На снимке: А. Ослон

См. ранее на Когита.ру:

Единый день голосования как испытание для кандидатов, избирателей, избиркомов и наблюдателей

Предуведомление-комментарий А. Алексеева:

Обратите внимания на статью президента ФОМ А. Ослона «Выборы в Москве. Социологический казус», опубликованную 12.09.2013 в блоге сайта Фонда «Общественное мнение». В отличие от сугубо «ученых» рассуждений, с одной стороны, и бойких журналистских пересказов результатов опросов и  электоральных прогнозов,  эта статья одного из ведущих российских исследователей общественного мнения, в частности, касательно электоральных намерений и предпочтений, хорошо «прочищает мозги».

Она содержит в себе позиции, которые до сих пор игнорировались или невнятно артикулировались пишущими на эти темы. Укажем на эти позиции:

1. Существенной в оценке результатов любых выборов (как, впрочем, и электоральных рейтингов) является вовсе не доля  голосов (соответственно, заявлений об электоральных предпочтениях) от числа проголосовавших (соответственно, заявляющих, что придут голосовать), а доля ОТ ОБЩЕГО КОЛИЧЕСТВА ИЗБИРАТЕЛЕЙ (иначе говоря, от численности совершеннолетних, имеющих право голоса, жителей данной территории, будь то отдельный город моли вся страна).

Этот последний показатель – в случае фактических результатов выборов - образуется элементарным умножением процента голосов за того или иного кандидата (процента, который  официально считается только от числа проголосовавших ) на процент явки. И он оказывается, понятно, существенно меньшим, чем те проценты, которыми оперируют избирательные комиссии и т. п.

Если, скажем, явка 50 % , а за кандидата подано 50 % голосов, то это значит, что всего четверть (25 %) всех избирателей этого кандидата фактически поддержали (я это называю РЕАЛЬНОЙ электоральной поддержкой, в отличие от УСЛОВНОЙ, каковой по существу является процент, взятый от числа пришедших на избирательный участок).

Эти два «вида» (показателя) электоральной поддержки до сих пор продолжают путать, когда говорят, например, якобы «каждый второй москвич» проголосовал, скажем, за Собянина, или что «абсолютное большинство» населения страны проголосовало за Путина и т. п.

2. На протяжении последних лет российские «социологи-поллстеры» (как называет себя и своих коллег А. Ослон; поллстер – лицо, специализирующееся на опросах общественного мнения), как правило, избегали сообщать «сырые» данные своих предвыборных опросов, зато давали довольно точные прогнозы результатов выборов.

Эти прогнозы строились на основе специальных моделей (их, социологов-поллстеров, ноу-хау), в которых материалы данного опроса  «обрабатывались» с учетом целого ряда заведомо значимых факторов (от поправки на расхождение между заявленным электоральным намерением или предпочтением и реальным электоральным поведением, до возможного использования административного ресурса и фальсификаций при подсчете голосов и т. п.).

Точность предсказаний ведущих опросных фирм была порою настолько высока, что вызывала подозрения: то ли прогноз сообразуется с «контрольной цифрой» избиркома, то ли «волшебник Чуров» подстраивается под этот прогноз (а, может, и то, и другое?).. Сейчас не станем углубляться в эту тему и ее многочисленные, порой жаркие,  обсуждения как «обывателями», так и профессионалами.

Так вот, скандал вокруг «фиаско» социологов-поллстеров, не сумевших на сей раз правильно предсказать как явку (завысили ее на 10 и более пунктов), так и электоральный результат Собянина (ожидали порядка 60 процентов и оказалось чуть больше, если не меньше 50), побудил президента ФОМ привести как обнародованный за неделю до выборов прогноз, так и «сырые данные» опроса, на основе которого он строился.

