Ольга Крокинская

СОЦИОЛОГИЧЕСКОЕ ОБРАЗОВАНИЕ И СОЦИОЛОГИЧЕСКОЕ ПРОСВЕЩЕНИЕ (Постановка проблемы)

Опубликовано в:

Социологическое образование и социологическое просвещение. Постановка проблемы// Материалы Междунар. науч. конф. «Глобальные вызовы современности и социальная стратегия российской системы образования»  17-18 декабря 2013 года. - СПб.: Изд-во РГПУ  им. А.И.Герцена, 2013. С.59-70.

Здесь – исправленная и дополненная версия статьи.

Текст, любезно публикуемый ныне А.Н. Алексеевым  -  не научная статья. То есть искать в нем какие-то новые знания не следует, все достаточно хорошо известно. Но это – ВОЗЗВАНИЕ: ко всем, кто ищет выхода из ментального тупика, в который мы сегодня идем. Одно из предложений в список насущных задач, требующих решения.  Любое воззвание должно прозвучать, и оно прозвучало - в качестве доклада на пленарном заседании упомянутой выше конференции. Пусть прозвучит и для читателей Когита.ру. О.К. 7.07.2014.

Возможно, читатель посчитает нижеследующее рассуждение наивным и идеалистическим, но я чувствую, что должна это сказать. 

Любая эпоха дает новым поколениям общества социальное воспитание. Оно является одним из средств социализации и воздействует на её процессы, в том числе,  через образовательные системы: закладывая необходимые знания и навыки, формируя социальную компетентность. В сложном обществе для этого требуется специальное концептуальное обеспечение, и этому служат либо идеологии, либо актуальные социологические теории и эмпирические знания. Они вырабатывают тезаурус эпохи, ее язык, который, в свою очередь, становится агентом соответствующего мышления и тем самым участвует в её воспроизводстве.  

Специальное социологическое образование готовит профессионалов как носителей концептуального кодифицированного знания, применение которого через языковые и эмпирические практики может создавать соответствующие картины мира для действующих в этом мире людей. Современному обществу нужны такие картины мира, потому что оно стремится осознавать себя социетально, как целое.

Как правило, нормальная профессиональная социологическая работа производится в нескольких формах: 1) исследования и аналитика (научные и маркетинговые исследования, рекрутинг, краудсорсинг); 2) преподавание (в вузах, школах, других учебных заведениях); 3) сопровождение крупных преобразовательных проектов и реформ (в конечном счете, тоже исследование, ориентированное на принятие решений по конкретным целям конкретного проекта).  Профессор Г.И. Осадчая  добавляет к этому списку  просветительскую работу для населения, что подтверждает  своевременность постановки  проблемы в данной публикации [1].

Следует, однако,  отдавать себе отчет в том, что профессиональная социологическая абота не всегда преследует цели служения обществу. К великому сожалению (или даже с ужасом) . особенно в последнее время, приходится убеждаться, что немалая часть этой работы производится не столько для описания, объяснения и прогнозирования общественных процессов, сколько для пропаганды и манипуляции массовым сознанием, для прямого обслуживания корпоративных потребностей власти и формирования послушной ей ментальности (ибо сознанием этот феномен, по существу, не является). Называть такую работу социологов профессиональной очень не хочется, придется разделить суждение на две части: эта квазисоциологическая работа ведется – да, профессионалами, но применяются при этом неадекватные и / или специально  испорченные инструменты профессии.

Далее пойдет речь о «нормальной» социологии, в значении «нормальной науки» Томаса Куна, то есть о ее устойчивом, традиционном положении в обществе.  Тогда, в силу своих задач профессиональное социологическое образование обычно бывает направлено или должно быть направлено: 

1) на формирование представлений обучающихся об обществе на базе разветвленной системы фундаментальных знаний и  широкой картины фактов его современного состояния;

2) на формирование профессионального языка и мышления, задающих оптику рассмотрения  социальных объектов, способ их вúдения в рамках разных социологических парадигм; 

3) на овладение методами, процедурами и техниками проведения исследований.

