Террор в жизни Юрия Дмитриева
Ранее о презентации на Когита!ру: Презентация книг памяти, составленных Юрием Дмитриевым
Презентацию организовывал и вёл руководитель Центра «Возвращённые имена» при Российской национальной библиотеке Анатолий Разумов, редактор «Ленинградского мартиролога».
Музей Анны Ахматовой, согласившись на просьбу Разумова, в афише вечера, на своём сайте и рассылках имя Юрия Дмитриева решил не упоминать: мол, итак всем понятно, о ком и о чём пойдёт речь. Мероприятие сделали «датским»: приобщили к 80-летию Большого террора. До конца весны 2017 года в музее автора строк «Хотелось бы всех поименно назвать…» это казалось не возможным. Но незаметно для большинства новый государственный террор вошёл не только в жизнь Юрия Дмитриева, но и в нашу жизнь в удалённом от Петрозаводска Петербурге: одной рукой государственный музей на свой страх и риск дает площадку для проведения вечера в поддержку преследуемого государством человека, одновременно другой – делает этого человека фигурой умолчания.
Когда об этом симптоме узнали в петербургском обществе «Мемориал», менять место проведения вечера было уже поздно, сумели разослать лишь свою рассылку. Анонс о презентации с упоминанием имени составителя карельских книг памяти разместила газета Мой район, о презентации упомянуло радио «Эхо Москвы в Петербурге». В отличие от Петрозаводска, где на презентацию пришли очень мало людей, малый зал Фонтанного дома был почти полон, пришли и журналисты.
Анатолий Разумов дружит с Юрием Дмитриевым 15 лет и считает его человеком удивительным не только для Карелии, а для всей России. Вместе с ним Разумов участвовал в поисках лагерного кладбища на склоне Секирной горы на Соловках, надеялся и продолжает надеяться, что именно Юрий Дмитриев вслед за 1-м найдёт места захоронений 2-го и 3-го соловецких этапов 1937-1938 годов. До сих пор для Разумова самой удивительной находкой друга является кладбище замученных строителей Беломорканала на 8-м шлюзе. «Когда он оказался в нынешнем положении, он получил поддержку невероятную, и я не видел человека, который бы усомнился в его честности, доброте и человеческих качествах» – сказал Анатолий Яковлевич, открывая вечер.
Анатолий Разумов принёс на презентацию и показал как артефакты времени две уже изданные книги Юрия Дмитриева. Прежде всего это «Поминальные списки Карелии, 1937-1938». В составлении книги вместе с Дмитриевым принимал участие безвременно погибший в автокатастрофе в мае 1997 года председатель карельского общества «Мемориал» Иван Чухин. Юрий Дмитриев был поисковиком-практиком и правой рукой Чухина, а после его гибели вынужденно овладел и навыками архивных поисков. Книга вышла лишь в 2002 году и сегодня по праву считается одной из лучших в своём ряду.
Готовится к переизданию вторая из главных ранее опубликованных книг Дмитриева, его сборник «Место расстрела Сандармох». Книга вышла в Петрозаводске в 1999 и давно стала библиографической редкостью. Юрий Дмитриев дал своё согласие на её переиздание под новым титулом «Место памяти Сандармох». Это будет исправленный и дополненный вариант первой книги об этом мемориальном кладбище. «Не знаю, что ещё мы сможем сделать? Но кое-что мы успели: некоторые из мест расстрелов мы смогли сделать местами памяти. Чтобы они навсегда такими и остались. Об этом мечтал Юрий» – сказал редактор «Ленинградского мартиролога».
Обе книги памяти – многолетний труд Юрия Дмитриева. «Красный бор» был найден, как и Сандормох, 20 лет назад, в 1997 году. Это место массовых расстрелов 1937-1938 годов в лесном массиве в 4 километрах от села Деревянное Прионежского района Республики Карелия и в 19 километрах от Петрозаводска.
Как сообщает сайт Виртуальный музей Гулага, в 1998 году Ю.А. Дмитриев провёл там детальное обследование захоронений. По характерным провалам в грунте он обнаружил около 40 могильников (каждая яма примерно 8 метров в диаметре, глубиной 2,5 метра). Прионежская районная прокуратура подтвердила факт проведения в этих местах НКВД СССР массовых расстрелов. По данным прокуратуры, расстрелы в этом месте проводились в два периода: с 9 августа по 15 октября 1937 и с 26 сентября по 11 октября 1938. Юрий Дмитриев установил при раскопках число расстрелянных: 1193 человека и имена большинства из них. Они теперь включены в книгу «Место памяти Красный Бор». Над нею после ареста составителя 13 декабря 2016 работали сопредседатель Московского общества «Мемориал» Ян Рачинский и Анатолий Разумов. Сам Юрий Дмитриев смог внести последние правки из петрозаводского СИЗО.
