Со времен европейского средневековья традиция студенческого самоуправления тесно связана с академическими свободами и независимостью университетов. Россия заимствовала модель университета из Германии, и студенческие организации начали создаваться в российских вузах с первых лет их существования. Их деятельность включала науку, просвещение, досуг и быт студентов, часто была связана с политикой. В советское время вузы лишились прежней автономии, и старые формы студенческого самоуправления были уничтожены, чтобы возродиться в виде вузовских комитетов ВЛКСМ, профкомов, студенческих научных обществ. После краха советской власти традиция автономии университетов была в значительной степени восстановлена, однако новых форм организации молодежи, которые бы заменили комсомол, не появилось.

 Чтобы узнать, как выглядит студенческое самоуправление в постсоветской России, в июне 2009 года в Петербург приехали члены Студенческого совета Университета Хельсинки. Их встреча с представителями петербургского студенчества состоялась 14 июня в офисе Ассоциации сотрудничества со странами Северной Европы «Норден». С петербургской стороны присутствовали члены Студенческого совета петербургского филиала ГУ ВШЭ, Совета слушателей ЕУСПб и Студенческого совета Санкт-Петербурга. Финские студенты с интересом расспрашивали о том, как устроена система высшего образования в России, как работает здесь студенческое самоуправление, и охотно делились своим опытом.

Студенческое самоуправление в Финляндии

Студенческий союз Университета Хельсинки (HYY) имеет давнюю историю – он существует с 1868 года. За столько лет существования он сумел решить многие проблемы, которые сейчас остро стоят перед многими студенческими организациями в России. Прежде всего, Союз смог обеспечить себе полную финансовую независимость от университета. У него есть свой бюджет, большая часть которого формируется из доходов так называемой бизнес-группы при Союзе, и лишь малая часть – из студенческих взносов. На средства своего бюджета Студсоюз создал работающую сеть практически всесторонней социальной поддержки студентов. Студенты, которые приезжают сюда учиться из разных концов страны, имеют возможность снимать недорогое жилье, питаться в дешевых кафе, пользоваться медицинскими услугами в специальных центрах, получать правовые консультации. Представители Студсоюза составляют одну треть на всех уровнях управления университетом, то есть могут оказывать реальное влияние на принятие решений. И надо сказать, такова ситуация на уровне всей страны: в финском законодательстве есть специальный закон о студенческом самоуправлении, который дает ему достаточно много прав, вплоть до возможности влиять на политику внутри страны. В частности, в настоящее время в финском парламенте идет борьба вокруг нового закона об образовании, который в некоторых отношениях наступает на права студентов. Студенческие союзы страны принимают активное участие в обсуждении закона, стремясь смягчить его. Сеть органов студенческого самоуправления Финляндии связана со студенческим объединением на уровне Европейского союза.

Российский вариант: «самоуправление сверху»

В России нет отдельного закона, который бы определял функционирование органов самоуправления студентов. В вузах Петербурга такие органы зачастую либо создаются «сверху», указом ректора или декана, либо являются преемниками студенческих профсоюзов советских времен, как в СПбГУ, и тоже контролируются ректоратом. Такое «самоуправление» выполняет скорее функцию поддержания имиджа вуза, чем решает реальные проблемы, требующие посредничества между студентами и администрацией.

Смысл существования студенческих организаций заключается в том, чтобы отстаивать перед администрацией вузов права и интересы студентов в социальной сфере и вопросах, связанных с обучением. На практике же ректораты охотно уступают студсоветам проведение «культурно-массовых мероприятий», а реальное влияние на учебный процесс, формирование расписания, социальное обеспечение остается для них недоступным. Российские студенческие организации, таким образом, чаще всего не в состоянии обеспечить эффективное посредничество между студентами и ректоратом и защиту студенческих прав.