Обсуждение вопроса о целях социологического образования, особенно в связи с  состоянием рынка труда для социологов, - нередкий предмет педагогической рефлексии ученых. Так, Петер Штомпка посвящает этому вопросу отдельную публикацию  [2]. Часть специального социологического знания (базовая, в адаптированной форме) «спускается» в  школу и участвует в формировании социальной компетентности школьников, их социализации. 

Однако эта, казалось бы, очевидная, логически и организационно цельная, конструкция сегодня не работает.  Оценивая знания студентов и абитуриентов, мы все чаще произносим сакраментальное «они ничего не знают», а открывающиеся  нам в беседах представления молодых людей порой ставят нас в тупик. Для обозначения феномена напрашивается старинное слово «невежество», которое прежде применяли к людям совсем не обученным, темным, отсталым. Сегодня мы говорим это о людях XXI века, уже имеющих аттестаты об окончании школы, отучившихся в университете 4-6 лет, живущих в окружении гигантского информационного поля и получающих любые знания с доставкой чуть ли не прямо в мозг. Но:

- когда на 2-м курсе магистратуры, то есть на 6-м году обучения в университете,   приходится объяснять, что такое Государственная дума как парламент;

- каков социальный смысл нашего участия и неучастия в выборах,

- как формируется власть и каковы ее функции в обществе;

- когда выпускники направления, связанного с воспитательной работой, не владеют понятием «общество», то есть оно не участвует в смыслопорождении их будущей деятельности;

-когда  студентка 4-го курса, создавая социокультурный (!) проект «Веселая экскурсия»,   может соединить в одном сюжете и пообещать его участникам такие «удовольствия», как  «посмеяться над обнаженными статуями Летнего сада, попробовать кусочек блокадного хлеба и рассказать, как Керенский в женском платье бежал из Зимнего дворца»; 

- когда  в ответ на просьбу привести пример  каких-то особенностей национальных культур  в аудитории сообщается, что люди, принадлежащие одной из крупнейших наций на Земле (и называют ее, конечно) «едят нерожденных младенцев»;

- когда уже работающие, взрослые люди, выпускники магистратуры,  с огорчением, но безропотно ожидают к 2018-му году массового вживления детям информационных чипов и  не задумываются над тем, что это может означать социально  и что это может коснуться их собственных детей…  - 

вот когда постоянно сталкиваешься с чем-то подобным, приходится констатировать банальную истину, что обучение знаниям - это одно, а формирование представлений о мире – это другое. Во всех упомянутых случаях это были нормальные, успешные студенты,  но их успешно сданные экзамены, кажется, никак не повлияли на их картину мира, их  моральные чувства никак не участвовали в построении их суждений, и их разум никоим образом не был задействован для понимания окружающей их действительности.  Во всех приведенных примерах – информационной действительности за пределами их непосредственного опыта. 

Есть большой соблазн списать многочисленные подобные факты на непрерывную  (и в этом смысле, аморальную) перетряску образовательной системы в стране. Несомненно, в большой мере это так и есть. Но, может быть, не только в этом дело?  Может быть, наблюдаемые реалии порождаются  и другими причинами, а причины лежат в более глубоких  пластах культуры и общества? 

Наши студенты  и школьники старших классов образуют поколенческий феномен, который уже получил социологическое и социокультурное обозначение:  поколение Y (годы рождения 1990-е, следующее за поколением X, бэби-бумерами 1980-х; другие термины: миллиеналы,  поколение next, «сетевое» поколение, эхо-бумеры)  [3]. Говорят также о поколении  «ЯЯЯ»  - от англ. MeMeMe.  Их социо-антропологический портрет таков, что специалисты беспокоятся: «некому планету в руки передавать: племя молодое ее испортит или потеряет» [4]. Не будем раньше времени впадать в панику, но примем для себя, что проблема есть, и поведенческие свойства, которые мы склонны относить к индивиду, возможно, являются культурной константой целой генерации, а значит, имеют в анамнезе социальные детерминанты.

