Российская академия наук

Сибирское отделение

Байкальский институт природопользования

Манзанова Г. В.

Традиции и новации. Опыт сравнительного анализа аграрных сообществ Бурятии (Россия), России и других стран / Отв. ред. Ю. В. Попков. – Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2011. – 216 с.

В монографии рассматриваются последствия перехода к более рациональным формам хозяйственных практик на примере аграрных сообществ России, Польши, Китая и Монголии. В результате анализа исторически сформированных непростых природных, социальных, национальных, экономических условий развития различных аграрных сообществ сделан вывод о необходимости сохранения инерции хозяйственного развития на пути к рынку и адаптации параметров аграрных реформ к особенностям традиционных социально-экономических сред конкретных сельских социумов, где они внедряются. Отдельные разделы монографии посвящены особенностям перехода к рынку национальных сообществ на примере Республики Бурятия.

Оглавление

Предисловие   3

Введение 5

Глава 1. Теоретико-методологические подходы к проблеме   9

1.1. Взаимоотношения между традицией и новациями. Содержание понятий   9
1.2. Методология институционального анализа трансформации различных аграрных сообществ   25
1.3. Общая концепция исследования проблем трансформации социальных систем   43
1.4. Традиции и новации в трансформации национальных сообществ   62

Глава 2. Сравнительный институциональный анализ трансформации аграрных сообществ различных стран   78

2.1. Россия: традиции и новации в процессе перехода от планового к рыночному хозяйству   78
2.2. Аграрные реформы в Польше и России  92
2.3. Опыт аграрных реформ в Китае и Монголии   100
2.4. Перспективы развития сельских хозяйств России в условиях переходного периода   110

Глава 3. Особенности трансформации аграрных сообществ в Забайкалье и Республике Бурятия   119

3.1. Преобразование сельского хозяйства Забайкалья   119
3.2. Бурятия: рурализация города и возрождение неотрадиционализма в условиях новаций рынка   137
3.3. Особенности трансформации национального приграничного региона в условиях глобализации   154

Заключение   169

Приложения   174

Литература   196

Введение

В силу особенностей истории формирования Российского государства разные этносы, компактно проживающие в различных регионах России, до революции находились на разных этапах социально-экономического развития, что отразилось на своеобразии их хозяйственных практик. Так, в системе хозяйствования русских крестьян в течение многих веков преобладало общинное землевладение. Реформе Столыпина, предусматривавшей выход крестьян из общины на отруба и становление сельского предпринимательства, помешала начавшаяся революция. Другие этносы еще оставались в системе хозяйствования феодально-родового строя. Новации советских колхозов, унаследовавшие от сельской общины модели уравнительного распределения и бюрократизации хозяйственных решений, лишь продолжили инерцию развития систем хозяйствования. Рыночные отношения, психология частной собственности, индивидуальной инициативы и предпринимательства не стали национальной трудовой традицией и неотъемлемым элементом моделей хозяйствования русского и других этносов России. Это предопределило, как мы считаем, своеобразие реформ в аграрном секторе и социально-экономические последствия их внедрения в России.

Под влиянием стремительных новаций рынка у различных этносов произошел возврат к моделям патриархального хозяйствования, например, к эвенкийским общинам, занимающимся охотой и оленеводством в Баунтовском и Северо-Байкальском районах Республики Бурятия, или традиционным скотоводческим хозяйствам бурят на

приграничных с Монголией территориях. Использование этносами практик, унаследованных от предшествующего периода истории, обеспечило выживание их социумов в условиях развала сельскохозяйственных предприятий и стремительно разрушающейся социаль-ной среды их существования. И, напротив, в Монголии, соседней с Бурятией стране, имеющей родственную хозяйственную культуру, язык и традиции, умелое использование преимуществ традиционного опыта номадного хозяйствования, неразрывно связанного с особенностями природной и культурной среды этносов, обеспечило устойчи-вость кочевой хозяйственной системы при переходе к рынку и результативность аграрных реформ.

