Зимняя сказка
В такие моменты все кажется значительным и имеющим смысл.
Я спускаюсь на станцию метро и прохожу мимо киноафиши. На ней большими красными буквами набран слоган: «ЗНАЧИТ, ВОЙНА?» Не могу не усмехнуться такому намеку.
Сейчас дело к весне, к президентским выборам 4 марта, к развязке по крайней мере этой главы нашего общего романа.
По законам жанра напряжение должно бы усугубляться. Но чувствуешь почему-то, напротив, облегчение. Тут не война, а что-то противоположное.
Чувство, будто идешь на баррикады, было по дороге на прошлые, декабрьские митинги. Какая-то тревога посасывала под ложечкой: а что толпа, а что ОМОН, а если провокация... Те, предыдущие — еще генетически были связаны с несанкционированными стояниями у Гостиного двора сразу после думских выборов, когда винтили всех подряд. Там были десятки людей, такие собрания разгонять было легко и приятно.
И вдруг — десятки тысяч. Кажется, у всех участников — и с той, и с другой стороны — еще не очень укладывалось в голове: что, неужели такое может быть? Это же анахронизм, что-то из конца 80-х...
Сейчас сама возможность этих многотысячных шествий легитимизирована. И страх перешел в воодушевление.
Еще в вагоне замечаю множество молодых людей. Они смеются и громко болтают. Понятно, куда они едут. Собравшихся на шествие каким-то образом можно отличить от всех остальных пассажиров. Может быть, в их мимике, жестах прочитывается особое, несколько лихорадочное веселье.
Уже поднимаясь на поверхность, на эскалаторе встречаю Максима Резника, руководителя петербургского «Яблока». Он-то как раз сосредоточен и хмур.
- Ну, как там... сейчас, не знаете?
- Придем - вот и посмотрим.
- А будут ли еще митинги до президентских выборов?
- Надо будет, конечно, активизироваться к 4-му марта. И 5-го числа обязательно провести митинг — даже подать заявку заранее. Хотя 5-е — это же понедельник. Тогда в следующие выходные.
- Ну, а кроме митингов, что делать? Вот за кого голосовать, например, скажите честно?
- Не знаю. Если бы к виску приставили пистолет — сказал бы, что за Прохорова. Хотя это тоже неправильно...
- А идея «технического президента»? Предложение стать общим кандидатом от оппозиции, которое уже вроде бы приняли Зюганов и Миронов...
- Я во все эти обещания не верю, - мрачно отвечает Максим.
У «Октябрьского», поперек Лиговского проспекта, торчит темный хвост колонны. Основная ее часть на улице Жуковского. По мере того, как подходишь ближе, становятся видны разноцветные плакаты и флаги — хотя их, вроде бы, не разрешили.
Блестят черные доспехи ОМОНа, который держит оцепление.
ОМОН молчит. Толпа бурлит и шумит, как море. Оказывается, это красивый звук — голос множества людей.
В синем от холода небе висит сверкающий полицейский вертолет. К нему летят белые и красные шарики. Ну просто картинка.
Подойдя поближе, я разглядываю плакаты. Люди явно старались перещеголять друг друга: есть очень смешные надписи. Есть причудливые, есть просто странные. Людям скучно просто писать «За честные выборы» или «Чурова в отставку» - им хочется, что ли, праздника какого-то, карнавала.
«Мы не оппозиция. Мы ваши работодатели».
««Озеро» — в zero»
«Хоть за черта — только не за Путина»
«Охватила тревога главного жулика и вора. Уже чертит ему рука роковая: мене, мене, текел, упарсин»!
«Мы стали более теплее одеваться».
«Даешь весну»
- А почему именно такой лозунг?
- Так ведь оттепель! - говорит девушка, нимало не смущаясь показаниями термометра.
А также новое слово «Пуйди» - русский язык немало приобрел за время митинга.
- У вас нету случайно маркера? - озабоченно спрашивает какой-то гражданин в ушанке. «Хочу нарисовать свой собственный плакат. «Пут-капут»...
Все стоят. Уже пробило два, когда шествие должно было начаться.
- Мороз работает на «Единую Россию» и Путина, - говорит мне пожилая дама. - Чего народ вымораживают? Обещали еще в час тридцать пойти.