Анатолий Разумов представил и Книгу памяти карельского народа. Юрий Дмитриев предпочитает географический принцип формирования списков расстрелянных, а не алфавитный. По его мнению, так удобнее людям, которые будут искать своих погибших, так книга становится напрямую локализована и связана с историей Карелии. Составленная им книга памяти карельского народа «Их помнит Родина» содержит списки карелов, погибших в годы Большого террора.
Диски можно было брать на презентации, они есть в Петербурге в Центре «Возвращённые имена» и в
«Мемориале». Анатолий Разумов напомнил, что сам составитель все свои книги памяти раздавал бесплатно, но строго только тем, кто мог что-то сказать о своих погибших, кто сохранял память о них.
Мемориальное кладбище Сандармох, фото Виртуального музея Гулага
«Спецпереселенцы в Карелии» – последняя огромная многолетняя работа Юрия Дмитриева, посвященная всем, кто оказался в Карелии в ссылке в разные годы советского периода 20 века: раскулаченным, депортированным и принудительно высланным на поселение десяткам тысяч людей. Над нею ещё предстоит большая работа, начатая Юрием Дмитриевым в 1990х.
Дом Юрия Дмитриева в Петрозаводске «из места работы стал местом разоренным: пришли, походили сапогами, изъяли компьютер со старыми и новыми книгами памяти, которые продолжают готовиться. Но мы продолжаем работу» – закончил своё вступительное слово Анатолий Разумов.
Старшая дочь
Екатерина Клодт, старшая дочь Юрия Алексеевича Дмитриева, очень гордится своим папой.
Её и всех её знакомых всегда поражали глаза отца – очень глубокие, проникновенные. Внешне резкий и ершистый, внутри отец Екатерины очень добрый и заботливый человек. «Он – друг. Он друг всем: своим коллегам, детям, внукам. Всегда он входит во все положения. С ним можно поговорить обо всём».
Екатерина единственная, кому дают свидания с Юрием Дмитриевым в СИЗО [1]. «Я привыкла его видеть с отрощенными волосами – такой лесовик – с длинной бородой. А там без бороды, с короткой стрижкой, помолодел аж на 15 лет, на вид. Отдохнул, вылез из своей позы за компьютером. Поначалу, конечно, я всплакнула, и он всплакнул. Очень тяжело разговаривать через маленькое окошко.
Но настроен он решительно, воинственно, как всегда. Отец был всегда для нас примером для подражания, примером силы, уверенности в себе».
Екатерина навещает отца вместе со своими детьми. «Когда вслед за мною вошёл внук, а потом внучка, глаза его засветились. Я никогда не видела, чтобы папа плакал. Он был счастлив, на самом деле». Дочери Юрий Дмитриев сказал, что тюрьма – это не то место, где внуки должны видеться с дедушкой. «Такова реальность: дети знают, в каком месте находится дедушка. Они ходят со мною и будут ходить к нему на свидание».
Последний раз Екатерина виделась с отцом в середине апреля.
Екатерина сказала, что они с младшей сестрой общаются. Её младшая сестра, приёмная дочь Юрия Алексеевича, очень любит папу, очень скучает и переживает за него. Девочка надеется, что вся эта нелепая история скоро закончится, и она будет жить с папой.
«Мы столько лет прожили вместе бок-о-бок, одной семьёй, у меня дети её возраста, с сыном она одного год, дочка – помладше. Она – такой же мой ребенок, хотя считает меня сестрой. Она очень дружна с моими детьми». Видеться с сестрою Екатерине не удаётся.
«Она пишет» – добавил Анатолий Разумов.
Больше всего Екатерине жалко изъятого компьютера: изо дня в день она видела, как отец работал, и эта работа была для него всем. «Очень-очень много часов человек проводил за компьютером, для него это – работа за компьютером и раскопки – это вообще вся жизнь. Зная, сколько времени он проводит за компьютером, я всё время переживала, как он будет в СИЗО без своих покойников?».