И оказалось, что если оперировать показателями не условной, а реальной электоральной поддержки (в наших терминах, см. выше), т. е. количеством (и долей) взрослых москвичей, заявляющих о своих избирательских намерениях и предпочтениях, с одной стороны,  а с другой – фактически пришедших на избирательные участки и проголосовавших за того или иного кандидата (как это здесь делает автор), то , согласно А. Ослону, едва ли не единственное чего не предусмотрели поллстеры-прогнозисты, это инертности значительной части избирателей (потенциальных «приверженцев» Собянина) , которые взяли, да и «кинули» социологов, а заодно и Мосгоризбирком, пообещав придти и проголосовать за действующего и.о. мэра (Собянина), а вместо этого уехавших на дачу и т. п.

Вообще-то, можно было бы и это предусмотреть, но в используемых опросными фирмами моделях прогноза возможность таких масштабов избирательской «обманки» не закладывалась.

3. Теперь, внимание! Впервые во весь голос (нужда заставила!) в обсуждении проблем «электоральной социологии» прозвучала тема СОЦИАЛЬНО ОДОБРЯЕМЫХ ОТВЕТОВ (А. Ослон даже выдвигает этот фактор на первый план).

Если говорить попросту, то респонденты либо лукавят, либо добросовестно ошибаются, когда сообщают о своих планах «придти проголосовать» (социально одобряемый поступок), причем проголосовать – «за кого надо» (будь-то «самовыдвиженец» Собянин или некий кандидат от «Единой России» или - страшно сказать! – «сам Путин»).

Обсуждая поведение наших респондентов (отвечающих на вопросы) мы порой как-то забываем, в каком обществе живем. А живем мы если еще не в условиях тоталитаризма, то так называемого «электорального авторитаризма», при котором вовсе не так уж безопасно «откровенничать» и вытаскивать «фигу из кармана». И если Тебе звонят по телефону или спрашивают «лицом-к-лицу», будете ли Вы голосовать, скажем, за Путина или Собянина, то намного ли больше шансов получить достоверный ответ, чем если бы (в свое время) спросили, будете ли Вы голосовать за Брежнева, или там за Романова?

Сколько бы ни говорили социологи о профессиональных гарантиях анонимности, особого доверия им по этой части у респондента нет, а гарантированно (опять же, с позиции респондента) анонимен разве что уличный опрос.

4. Принципиально важна, инновационна постановка А. Ослоном вопроса об отказе, по крайней мере, возглавляемой им  опросной фирмы, впредь от прогнозов, как скорее политтехнологической, по его утверждению,  функции. При этом он обещает впредь выкладывать «сырые» данные опросов, всевозможные рейтинги и т. п., а также -  «святая святых» социологов-поллстеров! – те самые модели (их не так уж мало), с помощью которых строятся электоральные прогнозы.

Мол, мы на этот раз ошиблись с прогнозом (подкачала модель или не ту взяли…), попробуйте-ка сами – вы, кто нас сейчас так усердно критикует! Факты – упрямая вещь, если не липовые. А вот интерпретаций может быть столько же, сколько интерпретаторов, да еще с учетом полярных у них  (интерпретаторов) установок: кому «стакан наполовину полон», а кому – «наполовину пуст»!

Для профессиональных аналитиков – такое обещание (кстати, уже выполненное для данного случая в обсуждаемой статье) отрадно. Нам достоверные факты и методику подайте, а выводы мы и сами сделаем. Для «трансляторов» опросных данных (не слишком искушенных в социологических «дебрях» журналистов и т. д.) это может составить некоторую трудность и вызвать «хаос» интерпретаций. Но не будем недооценивать проницательность и аналитическую способность также и «простых» людей», как минимум, со средним образованием, ознакомившихся с «сырыми» данными электорального опроса.

Так или иначе, один из главных российских поллстеров отныне отказывается от роли «пифии» и обещает «открыть двери дельфийского храма». Транспарентность «электоральной социологии» - это, в любом случае, хорошо.

5. И последнее. Позволю себе выразить сомнение, что социологов-поллстеров, с их неожиданно незадачливым прогнозом на выборах московского мэра, и власть, с ее чрезмерной самоуверенностью (за «нашего» и так проголосуют, обойдемся на сей раз без брутальных методов давления на избирателей и ложного подсчета голосов, разве что «в крайнем случае»…), подвели только «ленивые» и «лукавые» избиратели.

