Ольга Старовойтова, Фонд-музей Галины Старовойтовой:

Приговор совпал с Вашими ожиданиями совершенно точно. Мы же помним, как Ходорковскому вместо предложенных девяти давали восемь лет и т.д. Это их манера - годик скинуть. И в разговорах со своими друзьями я говорила на днях - дадут два года. Другое дело, что не исключаю какой-то амнистии или УДО, или еще чего-то... Уж больно крупно опозорились, это выглядит в мире похлеще дела Ходорковского, потому что там не всякий разберется в экономической стороне, а тут-то - всё ясно, видно, очевидно...

Приговор еще раз подтвердил то, что и так очевидно многим: правосудия в стране просто НЕТ. И нет давно, но вот в таких ярких проявлениях ставится очередная жирная точка, или жирное подчеркивание - НЕТ правосудия. Соответственно, нет правового государства. Соответственно, нет государства.
Соответственно, оно на глиняных ногах. Изображают из себя сильное государство, кого-то с колен поднимать собираются, сколько уж лет, но сами-то... Мне это поведение властей представляется суицидальным.

Что теперь делать? Жить дальше. Без малейших иллюзий. Вероятно, эта история повысит осенную протестную активность. К сожалению, агрессивность, нетерпимость и ненависть нарастает. И эта история еще "нарастила". Конечно, это показало, что церковь серьезно больна. Да вообще какое-то ощущение, что наступает полный дурдом - власти ведут себя суицидально, опросы показывают много ненависти к девушкам, другая часть общества еще больше ненавидит власть...
Радикализация - теперь атеистом быть, заявить об этом, почти подвиг. Православные фундаменталисты на глазах становятся агрессивными до сумасшествия...
Плохо. Надо жить дальше с открытыми глазами и видеть, что ближайшее будущее мрачное. В дурдоме трудно ждать чего-то хорошего. В дурдоме жить опасно.
Однако надо постараться оставаться человеком, в себе гасить это раздражение, на грани ненависти, продолжать делать свои дела, хоть по капле приносить людям пользу, возможно, многим писать - мне, например... Чтобы это состояние как-то и глубже осмысливать, и когда вербализуешь - лучше понимаешь. Это спасение от дурдома. Что-то делать вроде по "теории
малых дел"... Хотя бы для спасения собственной психики и чтобы не позволить нарастать общему безумию.

Александр Сунгуров (НИУ-ВШЭ, "Стратегия"):

1. Да, я ожидал подобного. 
2. Приговор показал существование явной тенденции выхода в клерикальное государство, а также необходимость реформирования судебной системы. Собственно это показали и все попытки обращения в суд по поводу нарушений на выборах.
3. Действовать - использовать окна возможности - создания либеральной партии, выборов на региональном и местном уровнях, а главное - гражданское образование на всех уровнях. 

Кирилл Михайлович Александров, кандидат исторических наук: 

1. Да
2. То, что предыстория и история Февральской революции 1917 года ничему не научила нынешнюю власть
3. Готовиться к борьбе с теми необольшевиками вроде Удальцова, дорогу которым упрямо расчищают власть и оппозиция совместными усилиями.

Андрей Алексеев, социолог:

После приговора Pussi Riot

1. Приговор совпал с Вашими ожиданиями? - Да, я этого ожидал
2. Что вам сказал приговор? - Власть все больше проигрывает гражданскому обществу «по очкам», но надеется на несбыточный нокаут
3. Что теперь делать? - Публичное осмысление процесса Pussi Riot как ситуации, модельной относительно современных общественных процессов; максимальная демонстрация нелегитимности и аморальности господствующих социальных институтов; противодействие этим институтам как можно более широким репертуаром общественных шагов. 

Никита Елисеев, литературный критик, библиограф:

1. В общем, да...
2. То же, что и арест.
3. Не знаю...

Наталья Евдокимова, секретарь Правозащитного совета Петербурга:

1. Да. совпал.

2. Взят твёрдый курс на клерикализацию страны, православие подменит кодекс строителя коммунизма и далее по тексту…

3. Что теперь делать? Объединяться и бороться, другого пути нет.

Юрий Вдовин, "Гражданский контроль":

1. Совпал как с худшим, но единственно предсказуемым вариантом.
2. Власть от страха перед обществом не знает, как еще запугать народ. Результат - думаю, рост протестных настроений и всеобщего, кроме слепых и одураченных пропагандой идиотов и фанатиков, презрения к РПЦ.
3. ТО же, что и раньше - как-то, у кого какие возможности, содействовать уходу этой преступной и идиотской хунты с прихлебателями из власти и готовиться еще раз строить демократию и свободу в России. 

Леонид Романков, член Правозащитного совета Петербурга:

1. Нет, я ожидал, что им дадут отсиженный срок.
2. Взят курс на устрашение и подавление инакомыслия. Мы это уже проходили. Чем кончилось, вы знаете.

3.Усиливать борьбу против авторитаризма, в частности, добиваться принятия "закона Магнитского" в Европе и в США. Кажется, это единственное, что их по-настоящему пугает.

Владимир Ведерников, историк, преподаватель истории в школах и вузах:

Постараюсь кратко ответить о том, какие проблемы, на мой взгляд, затронул процесс. Я не юрист, не богослов, не специалист в области церковного права, поэтому неизбежно ответы будут носить субъективный характер. Сразу скажу, что, узнав из средств массовой информации об акции группы Pussy Riot, я был возмущен и оценил эти действия как хулиганство. И оценка эта остается неизменной. Храм, в отличие от парламента, не место для политических дискуссий. Действия группы действительно задели чувства верующих, хотя, возможно, в субъективные намерения «протестанток» эта и не входило. Хотелось бы надеяться, что их извинения были честными и искренними.