Двадцать лет назад, когда был обнаружен Сандормох, Екатерине было 12 лет. Отец взял ее с собой в экспедицию под Медвежьегорск. В тот «огромный лес с кучей оводов» теперь ездит с дедом старший сын Екатерины, Даня, которому столько же лет, сколько ей было в 1997 году. В этом году, несмотря на то, каким будет решение суда по делу её отца, Екатерина вместе с детьми поедет в Сандормох 5 августа 2017 года на международный День Памяти.
Два поиска
«Это знакомство – точка, на которой сошлись два поиска».
«У нас сегодня такой узкий круг собрался, что я хочу подхватить камерный формат обращения по имени, а зачастую и на «ты», поэтому: не Юрий Алексеевич, а Юра. К этому времени Юра и Иван Иванович Чухин определили основные места расстрелов и захоронений периода Большого террора в Карелии. Карелия – один или один из двух-трёх регионов, где в актах присутствовало место исполнения приговора – окрестности некоего населенного пункта. Им к этому моменту удалось собрать весь перечень этих мест. И к 1997 году многие из них были определены на местности. НИЦ «Мемориал», со своей стороны, двигался от Соловков в поисках места расстрела соловецкого этапа 1937 года. В этом месте наши поиски сошлись. На 1 июля 1997 года была назначена совместная экспедиция петербургского и петрозаводского «Мемориалов» под Медвежьегорском. Нас было четыре человека, не считая юриной собаки. Руководил экспедицией Вениамин Иофе, который провёл весь предварительный камеральный поиск до выезда на место, определив к этому моменту территорию поиска с точностью до километра. Мы отправились в экспедицию, думая, что будем работать до конца лета» – подхватила Ирина Флиге начатый Екатериной Клодт рассказ о поисках Сандормоха.
В этот момент Анатолий Разумов заметил, что все детали этой экспедиции чрезвычайно важны, потому что «Юра за Сандармох арестован, если совсем упрощенно, за то, что это место стало таким раздражителем».
Ирина Флиге сопровождала свой рассказ показом сайта «Сандормох», который был открыт при участии Юрия Дмитриева в ноябре 2016 года. На этом ресурсе в одном из лонгридов подробно описана история поисков.
– Юра человек неспокойный, активный. В какой-то момент он подхватил собаку и побежал по лесу. У Юры фантастическая совершенно интуиция. И вот он бегал кругами вокруг того места, где мы, разметив сетку начали планомерно, метр за метром делать раскопки. В какой-то момент он прибежал: «Пошли, кажется, я нашёл». Действительно это место очень выразительное: общие ямы имеют характерные проседания, напоминающие блюдца. И Юра увидел, что их множество – вспоминала Ирина Флиге.
Сандормох был найден в первый же день экспедиции, 1 июля 1997 года. Расстрельные ямы, отмеченные штакетником с номерами, нарисованными красным лаком руками Ирины Флиге и Кати, до сих пор составляют основу мемориального кладбища. Штакетник заменили столбами с «голубцами», напоминающими северные кладбищенские православные кресты.
В Сандормохе отмечается единственный в России международный день памяти 5 августа, отмечается с 1998 года. Получилось так, что здесь были расстреляны люди, которые не сразу попали в расстрельные списки после ареста, а были до этого в лагерях на Соловках и в Белтбалтлаге. В лагеря они попали из разных регионов СССР. Все 20 лет в Сандормох приезжали делегации из разных стран и регионов России. Это место стало «единственной площадкой, где встречались люди разных национальностей и конфессий и говорили при этом на одном языке памяти».
На сайте об этом мемориальном кладбище в отдельном разделе «Убиты в Сандормохе» представлена работа Юрия Дмитриева. Это биограммы жителей Карелии, расстрелянных в этом урочище в 1937-1938 годах.
Символично то, что и Бэлла Куркова тоже именно в Сандормохе снимала фрагмент своей передачи с участием Юрия Дмитриева.
Смотреть видеозапись последнего Дня памяти в Сандормохе с участием Юрия Дмитриева 5 августа 2016 года.
Новгородский коллега
Он тоже продолжает возлагать надежды на гениальные способности своего карельского коллеги в поиске мест захоронений в своём регионе: в Новгородском области до сих пор не определено место захоронений полутора тысяч расстрелянных в годы Большого террора новгородцев в самом Великом Новгороде (пять тысяч жителей Новгорода привезли для расстрела в Ленинград) и место расстрелов пятисот жителей Боровичей.