А. Ослон перечисляет множество факторов, которые могут повлиять на электоральное поведение и избирательский выбор. Кроме… того, что политкорректно называется «административным ресурсом», куда, входит и «властное мошенничество», этакая «электоральная коррупция», иначе говоря - фальсификации в ходе выборов и, особенно, при подведении их итогов.

На сей раз, может, и рады были, да руки у власти оказались, как никогда прежде, связаны, Главным образом  - гражданским обществом, волонтерским движением наблюдателей, самодеятельной (не штатной) социологией «народного избиркома» (наблюдатели из свыше половины из 3,6 тыс. московских  УИКов  - вот уж заведомо репрезентативная случайная  выборка! - сумели сделать общедоступными РЕАЛЬНЫЕ первичные протоколы участковых избирательных комиссий, еще до официальной передачи их «по инстанции» в территориальные комиссии и введения в систему ГАС-выборы).

И, кстати, исчисление результатов выборов в этом общественном центре, располагавшемся в одном из помещений телеканала «Дождь», оказалось куда более оперативным (да, думаю, и более достоверным), чем официальный подсчет голосов в Мосгорисбиркоме и ЦИКе.

Увы, социологи-поллстеры, к этой общественной инициативе, насколько знаю, отношения не имели. Но не будем требовать от них слишком многого.

А. Алексеев, независимый исследователь. 13.09.2013.

**

http://fom.ru/blogs/11079

Выборы в Москве. Социологический казус

Александр Ослон о прогнозах и результатах выборов в Москве

12.09.2013. 14:56

Работа социологов-поллстеров состоит в том, чтобы проводить опросы, в частности – перед выборами, для изучения электоральных предпочтений избирателей. Однако ФОМ, начиная с 1995 года, накануне федеральных парламентских и президентских выборов публиковал также прогнозы исхода выборов, построенные на основе опросов.

Для прогнозирования нужны специальные модели. В ФОМе такие модели есть, и в течение 17 лет ФОМ успешно прогнозировал результаты выборов
(см.: fom.ru/politika/10341).

Что же произошло на выборах мэра Москвы 8 сентября 2013 года? Почему прогноз ФОМа оказался неточным? Попробуем разобраться.

2 сентября 2013 года ФОМ опубликовал последний предвыборный опрос (1500 жителей Москвы, репрезентативная выборка, интервью по месту жительства, время проведения – с 30 августа по 1 сентября 2013 года) и свой прогноз.

Результаты приведены в таблице вместе с данными, представленными ЦИК по итогам выбо­ров.

В столбце 1 приведены данные предвыборного опроса. На основании ответов респондентов на вопрос «За кого Вы проголосуете на вы­борах мэра Москвы 8 сентября 2013 года?» (карточка со списком кандидатов по алфавиту, допускается один ответ) указаны рейтинги кандидатов за неделю до выборов. Они показывают, что из каждых ста москвичей 43 человека выразили желание голосовать за Собянина, 8 человек – за Навального и т. д.

Перейдем к столбцу 2. Расчеты привели нас к выводу, что в день выборов из каждых 100 жителей Москвы за Собянина придут и проголосуют не 43, а всего 27 человек. То есть придут далеко не все его сторонники. Это следовало из ответов на другие вопросы, в том числе о намерении участвовать в голосовании и т. д. Тогда как по Навальному мы видели, что ВСЕ его сторонники, то есть 8 москвичей из каждых 100, придут голосовать, да еще к ним присоединится 1 человек. Поэтому в своем прогнозе мы предположили, что 9% москвичей придут и проголосуют за этого кандидата.

Аналогично мы рассуждали и о других кандидатах – см. таблицу. В итоге сумма предполагаемых участников выборов составила 45 человек из каждых 100 жителей Москвы. То есть по нашим расчетам, явка на выборы должна была составить 45%.

Далее в столбце 3 указано, сколько голосов по нашему прогнозу достанется каждому кандидату от москвичей, пришедших на выборы.

