См. ранее на Когита.ру:

Первое официальное посещение урочища Койранкангас

Из "Новой газеты в СПб":

ЛЕС ПРЯЧЕТ МОГИЛЫ

На месте массовых расстрелов в урочище Койранкангас 2 ноября 2013 г. НИЦ «Мемориал» провел акцию памяти

Койранкангас переводится с финского как «собачья пустошь» или «собачья роща». Исстари местные жители называли так эту территорию Всеволожского района, покрытую вересковыми зарослями и лесом. Теперь слово получило новое значение. Койранкангас — место на территории Ржевского полигона, 5–7 км вдоль дороги, где в течение более чем десяти лет убивали и прятали трупы палачи ЧК — ОГПУ — НКВД.

Тайный полигон смерти
   Мы вышли из автобуса под моросящий дождь в мокрый, унылый лес. Хотя, быть может, не знай я о том, что здесь творилось, он не казался бы таким неприютным? Дышится здесь так же хорошо, как и в любом лесу.
   — Мы сейчас там, где поисковики нашли первую расстрельную яму, — продолжает Флиге. — Всего на этом островке их пятьдесят. В той единственной яме, которая была раскопана полностью, были обнаружены останки шестнадцати человек.
   Сколько всего таких островков вдоль дороги смерти — никто не знает.
   История Койранкангаса — это череда кровавых преступлений, чьи тайны до сих пор не раскрыты. Как предполагают историки, одни из самых первых тайных захоронений жертв большевиков могли проходить в Ковалевском лесу — он тоже расположен на территории Ржевского полигона, рядом с нынешней Дорогой жизни. Но в 1921 году в Ковалевский лес пришла Мария Сергеевна Спиро — она искала могилу Виктора Козловского, члена Петроградской боевой организации, расстрелянного вместе с остальными ее участниками. Марию Спиро арестовали, и на допросе она сказала, что о могилах в Ковалевском лесу узнала «в хвосте на Гороховой».
   «Таким образом, произошло рассекречивание, это самое страшное слово для госбезопасности, — акцентирует Ирина Флиге. — Вероятно, после этого инцидента сотрудники ОГПУ и нашли новое место для захоронений — Койранкангас».
   В 1927 году в этой части Ржевского полигона была построена дорога. Скорее всего, специально для того, чтобы тайно проводить здесь расстрелы.
   «Мы знаем, что расстрелы здесь начались не ранее 1927 и не позднее 1932 года, и продолжались как минимум до осени 1937 года, когда НКВД получило специально под кладбище Левашовский лес, — говорит Ирина Флиге. — Как мы считаем, здесь может быть похоронено около 30 тысяч человек».
Мертвые вне юрисдикции
   Первым о расстрелах и могилах узнал местный краевед Алексей Крюков еще в начале 90-х годов: он изучал финские названия и беседовал с местными жителями, бывшими обитателям финских деревень из урочища Койранкангас. Крюков, которому рассказали о расстрелах, обратился к исследователям этой темы. К 1995 году основатель НИЦ «Мемориал» Вениамин Иофе кабинетно, по архивным материалам определил возможную территорию захоронения на Ржевском полигоне. А когда в 1995 году вышел первый том «Ленинградского мартиролога», там уже упоминался Койранкангас. В 90-е исследователи записали несколько интервью с бывшими жителями местных финских деревень: их выселили отсюда в начале войны, но многие затем вернулись. Они рассказали, что сюда ночью подъезжали машины и были слышны выстрелы.
   «Это во всех деревнях было известно, что там расстреливают. А из нашей деревни было видно. И не хочешь, а видишь. Все время приходили машины, а потом выстрелы. На нас это так плохо действовало, ведь это было, наверное, каждый день» (Лиза Хайгонен, 1917 г. р.).
   В 1997 году поиск завершился первой находкой — нашли расстрельную яму. Была проведена экспертиза, составлено полное описание.
   В 2002 году обнаружено еще около 50 ям на Койранкангасе, и на этом месте силами поисковиков братьев Пушницких был установлен поминальный крест. По закону устанавливать официальный статус мест массовых захоронений должна прокуратура, после чего государство может выделить деньги на археологов. По идее, конечно, заниматься расследованием должна областная прокуратура — как стала бы делать, если бы на территории полигона был обнаружен любой труп гражданского. Но убедить ее сотрудников в этом, по словам Ирины Флиге, не получается уже много лет.
   На Койранкангасе регулярно проводятся православные панихиды, сейчас гражданскую акцию провел НИЦ «Мемориал» совместно с Областной комиссией по реабилитации.
   «Есть надежда на то, что Минобороны покинет эту территорию, о чем оно уже делало официальное заявление, — пояснил Александр Марголис, председатель СПб ВООПИиК. — По нашим данным, здесь уже давно не ведутся стрельбы».
   «Была еще одна пронзительная деталь, которую мы обнаружили во время поисков, — вспоминает напоследок Ирина Анатольевна. — Это было очень неожиданно. Когда мы уже нашли это место и вели здесь работы, как-то однажды я подняла глаза вверх… и увидела высоко на дереве, вон там, почти у макушки сосны, венок. Он был уже очень ветхий, видно, висел здесь очень давно; возможно, с послевоенных лет. Мы осторожно сняли его — он по всей стилистике был похож на предметы 40–50-х годов. Значит, кто-то уже находил это место, о нем знали и приходили сюда помянуть своих близких. Получается, что мы сейчас открываем вторично утраченное знание.