Именно модели взаимодействия колхозов, переименованных в АО, и личных подсобных хозяйств, но теперь уже на основе совместной кооперации, обеспечили в переходный период занятость крестьян, неимущих и пенсионеров, сохранив тем самым условия для выживания сельского социума России, несмотря на все новации рынка. Парадоксально, что и в Польше в условиях стремительного вхождения в рынок стран ЕС, у крестьян произошел возврат к патриархальным практикам хуторского семейного хозяйствования, используемых ими в более раннем историческом периоде. В условиях высоких рисков недоверчивые польские крестьяне оказались не способны к совместной кооперации и были вынуждены производить всю необходимую для потребления продукцию внутри своего хозяйства. В результате консервативно настроенные и замкнутые на своем хозяйстве крестьяне закрепились в сельской местности. Таким образом была предот-вращена миграция сельчан в города и обеспечены условия для сохранения сельского социума Польши, несмотря на вхождение в ЕС и начавшийся процесс глобализации. Характерно, что в Польше и России именно унаследованные из прошлого особенности институтов семейного хозяйствования крестьян не вписались в практики (институты) современных аграрных реформ, чем и объясняется полученный эффект их блокировки и возврата к методам хозяйствования, используемым ранее.

Напротив, в Китае фундаментом, обеспечившим успех аграрных преобразований, стали унаследованные с прошлого периода развития страны парцеллярные семейные хозяйства крестьян (зачастую площадью менее 1 га на 1 человека). Опорой аграрных инноваций в сельскохозяйственных коммунах (прообразом которых были российские колхозы) стало внедрение бригадной арендной формы организации труда, которая стимулировала заинтересованность семейных крестьянских хозяйств-дворов и их членов (акторов) в труде и его результатах. Примечательно, что и в России на заре перестройки, в начале 1980-х гг., на базе колхозов и совхозов были также организованы арендные и семейные подрядные коллективы, которые вначале также показали высокую производительность и эффективность труда. Но в дальнейшем их развитие было приостановлено резким форсированием рынка и переходом к фермерству и частным формам хозяйствования. А в Китае путем специализации, слияния, объединения все разрастающихся семейных арендных бригад постепенно произошло преобразование коммун в современные высокоэффективные аграрные корпорации. Тем самым была обеспечена занятость миллионов крестьян и предотвращена их масштабная миграция в города, которая для Китая была бы особенно опасной. Именно использование преимуществ унаследованных культурно-хозяйственных моделей обеспечило успех китайских реформ и переход аграрного сообщества страны в другую, более эффективную, стадию развития.  Чем дальше практики хозяйствования субъектов аграрных сообществ различных стран, например, простых крестьян на микроуровне отдельного села, отстояли от характера внедряемых инноваций рынка, тем больше оказались трансформационные издержки и риски, сопровождающие их исполнение, и тем менее реально стало выполнение заданных сверху реформ. В одних секторах экономики и государствах, как показывает опыт Монголии, Китая, Вьетнама и стран Юго-Восточной Азии, глобальные инновации, адекватные характерному для этих стран типу хозяйственного устройства социумов, приводят к эффективным результатам. А в других государствах, как показывает опыт России, Польши и ряда стран СНГ, инновации, схематично скопированные в странах Запада, могут не вписаться в инерцию предшествующего развития традиционных социумов и достигать результатов, противоположных намеченным. Почему следствием стремительных новаций рынка в России по образцу стран Запада стал возврат к моделям патриархальных хозяйственных практик, используемых в более раннем историческом периоде развития? И почему таким странам, как Китай и Монголия, применившим, напротив, адаптационные модели, удалось совершить качественный скачок? Каким образом происходит очерчивание границ отдельных хозяйственных культур, социальных систем и, что очень важно для нашего исследования, культур, исторически свойственных отдельным странам, национальным сообществам, и особенно сельскому социуму России?

Какие факторы определяют устойчивость традиций, т. е. практик и институтов, унаследованных с предшествующего периода развития отдельных национальных сообществ, регионов, стран при переходе к рынку, и являются наиболее значимыми для аграрных сообществ различного уровня иерархии?

Как можно на них воздействовать, чтобы снизить возможные риски и трансформационные издержки? Возможно ли с помощью использования адаптационных моделей снизить для актора-крестьянина на микроуровне отдельного села возможные риски и издержки, как показывает опыт Китая? И можно ли на этой основе ускорить процесс перехода аграрных сообществ к более эффективному состоянию? Каковы возможности его регулирования в аграрных сообществах различного уровня иерархии: странах, регионах, национальных сообществах?