Для Собянина, например, пришедшие за него голосовать 27 человек среди каждых 45 участников выборов составляют 60%. Сторонники Навального – а их 9 человек – составляют 20% от тех же 45 человек. И так далее.

Это и есть наш прогноз: явка – 45% москвичей и столбец 3 с процентами голосов за каждого кандидата от тех, кто (в соответствии с расчётами) придет на выборы.

И вот прошел день выборов, ЦИК объявила результаты, приведенные в столбце 4, и реальную явку, которая составила 32%. То есть на выборы пошли не 45 из каждых 100 москвичей, а только 32.

Исходя из данных ЦИК, в столбце 5 указано, сколько человек из этих 32 проголосовали за каждого политика.

Согласно ЦИК, Собянин получил 51,4% от пришедших на выборы, то есть ему отдали голоса 16,5 человек из каждых 100 москвичей. Навальный получил поддержку от каждых 8,7 человек из ста жителей Москвы. И так далее.

Что же получается? Прогноз ФОМа практически точно предсказал результаты всех кандидатов, за исключением Собянина! Сравните еще раз столбец 2 и столбец 5.

Разница – и большая разница – только в строчке Собянина, за которого голосовать пришли не 27 из каждых ста москвичей, а только 16,5. Именно поэтому явка на выборы так резко отличается от нашего прогноза.

* * *

Обратите внимание: из приведенных данных четко следует, что неявка сторонников Собянина – это ЕДИНСТВЕННЫЙ фактор, опрокинувший наш прогноз!!!

За неделю до выборов у нас не было никаких эмпирических оснований предполагать, что так много сторонников Собянина не пойдут голосовать.

Когда мы решили, что на выборы придут и проголосуют за Собянина не 43 москвича из ста, а 27, то мы полагали, что это осторожная оценка, учитывающая два важнейших фактора.

1. Фактор социально одобряемых ответов. По косвенным вопросам было видно, что некоторые респонденты давали ответ «Собянин» не столько потому, что намерены за него голосовать, сколько потому, что это фамилия действующего мэра, хорошо известного москвичам и добившегося за три года работы весьма высокой поддержки (около 60% жителей Москвы положительно оценивают его работу на посту главы города).

2. Слабая мобилизация электората Собянина, отсутствие беспокойства за его результат на выборах, избыточная уверенность в его победе, причем в первом туре и с большим преимуществом. Этот фактор тоже проявляется в ответах респондентов на косвенные вопросы в ходе опросов.

Но пришли на выборы не 27 из каждых 100, а, как мы видим из данных ЦИК в столбце 5, всего лишь 16,5.

То есть около 10% взрослых жителей Москвы (это около семисот тысяч человек) не пришли на выборы и не проголосовали за Собянина.

Тогда как сторонники Навального пришли ВСЕ и еще прихватили с собой тех, кого успели сагитировать в последнюю неделю!

Они, да и сторонники остальных кандидатов, повели себя именно так, как ожидалось на основании предвыборных опросов.

Вот только избиратели Собянина подвели социологов с их опросами, рациональными калькуляциями и прогнозами :-)

* * *

Что же произошло?

Здесь надо заметить, что у ФОМа за последние 10 лет накопился богатый опыт предвыборных опросов и построения прогнозов на выборах в регионах России. Во многих случаях наши прогнозы были весьма точными. Но были и такие выборы, когда мы ошибались в прогнозировании и в дальнейшем проводили исследования для понимания причин таких ошибок.

Выводы в этих случаях был всегда схожи: в последние дни накануне выборов, или даже в день голосования, проявлял себя какой-то фактор, оказывавший действие на многих избирателей. Например, неудачное выступление фаворита предвыборной гонки по телевизору, резкое изменение погоды, распространившиеся среди населения слухи и т. д.

Следует отметить, что в пределах страны возникновение такого «масштабного» фактора маловероятно – в силу разнообразия процессов, происходящих в разных регионах, и их локализации внутри регионов. Поэтому методика прогнозирования ФОМа на федеральных выборах за 17 лет ни разу не давала существенных сбоев.