В этом случае невежество, невоспитанность, безответственность, лень - эти этические категории, очевидно, придется переименовать в социокультурные:  наивное сознание как разновидность дологического (мифологического, пралогического) мышления [5] и социальный инфантилизм, а вместе с ними  - несамостоятельность, пониженная креативность, интеллектуальная незрелость, сниженная мотивация достижения, в том числе, в учебе и т.д. 

Я бы обобщила большинство изложенных фактов и обозначила их термином «интеллектуальный инфантилизм», которому свойственны: 

- некритическая рецепция массовой информации,

- безусловное, безоговорочное  доверие к «вирусным мемам», антинаучным, все объясняющим, суевериям («заряженная вода», теория лени как двигателя прогресса, теория заговора и надгосударственного правления  каких-то могущественных сил

- вера в высший разум, не оформленная ни в какое религиозное учение - тоже как своеобразная «экономия мышления», потому что исключает умственный и духовный труд, моральный выбор и т.д.;

- и (добавляю к тексту 2013 года), конечно, полная готовность к безоговорочному доверию бронебойной антиукраинской  пропаганде российских СМИ в первой половине 2014-го, которая (пропаганда),  на фоне предыдущего, выглядит как вполне приемлемая  современного квазисознания и уже не удивляющая этой своей приемлемостью, потому что легла на подготовленную почву.

И все это - вследствие кризиса персональной идентичности, подавленной критичности мышления, сниженной поисковой активности, репродуктивного, нетворческого отношения к познанию  и отсутствия внимания к развитию личности и индивидуальности в массовой школе. 

И снова я говорю об этих фактах не столько как персональных или массовых свойствах людей, а как о социальных фактах, порожденных  кризисным обществом, растущим на базе долговременных практик «выученной беспомощности» - приучения к терпению, депрессии и пассивности  «болевыми приемами» политических, идеологических и педагогических репрессий [6, 7, 8].

Социальный и интеллектуальный инфантилизм - не новое, но все расширяющееся явление цивилизованного мира. Оно находит себе место в самых разных сферах его (этого мира) существования:  от  растянутого во времени, не соответствующего возрасту  несамостоятельного социального статуса  молодых и не очень молодых людей - до, как мне кажется, терроризма как  радикальной идеологии и движения, склонного к «иллюзиям простоты» силового решения сложных проблем современности.  Инфантилизм как неспособность и неготовность практиковать сложность [9], а в конечном счете,   неспособность мыслить вообще. Ведь чтобы мыслить,  «необходимо мочь собрать не связанные для большинства людей вещи и держать их собранными… держаться в мысли, … иметь «мускулы мысли», наращиваемые на базе некоторых первоактов» [10].  Как писал недавно в Фейсбуке А.Ф. Филиппов (простите, что не могу привести ссылку, но беру в этом случае ответственность на себя) - «попробуйте мыслить все это вместе» - факты отдельных действий политиков, отдельных, как кажется, явлений экономики, «вдруг» возникающих законодательных, образовательных, культурных и так далее инициатив  - и вот тогда, помыслив это а не просто узнав, вы обретете собственную точку зрения и позицию.   

Выше я ссылалась на работу Мераба Мамардашвили, которая неслучайно  называется «Сознание и цивилизация». Здесь сознание, мышление, выступает  признаком цивилизации, то есть высокого уровня упорядоченности, разумного устроения общества и культуры, взрослости мира. И коль скоро речь о том, что для нас сегодня это проблема, мы вынуждены констатировать, что наша проблема - это проблема  неопределенного дрейфа цивилизации, деструкции ранее доминирующего порядка.  Об этом -  и «Конец знакомого мира» И. Валлерстайна, и растекающаяся modernity З. Баумана, и «общество риска» Ульриха Бека [11, 12, 13].   В нашем случае к объективным обстоятельствам межформационного перехода  добавляются деструктивные тенденции управления, неадекватного текущему историческому времени. 

