, которые стоит захватывать. Нет единого штаба, который надо захватить. Грабить нечего.

Идея вторжения зрела с начала 2000 годов, но пять лет по разным причинам откладывалась. Потом появился проект закона 2005 года. С небольшими изменениями он был введен. Закон, несомненно, носит репрессивный характер. Он дискриминационен даже по сравнению с законодательством о коммерческом секторе.

Период 2005- 2009 годов – это период противостояния. Это период войны, инициированной властью. Вот эти соображения мы изложили на встрече с президентом Медведевым в апреле 2009 года и сообщили, что эту ситуацию нужно менять, потому что кризис, потому что не работают обратные связи, потому что не работают политические институты.

Реакция Медведева на это была такая: давайте не будем рассуждать, какие там этапы, поскольку это связано с конкретными политическими персонами. Читается это так: давайте не будем обсуждать то, что было при Путине. Это логично. Давайте обсуждать, что делать дальше.

План, который был предложен Советом, можно свести к трем пунктам: 

1. Изменение Закона 2005 года. Начинать реанимацию нужно со свободы самоорганизации. Медведев сказал, что понял, что этот Закон воспринят бюрократией как сигнал: НПО – это враги. Теперь надо дать противоположный сигнал. Эту задачу Медведев выполнил! Это было сделано очень быстро. Причем руками того же человека, который заведовал вторжением на наши поля, В.Ю.Сурковым. Результаты, на наш взгляд, недостаточны. Но компромисс всегда недостаточен с точки зрения обеих сторон. Создан план, рассчитанный на 2 года, по изменению законодательства в области НПО. 

2. Восстановление обратных связей. Гражданский контроль. Политический контроль (через депутатов Государственной Думы) не работает. У власти нет другого способа осуществлять контроль над бюрократией, как только через гражданские институты. Эта идея была оглашена Медведевым в июне в его интервью.  Нет необходимости создавать общественные организации, соответствующие каким-либо функциям власти.  Вторая встреча с президентом состоялась в ноябре и была нацелена на осуществление второго шага. Кроме того, мы проанализировали результаты работы по первому шагу. Мы собирались только передать наши исследовательские материалы. Медведев сам решил обсудить этот вопрос. В актив он записал не только изменения законодательства, но и восстановление комиссии по миграции. Кроме того, обсуждался статус тех, кто воевал в Южной Осетии.

3. Гражданское участие как реальное развитие демократии. На эту тему были сделаны два доклада: о ситуации с выборной системой (Медведев признал наличие проблемы, но сказал, что мог бы вмешаться, только имея на руках множество выигранных судебных исков).  Второй доклад об антикоррупционной программе. Президент Медведев эмоционально включается в двух случаях: когда речь идет о законотворчестве и когда речь идет о коррупции. Мы выстроили свои предложения на антикоррупционную программу, судебную реформу, административную реформу, где обратная связь должна была бы сработать. 

У нас планово готовится вопрос о реформе милиции. Мы поднимем этот вопрос на следующей встрече в апреле. Мы обсуждали с президентом коррупционные схемы спецслужб. Прежде всего, это ФСБ. Вот так мы пытались показать, как работает обратная связь. 

Мне легче всего говорить о том, что я готовил к этому совету.  Я говорил о том, что у нас часто обсуждают административные барьеры, рост количества чиновников. Я считаю такую постановку вопроса ложной. Чиновников можно сколько угодно сокращать. Потом их становится в 10 раз больше.

Административные барьеры – это тоже не главное. Это издержки некоего процесса. Важно знать, эффективно ли само действие. Бюрократия – это производительный класс. Они должны производить общественные услуги. Проблема состоит не в том, что много чиновников, а в том, что они работают не эффективно. Их становится больше, а результатов труда - меньше.

Как это развернуть? Надо не показатели анализировать. Показатели не ловят эти вещи. Нужно наладить контроль за тем, какие услуги оказываются. Это можно сделать с помощью «Общества потребителей». Других НКО. Центров независимого анализа.

Вот так складывается реальная картина. Министры не знают, что происходит в их министерствах. Когда они видят результаты, они радуются как дети. Они смотрят на результаты, но не принимают решения.

Для этого нужна воля президента. Нужно, чтобы информация доходила до адресата, и чтобы принимались мотивированные решения. Это нужно предусмотреть на уровне закона. 

Что касается гражданского участия. Мы имеем в виду участие активных групп населения в выработке муниципальной, экологической, социальной политики. Процесс должен пойти снизу.

Важный вопрос: возможна ли в России модернизация? Модернизация может пойти только тогда, когда доминирующие группы хотят модернизации, и есть группы внизу или сбоку, которые в этот процесс  включаются.

Я полагаю, что в данный момент спроса на модернизацию нет. Но он очень заметно проявлялся в 2007-2008 годах. И скорее всего будет проявляться еще раз через год-два.

Те, кто поделил российские активы, заинтересованы в том, чтобы произошла легализация, чтобы произошла защита капиталов. Это требует публичных институтов. Прежде всего, работы судебной системы.

Многие мои уважаемые коллеги говорят: «Президент Медведев только болтает!» Я на это отвечаю: «Президент Горбачев в 1985 году только болтал».  А в 1987 году все так покатилось! Сам инициатор процесса не сумел его остановить. Из этого совершенно не следует, что любой болтун – будущий президент Горбачев. Из этого следует, что в определенный исторический момент изменение начинается с разговоров. 

Хочу отметить, что разговор президента Медведева с апреля по ноябрь очень прогрессирует. Меняется лексика. В апреле мы разговаривали с юристом, который говорил в рамках мандата, а в определенный момент уходил «посоветоваться с клиентом».

Сейчас это совершенно другая речь. Там не слышно «юридизмов», там слышны интеллигентские просторечия. Он провоцирует разговор. Он уходит от деклараций к серьезному разговору. Поэтому… будущее покажет. Но нам надо для себя принимать решение, и мы непрерывно это обсуждаем: если реальные подвижки не происходят, то мы уходим.

Мы прежде по своей инициативе подали в отставку, сославшись на то, что истекают полномочия предыдущего президента. Но на самом деле мы не были убеждены, что есть смысл продолжать работу.

Консультации по формированию Совета начались только в конце 2008 года. С кем должна осуществляться обратная связь? Разумеется, не с каждым гражданином. С теми, кто достаточно активен, самоорганизован, кто представляет еще кого-то, кроме себя. 

Есть реформы, которые можно делать без обратной связи. Фискальные реформы нужно проводить секретно. Социальные реформы невозможно проводить секретно. Мы убеждали президента Путина, что без обратной связи реформы делать нельзя.  Он к нам прислушался. Но очень неожиданным образом: он не стал восстанавливать обратные связи, он реформы остановил.

Сейчас кризис продолжается, хотя и перешел в другие формы. Кризис в России надолго. Необходимо проводить реформы. С помощью гражданского общества. Я под гражданским обществом понимаю наличие самоорганизованной активности. У нас самоорганизованная активность была, есть и будет.