Был ли такой «масштабный» фактор на выборах 8 сентября? Сейчас можно выдвигать только предварительные гипотезы, но одна из них наиболее очевидна и убедительна. Это «дачный фактор».

День выборов пришелся на один из немногих осенних дней с хорошей погодой, когда москвичи смогли заняться неотложными делами на своих дачах и садовых участках. Это чаще люди среднего и старшего возраста, привязанные к своим дачам и относительно слабо политизированные. То есть как раз люди, которые проголосовали бы за Собянина, если бы… оказались на избирательных участках. Но они там не оказались. Не приехали.

* * *

Почему же так произошло?

О слабой мобилизации, успокоенности и избыточной уверенности электората Собянина уже было сказано. Но это следствия. А в чем причина? Ответ простой: этих людей на выборы особо и не звали.

Предвыборная кампания Собянина была построена на предъявлении спокойной и уверенной деятельности главы огромного города. Он знает, что происходит, он озабочен множеством проблем, мешающих жить москвичам, он быстро и эффективно их решает, планирует будущее, обладает авторитетом и влиянием. И все говорило о его силе, неутомимости, о способности справляться с трудными задачами.

И ничего не говорило о том, что выборы – трудная задача. Команда Собянина не звала на помощь своему кандидату, не ставила будущее в зависимость от исхода выборов, не призывала прийти на выборы, а просто… приглашала.

Поэтому около семисот тысяч жителей Москвы, которые безусловно проголосовали бы за Собянина, взвесив все «за» и «против», выбрали что-то, но не поход на избирательный участок.

Надо сказать, что и те сторонники Собянина, кто был в этот день в городе, тоже не слишком активно зазывались на выборы. По многим свидетельствам, избирателям не предлагалось много информации о том, где их участки, о том, что надо обязательно пойти и проголосовать.

Все эти моменты требуют специального поствыборного исследования, и мы планируем провести его в ближайшие дни.

Кроме того, в ходе exit poll, который мы проводили в день выборов (и он дал, кстати, весьма точные результаты), мы столкнулись с еще одним подтверждением относительно слабой мотивированности сторонников Собянина. Как сообщали нам наши интервьюеры, стоявшие на выходе с избирательных участков (они должны были обращаться к выходящим с участка избирателям через определенные промежутки времени), сторонники Навального возвращались с голосования на эмоциональном подъеме и с удовольствием отвечали на вопрос, за кого они проголосовали. Тогда как люди, явно не типичные для электората Навального (средний и старший возраст, любители чего угодно, но только не пребывания в социальных сетях), гораздо чаще отказывались от контакта. Эта тема – тоже очень интересная для поствыборного исследования.

* * *

Теперь – о социологах и их «ужасном фиаско».

Давайте вернемся к таблице и сравним прогноз Собянин – Навальный (60 : 20) и реальный результат (51,4 : 27,0), а также явку в прогнозе и в реальности (45 : 32).

Если ограничиться только этим сравнением, то да, действительно, это фиаско, и это следует признать :-(

Если принять во внимание сказанное выше, то ситуация становится не столь однозначной, и общественное мнение об исследователях общественного мнения могло бы смягчить слово «фиаско».

Но общественное мнение – штука жесткая: если кто-то выкрикнул «Акела промахнулся» и другие голоса подхватили, то даже если Акела не совсем промахнулся или совсем не промахнулся, никто уже не крикнет чего-то иного. В лучшем случае имя сменится с Акела на Алека и будет раздаваться какой-то иной выкрик типа «Акела проворовался».

Это все понятно – это риски нашего ремесла.

Интереснее другой поворот вопроса.

Правильно ли, что социологи-поллстеры, выполняющие в рамках своей профессии предвыборные опросы об электоральных предпочтениях, берут на себя миссию прогнозирования расклада голосов на выборах?