Ольшанский считает, что однажды «накаркал» коллеге беду, сказав: «Юра, из-за твоей прямоты и жёсткости тебя когда-нибудь посадят».
На вечере в Музее Анны Ахматовой Николай Ольшанский пожелал Юрию Дмитриеву выдержать все испытания заключения. В обвинения следствия Ольшанский не верит: сам он при советской власти был на четыре с половиной года помещён на принудительное лечение в психбольницу по доносу, от чего до сих пор не до конца оправился.
Защитник
Дело началось с одной статьи, сейчас их четыре, – рассказал адвокат. Сейчас в деле пять томов. В обвинении есть и статья о незаконном хранении огнестрельного оружия, которым следствие считает не пригодный для стрельбы обрезок ствола охотничьего ружья, который у Юрия Дмитриева дома валялся двадцать лет. Однажды он его отобрал у мальчишек во дворе – от греха подальше. Для чего его предъявили? Вариантов два, считает адвокат Ануфриев. В советские времена такую статью предъявляли на случай, если отпадёт основное обвинение, чтобы оправдать арест и предварительное заключение. В наше время суд может именно по этой статье, наоборот, оправдать, чтобы продемонстрировать свою объективность – предполагает защитник Дмитриева.
«Но весь репрессивный механизм настроен против Юрия Алексеевича таким образом, что есть очень большие шансы на то, что он останется в заключении». Свою задачу адвокат формулирует так: на основании закона доказать невиновность своего доверителя. Анализ обстоятельств, с которыми связано его преследование, не входит в его задачу. Но те, кто следит за происходящими в стране процессами, видят: то там, то здесь происходят аналогичные случаи с людьми, деятельность которых власть считает ненужной и вредной.
Предстоящий процесс будет закрытым. Первое заседание по существу дела состоится в Петрозаводске завтра, 1 июня 2017 в 14:30.
Виктор Ануфриев полагает, что в деле Юрия Дмитриева ничьи показания помочь не могут. Его приёмная дочь ничего плохого не говорит о своём отце. Ситуация такова, что человек, взял приёмную дочь в очень плохом физическом состоянии. Она ему очень тяжело досталась. Чтобы стать ее приёмным отцом, он прошёл не один суд. Он сам воспитывался до усыновления в детском доме. Воспитав родных детей, он считал себя обязанным взять на воспитание еще одного ребенка. Власть, которая дала ему через суд ребенка, первое время пыталась его и отобрать. Через три-четыре месяца после того, как он её взял, у девочки вдруг нашли «синяки» от «побоев», которые оказывались следами от газеты, через которую ей приёмные родители ставили горчичники. Пережив это, Юрий Дмитриев стал её периодически фотографировать с четырёх сторон и складывать эти фото в папку в своём компьютере: месяц, год. Делал он это на случай каких-нибудь претензий органов опеки. Никому это не показывал. С годами делал это всё реже. Никакому нормальному человеку в голову не придёт предположение, что эти снимки можно интерпретировать как порнографические. По материалам следствия, есть 144 фотографии, лишь девять из которых следствие интерпретирует как «порнографические». Вокруг этого накрутили статьи о развратных действиях, которые он якобы совершал, щёлкая своим фотоаппаратом. Три раза в год щёлкнул объективом – три статьи. До 15 лет. Всё это сделано по анонимному письму – «донос» называется на Руси – что якобы у такого-то в компьютере имеются снимки его приёмной дочери в обнаженном виде. Как человек, проживший достаточно долгую жизнь, как отец многих детей я могу сказать, что ничего порнографического в этих фотографиях нет» – сообщил адвокат Ануфриев.
«Юрий Алексеевич чувствует себя хорошо, насколько можно чувствовать себя хорошо там, где он находится и в соответствии его возрасту. Оптимизма он не утратил, настойчивости – тоже. Ситуацию он понимает трезво. Занимаясь историей террора, она насмотрелся, начитался и вполне мог понимать, что это может коснуться и его самого – такова наша история. В порядке шутки я говорю: одно хорошо, что сейчас у нас не расстреливают. Но практика такова, что если кто-то находился под арестом до суда, то полное его оправдание для кого-то станет полным наказанием. Поэтому бывает такое крайне редко. Мы были бы рады, если бы дело «спустили на тормозах».