Свидетельств всеохватного «растекания» и, чего греха таить, разрушения порядка (по крайней мере, предыдущего, и  особенно в нашей стране) ныне предостаточно.  Перечислять  их нужды нет, т.к. это почти очевидно. И все чаще звучит мысль о том, что наступивший хаос не статичен, он имеет свою динамику и свою стрелу времени, направленную  сейчас вспять даже условному историческому прогрессу. Время у нас движется назад, проявляя и оживляя на своем пути реалии прошлого - от возрождения звания Герой труда и комплекса ГТО, которые сегодня ни в какой мере не означают того же, что означали ранее, от попыток восстановления, вопреки Конституции, государственной идеологии и цензуры в СМИ, - до власти, передаваемой по наследству,  народных бунтов, клерикализации светской жизни, угроз феодальной раздробленности и т.д. И уже многие наблюдатели, разглядев на глазах вырастающее явление, называют это явление «своим именем»: «ветер дует в сторону Средних веков»,  и феодализм уже наступил.   Действительно, в том, что касается  мышления, разве приведенные выше факты современного сознания не порождаются нашими «призраками» рода, рынка, толпы и бесконечного политического театра? И впору желать появления нового Фрэнсиса Бэкона, чтобы наше мышление исправлять.

Имя Фрэнсиса Бэкона, ближайшего предшественника эпохи Просвещения, возникает здесь неслучайно. Уверена, что необходимо ставить вопрос о Просвещении чуть ли не буквально в категориях XVII-XVIII веков, когда оно оппонировало Темному Средневековью. Сегодня мы знаем, что Средние века не были столь уж темными, но термин остался, и вновь актуализируется. Потому что свои времена мы точно считаем  темными и смутными. И если  феодализм уже наступил, а «ветер» продолжает дуть, то мы все еще движемся, и движемся в более глубокую архаику, о чем, собственно и говорит  устройство современного мышления.

От классики Просвещения нам сегодня понадобятся:

- новая научная картина мира, противостоящая современному мракобесию, получившему буквально новую жизнь в сверхновых информационных технологиях,

-  гуманистический, антропоцентрический, субъектный  поворот  познавательной и социальной парадигмы, 

-  рационализм,

-  реформация,

-  политические свободы и свобода совести,

-  критическое отношение к традициям,

-  самостоятельное мышление.

Все это абсолютно актуально, особенно по отношению к молодежи и особенно если учесть, что даже допущенная кое-где в школу социология неслучайно центрируется на структурном принуждении и сверхсоциализированной личности Т.Парсонса.

Но не забудем, что современное Просвещение - это Просвещение в эпоху постмодерна, а инфантилизм, с которым оно будет взаимодействовать -  инфантилизм  в эпоху Интернета. И не забудем Маргарет Мид, предсказавшую префигуративную культуру, где взрослые учатся также и у своих детей [14], вообще исторически уникальный характер современного  феномена детства [15] и другие трансформации современного социума, которые вкупе с современными технологиями позволяют возникать явлениям «умной толпы» - настоящего, не фантастического  коллективного разума [16, 17, 18].

Иными словами, это должно быть Новое Просвещение. Оно вынуждено будет одновременно противостоять как попыткам углубления архаизации, так  и уже состоявшемуся, давшему свои мощные плоды, культурному постмодерну. Культурный модерн и постмодерн привнесли немало чудесного  в нашу картину мира. Но в результате  сделали ее и прекрасно детской, и уродливо инфантильной. Вот где расцвели сто тысяч цветов, сошлись все герои всех любимых книг и фильмов, пронзились единой стрелой все времена «облачного атласа» [19], все сказочно ожило  и обрело живую душу. Но здесь же оказались отринуты все абсолюты, утрачены границы между добром и злом, разум, рациональность, поиск, наука потеряли свои высокие позиции, перестали быть основой самодвижения общества, реальность перемешалась с вымыслом, хвост виляет собакой, информационные фантомы управляют поведением огромных масс людей и, теряя  умопостигаемые очертания реальности, мы рискуем погрузиться в виртуально-шизофренический бред, где к*цы едят нерожденных младенцев, депутаты являются элитой общества, в веселой экскурсии  предлагается попробовать кусочек блокадного хлеба, а фашизм может прийти под знаменами социальной справедливости - потому что утрачена и целенаправленно поддерживается властями некритичность мышления или даже отсутствие  мышления вовсе.