 Хрестоматийным примером стала история соцфака МГУ, где мощное движение за повышение качества образования началось с требования более дешевых обедов в столовой. Невзирая на широкую общественную поддержку, борьба студентов главного столичного вуза, которая тянется с 2006 года, не принесла видимых результатов: питание подешевело, но программа обучения не изменилась, наиболее активные члены движения протеста отчислены. Показательно, что действовавший на факультете студенческий комитет не только не поддержал выступления недовольных, но и пошел на сотрудничество с деканатом в их преследовании. Пример очень яркий: цены в факультетском кафе действительно высокие, качество образования действительно низкое – а студком молчит и, более того, протестующие оказываются в меньшинстве.  Почему это происходит? Причин можно назвать много. Лидер протестного движения студентов соцфака «OD-group» Олег Журавлев в своем выступлении на «Эхе Москвы» сказал, что студенты пассивны, потому что не видели примеров успешных результатов протеста и не верят в эффективность таких действий. Социолог Михаил Соколов в статьях на polit.ru убедительно показывает более глубокие причины студенческой пассивности на соцфаке МГУ: «молчаливое большинство» студентов факультета приходит туда только затем, чтобы получить диплом о высшем образовании. Это дети обеспеченных родителей, которых не волнуют цены в студенческом кафе, для них повышение качества образования и, соответственно, требований к подготовке на семинарах и экзаменах представляет скорее угрозу, чем благо (по терминологии Соколова, «студенты класса С») [1]. Думается, верно и то, и другое, и верно не только для соцфака МГУ, но и для других вузов страны.

Другие примеры: Совет слушателей ЕУСПб

Очевидно, что для эффективного функционирования студенческого самоуправления в первую очередь необходимы две составляющие: студенческая активность и готовность администрации вуза к сотрудничеству. В результате удачного совпадения этих факторов в 2008 году возник Совет слушателей Европейского университета в Санкт-Петербурге, в котором мне довелось занимать должность секретаря. Совет слушателей (студенты ЕУ вынуждены называть себя слушателями в силу юридических особенностей статуса университета) создавался снизу, по инициативе группы слушателей нескольких факультетов, как механизм двустороннего действия: представительства интересов слушателей и их мобилизации в случае необходимости. Первый пункт подразумевает влияние на образовательные программы и условия обучения и решение проблем слушателей в социальной сфере, второй – организацию слушателей для воплощения в жизнь их собственных инициатив и для участия в университетских мероприятиях. Получить место в Ученом совете ЕУ слушателям удалось без труда, хотя было позволено присутствие только одного представителя с правом совещательного голоса. Совету высылаются для ознакомления некоторые важные для судьбы университета документы, к его мнению, кажется, прислушиваются. Были воплощены некоторые давно зревшие проекты – например, организовано и запущено преподавание второго иностранного языка силами Совета и при моральной поддержке ректората.

Несмотря на относительное благополучие в отношении двух названных камней преткновения студенческого самоуправления в России, за год работы у Совета слушателей ЕУ выявились другие проблемы, также общие для всех студенческих организаций. Совет слушателей способен влиять на учебную программу, но, увы, весьма ограничены его возможности в социальной сфере – материальных и административных ресурсов, чтобы организовать службу социальной поддержки слушателей, подобную финской, у него нет. Он может только настойчиво напоминать администрации университета о нуждах слушателей и необходимости такой службы. Другая важная проблема - это кадры. Специфика ЕУ в том, что здесь учатся только магистранты и аспиранты, люди более взрослые, чем средний студент, уже определившиеся с выбором жизненного пути. Благодаря этому здесь практически отсутствуют «С-студенты», т.е. снимается ещё одна характерная для многих российских вузов проблема. С другой стороны, слушатели должны много времени и сил уделять учебе и многие вынуждены работать, чтобы обеспечить себя. Времени на другие заботы остается мало. Кроме того, срок обучения в ЕУ всего 3 года, и получается, что даже те, кто смог найти время и силы для участия в Совете, должны покидать его, едва только накопив достаточно опыта и навыков для эффективной работы. В Финляндии эти проблемы решены следующим образом: Студенческий союз может нанимать на постоянную работу профессионалов, а студенты, которые попадают в органы управления Студенческого союза, освобождаются на этот срок от учебы и получают постоянную зарплату. Профессионалы есть среди секретарей, которые занимаются текущим делопроизводством, они управляют и бизнесом Союза. В российской ситуации такая финансовая самостоятельность организаций студенческого самоуправления кажется почти недостижимой. Тем не менее, финский опыт показывает, что возможно гораздо больше, чем может показаться. «Мне кажется, вы сейчас в самом начале того пути, который наш Союз прошел за все эти годы», - сказала нам девушка из финского Студенческого союза.

«Молчащее большинство»

Специфической российской проблемой остается низкая студенческая активность. Даже в ЕУСПб, в условиях полной лояльности администрации, студенческая активность, достаточная для организации действующего органа, возникла лишь через 10 лет существования университета. Это произошло в чрезвычайной ситуации, когда ЕУ оказался под угрозой закрытия, и необходимость в самоорганизации стала очевидной и острой. Выше уже говорилось о проблеме текучести кадров. Пока все держится только на инициативе администрации или отдельных активистов из числа студентов, студенческое самоуправление, эффективное в долгосрочной перспективе, недостижимо. Необходимо, чтобы студенты осознавали свои возможности и имели желание их реализовать, необходима институциональная поддержка как на уровне отдельного вуза, так и на уровне города и всей страны.