Прямая речь
   Анатолий РАЗУМОВ, руководитель Центра «Возвращенные имена» при РНБ, эксперт ФЦП увековечивания памяти жертв политических репрессий:
   — Койранкангас известен только по рассказам местных жителей и по небольшим исследованиям, проведенным поисковиками на месте предполагаемых расстрелов. Из преданий известно, что до второй половины 30-х годов туда приезжали машины с приговоренными, там производили расстрелы и захоронения. Юхани Конкка, ставший потом писателем, ушел в Финляндию в 20-х годах, а в 1939-м опубликовал роман «Огни Ленинграда». Там он все это описал.
   Когда началась война с Финляндией, финские деревни, расположенные вокруг урочища Коранкангас, были уничтожены, а жителей переселили в районы Крайнего Севера и Якутию. Те, кто выжили в ссылке, в 50-е годы начали возвращаться и селиться поблизости — в Токсовском и Всеволожском районах. Вот они-то и рассказали краеведам о тех страшных годах.
   Осенью 1937 года органам НКВД был передан под официальное кладбище Левашовский лес, и туда, судя по документам, главным образом стали привозить для захоронения умерших в тюрьмах и расстрелянных. Всего, по официальным данным, с 1937-го по 1954-й в Ленинграде было расстреляно около 50 тысяч человек. По Левашовскому мемориальному кладбищу, единственному официальному могильнику жертв политических репрессий, есть открытые цифры — там указаны захоронения 19 450 человек. На сегодняшний день Левашово — самый крупный из известных могильников жертв политических репрессий.
   Я изучил протоколы актов приведения приговоров в исполнение с 1918 по 1941 год в Ленинграде — ни в одном из них не указано ни одно место погребения. Хотя в Ленинграде и окрестностях десятки мест связаны с исполнением казней и погребениями. Шесть из них определены: Петропавловская крепость, Преображенское кладбище, Ковалевский лес, Койранкангас, Левашово. Обнаружены захоронения и на Богословском кладбище. Есть свидетельские показания и о других местах захоронений, но это неточные данные. Например, считается, что после открытия кладбища в Левашове в других местах перестали хоронить. Но известно, что на Преображенское кладбище фургонами возили трупы и закапывали в братских могилах сотни, тысячи людей и после открытия Левашова.
   Почти 30 тысяч похороненных в Койранкангасе — сомнительная цифра. В каждой из раскопанных могил обнаружены останки от 5 до 8 человек, в одной из ям найдено 16 трупов. Даже если взять по максимуму — всего около тысячи человек. В последние годы там обнаружено еще несколько ям. Я спрашивал поисковиков — сколько по их предположениям всего может быть там расстрельных ям? Они ответили, что около сотни. Так что, скорее всего, там захоронены две, максимум три тысячи человек. Знаем ли мы точно, сколько человек на Койранкангасе? Нет, не знаем. Знаем ли точно, сколько в Левашове? Нет, не знаем. Ответы на эти вопросы дадут только широкие археологические исследования.

Анджей Беловранин, фото Алекс Гагариновой