Новое Просвещение должно инкорпорировать в себе результаты расцвета постмодерна. Его интеллектуализм, свободное конструирование, высочайшую способность к полиморфному синтезу и т.д.  Оно снова должно научить нас мыслить. А Просветители, как и 300 лет назад,  должны стать переводчиками с языка высокой культуры на язык культуры массовой и повседневной. 

Может быть, важнейшей из наук, которая может и должна служить Новому Просвещению, быть проводником поворота  от бифуркационного хаоса к новому порядку  является социология.  Это она должна взять на себя миссию собирания камней. Ибо настало время их собирать. Хватит стонать, пора работать на будущее. Нам нужны паттерны, модели, образцы, кодексы и правила, которыми можно руководствоваться в качестве устойчивых ориентиров в бурном море культурного морфогенеза  растекающейся реальности. В периоды переходов и перемен мы ищем такие критерии и  модели в живой жизни людей, в практике, при этом не забывая теории и мудрости классической науки, держа ее на рабочем столе, как Библию, заглядывая туда в трудных случаях - но все же выглядывая из окон своих кабинетов, и выходя на улицу. Социология может  помочь собирать камни и собирать новую конструкцию общества, потому что обладает одной из самых диалектических эпистемологий, умеет мыслить в пространстве диаметрально противоположных координат (свое и чужое, контакт и конфликт, человек и общество,  общество и государство), она  толерантна к человеку, его разуму и чувствам, имеет своим предметом и бытие, и сознание, и владеет этим сложнейшим объектом  исследования двести лет – достаточный возраст для науки, чтобы понимать свое поле явлений. Социология сегодня многое понимает.

Другое дело, что мы разучились учить, и сами способствуем распаду кодифицированного знания.  Школьное обществоведение сообщает ученикам антинаучные сведения о первобытном человеческом стаде, зато не содержит новых данных об эволюционном разнообразии вида Homo; оно убеждает социализирующихся подростков, что есть «основные и второстепенные» социальные институты, не предполагая вопроса что «главнее» - семья или культура, государство или экономика… Ну, кто нынче грамотно строит программу исследования в квалификационных работах в университете? – И вот уже мы видим докторскую диссертацию, полностью выполнившую свою задачу, но содержащую такие ошибки по теории и методологии, за которые студент мог бы не получить и зачета. Недавно один из руководителей социологического факультета в столичном вузе  призывал своих сотрудников обсуждать животрепещущие проблемы Отечества не только между собой, но и со студентами («чтобы они не считали, что социология - это только про особенности формирования стратегий акторов на рынке неких услуг, но еще и про Бирюлёво, про цапков и прочие не сильно аппетитные вещи»).  Хорошо, что профессора задумываются об этом; наверное, это гарантия того, что движение может начаться (иронизирую над этим призывом, потому что «коротковата кольчужка», поздновато это осознано, как бы не опоздать). 

Одно из генеральных направлений разворота науки к реальности – школа. А другое - просветительская работа с населением во всех возможных  форматах - от общества «Знание» до дистанционного и он-лайн образования, сетевых университетов и энциклопедий.

Что именно из социологии нужно переводить в формат просвещения?  Наука и интегрированное с ней образование должны идти дальше, на неизведанные рубежи -  открывать  новые объекты, актуализировать межтеоретические и междисциплинарные связи, а ранее кодифицированное знание отдавать в область обыденного мышления - чтобы ему было чем мыслить, чем оперировать, осознавая реальность. Ведь слишком часто люди просто не имеют языка для обозначения сущностных реалий современного общества.  Как в наши дни «вошел водопровод, сработанный еще рабами Рима», как в обыденное мышление вошел аппарат структурно-функционального анализа (понятия ролей, норм, структур, функций, систем и т.д.), точно так же модели субъективной и интерпретативной социологии, общества рисков, двойной детерминации поведения - структурой и волей, и многое другое должно быть принято в обычное и обыденное сознание на правах рабочих категорий, ибо для мышления в новой реальности, реальности XXI века, нужны соответствующие категории. 

