День 31 января 2012 года у меня прошел не зря. Это было  обретение  нового опыта. Обычно все события и мероприятия общественно-политической жизни я только наблюдаю и описываю. Это взгляд  со стороны. Между мной и происходящим есть определенная дистанция. А на сей раз мне пришлось работать так, как советуют некоторые театральные школы, - методом глубокого погружения. То, что со мной произошло, - это крошечная модель реального противостояния государства и гражданина,  одна тысячная частичка  от тех ощущений и переживаний, которые испытывает  человек, захваченный спецслужбами. Человек,  против которого непосредственно начинает работать государственная машина.

К 18.00 31 января традиционная акция «Стратегия 31» у Гостиного двора собрала всего человек 30, считая журналистов.  Зато сотрудников полиции было в разы больше. Вот официальное сообщение: «По данным источника, на охрану общественного порядка и безопасности был привлечен специальный наряд ГУ МВД в количестве 200 человек, в т.ч. сотрудников ОМОН ГУ МВД — 100 человек». Они приехали на нескольких автобусах.  Задержания начались еще до начала акции, за несколько минут до 6 часов. В последние месяцы ОМОН разработал новую тактику: группу граждан окружают, захватывают в кольцо, а затем всех, кто оказался внутри кольца, без разбора запихиваются в автобус.

Я была у «Гостинки» без пяти шесть. С сомнением достала фотоаппарат. На таком морозе много фоткать было неохота. Снимать ли перчатки? Но, все-таки, сделала пару кадров. Старалась, чтобы хоть что-то было видно и понятно по фотографиям. За перемещениями ОМОНовцев не следила.  Тем более они даже еще не успели произнести в мегафон свою традиционную мантру по поводу того, что акция не согласована, и участие в ней не законно. И тут я оказалась внутри кольца. Кольцо ОМОНовцев стало сдавливать всех, кто внутри, и тащить к автобусу. Меня схватил один из полицейских. Я объясняю: я журналистка, я здесь работаю: освещаю мероприятие. Он слышит и даже понимает, разжимает руки. Но в этот момент меня хватают двое других ОМОНовцев, и никаких объяснений они не слушают. Хватают и быстро тащат к автобусу. Они крупные, они почти бегут, они уже где-то впереди, я – тоже. Вынужденно быстро-быстро продвинулась вперед, только нога осталась сзади. Вскрикиваю от боли, никто не обращает на это внимания, засовывают в автобус.

Вот с этого момента все меняется. Место пребывания волшебным образом изменяет  статус и роль человека. Пока ты на улице, ты можешь быть прохожим, покупателем Гостиного двора, журналистом, политиком, сочувствующим. Но вот тебя затащили в автобус (в аналог автозака).  С этой секунды ты перешел в разряд правонарушителей. Можно сказать, преступников. Все слова, все разъяснения бесполезны. Тебя не услышат. Автобус – это такое специальное место, куда «просто так не сажают».  В этом автобусе я впервые увидела живых людей, которые верят в то, что протестные акции организуются на деньги Госдепа США. Полицейские говорили об этом совершенно серьезно. Они уверены, что перед ними те, кто готов торговать своими убеждениями. Теперь понятно, почему полицейские не стыдятся своей работы. Теперь понятна жестокость полицейских при задержании и равнодушие, с которым они слушают объяснения задержанных.

Улов ОМОНовцев в этот день, несмотря на все усилия, оказался очень скромным. В нашем автобусе было всего 10 человек. Из них 3 старика, один подросток, журналистка, еще одна женщина – мама двух несовершеннолетних детей, двое парней – приезжие из провинции,  один юный другоросс. Вот ему досталось больше всех. Только сегодня я узнала, что его зовут Станислав Исаев. Его сразу, как только нас доставили в 19 отдел полиции, обвинили в том, что он сломал дверь в подвале (где нас разместили), после чего парня увели куда-то наверх и, как, теперь сообщают информагентства, жестоко избили.