- А вы откуда это знаете?
- Из интернета.
- Там на углу пельменная. Я уже несколько часов смотрю, что там делается. Сначала были сержанты ДПС, зашли покушать, - делится наблюдениями какой-то взолнованный наблюдатель. - Потом, ближе к началу митинга, лейтенанты, капитаны. Теперь уже полковники с лампасами. А потом подъехала «Ауди», и вышел кто-то гражданский. Подполковник ему сразу — р-раз! Честь отдал.
Рядом со мной тоже стоит полицейский и обозревает толпу.
- А вам в форме холодно стоять по такому морозу? Или ничего, греет?
- Как вам сказать? Полиция не мерзнет. Не имеет права мерзнуть, - добродушно отвечает тот. - Это вы, молодые люди, берегите себя! Зайдите пока в кафе, погрейтесь. Вы ж на тоненькой подошве.
- Сурово у вас - «не имеет права мерзнуть»...
- А чего «сурово»? Работа такая. Мы тут должны стоять и смотреть, чтобы с людьми ничего не случилось.
Вы вот, например, за одних выступаете, - объясняет он мне. - А другие — наоборот, против. Надо, чтоб никто никого не смял, не поколотил. Чтобы вы себя чувствовали защищенными. Правильно? Так что какое там «мерзнуть»...
- Ну и как по-вашему, люди себя ведут нормально?
- Конечно. Митинг — санкционированный. Главный там кто? Курносова? Она уже не первый раз руководит. И у нее всегда нормально. Пьяных, например, не видно. Это хорошо. Мороз человека собирает - а водка, наоборот, рассеивает.
И провокаторов проплаченных нет. Провокаторы — самое опасное. Они что-нибудь выкинут - а попадет кому-то, кто случайно рядом стоял.
- Люди, знаете, всегда ОМОНа боятся. Вид у них уж больно угрожающий.
- Ну уж это вы преувеличиваете! ОМОН же в действие вступает, только когда начинаются беспорядки.
- А помните, у Гостиного были митинги сразу после выборов? Там вязали всех подряд. Даже мам с детьми, которые случайно мимо шли.
- Ну, я у Гостинки не был, - смутился он.
Вняв совету полицейского, захожу в кофейню. В прокуренной атмосфере болтаются белые шарики. Кто-то пьет кофе прямо в пуховике, чтобы сразу выскочить на улицу, когда начнется. Кто-то просто так стоит, греется - и его не гонят. Название у кафе очень привлекательное по такой погоде: «Печка».
В очереди слышны серьезные разговоры: молодые люди обсуждают «восстановление русской демократии». В жизни бы не подумал, что может быть такое: все обсуждают, как нам начать жить лучше. Кажется, медведь в лесу сдох. Есть такая пословица.
Из женского туалета доносятся мужские голоса. «Это Керенский переодевается в женское платье!» - говорит кто-то, разбирающийся в истории.
Вдруг что-то меняется в звуке толпы. Она подается чуть назад, как поезд перед отправлением — и трогается в путь. Греющиеся, не допив кофе, выскакивают из заведения.
Несмотря на дикий мороз, от которого коченеет все на свете, погода симпатичная: небо ясное, светит солнышко. От этого все приобретает какой-то праздничный характер. Становится весело. Больше похоже на какой-то физкульт-пробег, или, не знаю, масленичный карнавал.
Даже полицейские и ОМОН в оцеплении идут, улыбаясь чему-то своему.
Карнавал продолжается. Окно второго этажа вдруг распахивается, и оттуда чуть ли не целиком высовывается мужчина. Он что-то бурно скандирует, но что именно — не слышно. Тогда, поняв, что его доводы до народа не доходят, мужчина яростно трясет листком с надписью «Я за Путина» и показывает всем неприличные жесты. Митингующие и журналисты с удовольствием его фотографируют.
Из окна дома напротив на митинг смотрят две заспанные милые девушки.
Вот и пункт назначения, Конюшенная площадь. Раньше здесь был неплохой клуб «MOD», а теперь вместо музыки молодежь слушает ораторов. Толпа заполнила все пространство до Спаса-на-Крови.