В соответствии с канонами Просвещения, и в то же время в соответствии с требованиями нашего времени,  это должно быть знание достоверное, научное, но проблемно ориентированное, соотнесенное с реальностью, не строящее барьеров между научными дисциплинами, а интегрирующее междисциплинарное поле, ценностно обеспеченное и адаптированное к пониманию неспециалистов. Оно должно помогать людям, особенно молодым, видеть мир сложным и изменяющимся, соотносить себя с ним, понимать себя и других людей и принимать решения, исходя из этого понимания.  Никакие учебники сегодня такого знания не дают. Ad hoc: выдающиеся западные социологи современности Энтони Гидденс, Зигмунт Бауман давно это поняли, и написали  свои популярные книжки [12, 20, 21].

В одной из них, называющейся  очень важными для темы статьи словами - «Мыслить социологически» -  Зигмунт Бауман пишет: «Мыслить социологически - значит несколько больше понимать всех людей, окружающих нас…, больше уважать их право самим выбирать тот образ жизни, какой им больше нравится,  строить свои жизненные планы, самоопределяться… и, наконец (но не в последнюю очередь), всеми средствами защищать свое достоинство». «Социологическое мышление может сильно способствовать нашей общей солидарности, основанной на взаимопонимании и уважении, солидарности нашего совместного противостояния страданиям и общей обреченности. Если такой результат будет достигнут, то дело свободы укрепится и будет возведено в ранг общего дела» [20, с. 23]

Фактически речь идет о создании особого, ныне не существующего, слоя или корпуса знаний, расположенного «между» фундаментальным научным и инструментальным повседневным знанием, которое обращено к человеку и вносит в повседневное мышление социологическую основу. Речь – о социологизации мышления современного человека, о социологическом Просвещении, призванном в нашем распыленном мире стать основой собирания социального целого «снизу» - в режиме индивидуальной и коллективной рефлексии, самотрансформации общества.

И уже дописав доклад, через поиск ссылки на М.К.Мамардашвили, вышла на сайт Московской школы гражданского просвещения. А потом ещё на что-то, и ещё. Значит, высказанная здесь, в статье, идея носится в воздухе.

ЛИТЕРАТУРА:

1. Осадчая Г.И. Заметки о социологическом образовании в России: рефлексия новых требований общества // СоцИс, № 2, 2009, С.102-107/ Небезынтересны суждения, высказанные относительно профессиональных статусов социологической работы В.Вахштайном. См. В.Вахштайн. Быть социологом // Портал ПостНаука -  http://postnauka.ru/tv/6572 
2. Штомпка П. Формирование социологического воображения. значение теории // СоцИс, 2005, № 10. С.64.
3. «Поколение Y»:социальный портрет современной молодежи 18-25 лет. -  http://bd.fom.ru/report/map/pokolenie21/press_r140410np; http://bd.fom.ru/pdf/d13np10.pdf
4. Вся правда о похеренном поколении 90-х. - http://www.maximonline.ru/statji/_article/poherennoe-pokolenie  
5. 5.                  Леви-Брюль Л. Первобытное мышление. – М.: Изд-во МГУ, 1980. С.130-140. О когнитивных свойствах мифологического мышления см. также А.Ф.Лосев, К.Леви-Стросс, Р.Барт, М.Элиаде, Ю.М.Лотман, Б.Успенский другие; Крокинская О.К. О когнитивных свойствах массового сознания Международная научно-практич. социол. конф. «Продолжая Грушина». 11-12 ноября 2010 г., Москва : ВЦИОМ. http://wciom.ru/fileadmin/nayka/konfGr_2010/Krokinskaya.pdf
6. Ильин Е.П. Выученная беспомощность: психологические исследования феномена. Фрагмент из: Ильин Е.П. Работа и личность. Трудоголизм, перфекционизм, лень.  - М.: Питер, 2011. -  http://psyfactor.org/lib/helplessness.htm
7. Дмитриев М., Белановский С. Политическое сознание: Как мы теперь думаем» // «Ведомости», 24.10.2012, №202 (3216). - http://www.vedomosti.ru/opinion/news/5329681/kak_my_teper_dumaem?full#cut
8. Захаров А. Откуда берется выученная беспомощность //  «Ведомости» от  31.10.2013, №202 (3464). - www.vedomosti.ru/newsline/news/18195971/vyuchennaya-bespomoschnost
9. Мамардашвили М.К. Если осмелиться быть // Мераб Мамардашвили. Как я понимаю философию - М., Изд-во «Прогесс» - «Культура», 1992. С.172-175. - http://society.polbu.ru/mamardashvili_understandphilo/ch20_xi.html
10. Мамардашвили М.К. Сознание и цивилизация. - Мераб Мамардашвили. Как я понимаю философию. - М., Изд-во «Прогесс» - «Культура», 1992. С.115. -  http://www.philosophy.ru/library/mmk/civiliz.html
11. Валлерстайн И. Конец знакомого мира. Социология XXI века. – М.: «Логос», 2003. С.5-12.
12. Бауман З. Текучая современность. - М.-СПб.: Питер. С. 7-22, Его же:  Индивидуализированное общество. – М.: «Логос», 2005. С. 23-25.
13. Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну. / Пер. с нем. В. Седельнику и Н.Фёдоровой; Посл. А.Филиппова. — М.: Прогресс-Традиция, 2000.
14. Мид М. Культура и преемственность. Исследование конфликта между поколениями // Маргарет Мид. Культура и мир детства. - М.: Наука, 1988.  С. 322-361.
15. Куренной В. Трансформация детства // Портал ПостНаука - http://postnauka.ru/video/9856  
16. Рейнгольд Г. Умная толпа: новая социальная революция. - М.: ФАИР-ПРЕС, 2006.
17. Шуровеьески Дж. Мудрость толпы. Почему вместе мы умнее, чем поодиночке, и как коллективный разум формирует бизнес, экономику, общество и государство. - - М., ООО «И.Д.Вильямс», 2007.
18.  Ослон А. Апология умной толпы // Сайт Фонда «Общественное мнение» -     http://www.ng.ru/scenario/2012-02-28/9_apologia.html
19. Митчелл Д. Облачный атлас / Пер. с англ. Г. Яропольский. - М.:  Эксмо, Домино, 2012
20. Бауман З. Мыслить социологически: Учеб. пособие / Пер. с англ. под ред. А.Ф. Филиппова; Ин-т "Открытое о-во". - М.: Аспект-Пресс, 1996.
21. Гидденс Э. Ускользающий мир. Как глобализация меняет нашу жизнь. - М.: Весь мир, 2004.

См. этого же автора ранее на Когита.ру (в хронологическом порядке):

= О. Крокинская. Глубинные смыслы социальной жизни. Статья 1: Что такое социобиотика?

= О. Крокинская. Глубинные смыслы социальной жизни. Статья 2: Массовое теневое поведение  

=  О. Крокинская. Глубинные смыслы социальной жизни. Статья 3: Легальность и / или моральность  

= О. Крокинская. Глубинные смыслы социальной жизни. Статья 4: Россия – и «восток», и «запад»  

= О. Крокинская. Глубинные смыслы социальной жизни. Статья 5: Поликультура и полиструктура

= О. Крокинская. Глубинные смыслы социальной жизни. Статья 6 Романтика мифа и проза системы

= О. Крокинская. Глубинные смыслы социальной жизни. Статья 7: Жизнь в асфальт не закатаешь 

 (Внимание! Если при клике мышкой на название материала Когита.ру Вы получите ответ: «К сожалению, по запрошенному адресу мы ничего не нашли», не смущайтесь и пойдите в конец открывшейся страницы, где сказано: «Возможно, Вы искали…» и соответствующее название. Кликните по нему и выйдете на искомый материал. А. А.)