Нас держали в подвале, прилично отремонтированном, только очень душном.  Началось многочасовое составление протоколов. Полицейские пыхтели и потели от умственного напряжения: протоколы на 10 человек писали и переписывали несколько раз почти до полуночи. В результате из текста этих документов выяснилось, что все задержанные кричали : «Россия без Путина!», а также оказывали сопротивление полиции.  Я отказалась подписывать этот бред и сразу же пожаловалась на травму. Полицейские сказали, что вызвали «Скорую помощь», но обманули.  Пришлось объясняться с ними снова. Без толку. Знакомые позвонили в ГУВД. Вот тогда-то (по команде сверху) и была вызвана «скорая». 

Врач сказала, что вызов поступил к ним только в 22.50. Вот это надо учесть всем на будущее: оказывается, обман в таких ситуациях – обычная практика полицейских. Они сообщают, что вызвали «скорую», но не делают этого, они предлагают вызвать «скорую» самим пострадавшим, но по закону «скорая» принимает вызов в отделение полиции только от полицейских.  Надо попросить друзей позвонить в вышестоящие инстанции.

Важно: мне звонили из Группы помощи задержанным. Я им очень благодарна за заботу. Вот их адрес ВКонтакте: http://vk.com/club32875578

В отделение травматологии Военно-медицинской Академии меня доставили почти в полночь.  Долго не могли понять: как это получилось. Почему я получила травму в 18.00, а к ним поступила в 24.00? Что я делала с больной ногой шесть часов? Где я была? Отвечаю: участвовала в составлении протокола. Диагноз: разрыв связок. Из больницы я направлена для амбулаторного лечения по месту жительства в районный травмпункт. 

Описываю это так подробно, поскольку уже познакомилась с весьма любопытной версией полиции:  «Как сообщили MR7 в пресс-службе ГУ МВД по Санкт-Петербургу и Ленобласти, задержанная Евгения Литвинова представилась внештатным корреспондентом одного из СМИ, однако при ней не было ни соответствующего удостоверения либо редакционного задания, ни каких-либо документов вообще. 

Приехавшая "скорая" не нашла у нее травм, и был составлен соответствующий письменный акт. Соответственно, в больницу ее никто не увозил. В отношении задержанных у Гостиного двора 12 человек (в том числе Исаева и Литвиновой) были составлены административные протоколы об участии в несанкционированной акции и неповиновении законным требованиям сотрудников полиции, сегодня их отвезли в суд». Вот такова официальная версия ГУ МВД. А откуда там взялась цифра 12? Где все это время находились еще двое задержанных? Этого я не знаю. Возможно, к задержанным приплюсовали двух сотрудников, одетых в гражданское,  время задержания просидевших в автобусе и призванных изображать свидетелей? Возможно, мы их еще встретим в суде? Они были разоблачены, но это не значит, что от услуг лжесвидетелей отказались.  Они есть на фотографиях. Лица они старательно прятали, но кое-что заснять удалось.

Но, благодаря ГУ МВД,  я знаю теперь главное: я зарыла в землю свой талант. Из приведенного текста следует, что я обманула конвой, преодолела охрану и убежала прямо из зала суда. С такими редкими способностями я могла бы быть коллегой Анны Чапмен и Владимира Путина (в молодости). Но есть и другая версия события. Может быть, меня уже осудили заочно? Все бывает…

Соответственно, я ни секунды не верю и в то, что сообщается ГУ МВД про Станислава Исаева. «Будучи доставленным в 19 отдел, он продолжал вести себя буйно, и  сам получил травму головы. Полицейские утверждают, что дверь в помещении отдела сломал тоже он». Дверь Станислав не ломал. Ее при мне случайно сломали сами сотрудники полиции.  А версию, что Исаев сам упал с табуретки (или с лестницы) восемь  раз подряд, я считаю не слишком убедительной.

Продолжение в следующей серии. Еще мне должны доставить повестку в суд в связи с моими криками посреди Невского проспекта и сопротивлением полиции.

А вопрос: подавать ли иск в отношении правоохранительных органов в связи с травмой – оставляю для себя открытым. Тратить на них время и силы мне лень, но и оставлять без последствий грубое, хамское поведение полицейских, вызвавшее разрыв связок, было бы неправильным.