Закончился очередной учебный год в системе российского среднего образования. Этот год принёс нам результаты, ясно говорящие о кризисной  ситуации в российской школе.

         Министерству образования и науки уже после проведения ЕГЭ пришлось пересматривать критерии оценки единого государственного экзамена по русскому языку и математике и пересматривать существенным образом. Если первоначально минимальное количество баллов по русскому языку, необходимое для получения аттестата, равнялось 36, то теперь достаточно и 24 (из ста!). То есть минимальный результат был уменьшен на треть. Руководители системы образования вынуждены были признать, что заметная часть выпускников не справились с экзаменационным заданием. То же самое касается и математики.

         В этом году значительно уменьшился средний балл выпускников по большинству предметов. Так по математике  он уменьшился по сравнению с прошлым годом с 50 до 40 баллов, по физике - с 55 до 46, по химии - с 69 до 56, по английскому языку - с 73 до 61, по истории - с 56 до 46 и т.д.

         Государственные органы пытаются делать хорошую мину при плохой игре и гордо заявляют, что на сей раз всё было по-честному. Но тот факт, что школы и органы образования не мухлюют с результатами ЕГЭ, вовсе не должен быть предметом национальной гордости. А вот то, что уже после  проведения экзамена изменяются критерии оценки выпускных работ, что государство играет само с собой в поддавки, отнюдь не выглядит проявлением честной и ответственной политики в важнейшей сфере государственного строительства. И, самое главное, нет даже попытки начать публичное обсуждение причин явного неблагополучия в российской школе. Проще выдать выпускникам аттестат зрелости, подогнав критерии оценки ЕГЭ под нужный результат.

         Между тем, фиаско с ЕГЭ в этом году не случайность, а проявление нарастающего кризиса в российском образовании. При том, что в России есть, конечно, хорошие школы и самоотверженно работающие учителя, общий уровень подготовки учащихся и студентов, в том числе студентов педагогических учебных заведений, падает год от года. Всё чаще слышишь от преподавателей об учащихся: "Они делают вид, что учатся, мы делаем вид, что учим". Учитель, сам делающий орфографические ошибки, на калькуляторе складывающий три плюс два, учитель,  мало образованный и не чувствующий потребности в постоянном повышении своего научного и культурного уровня, начинает задавать тон в российской школе. Это происходит в том числе и потому, что деятельность преподавателя всё больше оценивается по формальным признакам: проценту успеваемости, вовремя сданному множеству отчётов, умению изображать владение так называемыми инновационными технологиями. Учитель уже давно понял, что подлинные результаты его деятельности никого, в первую очередь - государство, не интересуют.

         Одновременно возникают тупиковые ветви в системе образования. В колледжах и лицеях программа старших классов школы (10 и 11) изучается в течение одного года. Понятно, что это не может не сказываться на качестве образовательного процесса. По сути дела выпускники этих учебных заведений никогда не смогут сдать ЕГЭ, а значит, и поступить  в вуз. То же самое произойдёт и со значительной частью нынешних выпускников. Уменьшив на треть количество баллов, необходимых для получения аттестата, государство сохранило прежние требования для поступления в вуз. У тех, кто получил по русскому языку меньше 36 баллов, а по математике меньше 24, просто не примут документы для поступления в высшие учебные заведения. Как отреагируют на это молодые люди, когда поймут, что получили аттестаты зрелости второго сорта, и их родители?

         Всё это попытки решать проблемы образования бюрократическими методами, и ведут они только в тупик.

         Что же нужно для спасения российской школы?

1.     Решительная дебюрократизация системы образования. Количество чиновников, стоящих над душой преподавателя, должно быть уменьшено на порядок. Учителя необходимо освободить от всех форм отчётности, единственным критерием оценки его деятельности должен быть реальный уровень обученности его учеников, отношение к нему его коллег, учащихся и их родителей.

2.      Учитель должен быть глубоко, академически, образованным в своей сфере и обладающим широкими культурными интересами. Только человек, знающий неизмеримо больше, чем должны знать его учащиеся, способен научить молодое поколение. Традиции российской школы требуют от учителя педагогического и научного творчества, а не ремесленничества. Нужен резкий подъем уровня педагогического образования и создание условий для постоянного самообразования и культурного развития преподавателей.

3.     Следует внимательно изучить опыт многих стран мира, в которых учащиеся имеют возможность выбирать различный уровень обучения по каждому предмету. При этом любой уровень должен обеспечивать минимально необходимое качество знаний и умений. Важно, наконец, отойти от коллективистских принципов в системе образования и понять, что мы учим не класс и не учебную группу, а каждого ученика в отдельности, что все ученики разные, что погоня за мнимым равенством в обучении гарантирует только равенство в невежестве. 

4.      Нужно не на словах, а на деле исходить из того, что главным инструментом обучения являются не программы, не методики и технологии, а личность учителя. Следовательно, необходима  мотивация, чтобы развитые и талантливые молодые люди поступали в педагогические вузы, чтобы после окончания вузов они шли работать в школу и оставались в ней на многие годы. Эта мотивация  должна включать в себя уважительное отношение к учителю со стороны  руководителей образования всех уровней, от министра до директора школы. К сожалению, сегодня учитель нередко встречается с откровенным хамством в свой адрес, вплоть до площадной ругани и прямых оскорблений. Важной мотивацией в педагогической профессии является возможность самореализации, творчества, исполнения просветительской миссии.

5.     Не стоит забывать и о материальных стимулах в педагогической профессии. Сегодняшние зарплаты учителей - результат того, что многие из них имеют педагогическую нагрузку, достигающую двух учительских ставок. Естественно, что при такой нагрузке учителю, особенно молодому, невозможно добросовестно исполнять свои обязанности и тем более заниматься своим культурным развитием. Необходимо, чтобы преподавательская нагрузка хотя бы на уровне 22- 24 часов в неделю обеспечивала учителю достойное существование.

6.     Сегодня всё очевиднее становится, что очень трудные 90-е годы были едва ли не лучшим временем для российской  школы и учителя, ибо это было время свободы и педагогического творчества. Нужно вернуть школе и учителю эту свободу, предоставив им право выбора и создания  вариантов программ, учебников и учебных пособий, дав преподавателю возможность самореализации, в том числе реализации его разнообразных духовных интересов.