Для ответа на поставленные нами вопросы необходимо тщатель-ное изучение природных, национальных, социальных и других особенностей хозяйственного развития отдельных стран, а также регионов, этносоциальных сообществ и в целом сельского социума России, т. е. сравнительный, этносоциальный, региональный и, вместе с тем, целостный подход к этой проблеме. Между тем такой подход разработан и применяется явно недостаточно. Стремлением до некоторой степени восполнить существующий пробел и руководствовалась автор данной работы.

<…>

Заключение

Результатом стремительных новаций рынка в России явился тотальный аграрный кризис, развал социальной сферы села, миграция наиболее трудоспособной части российского населения в города и рурализация города в смысле воспроизводства патриархальных социальных сред и отношений. Более инновационно настроенное население стремительно выезжает в центральные регионы страны. Для снятия рисков неопределенности в меняющейся хозяйственной среде оно вынужденно использует практики и институты, унаследованные от прошлого периода развития сельского социума в виде землячеств, разного рода семей и встраивает их во взаимодействия в обществе, в т. ч. в экономике. В результате возникает эффект клановости (кастовости) в социальных и экономических отношениях, и инновационные группы уже в другом, более расширенном социальном пространстве оказываются оттеснены от процесса принятия решений. Таким образом, уже в центральных, а не только в периферийных регионах России происходит консервация патриархальных традиционных отношений, унаследованных от предшествующего периода, и они становятся прямыми агентами села в смысле воспроизводства новой архаики, укрепляя тем самым фундамент для неэффективного развития.

В свою очередь, в национальных регионах аграрный кризис, миграция из села и возрождение неотрадиционализма привели к устойчивой депрессивности развития и миграции этносов из национальных республик России и СНГ. В условиях высоких рисков неопределенности чуждой для них среды различные этнические мигранты для адаптации в городе вынуждены задействовать различные практики и институты, унаследованные ими с прошедшего периода, например в виде институтов родства, клановости, создавая тем самым базу для использования взяточничества, коррупции. В результате очерчивается более жесткий, чем в советском периоде, круг этнических взаимодействий между различными группами, использующими для адаптации разные институты и практики, возникает непонимание, образ врага и чужого. Как следствие новой архаики, закрытость каналов мобильности, блокирование доступа к благам для различных социальных групп приводит к напряженности в социуме, нарастают конфликты, зачастую на этнической почве, что вызывает, в свою очередь, рост тенденций сепаратизма и возможный в этих условиях распад социума и го-сударства.

Характерно, что и в Польше при вхождении в ЕС произошел шок, стресс и консервация, замкнутость крестьян в своем хозяйстве, что привело к возрождению методов семейного хуторского хозяйствования, унаследованного от прошлого периода развития страны. Именно поэтому, в отличие от России, религиозные и патриархально настроенные польские крестьяне не мигрировали в города, предпочитая оставаться в сельской местности, сохранив, как это ни парадоксально при новациях рынка, свою консервативность и традиционность. Тем самым были обеспечены условия для сохранения и воспроизводства традиционного польского сельского социума, несмотря на вхождение Польши в ЕС и глобализацию.

Унаследованные с прошлых периодов развития аграрных сообществ, традиционные хозяйственные практики и институты не отступают под давлением новаций рынка, как считали ранее представители теории модернизации. Напротив, они возрождаются вновь, утверждая, с еще более новой силой, свою власть и могущество. Изначально в основе всех аграрных реформ в России лежало стремление крестьян к земле и воле. Однако все революционные инновации, проделанные ценой огромных жертв и потерь, достигали прямо противоположного результата. После реформ Cтолыпина и выхода крестьян из общины на отруба произошла Октябрьская революция, после революции в советский период – раскулачивание, коллективизация и полное закабаление крестьян в колхозах. В период перехода к рынку – «тотальная» фермеризация – реорганизация колхозов и совхозов – и вновь еще более жесткая административная и экономическая зависимость крестьян в колхозах, преобразованных в АО. При резкой смене культурно-хозяйственных моделей поведения крестьян возникает хаос, сопряженный с высокими рисками и издержками внедрения инноваций рынка, и для их минимизации крестьяне вынуждены использовать опыт, унаследованный с предшествующего исторического периода развития. В результате происходит жесткое вычерчивание своеобразной колеи, траектории неотрадиционализма и поддержание инерционности развития аграрных сообществ, и исторической преемственности, устойчивости, воспроизводства целостности социумов в условиях стремительных для них перемен.