В Петербурге предпринимаются попытки организовать студентов на уровне городской власти. В 1998 г. при Администрации Санкт-Петербурга создан Городской студенческий совет, в который входят студенты петербургских вузов. Но если посмотреть на документы, окажется, что его основная функция заключается в содействии формированию и реализации государственной молодежной политики города. То есть снова речь все же не о студенческом самоуправлении в чистом виде, но о создании студенческих организаций сверху для проведения официальных мероприятий. В Совет входит всего по одному студенту от каждого вуза города, поэтому эффективность этого органа в его влиянии на формирование молодежной политики города сомнительна. Кроме того, не очень понятно, как такой орган может помочь решить проблемы каждого конкретного вуза.

Социально и политически пассивное студенчество – это срез всего современного российского общества. Профсоюзный активизм советских времен набил оскомину ещё нашим родителям, молодые люди приходят в вуз, чтобы получить дипломы или, иногда, образование, а налаживать почти с нуля механизмы решения сложных проблем не хочется никому. Финский студент становится членом Студсоюза автоматически, как только поступает в университет. Авторитет и эффективность студенческого самоуправления в Финляндии не подвергаются сомнению ни среди студентов, ни в администрации вузов, они закреплены законодательно и имеют неоспоримые подтверждения в реальности.

Замечу, что случай соцфака МГУ показывает, что пассивные и неэффективные органы студенческого самоуправления представляют реальную опасность для самих вузов. В МГУ недовольным пришлось создать альтернативную организацию с достаточно ощутимым левым политическим уклоном. Неважно сейчас, сколько правды в той характеристике, которую дал «OD-group» декан социологического факультета, важно, что это могло и может оказаться правдой в других случаях. Если отсутствуют легальные возможности мирно выразить недовольство и изменить положение вещей, рано или поздно ситуация неизбежно выходит из-под контроля. Студенты могут быть влиятельной и опасной политической силой, история 20-ого столетия это доказала.

Активное студенческое сообщество (при содействии ректората) могло бы участвовать в формировании учебной программы: влиять на набор преподаваемых предметов, требовать приглашения определенных преподавателей, устраивать семинары и конференции. Это был бы неплохой способ сделать вузовские программы обучения актуальными и привлекательными для новых поколений. Однако надо заметить, что едва ли найдется много вузов, готовых сделать свои образовательные программы столь динамичными, в том числе и в силу объективных структурных и экономических ограничений. А значит, маловероятно, что в ближайшем будущем студенческая активность в этом направлении получит широкую поддержку.

Выход – расширение связей

Остается констатировать факт, что сильные и эффективные органы студенческого самоуправления необходимы вузам. Но что можно сделать, чтобы укрепить авторитет студенческих организаций и сделать их реальной силой, способной, что немаловажно, на разумно построенную созидательную деятельность? На этот вопрос непросто ответить, даже если оставить за скобками тот факт, что администрации многих вузов явно не готовы к равноправному диалогу со студентами.

Хочется согласиться с Олегом Журавлевым, на чьи слова я ссылалась выше: важно, чтобы студенты видели примеры успешной деятельности студенческих объединений, знали о своих правах и сознавали, что обладают и правом, и возможностями менять существующее положение вещей. Совет слушателей ЕУСПб, как кажется, показывает неплохой пример эффективно действующего органа самоуправления. Однако специфика его положения в том, что ему почти не приходится преодолевать сопротивление администрации, с которым вынуждены иметь дело студенты большинства других вузов. Российским студентам, готовым занять активную позицию в своем вузе, необходимы связи с организациями из других стран, где студенты продвинулись дальше на этом пути. Вхождение в мировое студенческое сообщество дало бы россиянам не только вдохновляющие примеры успеха, но и готовые сценарии решения проблем, а также возможность обратиться к международной поддержке в возникающих сложных ситуациях. Не говоря уже о расширении возможностей академических обменов.

Остается надеяться, что встреча между студентами из Петербурга и Хельсинки 14 июня 2009 года будет иметь продолжение. Значимым результатом этих контактов могло бы стать создание Центра информационной и правовой поддержки студентов, который обеспечивал бы связи между студенческими организациями Северо-запада России и ближайших соседей – стран Северной Европы.

Ссылки