Ведь это уже не только общественное мнение, но еще и целый ряд привходящих факторов, включая пресловутую явку, ситуативные колебания неопределившихся, небескорыстную активность (пассивность) масс-медиа, режиссерские таланты политтехнологов, артистические таланты кандидатов, разнообразные административно-финансовые возможности и капризы тайных и явных доброжелателей, спонсоров, акул пера, кружков поддержки, выразителей народных масс и пр.

То, что поллстеры должны изучать картину электоральных предпочтений и проводить предвыборные опросы, – очевидно. И публиковать!

Это наша профессия: выступать градусником, барометром и даже компасом, чтобы все, кому это надо, лучше понимали, какова социальная реальность. Мы даем пищу для ума. И каждый ум дальше сам решает, как эту пищу употреблять: при высокой температуре – лечиться, при высоком давлении – одевать скафандр, при желании проложить маршрут – смотреть, куда показывает стрелка компаса и что это значит.

Для прогноза же, кроме эмпирических данных опроса, нужны по сути экспертные предположения, частично основанные на опросах, частично на опыте, и частично – кое у кого – на желаниях.

Такая работа вполне естественна для политтехнологов, состоящих при конкретных политических субъектах, и, собственно, так происходит в любом предвыборном штабе. Результаты этой работы публикуются вместе с агитационными плакатами. Такая у них профессия.

Но при чем здесь поллстеры?

Наша работа прояснять, снижать энтропию социального знания. У политтехнологов все зависит от ситуации, и иногда им приходится, наоборот, замутнять и создавать хаос. В том числе использовать прогнозы выборов как инструмент своей политической борьбы.

Делая опросы и публикуя рейтинги, поллстеры остаются в своей профессиональной нише.

Выстраивая прогнозы, пусть даже на основе самых изощренных моделей, и публикуя их, поллстеры оказываются в ряду политологов, политтехнологов, политиков, обозревателей и чуть ли не астрологов. Словом, в совсем другой – медийно-политической – нише. И находясь там, ставят на ту же доску и тем самым обесценивают свои главные результаты – данные опросов.

Коль скоро так происходит, нечего удивляться, что по отношению к поллстерам применяются стандартные приемы и инструменты, принятые в медийно-политической среде: неряшливое перепутывание данных (то ли рейтинги, то ли прогнозы, то ли последний опрос, то ли месячной давности), распространение искаженных цитат, обвинения в ангажированности, корыстолюбии и продажности, филиппики по поводу методической неполноценности, нигилизм по отношению к науке, профессии, опросам, данным, институтам, персонам.

Таковы правила и порядки в том мире, куда поллстеры отдают свои прогнозы, тем самым становясь частью этого мира. Результаты опросов обладают хоть какой-то научной легитимностью: мы их можем хоть как-то защитить, обосновать, воспроизвести, наконец. А прогнозы – чисто медийно-политический одноразовый и сиюминутный продукт.

Семнадцать лет успешного прогнозирования (ссылка – в третьем абзаце данного текста) создали репутационную иллюзию, которая рассыпалась в конкретных электоральных обстоятельствах, вообще-то вполне объяснимых, но не в мире состоявшегося постмодерна, в мире блогеров и хипстеров.

* * *

Так что же – просто забыть о прогнозах?!

Нет, есть гораздо более интересное продолжение давней истории. И ФОМ пойдет по этому пути.

Вспомним, что прогнозы строятся на основе моделей, куда вводятся данные опросов и по тем или иным соображениям назначаются значения свободных параметров.

Так вот, мы наполним своими опросами и предложим публике интерактивный вариант наших моделей, дадим возможность «экспертам» медийно-политической общественности самим варьировать свободными параметрами, получать тем самым разные варианты исхода выборов и выбирать из них те, которые им понравятся.

В будущем, я полагаю, возникнет уже не конкуренция прогнозов, а конкуренция моделей. Что гораздо более разумно и прикольно. Последнее – необходимое условие для нового интернет-мира, где все происходит быстро, но недолго.

А мы больше не будем претендовать на роль пифии – просто откроем дверь дельфийского храма. И пусть каждый делает свое дело по своему разумению.

**