Свойственные различным этносам на протяжении всей истории культурно-хозяйственные модели и практики невозможно отменить.  Как продукт общественного разделения труда, они возникают из недр развития социума и закрепляют хозяйственное решение, выбранное этносом в результате адаптации к условиям окружающей его среды.  Воспроизводство сельского социума, обеспечение социальной защищенности его членов, освоение огромной территории – это стратегии хозяйственного поведения русских крестьян и других этносов России, складывающиеся в течение многих веков их эволюции. Они в корне отличаются от модели поведения акторов на рынке по образцу фермеров стран Запада – максимизации прибыли при минимуме затрат всех ресурсов: трудовых, материальных, пространственных. Унаследованные от прошлого, характерные для различных этносов России особенности хозяйствования не вписались в практику современных аграрных реформ, чем и объясняется эффект их блокировки и возврата к традиционным практикам в виде взаимодействия колхозов, переименованных в АО, и личных подсобных хозяйств крестьян.  Необходимо создание нового механизма, воспроизводящего эталоны хозяйственного поведения, проверенного опытом исторической и хозяйственной эволюции российского социума и соответствующего потребностям его дальнейшего социально-экономического развития.

Необходима перезагрузка стратегий реформ и, возможно, уже на основе использования адаптационных моделей переформатирования (реструктуризации) традиционных институтов (практик) хозяйствования. Как показывает опыт поступательного движения стран Азии, эти модели качественно лучше решают проблемы не только села, но и

города, в смысле продовольственной безопасности, стабилизации миграционных потоков и создания среды для инновационного развития социума.

В условиях глобализации через механизм внешних миграционных и социальных контактов между представителями аграрных сообществ различных стран происходит обмен социально-экономической информацией с целью поиска новых идей и механизмов более эффективной их трансформации, и особенно стремителен этот процесс в приграничных территориях, например в соседней с Монголией Республике Бурятия (Россия). На основе постоянных контактов акторов-крестьян идет процесс постепенного расширения границ аграрных практик, используемых сельчанами Бурятии, например в сфере традиционного животноводства, что, в свою очередь, влечет изменение социальных ориентаций крестьян на выбор, как показывают опросы, адаптивных, как более эффективных, моделей трансформации аграрного сообщества. Поэтому в современный период такие неэффективные модели развития, как в России и странах СНГ, не могут сохраняться в течение длительного времени, как это происходило раньше в закрытых традиционных социумах и их экономиках. Они просто обречены на перезагрузку, что в дальнейшем может привести к реструктуризации традиционных хозяйственных практик и возможному прорыву жесткого каркаса неотрадиционализма.  Глобальный экономический кризис – это кризис одной системы и рождение другой, переформатирование, трансформация социально-экономического и технологического укладов, и особенно в этом преуспели в последнее время страны Азии: Китай, Индия, Вьетнам, Монголия, которые показывают невиданные темпы роста на основе трансформации исторически сложившихся хозяйственных укладов.

Новая экономика, которая, напротив, будет построена на использовании опыта, накопленного народами в течение всей истории хозяйственного освоения (а не на доминировании опыта стран Запада, экономика которых уже не имеет внутренних стимулов роста), взаимообогащении достижениями различных культур (а не их противостоянии) и обмене опытом (а не навязывании уже устаревших продуктов и технологий), не за горами. И в выигрыше окажутся те регионы и организации, которые смогут найти и ухватиться за источники нового роста, например, Бурятия (Россия), которая, используя преимущества своего геополитического положения, может развивать институты (социальные практики) трансграничного сотрудничества и действительно

стать «воротами России на восток».

Решение совместных назревших проблем приграничных территорий Бурятии (Россия), Монголии и Внутренней Монголии (Китай) в сфере сельского хозяйства, регулирования миграционных потоков, урбанизации и развития территорий различных стран поможет объединить народы и государства для создания источников нового роста, основанных на использовании опыта, накопленного народами различных стран в устойчивом развитии и решении проблем продовольственной безопасности. Это и есть наша Стратегическая Инициатива.

См. рецензию на эту книгу в: СОЦИС, 2012, № 9. Авт – Н. Романовский

См. также: Г. Манзанова. Особенности трансформации аграрного сообщества России. Опыт сравнительного институционального анализа