Теперь, когда идти некуда, люди постепенно замерзают и прыгают на месте, топают, хлопают. Какая-то компания, собравшись в кружок, делает странные жесты.
- Мы из танцевального театра «Iguan Dance”.
- Эээ... почему «Игуан»?
- Ну, ящерица игуана умеет бегать по воде. Вот и мы сучим ножками, чтоб не утонуть в нашем болоте. Говорить нам не дают, поэтому мы высказываемся жестами глухонемых. Хотите, и вас научим? Вот это - «деньги», это - «эксплуатация», а это - «вон». А можно еще так: «жулики», «жадные», «арестовать» и «тюрьма»...
Я переключаюсь на происходящее на сцене.
Владислав Ивахник из «Другой России» предлагает организовать альтернативный парламент - «Народный конвент». - Мы рады видеть там всех, - говорит он, - и системные партии оппозиции, и несистемщиков, и представителей гражданского общества.
Заслуженная артистка России Лариса Дмитриева (которую представили, как народную) напоминает: «Понимаете ли вы, что лозунг «За честные выборы» заставляет нас всех принять на себя ответственность за то, что будет после этих выборов? Это будет новая страна и начало новой истории».
Особенно поражает воображение собравшихся смелой метафорой писатель Герман Садуллаев: «Наш премьер сказал, что мы похожи на презервативы. Но на самом деле мы похожи на сперматозоиды новой жизни! Это они — г...доны!»
Лидер Российского народно-демократического союза в Петербурге Андрей Пивоваров обещает, что следующий митинг в марте пройдет по Невскому проспекту, «и никто не сможет нас остановить. Спорить с нами нельзя — мы здесь власть».
- Здесь собрались очень разные люди с разными политическими взглядами. Друзья мои, если бы мы продолжали разделять друг друга на красных, белых, синих, зеленых — мы бы никогда не собрались здесь вместе, - подытоживает ведущая митинга Татьяна Дорутина, глава "Лиги избирательниц" и член оргкомитета "За честные выборы" — одного из двух, собравших акцию.
Это называется «сглазить». Почти в ту же минуту случается нечто, полностью рушащее иллюзии о каком-то единении. Объявляют выступление Игоря Кочеткова, лидера петербургского ЛГБТ-движения - и толпа взрывается свистом и криком.
Громче всего свистят националисты — их не очень большая, но плотная группа в черных куртках стоит слева от сцены.
Но вообще-то обструкцией занимается, наверное, треть всех собравшихся. Кочеткова почти не слышно.
- Друзья, вы можете кричать, сколько угодно, - говорит он. - Но в этом городе живут люди разных национальностей, разных взглядов и разной сексуальной ориентации. Мы выступаем за власть, которая даст нам возможность слышать друг друга, за такую страну, где каждому будет место...
Дальнейшее теряется в свисте.
На сцену выскакивает националист Николай Бондарик:
- Мне очень неприятно выступать после педераста! Я думаю, что на этой сцене больше педерастов не будет. Есть здесь поклонники педерастов?
Тут уже крики и свист предназначаются Бондарику. Сначала скандируют «Вас просят покинуть сцену», а потом просто - «Вали со сцены!»
За Бондариком появляется другой националист по фамилии Евтушенко. Кажется, он из объединения «Славянская сила»... Почему у этих организаций всегда такие чудовищно пошлые названия?
«Уважаемые питерцы! («Петербуржцы, а не питерцы» — кричат ему из толпы) Приветствую вас от лица националистической движухи, порядка, силы. Русские люди против Путина! Против всей лживой власти! Против ручной оппозиции, кормящейся с руки Путина. Против несистемной оппозиции, которая ходит за ценными указаниями и за деньгами в американское посольство! Я уверен, что здесь собрались самые лучшие люди. Очистим Россию от мигрантов, наркотиков, гомосеков!
Националисты ревут и вскидывают руки в едином порыве. Похоже, они на вопрос «Значит, война?» всегда готовы ответить утвердительно.
Остальная публика осознает, кажется, что так скоро предложат избавиться и от нее. Кто-то скандирует: «Россия для всех».
- Нет, друзья, - смеется Евтушенко. - Если для всех — это что же, сюда может приехать любой папуас? Нет, это наша земля, русские люди здесь хозяева! А те, кто считает, что Россия для всех — может уматывать к чертовой бабушке! Мы здесь власть!