С Юрием Дмитриевым можно переписываться. Сейчас письма к нему доходят по адресу: 185670, Республика Карелия, г. Петрозаводск, ул. Герцена, д. 47/ СИЗО-№1. Дмитриеву Юрию Алексеевичу, 28.01.1956 г.р. Просьба вкладывать в письмо пустой конверт с марками и заполненным своим адресом для обратного ответа Юрия Алексеевича.
Версии
Екатерина Клодт не может объяснить, кому понадобилось возбудить дело против её отца. Она не знает, но, по её мнению «то, чем он занимается, может быть не всем угодно». Уголовное преследование её отца для нее «полная нелепость и абсурд». «Это страшно, очень страшно». Она сказала, что ничего не знает о поисках тех, кто расстреливал (по одной из версий, поводом для обвинений Юрия Дмитриева стала его работа над составлением так называемых списков палачей, тех, кто осуществлял репрессии в Карелии). «Мы никогда этого не обсуждали, и я не думаю, что он искал палачей. Они не были ему настолько интересны. Он всегда искал репрессированных, расстрелянных. Вот эти покойники его интересовали. Он хотел, чтобы о них была память, и считал, что могила должна быть у каждого. Он очень переживал за живых людей, за потомков, чтобы они могли прийти на кладбище, на место захоронения и отдать дань своим предкам и вспомнить своих».
«В России обычно истина становится очевидной через несколько десятков лет. Мы можем только предполагать, кому Юрий Алексеевич помешал, с какими предстоящими событиями это связано. Мы можем анализировать уровень мышления и ориентации нашей власти по этому делу и то, в каком направлении она движется, какие она принимает меры для самосохранения. Юрий Дмитриев в Республике Карелия не оппозиционер. Он занимался делом, будучи искреннее уверенным в том, что оно полезно людям, полезно государству. Но так складывается у нас, что в одно время государство говорит: да, это нужно, это нужно установить, книги памяти репрессированных нужно издавать, но проходит время и всё это становится государство неудобным: тень прошлого мешает нынешней власти. И деятельности Юрия Алексеевича стала не совсем популярной, не важной и вроде бы совсем не нужной. Занимаясь поисками мест расстрелов, Юрий Алексеевич дискредитировал прошлый режим власти. Пришло время, когда его деятельность кому-то показалась не нужной и даже вредной» –считает Виктор Ануфриев, адвокат Юрия Дмитриева. «Те, кто это дело затевал в каких-то своих целях, давно могли понять, что общественность поднялась, и случай настолько дикий… Я давно работаю и знаю, что посадить человека легко: подкинуть ему патрон, наркотики, но чтобы вот так растоптать человека…». Лучшим исходом дела адвокат Ануфриев будет считать полное оправдание по «порнографическим» статьям. Несмотря на то, что дела, в которых фигурируют статьи о развратных действиях по отношению к малолетним, идут косяком – против педагогов, священников, воспитателей – это дело стоит особняком.
Анатолий Разумов отметил, что у карельских органов опеки вообще нет никаких претензий к Юрию Дмитриеву за все годы, пока он воспитывал свою приёмную дочь. Это удалось выяснить во время выездного заседания Совета по правам человека в Петрозаводске в феврале этого года, в котором сам Разумов, а также Ирина Флиге и Виктор Ануфриев участвовали как приглашенные эксперты. Сандормох, по мнению Анатолия Разумова, стал «основной болевой точкой и раздражителем в местном регионе». Но они ошиблись: Юрий Дмитриев оказался сильным духом человеком, любящим своих детей и внуков, а в обществе в обвинение фактически никто не поверил.
Если Анатолий Разумов уверен, что Юрия Дмитриева арестовали за Сандормох, ежегодный шум вокруг которого надоел властям, Ирина Флиге полагает, что закрыть Сандормох путём заключения в тюрьму Дмитриева нереально. Наоборот, дело привело к новому ажиотажу вокруг этого места, который усугубляется интерпретациями причин преследования. В этом году у мемориального кладбища стараниями властей появился свой узник совести. Политзаключенным Юрий Дмитриев стал, по мнению директора НИЦ «Мемориал», в день показа по телевидению заказного сюжета ТВ Россия 24 «Что скрывает «Мемориал»?».
[1] 24 мая 2017 сопредседатель Московского общества «Мемориал» и член правления Международного общества «Мемориал» Ян Рачинский имел свидание с Ю.А.Дмитриевым в СИЗО №1 Петрозаводска. Свидания также добивается А.Я.Разумов.