Мне крайне не понравилось и то, что, предпринимая свои действия, участники хотели сохранить анонимность, избежав, таким образом, ответственности. Меня крайне смущает, что довольно часто явления, граничащие с хулиганством, предлагается оценивать как художественные акции. Но, по моему мнению, фаллос, взметнувшийся к небесной линии, города, ничуть не лучше Башни Газпрома. Не знаю как с правовой точки зрения, но соответствующую морально-этическую оценку эти явления должны получить. Меру ответственности за такого рода деяния определяет суд, гласный, состязательный, соблюдающий равенство сторон. Только при соблюдении этих принципов решение суда будет выглядеть объективным, независимым, а, следовательно, и авторитетным. И еще одно важное для меня обстоятельство. Целью наказания, как определяет это УК, является восстановление справедливости, предупреждение совершения новых преступлений и исправление осужденного, а вовсе не унижение личности и причинение страдания. Процесс над группой Pussy Riot проходил с нарушением этих фундаментальных принципов. Предвзятость судьи, обвинительный уклон, демонстративное желание унизить подсудимых, запугать их, причинить им физические и моральные муки , -- все это может вызвать только чувство сострадания к подсудимым.

Неправовые решения российских судов давно не являются новостью. Почти одновременно с делом Pussy Riot проходил не менее показательные процессы Ильи Фарбера и Таисии Осиповой. Широкий отклик, который получило дело московской группы связан, по-моему, с тем, что оно обнажило очень болезненные проблемы: взаимоотношения государства и Церкви, этики политического протеста, независимости суда от исполнительной власти. В больном и озлобленном обществе реакция на проблемы носит столь же болезненный характер. С одной стороны, раздаются преисполненные ненависти голоса, требующие ужесточения наказания. И с чувством облегчения я прочел заявление стороны Высшего церковного совета РПЦ, где содержится призыв «воздержаться от любых попыток мести, от любых незаконных, тем более насильственных деяний», а выражение жалости к задержанным называется «естественным». С другой стороны, протесты против жестокого в приговора принимают характер глумления над святынями (уничтожение креста в память жертв репрессий в Киеве), вандализма ( надписи на стенах храма Рождества Иоанна Предтечи в Пскове, храме, который, помимо прочего, является уникальным историческим памятником).

Мне же кажется, что борьба за право должна нас не разъединять, а объединять. А в защите от неправовых действий нуждаются все: либералы и коммунисты, националисты и национальные меньшинства, атеисты и верующие. Не «резонанс» или «злоба дня», а нарушение права – вот что должно, по моему мнению, определять общественную реакцию.

Ирина Суслова, культуролог:

3. Честно говоря, не знаю, что делать. Но точно не изображать Христа в балаклаве, а потом тиражировать такие прогрессивные формы поддержки ВКонтакте. Устраивать митинги уже совсем бессмысленно, на мой взгляд.

Наталья Шкаева, политолог, выпускница факультета свободных искусств и наук СПбГУ - 2012:

1.  Честно говоря, я до последнего не верила в то, что девушек осудят. Во всяком случае, мне казалось, что срок приговора слишком суров, девушки уже достаточно отсидели за свой «панк-молебен» за все это время, начиная с марта. Я знала, что девушек не отпустят просто так, но мне хотелось верить, что, учитывая все обстоятельства, срок будет максимально снижен.

2. Власть неоправданно жестока, но, как ни странно, она выражает настроение общества. По крайней мере, мои собственные опросы, уже в Казани (не только в Санкт-Петербурге) говорят, что люди не поддерживают Пусси Райот и выступают за суровое наказание. Значит, власть настроена жестоко в любом проявлении оппозиционного пыла и инакомыслия. Значит, любая попытка выразить свой протест потенциально может рассматриваться как разжигание розни, пропаганда, экстремизм и т.д. Значит, мы живем в несвободной стране…

3. Прежде всего, не устраивать такие же акции в ближайшее время. Действовать как можно более аккуратно, обращая внимание на наше суровое законодательство. Поддерживать Пусси, писать в блогах и не забывать освещать эту тематику в СМИ, постоянно подогревая интерес. Необходимо также учитывать идеи феминизма, свободы слова и арт-искусства. Поэтому Пусси можно использовать как некий бренд новой молодой и демократической России. Писать песни, в конце концов. И искать диалог с теми, кто не принимает новые идеи. Поскольку изменения должны произойти во всей структуре общества, необходимо, чтобы у этого общества были хоть какие-то каналы взаимодействия. 

Галина Артеменко, журналист:

Я была уверена, что посадят. Боялась, что лет на семь. Приговор несправедливый абсолютно и неоправданно, по-сталински жестокий, потому что  на более чем удаление из храма они не "нахулиганили". Зато теперь стали героинями. Подобные акции в музеях и храмах считаю идиотскими. Но судилище - позорно для России. Что делать?  По-прежнему контролировать любые выборы, оставаться предельно честным, делать свое дело. Не  думаю, что надо всем дружно сделать очередную революцию. А от РПЦ тошнит уже.

Иосиф Скаковский, сопредседатель петербургского отделения движения "Солидарность":

Честно говоря, я ожидал более вменяемого поведения со стороны власти. Думал к отсиженному прибавят месяц и отпустят.

Из происшедшего стало совсем понятно, что власть, как дворовая шпана, очень легко берётся на "слабо", а слабостью она считает любую уступку общественному мнению.

Что теперь делать? Бороться с тем, что сделало этот приговор возможным - со срастанием церкви и государства и судами как инструментами определённой политики.