Тут его роняют со сцены, и четвертому рейху приходит конец.
- Увы, судя по всему, наше общество еще не доросло до той свободу, которой оно требует, - скорбно говорит правозащитник Юлий Рыбаков. - Посмотрите, сколько ненависти! Сколько лжи. Люди пришли сюда, рассчитывая, что увидят единство. Но мы видим нацистов, которые пытаются расколоть наше общество. Позор!
«По-зор!» - скандирует публика вслед за Рыбаковым.
«Ру-со-фоб!» - кричат националисты.
Все уже окончательно замерзли, и сопредседатель петербургского отделения "Партии народной свободы" Константин Ершов зачитывает резолюцию:
«Мы пришли, чтобы заявить: в России больше нет легитимной власти, признаваемой населением. Государственная власть формируется через доверие и представительство... Через насилие и обман формируется мафия, секта, банда, оккупационный режим, но не государство. Поэтому мы больше не обращаемся к власти с просьбами, требованиями, увещеваниями. Мы обращаемся к согражданам. Наша цель — защита народовластия. Наша цель — сделать гражданское самоуправление реальностью. Мы здесь потому, что мы уже начали этот процесс. Мы требуем честных выборов не от Чурова и неизвестно каких волшебников. Мы требуем честности от учителей, врачей, сотрудников полиции, от тех, кто нас окружает, с которыми мы соприкасаемся каждый день. Мы ставим перед собой задачу создать такие условия, когда быть честными политикам легко, а быть жуликом от политики — невозможно. Нам необходимы механизмы, которые заменят вышедшую из строя избирательную систему. Поэтому мы придем на выборы 4 марта не в качестве жизнерадостных дебилов, размышляющих о том, кому бы вручить свой голос — а в качестве сознательных избирателей, наблюдателей, контролеров, переговорщиков с партиями...
Все согласны, все кричат «да». Понятно только, что нет пока этого единого «мы», наделенного правотой и высшей властью, от лица которого идет речь в резолюции. А появится ли оно, и, тем более, успеет ли появиться к 4 марта? Верится с трудом. Хотя еще не так давно я рассмеялся бы в лицо тому, кто посулил бы многотысячные митинги протеста по всей России. Какие еще чудеса, волшебство и праздники припасла для нас история — мы скоро узнаем.
По крайней мере, теперь у нас не скучно. Жить стало веселее.
После митинга я встречаю координатора объединения наблюдателей Московского района Леру Ковалишину.
- Как ощущения?
- Улов пошел! Человек десять записалось в наблюдатели. Это лучшее из всего, что было на митинге.
- А худшее?
- Худшее — это то, что оппозиция не нашла ничего более интересного и продуктивного, чем перессориться. Те же националисты ничего бы не потеряли, если бы промолчали. А люди видели бы, что мы вышли одним фронтом.
Вопрос, принципиальный для меня — как объединить людей неангажированных, не входящих ни в какие партии, в единое гражданское общество. Поднять каждого, сидящего на диване, заставить его ходить в суды, писать жалобы, влиять на то, что происходит вокруг него.
Я вот сегодня предлагаю: «Запишитесь в наблюдатели» Мне в ответ человек: «Ой, нет, а дайте мне лучше шарик». Вот таких людей тоже надо будить.
Если мы будем нормально организованы — оттесним от сцены любых нацистов. А пока нас пять человек и мы жмемся к стенке, нет ни флагов, ни лидеров — о чем тут говорить. Путин плохой, я согласна. Но пока мы сами не будем что-то делать — будут приходить новые и новые «плохие путины».
Мы сидим в кафе. Медленно отогреваются совершенно окоченевшие руки и ноги. Зима тоже потихоньку подходит к концу. И, медленно оттаивая, со скрипом начинают вращаться давно уже смерзшиеся жернова истории.
Матвей Пирогов
См. также на Когита!ру:
Честные выборы оказались нужными даже в мороз
Шествие 4 февраля 2012: Питерский креатив
«Неизбранные избранники: Кризис легитимности законодательной власти в Петербурге»
Все дороги ведут в прокуратуру
